Девушка выпрямляется, оказываясь на одном уровне с ним. Нейт все еще молчит, как и весь разговор. Мел смотрит на него и широко открывает рот. Вероятно, до нее доходит, что она пять минут пролежала грудью у него на коленях.
На лице ее в красках расцветает ужас вперемешку со смущением. Нейт запрещает себе принюхиваться к ней, но неосознанно все равно ведет носом и… У него отчего-то поднимается настроение впервые за долгое время. Черт возьми, да эта девчонка чудесно пахнет, когда пытается не сгореть от стыда!
– Ох, нет, прости. Прости, пожалуйста, я – сплошное недоразумение!
Она вскакивает и расправляет завязанный на поясе алый фартук. Нейт кивает и за каким-то чертом царапает метку сквозь браслет.
– Ничего страшного.
– Я принесу вам пирог.
Она скрывается на кухне довольно резво, но не настолько быстро, чтобы Нейт не успел оценить, насколько аппетитная у нее задница.
Его вдруг окатывает таким возбуждением.
Немыслимо.
Очень сильным возбуждением, вплоть до дикого стояка в штанах. Он прикладывается к стаканчику с кофе.
Тереза принюхивается к нему и морщится.
– Черт, Нейт, ты в своем уме?!
Ему не стыдно. Это вообще не его вина, понятно? У него инстинкты, он волк – молодой, крепкий, в полном рассвете сил. И он сто лет уже ни с кем не трахался.
Кстати, пора бы.
Хорошо, что у Ирен такая короткая юбка. Можно задрать ее, а саму девушку поднять над полом в маленькой подсобке за кухней.
Она давно напрашивалась.
Нейт вбивается в нее, спешит, он не хочет, чтобы их кто-то застукал или люди подумали что-то не то. Да и задерживаться здесь с ней он тоже не хочет.
И ловит себя на мысли. Ему не нравится с ней.
Не нравится.
Как будто что-то мешает постоянно. Он трахает ее, она стонет, как последняя шлюха, хрипло шепчет на уши какую-то дрянь, скулит и жмется всем телом. Нейт ждет, когда она кончит. Потому что сам он, очевидно, не сможет.
Закрывает глаза, и вдруг…
Лицо Мел – такое милое, смешное, совсем без косметики и все в веснушках, возникает перед глазами. Так внезапно, совсем невовремя и некстати.
Мотает головой, стряхивая видение. Глупость какая, господи-боже.
Ирен взвизгивает последний раз и кончает, сотрясаясь всем телом.
Нейт выходит из нее и быстро застегивает ширинку.
Уходит через заднюю дверь, убеждая себя, что не хочет возвращаться к сестре и ее возлюбленному, но на самом деле, он боится, что встретит Мел, и она обо всем догадается по его виду.
* * *
– Душа всегда найдет свою Душу, милый.
Неизвестно, на кой черт мама говорит ему это.
Наверное, он выглядит жалко. Он и чувствует себя стремно, потому что этот запах жареного бекона, куриных крылышек и молочных коктейлей за месяц почти впитался в кожу. Но, что он мог поделать, когда его тащило туда, тянуло, словно магнитом, когда он не мог сопротивляться? Это просто, как в каком-то дурацком сериале, когда человек идет в аптеку, а оказывается в закусочной. Снова. Гребаный свет.
И Нейт уже почти уверен, что очередная неделя доконает его, и он обнаружит себя на заплеванном крыльце забегаловки посреди ночи в одних трусах. Это то, чего ему не хватает для полного счастья.
– Ну, значит, в моей системе сбой, мам. Причем, конкретный такой сбой, который выводит меня из себя.
Воскресенье, раннее утро, Нейт вдыхает запах нормального черного кофе, который отец приготовил для них с мамой. Он был бы счастлив проваляться в постели целый день или зарубиться в приставку с Терезой, но он прекрасно знает, что скоро начнется. И, хоть пока он и не чувствует этого, метка все равно зудит и покалывает под кожей браслета.
Он делает глоток.
– Ты слишком напряжен, Нейт.
Да, блин, мам, я напряжен. Я жду сигнала. Свистка. Этого «ВАЛИ. ТУДА. ГДЕ. ТЕБЕ. МЕСТО», звучащего в голове набатом.
– Я в порядке, я же сказал!
Что ж, он официально хамло и скотина.
Мама сжимает губы в полоску и обиженно отворачивается к окну. Нейтон устало вздыхает.
– Прости.
– Когда вы встретитесь, твоя злость сойдет на нет.
Когда? Если!
Он не говорит этого вслух.
Глава 3
Проходит полдня, прежде чем Нейт понимает: он в порядке. Он не чувствует этой затягивающейся на шее петли и злобного смеха под коркой мозга. Он не чувствует острой потребности пойти и вдохнуть полной грудью запахи жира, прилепленной к краю стола жвачки и очистителя для стекол. Он в порядке. В порядке.
Его совершенно не тянет в то жуткое кафе.
Это. Странно.
– Где чипсы?! – Тереза хлопает дверцами шкафчиков на кухне так оглушающее, что тарелка, которую споласкивает в раковине Нейт, выскальзывает и ударяется о металл.
Она все делает одной рукой, вторую ладонь храня исключительно в лапе Дина, который жует что-то, довольно улыбаясь, и следует за своей парой по пятам, как щенок.
Нейт приподнимает одну бровь, возвращается к своей тарелке, мысленно делая в голове отметку – спросить у сестры, умеет ли ее парень говорить, или любовь к ней окончательно поглотила его разум?
