Шпионка в графском замке

Глава 2

Лениться и отлынивать я не стала, так что, поднявшись с постели с рассветом, действительно провела три часа, упражняясь с кинжалами. К концу тренировки руки и спина ныли нещадно, зато я с удовлетворением отметила, что моя меткость за эти часы повысилась от неплохой до почти идеальной. Теперь можно было со спокойной совестью приводить себя в порядок и отправляться на совещание.

Приняв ванну, я облачилась в мягкие синие брюки с многочисленными карманами и светло-серую рубашку со стоячим воротником. Нанеся лёгкий макияж и уложив волосы при помощи всё той же магии, я быстрым шагом направилась в зал.

Висевшие на стене часы показывали без пяти минут одиннадцать, но почти все уже собрались. Дайон сидел в кресле с высокой спинкой и, хмурясь, проглядывал какие-то бумаги. Вернее всего, проверял, нет ли в только что доставленных донесениях информации, которая могла бы оказаться актуальной для сегодняшнего совещания. Кроме герцога в комнате также находились: Тео, Илберт, являвшийся старшим агентом вроде Ферранта, Оберон, герцогский придворный Одарённый, намного более сильный и талантливый, чем я, зато совершенно не приспособленный к работе в полевых условиях, а также Юрбен, секретарь и доверенное лицо Дайона. Последним в зал вошёл Феррант. Полминуты спустя часы пробили одиннадцать.

Герцог отложил бумаги в сторону и обвёл взглядом присутствующих.

– Полагаю, нет необходимости напоминать, что всё, что будет здесь обсуждаться, является строжайшей тайной и не должно покинуть пределов этой комнаты? – Его голос звучал немного устало, но вполне спокойно. Необходимости в подобном напоминании в действительности не было: все присутствующие были людьми надёжными и неоднократно проверенными в деле. – В таком случае предлагаю перейти сразу к сути. Речь пойдёт о несколько… подозрительной ситуации, которая сложилась в последнее время в Эвендейле.

Я с любопытством подняла брови и слегка подалась вперёд. Эвендейл был небольшим, но вполне самостоятельным графством, граничившим с Левансией на западе. Что за подозрительная обстановка могла там сложиться?

– Не скажу, что на данном этапе ситуация касается нашего герцогства напрямую, – продолжал Дайон, – однако есть вероятность, что происходящие там события будут в конечном счёте иметь неприятные последствия и для нас. А потому нам следует держать руку на пульсе и вмешаться в случае необходимости. Речь идёт о магии. На территории Эвендейла зафиксированы всплески очень мощной магической активности.

По комнате пробежал шорох. Мы с Тео и Илбертом обменялись удивлёнными взглядами. Все остальные, кажется, уже были в курсе дела как минимум в общих чертах и потому отнеслись к сказанному более спокойно.

– Насколько серьёзной была эта магическая активность? – осторожно спросил Илберт.

– Очень серьёзной, – ответил Дайон. – Я могу лишь сказать, что ничего подобного после окончания Смуты не знало не только герцогство, но и всё королевство.

Мы с Тео снова переглянулись. Упоминание Смутного времени не радовало. Десять лет тому назад Ролан Берийский, двоюродный брат правившего в ту пору короля, надумал взять власть в стране в свои руки. Однако наша политическая система не так проста, король здесь – фигура не слишком сильная. Страной де-факто управляют герцоги, каждый из которых – полноценный хозяин в своих владениях; его величество же правит больше на бумаге. Ну, возможно, здесь я слегка загнула, определённая власть в его руках всё же есть, но лишь постольку, поскольку подобная расстановка сил устраивает герцогов. И если они захотят, к примеру, пойти на кого-нибудь, а то и друг на друга, войной или даже сместить с трона самого короля, его величеству сложно будет им воспрепятствовать.

Именно поэтому Ролан прекрасно понимал, что мало просто свергнуть собственного двоюродного брата. Следовало взять в свои руки также и составлявшие королевство герцогства, как минимум – наиболее крупные, поставив во главе каждого из них преданного человека. Поэтому к перевороту он готовился долго и планомерно, в течение нескольких лет присматривая кандидатов, разбираясь во внутренних интригах и суля младшим братьям, племянникам, внебрачным детям и прочим конкурентам действующих правителей всё, о чём те могли только мечтать. В итоге, когда сигнал к началу действий был подан, в стране состоялся не один политический переворот, а одновременно несколько.

