Последний Дон Кихот

Архиметрия

Если мне после смерти жить

Доведётся в других мирах,

Я и там не смогу забыть,

Как встречались с тобой во снах.

Как летали на облаках,

Зажигая в ночи рассвет.

И держали в своих руках

Самый главный на всё ответ.

Собирали из звёзд узор,

Рассыпали по небу смех.

Покоряя любой простор,

Мы желали его для всех.

Беспредельная высь небес

Колыбельные пела вслух.

Как герои лиричных пьес

Под сердцами таили дух.

Заплетали в закат мечту,

Расставаясь на долгий миг.

Встречались на млечном мосту,

Разрывая оковы вериг.

Неподвластны любому злу

Наши души, когда вдвоём

Мы лелеем друг к другу хвалу,

И её вдвоём бережём.

Если мне после жизни – смерть,

Всё равно тебя буду ждать.

Сокрушим этой смерти твердь,

Чтобы вновь нам по снам летать…

Сеньора Амора

Она постоянно танцует,

Она бесподобно поёт.

Кого-то беспечно целует

И душу на время крадёт.

Она прилетает из сказки,

Она заставляет дышать.

Меняет шикарные маски

И любит в свой мир приглашать.

Она – это пламя заката,

Она – это яркий рассвет.

Красивою формой обьята

Эоны бесчисленных лет.

Она – заводная кокетка,

Она словно жизни цветок.

По сути своей сердцеедка,

Но всяк без неё одинок.

Она – всех садов ароматы,

Она где-то в небе живёт.

Не жаждет за счастье расплаты

И всем чудеса раздаёт.

Она бесконечно воздушна,

Она так наивно чиста.

Бывает не очень послушна,

Хотя до смешного проста.

Она небывало прекрасна,

Она безоглядно нежна.

И всё-же она так опасна,

И всё-же она так нужна…

Вечер вдвоём

Давай никуда не поедем,

Давай никуда не пойдём.

Друг другу глазами посветим

И просто побудем вдвоём.

Достанем позвонче бокалы,

Откроем бутылку вина.

В уюте полумрачной залы

За новое выпьем до дна.

Надень своё лучшее платье —

Мы будем с тобой танцевать.

В одном бесконечном объятьи

Кружиться опять и опять.

Мы скажем друг другу о главном,

О чём забывали сказать.

А после над чем-то забавным

Мы будем до слёз хохотать.

Как странные взрослые дети,

Без прошлых проблем багажа,

Хоть прОжито жизни две трети,

Но руки всё также дрожат.

Зачем нам теперь возвращаться

В обычный и выцветший мир,

Когда мы умеем смеяться

И счастья устраивать пир.

Поверь мне, оно того стОит —

Единственный вечер вдвоём

Ненужное в прошлом закроет

И мы снова станем огнём…

Дом-фантом

Как хочется тёплого дома

И запаха кофе с утра.

Как хочется доброго слова

С другой половины стола.

Как хочется просто уюта

В нашедшемся доме своём.

Чтоб часом казалась минута,

Когда непременно вдвоём.

Как хочется, чтоб тебя ждали

До ужина, как в первый раз.

И чтобы навеки пропали

Тревога и слёзы из глаз.

Как хочется поздно ложиться

Под шелест душистых перин.

И в мыслях нещадно гордиться,

Что всё-таки ты не один.

Как хочется быть где-то нужным

За родственность душ, а не впрок.

И быть беспредельно воздушным,

Как лёгкий морской ветерок.

Как хочется вечно стремиться

Туда, где весь мир твой живёт.

Туда, где с улыбками лица,

Куда снова сердце зовёт.

Как хочется мелочи каждой

Особенный смысл придать.

И сделать её очень важной,

Чтоб душу хотелось отдать.

Как хочется счастья простого,

Которое многим дано.

Где нет ничего наносного,

И в нём собралось всё в одно.

Как хочется тёплого дома

И запаха кофе с утра.

Как хочется доброго слова

С другой половины стола…

Гостья

Украдкой ночь в окошко постучится

И я впущу её-ведь больше некого впускать.

И раз уж мне давным-давно не спится,

Не стану за визит нежданный упрекать.

Зажгу десяток свеч, налью в бокалы,

Включу негромко классику веков.

Нам для беседы с ночью этого немало,

Вот только, как всегда, так мало слов.

Так мало слов придумано, чтоб честно

И без сравнений свои чувства передать.

А иногда и вовсе слово неуместно,

И от бессилья впору лишь рыдать.

