Эль. Начало

Начальные иллюстрации

Глава первая. Знакомство

Солнце пробивается, своими весенними лучами, сквозь закрытые глаза, заставляя меня проснуться. Проспал достаточно долго, солнце уже успело сместиться и ветки вишни, в тени которых я уснул, больше не защищали меня от него.

– Ты мог ещё немного поспать, они не закончили ещё, – заметив мои движения, сказал парень, сидящий возле меня, и наблюдал за тем, что происходит на тракте.

– Не удивительно, – фыркнул я, садясь и принимая флягу с водой.

Жадно отпив несколько глотков, я вернул её обратно парню. Фирма, так его зовут, слишком худощав, чтобы быть охранником. Из-за чего, даже пошитые на заказ, такие же, как у меня кожаные доспехи, смотрелись на нём так, словно они ему большие.

– Как там успехи? – потягиваясь, онемевшим от сна в неудобной позе телом, спросил я от скуки.

– Нет там успехов. У телеги сломалась ось. Не починить. Все телеги были перегружены и добро из одной, в две оставшиеся, не поместится, так что сейчас, весь груз с неё рассовывают по заплечным мешкам. Остаток пути, носильщики понесут груз на себе.

– Вот Мирук! Вот болван! Еще в городе сказали ему, что нужна ещё одна телега, на трёх не довезём! Он же в ответ: «Нет у меня времени искать четвёртую телегу! Грузите так! Доедем! Не в первой!».

– Доехали…

Кивая в знак согласия со мной головой, на тонкой шее, покрытой шрамами, Фирма добавил:

– Носильщики злые ходят, недовольные, бросают косые взгляды на охранников, чтобы мы тоже понесли часть груза.

– Да хрен им не мытый! Нам за это не платят. Расслабились, они как на тракт вышли. В этом месте безопасная зона сужается и твари очень часто выходят на тракт. То, что на нас ещё не напали – большая удача!

– Согласен с тобой. Не один час на месте стоим. Внимание привлекаем и никого – развёл он руками в стороны, то ли от сожаления, то ли от скуки.

– Эй, вы там! Хватит отдыхать, выдвигаемся! – голос, которым нас позвал Мирук, был совсем не дружелюбным. Он звучал как армейский приказ, который не оспаривается и выполняется точно в срок.

За те несколько месяцев, что я работаю на него, я точно понял, что, когда он так начинает говорить, он понимает, что ошибся, но вслух этого никогда не признает.

– Пойдём, – Фирма поднялся, отряхивая свой зад и то же разминая затёкшее тело.

– Пойдём, – с неохотой согласился я, вставая вслед за ним, не забыв взять короткое копьё, что лежало возле меня.

Мы начали спускаться с небольшого холма, на вершине которого, в тени вишни, мы сидели. Вид, с того холма, был не очень. Тракт в этом месте поворачивает из-за холмистой местности и большого количества деревьев, ничего толком рассмотреть, нет возможности. Единственное, что было хорошо видно, так это телегу, лежащую на краю тракта, без одного колеса и без лошади. Ещё две, запряжённые очень худыми и старыми клячами. Мирука, сидевшего на такой же, пересевшего на ту, что распрягли из сломанной и шесть носильщиков. На них было жалко смотреть. У каждого за спиной был огромный мешок с лямками, по размерам, превышающих их в раза два, а то и в три.

– Как они на ногах то стоят? Им ещё до города идти, как минимум день, а то и два, – подходя ко всем, специально чуть громче спросил я, чтобы носильщики услышали. Они точно услышали меня, ведь неодобрительные взгляды, которые они в нас бросали, пока мы спускались с холма, теперь стали злыми.

– Да жалко их, но у каждого из нас своя работа, – сделав акцент на последних двух словах, сказал Фирма, специально чуть громче, чем необходимо.

