Шпионка в графском замке
– Тётке нужна была помощь в лечении раненых, – сказала я вслух. – Так что я всё помню.
Раймонд скользнул по моему лицу беглым взглядом.
– Значит, ты тоже это видела, – глухо заключил он, снова глядя в стену. – Рассекающие небо молнии, разветвлявшиеся на множество лучей и убивавшие десятки людей одновременно. Магические пожары, пожиравшие целые площади и не позволявшие людям вырваться за пределы очерченного Одарённым круга. Нет ничего удивительного в том, что с тех пор многие боятся Одарённых. Хотя большинство из них неспособны творить ничего подобного. Взять того же Кале. Он кучу народу вытащил с того света, а вот убить никого не способен, даже если от этого будет зависеть его собственная жизнь.
И это правда. Далеко не всем Одарённым подвластна магия разрушения. И дело тут не в морали и не в вопросе того, кто хороший, а кто плохой. Я многих лишила жизни при помощи холодного оружия, однако не способна убить, используя для этого искры. Мне не подвластны ни молнии, ни пожары, ни другие применения магии разрушения. Такие, как, например, заклятие подчинения. Владеющий им Одарённый способен полностью подчинить себе волю другого человека, при условии что тот, другой, не является Одарённым сам, в противном случае его не взять ни одним заклинанием. К счастью, такое заклятие доступно немногим, да и распространить его можно в любой отрезок времени только на одного человека. Один подчинённый на одного подчиняющего. И всё равно при известных обстоятельствах это серьёзный козырь. И хотя речь не идёт об уничтожении в физическом смысле слова, заклятие подчинения является частью магии разрушения, так как разрушает чужую волю.
– Пожалуй, в этом есть что-то хорошее, – задумчиво заметила я.
– В том, что человек не сможет постоять за себя, если возникнет такая необходимость? – скептически спросил Раймонд, явно такую точку зрения не разделявший.
– Нет, – покачала головой я. – В том, что есть люди, которых не слишком изменила война. Люди, каждый шаг и каждая эмоция которых не является следствием Смуты.
Это ведь про вас, эрл. Вы именно такой; Смута раз и навсегда рассекла вашу жизнь на до и после. Да и я такая же, что скрывать. И многие другие. И Тео, и Дайон, и Феррант. Предполагаю, что и Родриг, хотя, пожалуй, в меньшей степени.
– Возможно, – коротко кивнул Раймонд, но вникать в эту тему явно не хотел. То ли разговор перестал быть ему интересен, то ли он просто не желал обсуждать подобные вопросы со мной, что было вполне логично.
В дверь постучали.
– Да! – громко сказал эрл, натягивая рубашку: я как раз закончила перевязку.
В комнату вошёл Жорж; в руках он держал какой-то конверт.
– Только что доставили письмо от барона Клеро, – почтительно сообщил он.
– Давай.
Раймонд протянул руку. Жорж вручил ему послание и удалился.
– Что там ещё? – пробормотал эрл, пока я закручивала пузырёк и скидывала в таз с раствором использованные тряпки, чтобы унести всё в один заход.
Он извлёк письмо и, отбросив обрывки конверта, поднёс бумагу к глазам.
– Что за чёртов почерк? – поморщился он.
Подняв голову, я увидела, как Раймонд протёр глаза, а затем провёл рукой по лицу, утомлённо откидываясь на подушки.
– Это может быть побочным эффектом лекарства, – негромко сказала я.
– Отлично! – выдохнул он. – Значит, в следующий раз ты не затащишь меня в кровать, даже если попросишь раздеться целиком.
– И лекарь меня убьёт, – вздохнула я, игнорируя ту часть нашего разговора, в которой было сказано, что на подобное Кале не способен. – Если это побочный эффект, то пройдёт за полчаса, я вам обещаю. А если дело в том, что вы не соблюдаете постельный режим, последствия могут затянуться.
– Я уже говорил, что ты – занудное чудовище? – спросил Раймонд, вытягиваясь поверх покрывала и снова пытаясь разобрать написанное.
– Говорили, – кивнула я. – Я не возражаю. Хотите, я прочитаю вам письмо? Если там нет ничего секретного, конечно.
– Что может написать секретного Антуан Клеро? – фыркнул эрл. – Ты обучена грамоте?
– Я училась в школе.
Грамотность среди простых людей не такая уж редкость; примерно четверть населения умеет худо-бедно читать и писать.
– Валяй, читай.
Раймонд передал мне письмо. Я положила листок на стол и разгладила там, где он был сложен. Бумага с вензелем была жёсткой и как следует распрямляться не пожелала. Решив не тратить времени на борьбу с листком, я принялась читать:
– «Достопочтенному и многоуважаемому эрлу Раймонду Ковентеджу, графу Эвендейла, кавалеру ордена Святого Анд…»
– Я знаю свои титулы, – спокойно сказал Раймонд. Его глаза были прикрыты. – Что там по существу?
– А я хотела дочитать, – скорбно вздохнула я.
Мне и правда было любопытно, а может, забавно просмотреть все его титулы – по своим собственным причинам.
