Рай: Потерянный рай. Возвращенный рай
Книга четвертая
СодержаниеСатана находится в виду Эдема, вблизи места, где он должен теперь испытать смелое предприятие, начатое им в одиночестве против Бога и человека. Его терзают различные сомнения и страсти – страх, зависть и отчаяние, – но в конце концов Сатана укрепляется во Зле и отправляется к Раю. Описывается внешний вид и расположение Рая. Сатана перепрыгивает ограду и садится, приняв облик корморана, на Древо жизни, самое высокое, для обозрения сада. Описание райского сада. Сатана в первый раз видит Адама и Еву, удивляется их красоте и счастью и решается осуществить их падение. Он подслушивает их разговор, узнает, что им запрещено под страхом смерти есть плоды Древа познания Добра и Зла, и на этом основывает план искушения, намереваясь склонить их к нарушению заповеди. Затем Сатана покидает их на время, чтобы разузнать об их положении иными путями. Между тем Уриил, спустившись на солнечном луче, предупреждает Гавриила, стоящего на страже у ворот Рая, что некий злой Дух вырвался из Ада и в полдень проходил через его сферу в образе доброго Ангела по направлению к Раю: он узнал это по его яростным движениям на горе. Гавриил обещает найти его ранее, чем наступит утро. Наступает ночь; Адам и Ева беседуют на пути к месту отдохновения; описывается их хижина; их вечернее славословие. Гавриил ведет своих подчиненных по ночной страже в обход вокруг Рая, поставив двух сильных Ангелов около хижины Адама, чтобы злой Дух не причинил какого-либо зла спящим Адаму и Еве. Они находят его у изголовья Евы, искушающего ее во сне, и приводят его, несмотря на сопротивление, к Гавриилу; Сатана гневно отвечает на вопросы последнего, готовится к борьбе, но, устрашенный знамением на Небесах, убегает из Рая.
О, для чего теперь не прозвучалТот громкий голос предостереженья,Который был с высот Небес услышан[91]Тем, кто нам Апокалипсис открыл,Когда дракон, вторично пораженный,Пришел во гнев, чтобы отомститьНа человеке за свое крушенье:«О горе вам, живущим на земле!»Когда б теперь раздался он, быть может,Он вовремя еще предостерег быБлаженных наших праотцев, что к нимТеперь подходит близко Враг их тайный,И от его смертельной западниОни тогда избавиться могли бы.Как раз теперь спустился Сатана,Воспламененный яростью великой,Чтоб искусить и после обвинитьРод человека и на нем, невинномИ слабом, отомстить за все потери,Которые понес он в первой битве,За бегство в Ад позорное свое.Он быстротой своей все недоволен,Хоть смело и бесстрашно он свершилДалекий путь; похвастаться удачейПока еще не может он, и вотК своей попытке страшной приступает,Которая, готовая родитьсяНа свет, ему волнует бурно грудьИ, как оружье дьявольское, больноЕму назад удар свой отдает.Его терзают ужас и сомненье,Внутри его бушует бездна Ада:Он носит Ад в себе и вкруг себяИ, как бы место ни переменял он,Уйти от Ада может так же мало,Как убежать от самого себя.Теперь в нем совесть снова пробуждаетЗаснувшее отчаянье; проснулосьВоспоминанье горькое о том,Чем был он, чем он стал и что в грядущемГрозит ему: всегда ведь злое делоК страданью только злейшему ведет.То он направит на Эдем прекрасныйПечальный взор свой, то опять посмотритНа Небеса и пламенное солнце;И, прерывая вздохами слова,Так начал он, перебирая думы:«О ты, в венце своей великой славы,Одно в своих владеньях, как Господь,На этот мир взирающее новый,Ты, пред которым все тускнеют звездыИ преклоняют голову свою, –К тебе взываю, но не зовом друга,Тебя зову по имени, о Солнце,Чтоб рассказать, как ненавижу яТвои лучи, которые мне скорбноНапоминают, как я страшно пал,Хоть прежде был твоей славнее сферы!