Теперь, взгляды, направленные на него, то же стали злыми. Как только мы подошли, Курим на своей кляче, по виду которой казалось, что её спина сейчас сломается, под весом торговца, объехал всех, проверяя готовность, и всё ли выгрузили из сломанной телеги. Удостоверившись, что все готово он махнул рукой, и мы выдвинулись дальше. Первой пошла одна из телег с лошадью, которая выглядела живее остальных, эта телега задавала темп. За ней Мирук, любитель командовать. После него – носильщики, которые шли, покрываясь семью потами, еле передвигая ноги, при этом, постоянно отпивая из фляг воду. В конце ещё одна телега, которая подгоняла носильщиков, чтобы они шли вместе и не растягивались сильно. Мы же, охранники, идём по бокам, с каждой стороны по три человека.

После двух часов ходьбы в хорошем темпе, Мирук скомандовал привал. Услышав эти слова, носильщики, не снимая мешков, попадали на брусчатку тракта, прям там, где остановились. Содержимое же мешков, при ударе о землю, не издало ни звука. Тут мне стало любопытно: «Что мы охраняем?». За время, что я работаю на Мирука, я не поинтересовался содержимым повозок. Правда хоть он и называл себя торговцем, мы ни разу не привозили груз на рынки и не продавали его. В какой бы город или деревню мы не приходили, всегда сворачивали с главных улиц, в сомнительные места. Там носильщики сгружали привезённый товар и загружали новый. Мирук получал за это деньги, и мы снова отправлялись в путь. Иногда сразу, а иногда спустя пару дней, как он скажет. Похоже на то, как работают контрабандисты. Вот только, сколько проверок мы на контрабанду проходили, ни разу к грузу не было у армейцев вопросов. Да и чтобы Мирук давал мзду, я тоже не замечал.

– Слушай, а что мы охраняем? Я что-то только сейчас задумался, – спросил я, садясь рядом с Фирмой, принимая предложенную им флягу с водой. Быстрый он, идёт позади, меня охраняя телегу, но в тени деревьев оказался раньше меня.

– Не знаю, – обмахивая себя руками, пытаясь спастись от жары, с ленцой в голосе, ответил он – ни кто не знает, ни носильщики, ни охранники, только Мирук.

– Почему такая секретность?

– Нет никакого секрета, только лишь странная голова Мирука. Он говорит так: «Это моего ума дело, что в мешках. Твоя же работа носить/охранять, правда, если сильно хочешь, я могу показать тебе, что в мешках.»

– И что, если сказать, что хочешь, покажет?

– Покажет. Правда, те, кто посмотрели, не рассказывали, что внутри. По приходу в ближайший город или деревню, они увольнялись и больше мы их не видели.

– Всё настолько серьезно?

– Не веришь? Так иди и попроси у него посмотреть, – усмехнувшись, ответил он, показывая всем видом, что в кожаных доспехах, ему слишком жарко.

Я с ним согласен, с меня уже семь потов сошло, в такую жару. Сил и желания идти дальше, нет совсем. Не сломайся телега, мы бы по утренней прохладе, прошли бы большую часть пути, и к полуденной жаре я бы уже сидел в трактире, потягивая холодное пиво. В подтверждение моим мыслям заговорил Фирма:

– Всё этот Мирук, со своей спешкой, чтоб его черти побрали. Поторопился и теперь кучу времени потеряли и ещё больше потеряем, пока носильщики смогут дойти до города. Вон они, на земле валяются, мокрые, словно под ливень попали, – махнул он рукой.

Проследив за его жестом, я увидел подтверждение его словам. Все, как один, носильщики, были мокрые насквозь от пота. Та немногочисленная одежда, в основном рубахи, штаны, да ботинки, что была на них, свисала с них, словно они только что в речку окунулись. По их лицам пот тёк ручьём. Никто из них не стоял на ногах. Все либо лежали, либо сидели, с подрагивающими, от натуги, ногами.