Тем не менее всё прошло совсем не так гладко, как хотелось Ролану. Некоторым из герцогов и их прямых наследников удалось остаться в живых. К тому же у мудрых по большей части правителей и сторонников оказалось немало как в кругу местного дворянства, так и среди простых людей. Преданные прежним правителям люди уходили в подполье и приступали к активному сопротивлению. Так началась гражданская война, со скоростью пожара распространившаяся по всему королевству и продлившаяся почти два года. И закончившаяся полным поражением Ролана и его сторонников. Правда, прежний король переворота не пережил, но его старший сын Жером унаследовал престол и в итоге лишь упрочил свою власть.

Казалось бы, при таком исходе для королевства мало что изменилось, однако события тех двух лет оставили глубокий отпечаток как на жизни страны, так и на судьбах населявших её людей. И среди всего прочего в корне изменили ситуацию с Одарёнными. Не так чтобы до войны нас было хоть пруд пруди, вряд ли управлять магией искр было способно больше пяти процентов населения, но по сравнению с нынешней ситуацией это очень много. И разумеется, узурпатор учёл несомненные преимущества союзников-Одарённых. Очень многих ему удалось завербовать при помощи как всевозможных посулов, так и шантажа. А также благодаря обещанию раз и навсегда покончить с инквизиторами, которые нет-нет да и приступали к охоте на кого-нибудь из магов.

Обладающие даром люди делятся на две категории, условно называемые разрушителями и целителями. Ни те ни другие не создают нового, а работают с независимо существующей энергией и материей. Первые умеют уничтожать, вторые – восстанавливать. Очень немногие из Одарённых обладают внушительной разрушительной силой, но магия искр, направленная на уничтожение, – это очень страшно. Мне, во всяком случае, никогда не забыть некоторые из картин, которые я видела в те два года. В конечном счёте маги, вставшие на сторону Ролана, были уничтожены. Но и из его противников мало кто уцелел. Одарённые, не ставшие сотрудничать с узурпатором, даже если и были далеки от политики, оставаться в стороне не смогли. Они сочли своим долгом защищать людей от агрессии обладающих даром предателей. В итоге Одарённых в королевстве осталось ничтожно мало, и те, как правило, очень слабенькие, способные лишь на мелкие фокусы да лёгкую лечебную магию. Так что упоминание о неожиданно сильном всплеске магической активности вызывало крайне неприятные ассоциации… и заставляло задуматься о срочных мерах.

– Я думаю, точнее вам объяснит Оберон, – произнёс Дайон, выводя меня из состояния лёгкого оцепенения.

Все взгляды устремились на придворного мага.

– Всплески магической активности в Эвендейле имели место неоднократно и являются чрезвычайно впечатляющими по своей мощности, – недовольно пожевав губами, произнёс Оберон. – При этом они очень искусно маскируются. Ворожба всякий раз творится во время грозового дождя, поэтому распознать её почти невозможно. Молнии надёжно скрывают энергетическую активность, которая реализуется посредством потока искр. Наши люди определили магический всплеск практически случайно. Но с тех пор мы стали тщательно следить за местом, где творится магия. И пришли к тому неутешительному выводу, что речь не шла о случайном одноразовом выплеске энергии, спровоцированном молниями естественного происхождения.

– Что именно за магия там творится? – мрачно спросил Илберт. – Какие энергетические каналы задействуются?

– К сожалению, точно это определить невозможно, – развёл руками Оберон. – Невозможно, – с напором повторил он, отвечая на недоверчивые взгляды агентов. – Это не просто набор стандартных действий. В Эвендейле создаётся что-то совершенно новое. Кто-то отчаянно экспериментирует, не боясь неудач и не гнушаясь никакими методами, по-настоящему заботясь лишь об одном: чтобы о его деятельности никто не заподозрил. На наше счастье, именно эта часть его плана провалилась. Но поскольку речь идёт о новых энергетических каналах и, вероятно, новых целях, разобраться в деталях только по тем отзвукам, которые нам удаётся засечь, совершенно нереально. Однако можно с уверенностью сказать, что используется магия, направленная на разрушение.

– Кто в наше время способен на такое? – спросила я. – Таких сильных Одарённых и до Смуты на пальцах можно было пересчитать, и все они либо погибли в боях, либо были казнены.

Сама я пользоваться магией умела и пользовалась, но только по мелочам. Создать подслушивающее устройство, заживить рану, но никак не открывать новые каналы, расширяя сферу действия искр. Не могла я и убивать при помощи магии, обращая свою энергию в огненные шары, ибо мой дар – восстанавливающий, а не разрушающий.