Ах, гордостью и честолюбьем злымЯ увлечен был на борьбу с великим,Необоримым Властелином Неба;И для чего? Ничем не заслужилОн от меня подобного поступка, –Он, Кем я сотворен в моем блестящемДостоинстве, Который никогоНе попрекал своим благодеяньем!Ему не трудно было и служить:Какой был меньше труд, чем воздаяньеХвалы Ему, какая плата меньше,Чем благодарность должная Творцу?Но все добро во мне лишь зло рождалоИ лишь к коварным мыслям привело.Быв столь возвышен, мысль о подчиненьиСтал отвергать я: показалось мне,Что шаг еще – и стану я всех вышеИ сразу сброшу с плеч огромный долгБезмерной благодарности – то бремя,Которое, сколь ни платил бы яСвой долг, – всегда на мне бы тяготело;Забыл я все, что от Него имел;Не понял я, что благодарность платитСама собой и что сознанье долгаЕсть в то же время и платеж за долг;Какое ж для меня тут было бремя?О, если б, по Его могучей воле,Одним из низших Ангелов я был,Счастливей был бы я и честолюбьеНе знало бы несбыточных надежд!Но почему же нет? Иная сила,Великая, как я, тогда могла бИх возыметь, и был бы я, хоть слабый,Быть может, ею увлечен. Однако жДругие силы, крупные, как я,Не пали, а спокойно устоялиВнутри себя и вне, вооружисьПротиву всяких искушений. Что же?Владел ли также ты свободной волейИ устоять ты мог ли, как они?Ты мог! Итак, кого ж ты обвиняешь,Как не Небес свободную любовь,Которая равно всех наделила?Да будет эта проклята любовь!Мне все равно, любовь то или злоба:Я ею к вечным мукам приведен!Нет, будь ты проклят сам: ты, против волиЕго, избрал своею волей то,О чем теперь жалеешь справедливо!О я несчастный! Как мне избежатьБед без конца, отчаянья без меры?Куда б я ни бежал – со мною Ад;Я сам свой Ад, и в глубочайшей безднеВновь бездна разверзается на дне,Грозя пожрать меня. В сравненьи с этимТот Ад, где я терплю страданья, – Небо.О, уступи ж тогда! Ужель нет местаРаскаянью, ужель пощады нет?Нет – если я не покорюсь; а в этомМешает гордость мне и страх стыдаПред низшими, которым обещал яНе то, увлек иною похвальбой:Не покориться – покорить хвалилсяВсесильного себе! О горе мне!Они не знают, как жалею горькоТеперь о той я праздной похвальбе,Каким внутри страданьем я терзаюсь,Когда меня на троне Ада чтут!Со скипетром в руках и в диадеме,Возвысившись над ними, ниже всехЯ пал, – всех выше я лишь по несчастью!Вот честолюбья грустная награда!Но если бы раскаяться я мог,И был помилован, и получил быВновь положенье прежнее свое, –Увы, как скоро сан высокий сноваМеня б увлек к высоким помышленьям!Как скоро от покорности притворнойОтрекся б я, сказав, что уступилНасильно лишь, подавленный бедою!Не может мира истинного бытьТам, где смертельной ненависти раныВ такую проникают глубину.Да, это только повело б меняК вторичному и худшему паденью,И я двойною карой заплатил быЗа облегченье краткое свое.Кто покарал меня, Тот это знает,А потому настолько же далекОт мысли пожалеть меня, насколькоОт просьб о мире я далек. Итак,Навек исчезла всякая надежда!Изгнав нас и отвергнув, вместо насСебе Он создал новую утеху –Людей и ради них весь этот мир.Прости ж, надежда; больше нет ни страха,Ни угрызений совести: все благоУтрачено навеки для меня;Отныне Зло моим пусть будет благом;Через него, по крайней мере, властьЯ разделю с Царем великим Неба,И, может статься, больше половиныЯ захвачу; о том узнает вскореИ человек, и этот новый мир!»Пока он это говорил, жестокоЛицо его страстями искажалось:Покрылся трижды побледневший ликОтчаяньем, и завистью, и гневом,И страшно изменилися чертыЕго притворной маски. Он бы выдалСебя чрез это, если б кто-нибудьЕго увидел, ибо Духи НебаВсегда спокойны и впадать не могутВ такое раздраженье. Скоро онЗаметил это сам и постаралсяСмягчить свой вид спокойствием притворным;Искуснейший из всех лжецов, он первыйСоединил со внешностью святойГлубокое коварство, злое мщенье;Но не настолько был искусен он,Чтоб Уриила обмануть, которыйНа страже был и проследил за ним,Как он летел к вершине ассирийскойИ как он там свой образ изменилНесвойственно блаженным Духам, – виделЕго движенья резкие, заметил,Как он себя безумно вел, считая,Что он один, что не следят за ним.