– Да… При таком раскладе мы не то, что сегодня, мы завтра к вечеру до города не доберёмся – сказал я.

Фирма в знак согласия, коротко кивнул и сказал:

– У ребят совсем сил не осталось. На повозках бы меньше, чем за полдня дошли. У них же сил даже отлить нет. Хотя, подожди вон один, всё-таки собрал остатки силы.

Действительно, один из носильщиков, что до этого валялся на земле, встал и пошёл в ближайшие кусты.

– Какой-то он немного странный. Тебе не кажется? – Фирма немного вытянул тонкую шею и выпрямил спину, чтобы получше разглядеть вставшего.

– Вроде нет…– ответил я Фирме.

Поначалу подумал я, но приглядевшись, заметил. Его одежда. Она полностью сухая! Ни одного следа от пота! К тому же, ворот его серой рубахи, полностью застёгнут, как и манжеты и жилет, что надет поверх рубахи. Кто вообще в такую жару оденет жилет? Штаны же, плотно заправлены в невысокие ботинки. Он значительно отличается от остальных носильщиков, которые оголили своё тело настолько, насколько это возможно, чтобы не перегреться на солнце. Большинство вообще сняли свои рубахи и накинули их поверх головы. «Странный» – подумал я – «Почему я раньше его не заметил? Не первый день идём вместе».

– Далеко не отходи, – вслед сказал ему Сафар – потом тебя искать замучаемся.

Сафар, тоже один из охранников, старый, прожжённый, не один десяток лет уже в охранниках с торговцами ходит. Говорят, что в Вишнёвом лесу, он с закрытыми глазами из любой его части придёт в ту часть, в которую скажут.

– Хорошо, – коротко кивнул в ответ странный парень, скрывшись в кустах подлеска.

– Да ты прав, – согласился я с Фирмой, – он странный, одежда вся сухая, на кистях кожаные перчатки, кто вообще в жару носит перчатки?

– Никто летом не носит перчатки. Уставшим он тоже не выглядит, у всех ноги дрожат, а этот встал и ходит, как будто на прогулке, – подтвердил Фирма.

– Может, его мешок чем-то лёгким набит? С другой стороны, это и не важно, сам мешок тоже имеет вес. Идёт он, как все, под палящим солнцем. Потеть то он должен! – продолжил Фирма.

– Да, странный, – согласился я и задумался: «Действительно странный, надо будет его разговорить, как снова пойдём, а сейчас лучше немного отдохнуть в тени».

– Хана ему! – крикнул Фирма, подрываясь с места.

Я тоже подорвался вслед за ним, пытаясь понять, о чем он. На парня же, шедшего обратно из кустов, накинулся молосский пес. Неизвестно откуда взявшийся.

– В круг! – закричал Мирук.

«Не нужно каждый раз об этом напоминать. Все и так знают какое построение нужно принимать в случае нападения молоссов: в центре Мирук, потом носильщики, а вокруг них мы», – возмущенно подумал я.

– Сколько их? – кто-то нервно спросил с боку.

– Не понятно! – ответили, так же нервно, с другого бока.

С обеих сторон дороги, в кустарнике, снуёт множество тел, рыча и подвывая, словно настраивают себя перед боем.

– Судя по вон той твари, – Сафар кивнул головой, в ту сторону, где молосс неистово рыча, грыз тело бедолаги, которому не вовремя приспичило, – их не больше пяти, молоссы редко для охоты сбиваются в стаи, крупнее пяти самцов.

– Значит – подхватил другой – раз один здесь, то по каждую сторону, минимум ещё по двое, много будет, на нас шестерых…– без надежды в голосе, закончил он.

Не удивительно, что он поник духом, нас шестеро, вооружены короткими копьями, да небольшими ручными щитами, нормальной брони ни у кого нет. Ещё кони беснуются, не давая, своим ржанием, сосредоточиться. И подлесок весь хрустит и рычит. С одной из сторон дороги, шум резко прекратился, на секунду и вновь появился, но уже направленный в нашу сторону.