– Стало быть, не все, – сделал напрашивающийся вывод герцог. – Или же речь идёт о новом самородке, о ком-то, кто десять лет назад был ещё слишком молод, чтобы принимать участие в боевых действиях, а может, просто раскрыл в себе силу позднее.

– Есть ещё одна деталь, – добавил Оберон, и по его хмурому взгляду мы поняли, что эта деталь чуть ли не хуже всего остального, сказанного до сих пор. – Нам удалось определить, что в этих экспериментах используется тёплая кровь.

Какое-то время мы молчали, переваривая информацию.

– Стало быть, всё совсем серьёзно, – заключил Тео.

– Совершенно верно, – кивнул Дайон. – Именно поэтому мы здесь и собрались. Формально, конечно, всё это – внутренние дела Эвендейла. Но если эксперименты увенчаются успехом и у кого-то в соседнем графстве появится доступ к новому уровню ворожбы… Полагаю, все помнят, как это бывает, и понимают, что результаты с лёгкостью могут докатиться и до нас.

– И тем не менее всё это происходит на территории Эвендейла, – задумчиво проговорила я. – А там правит Раймонд Ковентедж. Почему бы не связаться с ним и не изложить наши опасения? Его эта информация должна обеспокоить в первую очередь. Следует ли нам лезть на чужую территорию?

Герцог бросил на меня быстрый взгляд из-под насупленных бровей.

– Я знаю, ваша светлость, – поспешила добавить я, – что отношения между Эвендейлом и Левансией несколько натянуты. Но не настолько, чтобы мы не смогли сотрудничать в таком важном деле.

– Всё это было бы справедливо, – нехотя признал Дайон, – если бы не ещё одна деталь. Дело в том, что центром магической активности является именно замок Ковентеджа.

Илберт присвистнул.

– М-да… – протянула я. – Крутой поворот.

– Стало быть, есть вероятность, что в играх с магией замешан сам Ковентедж? – озвучил наши мысли Тео.

– Именно так, – кивнул герцог. – Мы не можем напрямую переговорить с эрлом и рассказать ему о наших разведданных. Потому что не исключено, что таким образом мы откроем свой единственный козырь главному врагу. Именно поэтому было принято решение отправить в Эвендейл агентов, которые внедрятся в замок Ковентеджа и сумеют разведать обстановку на месте.

Уточнять, кем именно будут эти агенты, мы с Тео не стали. Я откинулась на спинку кресла и приготовилась слушать, запоминать и задавать вопросы. Дело наклёвывалось любопытное.

– Тогда, может, имеет смысл официально направить в Эвендейл какую-нибудь ревизорскую комиссию? – предположил Тео. – С полномочиями, позволяющими расследовать всё досконально, не шифруясь и невзирая на лица?

– Это было бы неплохо, – признал Дайон, – но я не имею над Ковентеджем никакой власти и, соответственно, послать подобную комиссию не могу. То есть послать-то могу, но и граф будет иметь полное право послать её… обратно. Конечно, – принялся пояснять герцог, – по сути Ковентедж – всего-навсего граф…

На этих словах я с трудом сдержала улыбку и увидела, что примерно так же отреагировало большинство из присутствующих. Ну да, всего-навсего. Для Дайона как для герцога такая формулировка естественна. На контролируемой им территории графов хоть пруд пруди, и все находятся под его началом. Но вот из моих присутствовавших на совещании коллег обладателем хоть какого-то титула являлся исключительно Илберт, да и тот всего лишь безземельный дворянин. В нашем ведомстве смотрели исключительно на способности и заслуги; титулы не интересовали никого. И принц запросто мог бы оказаться здесь под началом простолюдина. Кто не готов мириться с таким раскладом – пожалуйста, двери открыты, счастливого пути к любому другому роду занятий.

– Однако, хотя он и граф, – продолжал Дайон, делая вид, что не заметил нашего веселья, – но его земли не лежат на территории ни одного из герцогств. Поэтому он подчиняется только напрямую королю. И именно это делает Ковентеджа эрлом. По рождению и по размерам принадлежащих ему земель – граф. Но с точки зрения социальной иерархии – практически герцог. Так что официально проверять и контролировать я его не могу. Разве что пойти на него войной, в которой победа безусловно останется за мной. И если другого выхода не будет, я пойду на эти крайние меры. Однако предпочитаю обойтись без них. Тем более может оказаться, что эрл не имеет к происходящему никакого отношения.