Вот Сатана приблизился к Эдему.Пред ним вверху стоял прелестный Рай,Зеленою оградою венчая,Как изгородью сельскою, вершинуГоры высокой и крутой, чей склонЩетинистый покрыт был дикой чащей,Густой и прихотливой, заграждавшейПути наверх; над нею возвышалисьГромадные роскошные стволы –Раскидистые пальмы, кедры, ели, –Богатый лес; и так как ряд над рядомБросали тень, пред взором возникалРоскошный вид лесистого театра.Но выше всех их возносилась РаяЗеленая стена; с нее смотрелНаш общий прародитель на владеньяСоседние свои. За ней рядыЧудеснейших деревьев возвышались,Обремененных дивными плодами:Цветок и плод в одно и то же время,Они как будто златом и эмальюБлистали; солнце, кажется, на нихСвоих лучей бросало позолотуЕще охотней, чем на облакаВечерние иль на дугу из влаги,Которую нам посылает Бог,Когда дождями землю напояет.Прекрасен был ландшафт, а чистый воздухВрагу навстречу сладостно дышалВесеннею отрадою и счастьемИ был способен все прогнать печали –Отчаянья не мог лишь излечить.А нежные Зефиры, расправляяСвои крыла душистые, вокругРаспространяли всюду ароматы,Шепча, откуда взяли свой бальзам.Так иногда тем путникам навстречу,Которые плывут, пройдя мыс ДобройНадежды, миновав уж Мозамбик, –Со встречным ветром северо-восточнымСабейские[92] несутся ароматыЧудесные от пряных береговАравии счастливой; и, довольныЗадержкою, они свой долгий путьОхотно замедляют, и, ласкаемТем запахом приятным, много мильИх Океан улыбкой провожает.Так сладкий запах нежит и Врага,Принесшего сюда свою отраву;Приятней был ему тот аромат,Чем Асмодею[93] рыбный дым, которыйПрогнал его, влюбленного, от ложаТовитовой невестки, отомстивКоварному; из Мидии в ЕгипетОн убежал и там прикован был.Ко всходу на высокий этот холмВраг подошел, в раздумьи замедляяСвой шаг; но дальше не было пути:Растенья там переплелись так густо,Что стали как бы цельною стеной,И поросль и кусты вокруг повсюдуСтеснились так, что через их преградуНе мог пройти ни человек, ни зверь.Одна лишь дверь на стороне восточнойБыла; ее Архизлодей заметил,Но пренебрег законным он путем;Презрительно одним прыжком высокимЧрез все холма высокого преградыИ через стену перенесся онИ стал в Раю. Так точно волк бродящий,Когда он ищет, голодом гоним,Себе иного места для добычи,Следит, где пастухи свои стадаСгоняют в огороженное местоК приходу ночи, и одним прыжкомЧерез плетень спешит туда забраться;Так точно вор, желая обокрастьДом богача, чьи двери толсты, прочны,Чьи крепкие засовы и замкиПрямого нападенья не боятся,Ползет к нему в окно иль через крышу.Так вор великий ныне в первый разПроник коварно в Божье стадо; так жеНаемники в Его прокрались Церковь.Затем взлетел он и на Древе жизни,Которое средь Рая выше всехВершиной возвышалося, уселся,Принявши образ корморана[94]; жизниОн истинной чрез то не приобрел,Но замышлял лишь смерть живущим в мире;Не думал он о силе животворнойЧудесного растения: он выбралЕго лишь с целью лучше видеть вдаль;А между тем, при пользованьи должном,Залог бессмертья был бы в древе том.Так и никто на свете, кроме Бога,Добра не может правильно ценить,Даруемого Небом: обращаютНередко люди лучший дар во ЗлоИль применяют к наименьшей пользе.Дивясь, внизу он видит пред собой,Как в небольшом пространстве совместилосьДля услажденья человека все,Что лучшего произвела природа,И даже больше: Небо на земле!