– Идут! – крикнул кто-то в панике.

– Не ссать! – загремел своим басом, на всю округу, тучный Мирук – вы же не дети! Принимайте на копьё!

Трое, что стояли позади меня, взяли копья на изготовку, прикрывшись щитами на предплечьях. Правда, такие маленькие щиты не помогут в бою с молоссами, видимо им так спокойнее. Я и ещё один охранник, что стоял позади них, повернулись в пол оборота, чтобы видеть происходящее, и в случае чего, помочь им. Третий же, с нашей стороны, стоявший посередине, продолжил наблюдать за подлеском с нашей стороны, ведь оттуда, по-прежнему, доносился шум.

Не прошло и нескольких секунд после слов Мирука, как из подлеска выпрыгнул новый молосс. Этот, в отличие от того, серого, был немного коричневат и с поломанным левым ухом. «Видимо опытнее», – пронеслась мысль в моей голове, как, собственно, молосс это и подтвердил.

Выпрыгнув на тракт, он не кинулся прямо на нас, на выставленные для него копья. Вместо этого он прыгнул в сторону, и по небольшой дуге, кинулся на нас, заходя с той стороны, где его может достать только один копейщик из той троицы, да и я, стоящий в пол оборота, навряд ли бы успел развернуть копьё. И не успел. Молосс впился мёртвой хваткой в щит этого бедного копейщика, промял его зубами и впился в плоть. Всё это я осознал за доли секунды, происходящего из воплей, стоящего рядом, пока разворачивал копьё. Не глядя, с размаху, я вонзил копьё молоссу в бок. Оно вошло глубоко, с характерным шмякающим звуком пробитых внутренностей. «Удачно вогнал, зацепил лёгкие» – в подтверждение моим мыслям, молосс выпустил из пасти руку орущего копейщика и зарычал, выплёвывая куски крови, но он не успел опомниться, как с другой стороны, ему в бок, вонзил своё копьё, ранее стоявший по середине охранник.

– Держи его! – крикнул он мне.

Надавив всем телом на копьё, боковым зрением я уловил движение. Третий копейщик, стоявший дальше всего от молосса, разбежавшись, прыгнул, использовав спину укушенного охранника, как трамплин. Подняв руки с копьём над своей головой, он со всей силы вогнал его в голову молосса, которого мы держали. Молосс тут же обмяк мёртвым грузом.

– Ещё один! – закричал центральный с моей стороны.

Действительно, из чащи показался, ещё один молосс, а наши копья, вогнаны в тушу другого.

– Да твою ж мать! – выругался прыгнувший, в панике пытаясь вытащить застрявшее копьё из черепа молосса.

Мы же, проткнувшие тушу с боков, уже вытащили свои копья, с чавкающими звуками, и развернулись, для принятия на копьё новой туши. Но этот оказался умнее предыдущих. Он, не смотря в нашу сторону, выпрыгнув, ринулся в другую сторону. Туда, где привязанная к дереву бесновалась лошадь Мирука. На ходу он разинул свою огромную, клыкастую пасть и впился в шею коня. Кровь брызнула в разные стороны, заливая всю растительность вокруг. Конь истерично заржал с пеной у рта, несколько раз брыкнулся и затих, молосс же не выпуская своей жертвы из пасти, поволок его в чащу через дорогу, оставляя кровавый след поперёк неё. Поводья, привязанные к ветке, с треском натянулись, и сломали её, хотя конь до этого, так не смог. С хрустом ломающихся веток, молосс, со своей добычей, скрылся в кустарнике.

– Отбой тревоги, – выпрямился один из копейщиков.

– С чего это? – с трудом достав копьё, возмутился прыгун.

– Их всего трое было, – подтвердил Мирук – будь их больше, третий не ушёл бы. Эти твари умные, понапрасну рисковать не будут.