– Уже есть список подозреваемых? – осведомился Тео.

– Есть список людей, к которым следует особенно внимательно присмотреться, – поправил Дайон. – За магическими экспериментами может стоять любой человек, имеющий доступ в замок и периодически там бывающий, а таких по меньшей мере сотня. Однако существуют наиболее вероятные кандидаты, которых вам предстоит разработать в первую очередь. Руаж, приступайте.

Феррант кивнул, извлёк откуда-то из-за спины папку с документами и передал сидевшему к нему ближе всех Илберту первый лист. Тот коротко взглянул на портрет и передал бумагу дальше по кругу.

– Раймонд Ковентедж, эрл Эвендейла, – принялся комментировать изображение Феррант. – Тридцать два года, вдовец. Жена умерла во время Смуты.

– Она принимала участие в сопротивлении? – удивилась я.

– Насколько нам известно, нет. Она умерла от лихорадки.

Я кивнула. В таком совпадении не было ничего удивительного. Где война, там и болезни, а также нехватка лекарей и лекарств. В эпоху Смуты по королевству одна за другой прокатились несколько эпидемий.

– Сам эрл возглавлял силы сопротивления на своей территории, – продолжал вещать Феррант. – Проявил себя как отважный воин и неплохой командир. Однако также был замечен в склонности к неоправданному риску. Впрочем, его стратегия поведения себя оправдала, а победителей не судят. Поговаривают, что после кончины жены его характер испортился. Но, впрочем, сведения довольно противоречивы: одни отзываются о нём чрезвычайно положительно, другие – с изрядной долей критики. По фактам: властен, смел, вспыльчив, порой несдержан. Но графством в целом управляет неплохо. Временами излишне увлекается охотой, вином или женщинами, но всё это не в той степени, чтобы шокировать высший свет. В определённом смысле нелюдим: отшельником не живёт, но плохо сходится с новыми людьми (кратковременные связи с женщинами не в счёт) и не держит при себе большого двора. В какой-то степени это облегчает нам задачу.

Я мельком взглянула на портрет и передала бумагу Тео. Во-первых, видеть изображения эрла мне уже доводилось, а во-вторых, я не слишком доверяю художникам. Есть все шансы, что, изучив портрет, а затем повстречав Ковентеджа на улице, я даже не узнаю его.

– Известно ли что-нибудь о магических способностей эрла? – осведомился Илберт.

– Он происходит из древнего рода Одарённых, – ответил Феррант. – Однако, по официальным данным, сам Раймонд магическим даром не обладает.

– Звучит подозрительно, – заметил Тео.

– Согласен, – кивнул Феррант. – Подозрительно, но возможно. Такое бывает. Природа иногда… отдыхает на ком-то из потомков Одарённых.

– Словом, это надо будет проверить в первую очередь, – отметила я.

– Далее. – Феррант достал из папки очередную бумагу. – Виконт Родриг Армистед, единственный друг Ковентеджа и его правая рука. Тридцать лет, не женат. По темпераменту более сдержан и уравновешен. Имеет собственное поместье, но почти всё время проводит в замке Ковентеджа. Командует гарнизоном, не официально, но де-факто заведует вопросами безопасности и просто составляет Раймонду компанию.

– Откуда такая привязанность? – осведомился Тео. – Крепкая мужская дружба? Или что-то большее?

Я легонько качнула головой. Всякое, конечно, бывает, и в высшем свете в том числе. Ничто человеческое дворянам не чуждо. Но, судя по тому психологическому портрету, который набросал несколькими штрихами старший агент, вряд ли Ковентеджа можно было заподозрить в мужеложстве.

– В Смутное время Ковентедж спас ему жизнь, – ответил Феррант. – Вытащил тяжело раненного из-под обломков, рискуя собственной головой. С тех пор Армистед безгранично предан эрлу. Поэтому если он и замешан в магических экспериментах, то только в связке с Ковентеджем. Либо его преданность – напускная, и все эти годы он вёл ловкую игру. Такой вариант тоже нельзя полностью отбрасывать.

– Кто следующий? – спросил Илберт, видя, что Феррант уже приготовил очередной листок.

– Абелия Форе, любовница Ковентеджа.

– Что, только одна? – изогнул бровь Илберт.

– Постоянная – одна, – пожал плечами Феррант. – А девочки на одну ночь нас и не интересуют. Мы здесь не для того, чтобы заниматься моральным обликом эрла.