Но собеседница моя глухонемая

Поймёт меня, я знаю, всё поймёт.

И сердце пониманием пронзая,

Слегка обнимет мои плечи и кивнёт.

Экстаз виолончели вдруг заставит

Вскружиться в вальсе с гостией моей.

Хрусталь небрежно в сторону отставит

И всколыхнёт изящным па огонь свечей.

Невыносимой лёгкостью в душе прольётся

Её беззвучный чистый глас.

И невостребованная нежность всколыхнётся

В моей груди взаимный первый раз.

И что теперь мне все мои заботы,

Когда духовно счастлив до утра,

Когда мы с ночью кружим кружим ноты…

Но вот уже вчера, вчера…

Праздник в облаках

Мир бесконечен, а жизнь коротка —

Мы таем и гаснем, как свечи.

Возьми ж мою руку, пойдем в облака

Гулять в этот праздничный вечер.

Я знаю, по ним мы когда-то дойдем

До самого яркого света.

А после прольемся обратно дождем,

А может быть зеленью лета.

Как знать, сколько раз мы бывали с тобой

На этой чудесной планете.

Но каждый раз снова, любою ценой,

Просились обратно, как дети.

И снова заветный небесный приют

Вбирал наши души беспечно.

Но мы, не забывшие жизненных пут,

Стремимся обратно извечно.

Мы слишком слабы, чтобы чудо принять,

И слишком сильны, чтоб сдаваться.

А впрочем нас можно с тобою понять,

Ведь в нашей крови – ошибаться.

Мы падаем вниз беззащитным дитем,

Оставив бесценное небо.

Идём по земле позабытым путём

Отчаянно, глухо и слепо.

Но все нипочем, если веруем мы

В свободной души бесконечность.

И даже законы телесной тюрьмы

Не в силах убить человечность.

Ведь мир бесконечен, а жизнь короткА,

И кОротки так наши встречи.

Возьми ж мою руку, идем в облака

Гулять в этот праздничный вечер…

Любовь и свобода

Всё, что мне нужно – любовь и свобода.

Эти два чуда нигде не купить.

Это наследство от высшего рода,

Жажду которых нельзя утолить.

Где-то на краешке нашей планеты

Ждёт не дождётся родная душа.

Мысли мечтами о светлом согреты.

Шепчет молитвы тревожно дыша.

Сколько осталось ещё ожиданий,

Сколько надежды скопилось в груди…

Но воздаяние стоит страданий,

Значит по силам до чуда дойти.

Падшие ангелы вновь вознесутся,

Руки протянут к своим матерям.

Наши миры от мороки очнутся,

Истинно внемлют к небесным огням.

Всё, что спасёт нас – любовь и свобода,

Это сермяжная правда для всех.

Но дешевеет, увы, год от года

То и другое под игом утех…

СПб – ВБг

Дым над водой. Ночь в небесах.

В них мы с тобой. Шёпот в глазах.

Странный роман. Клочья стихов.

Самообман. Тяжесть грехов.

Звёзд акварель. Холод окна.

Кофе в постель. И тишина.

В рюмках янтарь. В мыслях зеро.

Чуточку жаль Сердце Пьеро.

Новая смерть. Старый сюжет.

В помыслах твердь. В действиях – нет.

Скомкана бязь. Утро растёт.

Наглая грязь В душу ползёт.

Траурный день. Проза и тлен.

Двигаться лень В мире вне стен.

Всё под откос Ходом ва-банк.

Главный вопрос Давит, как танк.

Старый солдат Сдался судьбе.

Мат перемат. Не по себе.

Грустный финал. Счастье – капкан.

Я маргинал В тусе аркан.

Хитрый расклад. Нож под ребро.

Тексты баллад В шумном метро.

Сок из стигмат. Пепел в мозгах.

Медленный яд Дробью в висках.

Пропасть моста. Утренний бред.

Совесть чиста. Питер. Рассвет.

Прядь облаков. Шелест Невы.

Кто был таков, Я или вы?

Скучный вагон. Ветки вразброс.

Чмокает сон Мысли взасос.

Гул голосов. Вечный гипноз.

Стрелки часов. Боль на износ.

Кофе с собой. Схемы дворов.

Улица, строй, Ритмы шагов.

Стоп, светофор Кровью в глаза.

Плоти затор Режет фреза.

Визг томозов. Бешеный день.

Ропот голов – Тень на плетень.

Автовокзал. Нужный – пустой.