Блаженный Рай был Божий сад, которыйБыл насажден с восточной стороныЭдема; а Эдем распространялсяНа запад от Харрана[95] вплоть до башенПрославленных Селевкии[96] великой –Созданья древних греческих царей, –Иль той страны, где много раньше жилиСыны Эдема в Телассаре. Здесь,В стране прекрасной этой, Бог устроилПрекраснейший Свой сад; Он повелелПроизрастать на почве плодоноснойДеревьям благороднейшим, приятнымДля зренья, обоняния и вкуса;И между ними было Древо жизниВсех выше; плод его подобен былАмброзии – растительное злато;А рядом с ним росло познанья Древо, –Смерть наша, – заплатили мы за знаньеДобра ценой жестокой – знаньем Зла.На юге же Эдема протекалаШирокая река – не вкруг горы,А прямо шла она сквозь холм высокий:Когда Бог строил сад Свой, Он поставилТу гору над ее потоком быстрым,А он чрез жилы пористой землиПробился, ею впитанный охотно,И вышел вновь наружу, свежий, чистый,И многими ручьями оросилЦветущий сад; потом, соединившись,По скату вниз спустился он и встретилТам реку, показавшуюся сноваИз темного подземного прохода;Река же, разделившись на четыреПотока главных, дальше потеклаЧрез страны знаменитые и царства,О коих здесь не будем говорить.Но надо рассказать, насколько хватитИскусства, о сапфировых струях,Катившихся по жемчугам восточнымИ золотым пескам, блуждая всюдуВ тени дерев, и нектар разнося,И посещая каждое растенье,Питая несравненные цветы,Достойные роскошной сени Рая.Их не искусство медленной рукойУзорами по клумбам насадило, –Сама природа в щедрости своейРассыпала по всем холмам и долам,И там, где солнце утреннее греетОткрытые поля, и там, где в полденьПод кущами царит густая тень.Разнообразьем сельского ландшафтаПленял счастливый этот уголок:Здесь рощи, чьи душистые деревьяСмолой дышали ароматной, там –Другие, где висели золотистыхПлодов ряды, пленяя взор и вкус.И если где, то только здесь был правдойМиф о садах чудесных Гесперид.Меж рощами луга или поляны,Где мягкую траву стада щипали,Иль пальмами поросшие холмы;Местами были влажные долиныУсеяны цветами всяких красокИ розами, лишенными шипов.С другой же стороны там были гротыТенистые, прохладные пещеры,И пышно вился виноград по ним,Пурпурные развешивая кисти;С холмов же ниспадали водопады,В пыль влажную дробясь иль съединяяСвои потоки в тихие озера,Которые, как зеркало, в себеЦветущий берег, миртами поросший,Спокойно отражали. Хоры птицЗвучали вкруг, а ветерок весеннийВ полях и рощах веял ароматомИ колебал дрожащие листы;И Грации[97] и Оры[98], предводимыВеликим Паном[99], в хороводе светломКружились в вечном празднике весны.Не так прекрасно было поле Энны[100],Где Прозерпина некогда цветыСбирала и, сама их всех прекрасней,Похищена была Плутоном мрачным,Что причинило множество заботЦерере, по всему искавшей мируСвоей любимой дочери; не такБыла приветна близ Оронта[101] рощаПрекрасной Дафны[102], и не мог красойС Эдемским Раем спорить вдохновенныйКастальский ключ[103], ни остров тот Нисейский,Рекой Тритоном окруженный[104], – остров,Где древний Хам, которого зовутЯзычники Аммоном[105], а ЛивийцыЮпитером, укрыл Амальфу[106] с сыном,Румяным Вакхом[107], от очей опасныхВеликой Реи[108], мачехи суровой, –Ни край, где Абиссинские цариХранят свое потомство под гороюАмарой, хоть иные полагают,Что настоящий Рай как раз был там,В пределах эфиопских, у верховьевДалеких Нила, под горой блестящей,До чьей вершины – целый день пути.На деле край тот отстоит далёкоОт сада ассирийского, где ВрагБезрадостно смотрел вокруг на радость,На множество живых созданий разных,Столь новых и столь странных для него.Меж ними были два – всех благородней,Всех выше и стройней; богоподобноОни держались, выпрямив свой стан,С достоинством природным; не прикрытыНичем, они в нагом своем величьиДостойными владыками казалисьВсего, что окружало их в Раю.