После этих слов, все попадали на землю, от жары и перенапряжения.

– Ну, почти. Эти двое были отвлекающими, – Мирук ткнул рукой в две безжизненные туши – а третий должен был добыть мясо. Тот, что первый выпрыгнул, видимо молодой совсем, не усидел на месте при виде человека рядом с ним, вот и кинулся на бедолагу. Остальным пришлось действовать по ситуации. Ладно, хватит прохлаждаться, нужно уходить отсюда. На запах крови сейчас падальщики со всей округи сбегутся, с ними возиться нам не с руки.

Все с трудом поднялись на ноги и неуверенно зашагали к грузу, к почти успокоившимся лошадям. Ведь пока были в кольце, мы плавно отходили от повозок, чтобы улучшить видимость, да и дорога в том месте сужалась, отходили туда, где просторнее.

– А чего это, тот первый тоже затих и не двигается? – озвучил вслух я, витавший в воздухе вопрос.

– Да кто его знает? – развёл руками один из копейщиков.

– Может тот носильщик оказался с яйцами и забрал его с собой? – подхватил другой.

– И, как же? – заспорил третий.

– У него ни брони, ни оружия, изнутри ему глотку перегрыз? – все нервно посмеялись, от этой шутки.

– Хорош шутки шутить! – прервал всех Мирук.

– Ты, – показал он на одного из извозчиков, – возьмёшь заплечный мешок бедолаги и понесёшь, ты совсем недавно был ещё носильщиком, так что ноги не успели отвыкнуть, вместо тебя, телегу поведу я. Вы двое, – показал он на двух копейщиков, стоящих справа от него – успокойте лошадей. Носильщикам, всем взять мешки за спину и ждать, сидя на земле отправления. Оставшиеся – он обратил свой немного нервный взор на нас – проверьте тушу того молосса и тело паренька, если кто-то из них дышит – добейте. Это максимум, что мы можем сделать для него.

– Не нужно, я не ранен, – раздался немного хриплый голос со стороны тушки.

Все замолчали и посмотрели на неё.

– Это кто сейчас сказал? – удивился один из копейщиков.

– Эй, парень! – позвал его Мирук. – Ты там живой что ли? – с лёгким удивлением и не пониманием в голосе повторил он.

– Живой что ли!? – охренел я от такого поворота.

Я своими глазами видел, как молосс вцепился ему в шею. Судя по выражениям лиц окружающих – они тоже охренели.

– Живой я. Туша эта тяжёлая, не могу вылезти из-под неё.

– Эм, народ, а кто-нибудь слышал, о таком, чтобы молоссы могли подражать человеческому голосу? – один из носильщиков, на полном серьёзе, с дрожащим взглядом, поинтересовался сразу у всех.

– Что за бред?! – всплеснул руками другой.

– Да мёртвый он, ты посмотри, сколько крови натекло.

– Но если присмотреться, то видно, что крови слишком много для человека.

– Живой я и не ранен, только застрял, – возмутился снова, кто-то из-под туши.

– Ты и ты, – Мирук указал, на меня и Фирму, – идите, поднимите тушу, а вы двое, оставшихся, внимательно следите за происходящим, и будете готовы к нападению.

«Вот почему снова я?» – пронеслась мысль в голове.

– Ну, пошли, что ли, – сказал Фирма, подходя и вставая возле туши, воткнув не глубоко в землю копьё, справа от себя.

Умно, чтобы в случае чего, он мог быстро вынуть его из земли, я сделал то же самое. Как-то спокойно он подошел, словно уверен был, что молосс мёртв.

– Раз, два, три…– мы приподняли за шкуру ещё теплое тело молосса.

– Ф-у-х…– выдохнули мы оба, когда человек выполз из-под него и мы отпустили тушу.

– Тяжёлая скотина, – разминая плечо, сказал Фирма, с досадой пнув труп.