Всё, завязал. Еду домой…

Сверхновая

Сквозь закаты и рассветы,

Часто «через не могу»,

По окраинам планеты

Я лишь к ней теперь иду.

За плечами звёзды вьются,

Потешаясь надо мной.

Но оглядки не дождутся —

Я спешу всего к одной.

Времена сгущают краски,

Шепчут: «Зеркала кривЫ».

Но иду упрямо к сказке,

Отвечая: «Я – не вы»!

Я иду навстречу счастью —

А оно навстречу мне —

ВдохновЯсь не будней страстью,

Но высоким и извне.

Вновь ожившими очами

Мне легко в мечту светить.

С ней и днями, и ночами

Хочется сильнее жить.

Пусть блуждают кривотолки

Посреди гонцов-ветров.

Пусть летят вранья осколки,

Я всецело к ним готов.

Сквозь рассветы и закаты,

Жизнь за жизнью напролёт,

Нет надежд моих утраты,

Ведь она меня там ждёт…

За кулисы от актрисы

Не моя атмосфера в вашем доме, мадам.

И руки у вас, как ледышки.

А я ведь привык только к тёплым рукам…

А может быть вольный я слишком.

Как быстро завяли букеты цветов

От вашей неискренней ласки.

Вы знаете, вряд ли я буду готов

Терпеть эту ложь вашей сказки.

Осмелюсь соврать, что я буду скучать,

Но, право же, чтоб не обидеть.

Поверьте, не стоит роман начинать,

В котором любви не увидеть!

Вы плохо сыграли хорошую роль,

А я не люблю притворяться.

Я знаю – вам чуждо понятие боль,

Поэтому легче прощаться.

Вы знаете, лет бы пятнадцать назад

Я б смог отогреть ваши руки.

Теперь же не стоит нам жить невпопад,

Лишь ради спектаклей от скуки.

Ручаюсь, нам с вами ещё повезёт —

Особенно вам, как актрисе.

Вас кто-то на бис много раз призовёт,

И много напишет вам писем.

Позвольте ж мне с миром обратно уйти,

В уютную вольную волю.

Дождаться когда – нибудь тёплой руки

И с ней разделить свою долю…

Креолка в закате

Полыхает закат в горизонте,

Согревая собой небеса.

Словно фАрос на знатном архОнте —

Цвета алого вширь паруса.

На уснувшем сижу косогоре,

И любуюсь пожаром сиим.

Ненавязчиво плещется море

В такт загадочным мыслям моим.

Искры звёзд будто солнца осколки,

Хороводят с начала времён.

Мне вдруг вспомнятся ласки креолки —

Той, которой я был соблазнён.

Это было давно и недолго,

Но вернись я в то время опять —

То сквозь волосы чёрного шёлка,

Я рискнул бы всю правду сказать.

Странно встретились, глупо расстались

При таком же закатном огне.

От любви до гордыни метались,

Растворяя зов сердца в вине.

Нет, не больно уже и не грустно

Иногда о былом вспоминать —

Как любила не очень искусно

На закате меня обнимать.

Слава Богу, что есть у нас память,

Раз умеет такое хранить.

И ничто не сумеет заставить

Ту креолку в закате забыть…

Чёрно-белая музыка

Музыка чёрно-белая

В питерском баре у вод.

Пляшет толпа оголтелая,

Кажется это клуб «MOD».

Наглая речь иностранная

Бьёт по ушам словно гром.

Дурость моя самозванная

Вновь привела в старый дом.

Сотня шагов от Дворцовой —

Всадник, Исаакий, тот сад.

Всё закрутилось по новой,

Что же я вовсе не рад…

Встреча, застолье в квартире

В доме Маковского, ночь.

Мысль после близости шире:

Утром спасительным – прочь!

Всмятку разбитая совесть,

Мысли черны, как Нева.

Скука сожгла эту повесть,

Тихо стою у окна.

В тысячный раз убеждаюсь,

Души дороже хорОм.

Даже уже и не каюсь,

Мне, как и ей, поделОм.

Утром глаза затуманены.

Завтрак, простое «пока».

Нервы обоих изранены,

Но моя поступь легка.

Питерский день, как мгновение —

Бары, стаканы с огнём.

Грустная муть приключения

К вечеру стала бичом.

Значит мосты снова взорваны…

Шут с ними, я оживу!

В клочья сомнения порваны,

Пусть закатает губу.

Музыка чёрно-белая

В клубе у тёмной воды.

В думах надежда несмелая —

Поняли всё я и ты…

Сатисфакция Амуру

Амур стрелять в меня не хочет,

Я – слишком трудная мишень.