– Дочитывай, – щедро разрешил Раймонд. – Но про себя.
– Про себя неинтересно, – разочарованно протянула я. – Вслух гораздо лучше. Звучит как музыка.
– Угу, как похоронный марш, – пробурчал он. – Хочешь зачитывать список титулов на моих похоронах? Могу распорядиться на этот счёт в своём завещании.
– Всегда мечтала, чтобы кто-нибудь из сильных мира сего упомянул меня в завещании, – мечтательно произнесла я. – Но в несколько другом контексте…
– Без другого обойдёшься. – Щедрость эрла оказалась до отвратительного ограниченной. – Так что там в письме?
Я поискала глазами окончание перечисления титулов и регалий.
– «Прежде всего, многоуважаемый эрл, я хотел бы осведомиться о состоянии вашего здоровья…»
– Я сказал «по существу», – ровным голосом напомнил Раймонд.
Я пробежала взглядом по письму.
– Если по существу, то барон приглашает вас на бал-маскарад, который состоится в его городском особняке в честь дня рождения его супруги – возраст не указывается – через девять дней, двадцать четвёртого апреля сего года в шесть часов вечера, – отбарабанила я.
– Ясно, – кивнул Раймонд. – Можешь выбросить вместе с остальным мусором.
– Вы не ходите на балы? – удивилась я.
– Крайне редко и уж точно не на маскарады.
– А барон не обидится?
Я не пыталась читать мораль, просто полюбопытствовала. Эрл равнодушно пожал плечами.
– Если у него будет настроение пообижаться, это его личное дело.
– Получил приглашение от Клеро? – Виконт вошёл в комнату, держа в руке точно такой же листок.
– Да, и уже велел его выбросить, – отозвался Раймонд.
– Отчего так? – спросил Родриг, склонив голову набок.
– Брось, я не собираюсь идти на дурацкую вечеринку Клеро.
– Это какое-никакое развлечение, уж точно лучше, чем разъезжать в одиночестве по ночам.
Эрл поморщился.
– Он снова попытается сосватать мне свою старшую племянницу.
– Ну и что? – беззаботно пожал плечами Родриг. – Может, в маскарадном костюме она тебе понравится.
– Только если переоденется в бутылку бренди, – отрезал Раймонд.
– Возьмёшь с собой Абелию, и Клеро не сможет заняться сватовством.
– Абелия, с его точки зрения, не помеха.
Виконт бросил взгляд на таз с остывающим раствором, пузырёк и, наконец, на меня.
– Спасибо, Дениза, вы свободны.
Его взгляд не был ни враждебным, ни подозрительным, а голос звучал почти доброжелательно, Родриг просто не хотел вести разговор в присутствии посторонних. Я ничего не имела против: насколько можно было судить по сказанному на этот час, продолжение беседы не сулило никакой интересной для меня информации. Поэтому я со спокойной совестью покинула спальню эрла.
Глава 7
До чего они в тот день договорились, я не знала, однако на всякий случай выбрасывать пригласительное письмо не стала. Оставила его в кабинете Раймонда на столе.
На следующий день Раймонд, против своего обещания, бегать от меня не стал. Так что я в спокойных условиях обработала его рану, которая, кстати, затягивалась на глазах, – а потом ещё зачитала вслух несколько принесённых Жоржем писем. Доступ к переписке эрла был для меня вещью безусловно полезной: мало ли что промелькнёт среди не имеющих особого значения посланий. Первым оказалось пожелание скорейшего выздоровления от очередного барона, вторым – просьба разобраться с давним спором двух местных дворян, касавшимся права собственности на некий охотничий домик. Оба письма были прочитаны лишь частично и отложены быстро, как и вчерашнее. А вот третье письмо оказалось крайне неожиданным как для Раймонда, так и для меня.
– «Многоуважаемый эрл, – начала читать я, – я никогда бы не осмелился тревожить ваш покой столь скоро после ранения, однако чувство уважения к вам вынуждает меня написать это письмо».
Я быстро пробежала взглядом следующие строки. Чёрт, что же делать? Читать или не стоит? Я могла бы наболтать какой-нибудь малозначащий текст из головы и сделать вид, будто именно он написан на этом желтоватом листке бумаги… Кажется, передавать эрлу содержащуюся в послании информацию не в моих интересах. Да и сам Раймонд – оно ему надо?
– Что там?
Его пронзительный взгляд требовал прямого ответа. Пожалуй, притвориться, будто речь идёт об очередной глупой тяжбе, уже не удастся.
– Господин эрл, как вы относитесь к анонимным посланиям? – нахмурившись, спросила я. – Вы не находите, что к ним не следует подходить серьёзно? И даже читать необязательно?
– Я жду.
На сей раз и голос звучал повелительно. Ладно, видимо, деваться некуда. Если я не прочитаю письмо, он возьмётся за него сам, так что от моего молчания ничего не изменится. И я продолжила:
– «Обстоятельство, о котором я считаю своим долгом безотлагательно вам сообщить, касается госпожи Абелии Форе, а также одного из ваших оруженосцев. Полагаю, теперь вы догадываетесь, об обстоятельстве какого рода идёт речь, а потому предпочту не доверять деталей бумаге. Вы сможете во всём убедиться сами. Когда вы уходите, она подаёт ему условный знак, оставляя один цветок в вазе в малой гостиной. Этот знак позволит вам найти ответы на все вопросы. С искренним уважением, ваш доброжелатель».