– Спасибо, – хрипло сказал парень, выползший из-под него.

– Да не за что, – фыркнул я, – ты скажи, как в живых остался? Мы все видели, как он в тебя свои клыки вогнал.

Все остановили свои дела и с любопытством посмотрели на парня, с окровавленной правой рукой, в которую и впился волк.

– Не кусал он меня, – отмахнулся парень, – я, как справил нужду, шёл обратно, почувствовал сильный удар в спину, не устоял и упал на землю, сверху этот оказался – пнул он носком ботинка, аккуратно зашнурованного ботинка, нос молосса – тут я и думаю, что конец мне пришёл. А он вместо того, чтобы сожрать меня, начал грызть землю слева от моей головы, у меня всегда с собой небольшой ножик для грибов есть, им и воспользовался.

Действительно, в его окровавленной правой руке находился маленький ножик, настолько маленький, что в его небольшой руке, полностью терялся.

– Ну ты можешь! – похлопал его по левому, чистому, плечу прыгнувший копейщик.

– Чего он может то? – возмутился тот, которого покусал другой молосс, его рука уже была перевязана и покоилась в косынке на груди.

– Жить захочешь и не так извернёшься, – злобно фыркнул он.

Недоволен, что парень целый остался.

– И то верно, – согласился я.

А Фирма подхватил:

– Этот то, вон как сиганул, прям как на картинках!

Все на секунду замолчали, видимо вспоминая, о каких картинках, идёт речь. После раздался оглушительный хохот!

– Чего ржём? – Мирук пробасил, распихивая народ, чтобы посмотреть, вокруг чего мы столпились – О! – выпучил он глаза от удивления –так ты живой?! Это просто замечательно! Не пострадал? Нести мешок дальше сможешь? – завалил его вопросами Мирук, одновременно поднимая на ноги, за чистую левую руку.

– Всё хорошо, только рубаху запачкал, – улыбнулся он в ответ.

«Действительно, странный он, правильно Фирма приметил», – думал я, пока мы все шли дальше, в том же построении. Парень этот, идет, как ни в чём не бывало. По нему было отлично видно, что он не вспотел. На улице жара, всё только от неё обливаются потом, а у него за спиной огромный мешок, полный неизвестного барахла. А ему хоть бы хны! Да и странно это, молосс точно впился ему в шею, я это сам видел. Да не бывает такого, чтобы молосс, стоя точно над своей добычей, промахнулся и кусал землю, даже слепой, не промахнётся, да блин! Даже слепой, глухой и без обоняния, в такой ситуации, зверь не промахнётся!! Ненормально это…

– Эй парень, да ты, эй! – мне пришлось хлопнуть его по мешку за спиной, чтобы он отозвался, в мешке, кстати, было что-то твёрдое, но при этом податливое.

– Ты что-то хотел? – обратил он на меня своё внимание, без намёка на какую-либо отдышку от ходьбы и несения огромной тяжести за спиной.

– Слушай, как тебя зовут? Я вот Эль!

– Роси, – коротко ответил, он, продолжая идти, смотря строго вперёд.

Ничего не сказал, не сказал про моё имя, всё говорят, а он нет, меня это немного зацепило.

– Ну как напиток, понял да??? – намекнул ему я.

– Да, я сразу это понял, тебе об этом каждый встречный говорит. Зачем мне повторяться? – взглянул он на меня, взглядом показывая, что ему не нравится наш разговор.

Сказать, что его ответ меня удивил, ничего не сказать, обычно, когда, кто-то слышит моё имя, он начинает шутить и всячески пытаться подкалывать, заочно соревнуясь в тупости/остроумии с другими, кто делал так же до него. Со временем, мне начало это нравиться, так как неплохо меня веселило. Роси же это было не интересно, ещё более странный, чем может показаться на первый взгляд.