Сидит, в бессильи стрелы точит

Размером с добрую сажень.

А я смеюсь над ним бесстыдно,

Дразню уже который круг:

«Ну разве-же меня не видно,

Подслеповатый старый друг»?

Он начинает обижаться,

Палить во всех людей подряд.

Наивный, мог бы догадаться,

Что этому я только рад!

Ведь всё же пару раз досталось

От лучника из облаков.

Но что-то там не дорешалось,

И этот сводник был таков!

Теперь в ответ я издеваюсь

Над безответственным сватьём —

Хожу и просто улыбаюсь,

Пусть ждёт в отчаяньи своём…

Обречённый нефилим

Расставаться всегда тяжело,

Даже если не навсегда.

Словно вдруг онемело крыло,

А внизу поджидает беда.

Вроде хочется жить да лететь

Не смотря и не падая вниз,

Но внутри что-то стало болеть

И забыт самый светлый девиз.

Хоть бывало такое не раз,

Трудно свыкнуться вновь с пустотой.

Льётся грусть вместо света из глаз

Непривычно жестокой весной.

Слишком многое не рассказал,

Слишком малое сделать успел

Тот, кто просто от жизни устал,

Но и смерти совсем не хотел.

Значит новая точка отсчёта,

Значит новая будет глава.

Ведь не так далеко до излёта —

Лишь пока моя вера жива…

Остров Серафима

На носу тридцать шесть зим —

Ни кола, ни двора, ни прироста.

И не то, чтобы я нелюдим,

Просто слишком мне дорог мой остров.

Сам себе здесь творю рай

Из осколков мечты и стихов.

С внешним миром случился раздрай

Из за ставших в нём нормой грехов.

Я ему и не враг и не друг,

В чём-то даже совсем не ханжа.

Но не вижу надёжных порук

От разящего в спину ножа.

Да и лезть в монастырь мой

Норовят по уставам своим,

Открывая все двери ногой,

Словно варвар в походе на Рим.

А вообще не о том речь,

Просто, видимо, я так привык

Свою вольную волю стеречь

От влюбившихся в мир горемык.

Ну на кой буду я жить

Без эстетики искр в душе?

Безотрадно устоям служить

В лицемерном до слёз кураже?

Нет, увольте, я жил так

Прозябая под маской чужой,

Справедливость зажавши в кулак

И гордясь добровольной тюрьмой.

А теперь хоть и пуст дом,

Хоть и в адрес мой шёпотом бьют,

Но зато проглотил горький ком,

Что в народе несчастьем зовут.

Я не сдался, увы, нет —

Чуть в себя по английски ушёл,

Не послушав надменный совет

Тех, кто через себя перешёл.

Ну и пусть меня нет, пусть!

С плеч гора – неплохая цена

За почти невесомую грусть,

Без неё эта жизнь не полна.

На носу тридцать шесть зим —

Ни забот, ни хлопот, ни сомнений.

Только машет крылом Серафим,

Призывая не встать на колени…

Раритетный мейнстрим

Всё меняется, только не это.

Отношение к жизни в крови.

Сердце либо любовью согрето,

Либо чахнет без этой любви.

Пролетают года и эпохи,

Чередуются моды времён.

Но любые причуды неплОхи,

Если ты безоглядно влюблён.

Сокрушаются жизнью иные,

Кто не знал эту музыку чувств.

Не изведали лишь неживые

Основное из божьих искусств.

Кто-то вовсе любовь отрицает,

Кто-то прячется в грусть от неё.

Но ведь только она и спасает,

Если вьётся вокруг вороньё.

Понимающих это всё меньше,

Человек зачерствел, как сухарь.

Но остались и те, что святейше

Свои судьбы несут на алтарь.

И тем самым вовеки блаженны,

Не указчик им грешник-суфлёр.

И воистину дни их бесценны,

Коли мир наш соблазном матёр.

Да воздастся им милость господня

За терпения праведный труд.

Пусть сегодня их подвиг не в моде,

Но когда-то за ними пойдут…

Жизнь пополам

Наши крылья не знают преград,

Если небо нам кто то подарит.

Мы летим по нему наугад

И вернуться никто не заставит,

Кроме тех, кто его подарил,

А потом вдруг решил приземлиться.

Кто тебя в это небо впустил,

И на землю решил воротиться.

И разбиться уже нету сил-

Все в надежде с лихвой растворились.

И полёт одинокий не мил

Оттого, что мечты надломились.