В божественных их взорах отражалсяСвященный образ славного Творца, –Премудрость, правда, чистота и святость, –И строгость в этой святости была,Хоть вольностью в них детскою смягчалась;Та строгость служит истинной основойС тех пор для всякой власти у людей.Не равными они, однако, обаЯвлялись, как не равен был их пол.Для созерцанья и для силы гордой,Казалося, он создан был, – она –Для нежности и ласки грациозной;Он сотворен, казалось, был для БогаЕдинственно, она – для Бога в нем;Его широкий лоб прекрасный, очи,Глядевшие отважно, говорилиО воле непреклонной, а две темныеВолны кудрей направо и налевоВниз ниспадали до широких плеч.У ней до стройных чресл, как покрывало,Без украшений, пряди золотые,Распущены, спускались, извиваясьВ колечках прихотливых; виноградТакими нежно усиками вьется.Весь вид ее покорность выражал,Но лишь такую, требовать которойВласть кроткая лишь может; уступаетОна охотно, он же ту уступкуВстречает лаской; мужу отдаетсяС застенчивой покорностью онаИ скромностью достойною, противясьЛишь сладкою влюбленною борьбой.В их наготе ничто не прикрывалоИ тех частей таинственных, которыхС тех пор не обнажает человек;Греховного стыда они не знали –Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Сноски
1
Аония – гористая часть Беотии – страны в Северной Греции.
2
Бриарей – в греческой мифологии один из сторуких великанов с пятьюдесятью головами, воевавших с олимпийскими богами.
3
Тифон – гигантское чудовище, сын Геи и Тартара, со ста змеиными головами, воевавший с Зевсом; олицетворение жгучего, бурного вихря.
4
Тарс – город в Киликии (одна из областей Малой Азии).
5
Левиафан – чудовище, упоминаемое в Книге Иова (40: 20).
6
Пелор – мыс на Сицилии, ныне Capo di Faro.
7
…подобно тосканскому искуснику… – имеется в виду Галилей.
8
…С высот Фьезолы или из Вальдарно… – местности поблизости Флоренции.
9
Валамброза – тенистая долина в Тоскане, недалеко от Флоренции.
10
Орион – название одного из созвездий, заимствованное из греческой мифологии. Орион был гигантом-охотником, убитым богиней Артемидой (Дианой).
11
Бузи́рис – египетский фараон, при котором произошел Исход евреев из Египта.
12
Гесем – область в Египте, где жили израильтяне во время своего первого пребывания в этой стране (Книга Бытия, 46: 28).
13
Воители, Князья, Державы, Власти – чины ангельской иерархии, подробное изложение которой имеется в сочинениях Дионисия Ареопагита.
14
…Амрамов сын… – Моисей – сын Амрама из колена Левиина.
15
Молох – бог аммонитян.
16
Хамос – бог моавитян, соответствующий Приапу римлян.
17
…Ваала или Астарета имя носили… – Ваал и Астарет – боги финикиян.
18
Астарта – богиня луны, соответствовавшая отчасти Афродите греков.
19
Женолюбивый царь – Соломон.
20
Таммуз – сирийский бог, соответствовавший Адонису греков.
21
Дагон – бог филистимлян.
22
Риммон – сирийский бог (Четвертая книга Царств, глава 5, где рассказывается история Неемана, передавшего свою проказу Гиезию, слуге пророка Елисея).
23
Гор, Изида, Озирис – египетские божества.
24
Царь мятежный – Иеровоам – вождь десяти колен Израилевых, возмутившийся против иудейского царя Ровоама, сына царя Соломона. Первый израильский царь.
25
Велиал – языческий еврейский бог, имя которого означает «погибель» или «негодность».
26
Содом – в Библии город, уничтоженный за грехи (Книга Бытия, глава 19).
27
Гибея, или Гива – город в Палестине, где родился Саул (Книга Судей, глава 19), жители которого предавались такому разврату и содомии, подобных которым «не бывало и не видано было».
28
…боги Ионии, которым поклонялось Иаваново потомство… – Боги Ионии – греческие боги. Согласно древнееврейской традиции, родоначальником ионийцев, населявших Аттику и побережье Малой Азии, был Иаван, внук Ноя, четвертый сын Иафета.
29
Флегры – город в Македонии, место, где, по преданию, гиганты воевали с богами, поставив гору Оссу на Пелион.