– Ладно, опустим подробности моего имени, ты мне скажи, как ты выжил? Я был точно напротив тебя и видел, как пасть того молосса сомкнулась на твоей шее. К тому же, что он начал грызть землю звучит, как полная чушь! – всплеснул я руками от эмоций – ведь правда чушь!

– Самые правдивые вещи, настолько просты, что мы не можем в них поверить, – подняв голову к небу, уже без раздражения, как ранее, в голосе, по-прежнему без отдышки начал он говорить, – если молосс, действительно меня укусил, то почему рубаха не мне цела? Я живой и на теле ни единой царапины. Как ты заметил, когда он меня повалил, кроме как чушью, действительно назвать нельзя, то, что он не загрыз меня, потому что промахнулся, – говорил он это, смотря на небо, продолжая идти вперёд.

– Ты слишком спокойный, после случившегося, ведь на волосок от смерти был и сейчас, пока все страдают от жары, а носильщики ещё и от тяжести мешков, ты не выглядишь уставшим, не вспотел и не запыхался, – с недоверием поинтересовался я, не нравится мне то, что у него есть такие простые ответы.

Всё также, продолжая смотреть в небо, Роси слегка улыбнулся:

– Я родом из далёкого небольшого поселения, оно настолько маленькое, что у него нет названия, а до ближайшей известной дороги полдня пути. Живём мы там, за счёт леса, что вокруг нас, так что я уже встречал диких животных и много чего перенёс на своих плечах, так что этот мешок, – он немного припрыгнул, чтобы мешок заболтался, – лишь напоминание о тех днях, – сказал он, всё также улыбаясь, будто у него нахлынули приятные воспоминания смотрел в небо.

– Нет на карте? До дороги полдня пути? – повторил я себе под нос, эти вещи – никогда не слыхал, чтобы поселения не имели названия, да и зачем селиться так далеко от дороги? Ты говоришь, что вас там немного, а это сколько?

– Не больше пятидесяти человек, но трудно точно сказать, я не считал. В поселении, на моей памяти, никогда все не собирались. Все постоянно чем-то заняты, за её пределами, так что в ней обычно не больше 5 человек находилось постоянно, и то разных, – от этих слов, улыбка с его лица куда-то исчезла, да и в небо он перестал смотреть, теперь только строго вперёд направлен был его взгляд.

– Послушай Эль, – обратился он ко мне, не поворачивая головы, – тогда и я у тебя кое-что спрошу, раз ты меня расспрашиваешь.

– Спрашивай, о чём хочешь, на любой вопрос могу дать ответ, – хлопнул я себя при этом по груди зачем-то.

– Хорошо, – снова улыбнулся он, при этом не глядя на меня.

– Что это за укус у тебя на шее? Странная форма, никогда не встречал такого зверя, и из какого ты места родом? Где водятся такие звери? Там все такие наглые, что задают кучу вопросов неизвестному человеку, при этом, обвиняя его в чуши? – засыпал меня вопросами Роси.

– Ха-ха-ха, да, а язык у тебя острый! Родом я из города Миной, что на севере от сюда, а укус этот не от животного. Это даже скорее не укус, но трофей, мой первый трофей на любовном поприще! Её звали Герда, я был у неё не первый, а вот она у меня, да и я так старался, что от моих стараний, она прокусила мне шею! – приятные воспоминания заполнили мою голову – вот амбар, за её домом, мы спрятались за ящиками с чем-то пахучим. Её прекрасное тело, пышет страстью и желанием, её полу оголённая грудь поднимается вверх – вниз, от глубокого и частого дыхания, вызванного желанием, глаза её блестят, а щеки красные. Ох, как вспомню тот момент, так мурашки по коже и член начинает набухать. Никогда я не испытывал ничего подобного, ни с кем. Интересно как она там? Может, если буду в городе навестить её? Хотя бы просто поздороваться, баба то она видная, наверняка уже замуж выскочила.