– К тому же моралисты из нас, скажем прямо, никакие, – поддержала начальство я. – Что там о ней?

– Актриса, точнее сказать, певица.

– Хороша-а!.. – восхищённо протянул Илберт. – Если у неё ещё и прекрасный голос, то она – просто самородок. Впрочем, я бы такую послушал, даже если она перевирает все ноты.

– Мужчины, – укоризненно покачала я головой, – можете хотя бы изредка сосредотачиваться на работе? Почему я не облизывалась на портреты мужского населения замка?

– Потому что ты не рискнула бы это сделать в присутствии герцога, – мило улыбнувшись, подсказал Тео.

Дайон поморщился, а я отвесила напарнику заслуженную оплеуху. Мои отношения с Дайоном к работе касательства не имели. В своё время я самолично настояла на том, чтобы не оказаться в ведомстве на особом положении из-за связывавших нас с герцогом уз.

Дайон смерил старшего агента тяжёлым взглядом:

– Феррант, не пора ли продолжить о певице?

– Да, ваша светлость. Её точный возраст установить не удалось: дата рождения скрывается весьма тщательно. Двадцать плюс. Голос, – Феррант бросил короткий, чуть насмешливый взгляд на Илберта, – прекрасен. Абелия имеет большой успех, стремительно взлетела по карьерной лестнице. Выступала на лучших сценах страны. Пела для самого короля. Некоторое время жила и работала в столице. Затем ездила с гастролями по всей стране. А вскоре после этого неожиданно перебралась в провинцию, в главный театр Эвендейла. Поговаривают, что так она поступила из-за своих отношений с Ковентеджем. Они действительно познакомились и вступили в связь незадолго до её переезда. Но является ли это подлинной причиной, мы пока уточняем.

– Она часто бывает в замке эрла? – спросила я.

Феррант кивнул.

– Именно поэтому мы и включили её в список. У Абелии есть собственный особняк, но она проводит там намного меньше времени, чем у Ковентеджа. Часто остаётся у него ночевать и вообще чувствует себя в замке как дома.

– С ней всё понятно: барышня нашла золотую жилу и старается вытянуть из неё всё, что можно, – проворчал Дайон. – Однако со стороны эрла это довольно странный выбор.

– Выбор как раз совершенно разумный, – возразила я. – Сплошные плюсы и никаких минусов. Гораздо лучше, чем юные аристократки, у которых назойливые отцы и братья, а также амбициозное стремление поскорее заделаться графиней. Тут же всё тихо и спокойно, ежу понятно, что эрлы на актрисах не женятся, так что не будет никаких скандалов, требований и ненужных ожиданий. При этом она красива (если судить по реакции Илберта на портрет), умеет вести себя в обществе и наверняка хороша в постели. А также пользуется успехом у мужчин, а любому человеку приятно сознавать, что ему завидуют окружающие. Так что всё логично, если, конечно, исходить из того, что Ковентедж не планирует жениться вторично.

– На это не похоже, – подтвердил мои выводы Феррант.

– Странно, – заметил Тео, передавая мне портрет. – Я видел её выступление пару лет назад. Мне помнилось, что она рыжеволосая. А тут – брюнетка. Неужто старею?

– Может, слепнешь? – с милой улыбкой предположила я, принимая у него лист бумаги. – Да нет, действительно брюнетка.

– Могу тебя успокоить, – насмешливо обратился к Тео Феррант. – Она перекрасила волосы. Примерно полгода назад. Перейдём к следующему подозреваемому. Прости, Илберт, этот портрет не будет радовать глаз так же, как предыдущий. Шериф Эвендейла Гаспард Нуаре. Сорок один год. Вступил в должность семь месяцев назад. Отвечает за криминальную обстановку в графстве, вопросы безопасности, сбор налогов. В замке эрла он, разумеется, не живёт, но очень часто бывает там по долгу службы. И вполне мог бы в личных целях воспользоваться своим положением и тем, что вхож в резиденцию Ковентеджа.

– Что известно о его прошлом? – осведомилась я.

– Ничего особо компрометирующего. Воевал на стороне короля во время Смуты. Холоден, расчётлив. Смел, но в рамках разумного. С врагами и преступниками жесток и скор на расправу. Имеет собственный замок и хороший доход, так что в деньгах не нуждается. Поэтому если участвует в магических преступлениях, то, как говорится, для души.