30
Утеров сын – Артур, мифический британский король, сын Утера.
31
…рыцарей Британских и Арморийских славный круг… – рыцари Круглого стола.
32
Маммон (Маммона) – арамейское слово, обозначающее «богатство», в таком смысле употребляется в Новом Завете; персонифицировался до Мильтона.
33
Серапис – египетский бог, почитавшийся в виде быка Аписа.
34
Бел – ассирийский царь, сын Немврода, впоследствии обожествленный.
35
Мульцибер – то же, что римский Вулкан или греческий Гефест, – бог огня и обработки металлов; Зевс сбросил его с неба за то, что он вступился за свою мать Геру в споре с царем богов; он упал на остров Лемнос и ушибся при этом так, что остался хромым.
36
Авзония – поэтическое название Италии по имени древнего народа авзонов, жившего на юго-западе Апеннинского полуострова.
37
Пандемоний – собрание демонов, подобно Пантеону (Pantheon) – собранию богов.
38
Тавр – горный хребет в Малой Азии.
39
…Подобно тем пигмеям… – древние верили в существование особой человекоподобной расы карликов – пигмеев, которые, по представлению одних, жили в Индии, по других – в Эфиопии.
40
Ормуз – древний город, стоявший некогда на одноименном острове в Персидском заливе.
41
Инд – здесь, очевидно, имеются в виду индийские государства, располагавшиеся вдоль берегов реки Инд.
42
Атлант – титан, сын Иапета, восставший против Зевса и осужденный в наказание поддерживать небо на своих плечах.
43
Серафимы – высший чин ангельской иерархии, ближайший к Богу. Смысл их имени связывался с огнем, горением.
44
Херувимы – второй по старшинству чин ангельской иерархии. Это крылатые существа; связываются с ветром.
45
Тифен, или Тифон – см. примеч. к с. 12.
46
Алкид – прозвище Геркулеса (Геракла).
47
Эхалия – город в Беотии, разрушенный Геркулесом за то, что царь его, Еврит, не хотел отдать ему в жены дочь свою Иолу. Похитив Иолу, Геркулес отправился домой и хотел отдохнуть на острове Эвбея; там жена его Деянира, ревнуя к Иоле, прислала ему одежду, отравленную кровью кентавра Несса, раненного Геркулесом. Надев ее, Геркулес почувствовал жгучую боль; впав в бешенство, он сорвал одежду и бросил в Эгейское море Лихаса, посланника Деяниры, принесшего ее.
48
…как топь Сербонского болота… – Сербонское озеро лежало между горой Касий и городом Дамиатой близ устьев Нила; тонкий песок окрестной пустыни, гонимый ветром, иногда засыпал его, так что оно превращалось в зыбкое болото, где погибали целые армии.
49
…Медуза и все страшные Горгоны… – по Гесиоду, было три Горгоны, страшные существа со змеями вместо волос и с окаменяющим взором: Сфено, Эвриала и Медуза.
50
Тантал – богатый царь фригийский, сын Зевса и богини богатства Плуто; раскрыл вверенные ему тайны Зевса и предложил в пищу богам тело сына своего Пелопса, разрубленное на куски; за это он был наказан тем, что стоял в Аду по горло в воде, а над головою у него висели плоды; когда он нагибался, чтобы напиться, вода уходила вниз, а когда хотел достать плоды, они поднимались вверх; таким образом, он вечно мучился голодом и жаждой.
51
Гидры – мифические гигантские водяные змеи; особенно знаменита многоглавая лернейская гидра, убитая Геркулесом.
52
Химера – чудовище, извергавшее огонь, имевшее спереди вид льва, сзади дракона, с туловищем козы; она была убита Беллерофонтом.
53
Тернат и Тидор – острова в Тихом океане из группы Молуккских Малайского архипелага.
54
Цербер – трехголовый адский пес.
55
Сцилла – чудовище с двенадцатью ногами, с шестью головами на длинных шеях и с рыбьим хвостом, опоясанным безобразными псами; она жила в пещере у моря, против Харибды, и поглощала мореплавателей, – поглотила, между прочим, шесть спутников Одиссея.
56
…меж Калабрией и берегом Тринакрии… – считалось, что Сцилла живет в пещере у пролива между Италией и Сицилией. Тринакрия – остров Сицилия.