Оттого, что оставил свой плен

Ради лучшей, казалось, неволи.

Без оглядки пошёл на размен,

Потускневший без жизненной соли.

Вряд ли стоит жалеть о минувшем,

Где дано было в серости тлеть.

Лучше в мире когда то уснувшем

Хоть недолго, но ярко гореть,

Не влачась по затоптанным будням

Чередою потерянных лет.

И слепым неприкаянным блуднем

Бормотать на судьбину навет.

Но когда безвозвратное вспомнишь,

То от света увидишь лишь тень.

И невольно в отчаяньи вздрогнешь,

Провожая навеки свой день.

И тогда белый свет пополам,

И тогда всё сомнением маешь.

То летишь к облаков куполам,

То от грусти, как сумерки, таешь.

И твой мир, как заброшенный храм,

И бесцельно летаешь, летаешь…

Пришлось уйти

Пришлось уйти не попрощавшись,

Впитаться, как вода в песок.

Ни до кого не докричавшись,

Покинуть этот уголок.

Проклятья в спину и упрёки,

А в грудь – начало всех начал.

Не время назначает сроки,

А тот, кого я не встречал.

Хотелось быть для всех хорошим,

А для себя пожить потом.

Но был в мечтах неосторожен,

Совсем не думал о простом.

Иду один я по дороге,

Пустая тишина вокруг.

Она слышна совсем немногим,

Она мой самый лучший друг.

Осталось ленту горизонта

Мне поскорее пересечь.

Уйти за канонаду фронта

И там судьбу свою стеречь.

И ждать, когда смогу вернуться,

Когда утихнет дым и боль.

Тогда смогу и я проснуться

И отыграть другую роль…

Верните мне меня

Верните мне мои признанья,

Что раздавал я сгоряча

В порывах самоистязанья,

Груз одиночества влача.

Верните мне покой сердечный

Все, с кем я счастлив был дружить.

Решите мой вопрос извечный-

Как мне без вас теперь прожить?

Верните мне хоть каплю веры,

Успевшие меня предать.

Я вас простил, любя без меры,

Хоть не хотел совсем страдать.

Верните мне святой надежды,

Убившие её во мне.

Я траура сниму одежды,

Увидев свет её в окне.

Верните той любви нетленной,

Что так неистово дарил.

Не знаясь с эрою надменной,

Я только этим чувством жил.

Верните жизни, полной счастьем,

Что было в прошлом каждый миг.

К которому души причастьем

Себя на муки я сподвиг…

Аутсайдеры жизни

Незаменимых не бывает,

Но мы упорно ищем их.

Да так, что сердце замирает

От грёз несбыточных своих.

Всё чаще видим недостатки,

Взрослея телом и душой.

И выводы предельно кратки,

И мир по прежнему чужой.

Но грёзы эти, как ловушка,

От жизни отдаляют нас.

А та нисколько не простушка,

Ей нужно дорожить сейчас.

Иначе почему нас много,

И отчего мы ждём чудес?

Не потому ли, что тревога

Уходит с близостью сердец?

Но, знамо дело, это трудно —

Создать взаимностью свой рай.

И мы наглеем беспробудно,

Нам идеалы подавай.

Мы разучились улыбаться.

О главном, мучаясь, молчим.

И чтобы слабым не казаться,

О чувствах свысока ворчим.

Мы тонем в гордости болоте,

Предпочитая миражи.

Они в красивой позолоте,

Но разве это жизнь, скажи?

Месмеризм

Люди беспомощны в жизни, как куклы,

СтОит хоть раз своё всё повстречать.

Были глаза обесцвечены, тУсклы —

Стали искриться, цвести и кричать.

Больше не действуют будней законы,

Праздник отныне всем дням командир.

Словно перста добродушной Юноны

Вдруг разукрасили весь этот мир.

Жизнь наполняется радужным светом,

Снова в коленях приятная дрожь.

Будто Господь поделился секретом,

Как обернуть в чудеса медный грош.

Ближе и ярче становится небо,

Каждый на это хоть раз обречён —

Жить не бездумно, печально и слепо.

Жить от души, зная – всё нипочём.

Люди меняются быстро и сразу,

Чествуя свой иллюзорный магизм.

И забывают невидимый глазу,

Но всемогущий живой месмеризм…

Дежавю

Поставив будни на колени,

Приходит случай в гости к нам.

Бросает под ноги ступени,

Ведущие к другим мирам.

И в тихом омуте манящем

Мелькают тени всех начал.

И в нём, заветном и пьянящем,