Дочитав, я украдкой покосилась на эрла. Ох, и переломать бы шейные позвонки всем таким доброжелателям!
Если испытываешь столь похвальные чувства, отчего не подписываешься собственным именем? Да и нам с Тео карты подпортил, что уж тут скрывать. Я не в восторге от методов Абелии, она остаётся для меня тёмной лошадкой, но именно поэтому было бы гораздо лучше, если бы она продолжала проводить большую часть своего времени в замке. Это позволило бы мне получше к ней приглядеться. Теперь же автор анонимного послания лишал меня такой возможности, удаляя одну из главных подозреваемых из поля моего зрения.
Раймонд был мрачнее тучи. Встав с кровати, он протянул в мою сторону руку, требуя письмо. Я молча передала ему листок. Можно было бы снова сказать, что доверять анонимным посланиям не следует. Но я отлично знаю, когда можно болтать, даже переходя рамки этикета, а когда, напротив, не следует открывать рта. Если сейчас я попытаюсь вмешаться, весь гнев эрла, предназначенный на данный момент Абелии, оруженосцу и – не в последнюю очередь – тайному доброжелателю, мгновенно перенаправится на меня.
Сам прочитав письмо, Раймонд скомкал его и сжал в кулаке.
– Мне уйти? – тихо спросила я, глядя в пол.
– Да. – В его голосе звенела сталь. – Нет, стой. Мне понадобятся свидетели. Иди за мной.
Кляня всё на свете, я поплелась следом. И что прикажете делать в случае, если сейчас начнётся смертоубийство? Спасать Абелию на радость ценителям хорошей музыки? Или не вмешиваться? Жаль всё-таки, что Тео нет рядом. Сейчас мне очень не хватало возможности посоветоваться с напарником, пусть только обменявшись взглядами, это уже позволяет многое друг другу передать…
К тому моменту, когда мы с эрлом вошли в малую гостиную, я приняла единственно правильное решение: действовать по обстоятельствам.
Кроме нас, в гостиной никого не было. Раймонд широким шагом прошёл к столу. В вазе стояли три жёлтые розы. Ничего не говоря и долго не раздумывая, эрл вытащил две из них, схватив прямо за бутоны, и направился обратно, но, остановившись на пороге, обернулся ко мне.
– Отыщи виконта и приведи его.
– Куда? – спросила я.
– В её покои, разумеется.
* * *Спорить я не решилась и, недовольно на него покосившись, отправилась за Родригом. По дороге хмурилась, пытаясь понять, кто же именно является автором анонимного письма. Совершенно очевидно, что тайный доброжелатель – человек, проживающий в замке либо (что менее вероятно, но тоже возможно) регулярно в замке бывающий. Или это человек со стороны, имеющий здесь своего осведомителя, но так или иначе, кто-то из местных непременно должен быть замешан. И кто же? Родриг? Он недолюбливает певицу, но, если бы узнал об оруженосце, просто пошёл бы к эрлу и рассказал ему напрямик, без всяких идиотских посланий. Дюран? Он, по-видимому, присматривался к певице, раз обратил внимание на то, что она изменила внешность. Но в курсе ли он про цветок в вазе? И даже если да, зачем ему уведомлять эрла? Кто-нибудь из слуг? Только в качестве осведомителя. Письмо написано слишком витиеватым языком, вряд ли это было бы под силу кому-нибудь из здешних горничных или кухарок. М-да, мало информации, всё ещё слишком мало…
Я застала виконта выходящим из своих покоев. Поняв, что я ищу именно его, он призывно кивнул, взглядом спрашивая, что я хотела ему сообщить.
– Господин виконт, вас срочно зовёт господин эрл.
– Срочно? Хорошо, пошли.
Не знаю, какие у Родрига были дела, но он отложил их не раздумывая. Мы зашагали по коридору, спустились по узкой лестнице на один пролёт и свернули в ещё один коридор. Поняв, что мы направляемся не в покои Раймонда и не в одну из гостиных, виконт, не замедляя шага, спросил:
– Куда мы идём?
– В покои госпожи Форе, – честно ответила я.
Родриг нахмурился.
– Сомневаюсь, что им стало без меня скучно. Что произошло?
Я мялась, решая, стоит ли отвечать.
– Я вижу, что ты всё знаешь, – настойчиво добавил он.
– Мне кажется, будет лучше, если господин эрл сам вам всё объяснит.
– Нет уж, выкладывай.
Происходящее явно нравилось Родригу всё меньше.
– Господин эрл не уполномочил меня об этом рассказывать, – продолжила сопротивляться я, глядя в пол.
– Мне что, сбегать за калёным железом?
Вопрос звучал не как угроза, скорее как признак раздражения и беспокойства. Тем не менее, убеждённая весомостью довода, я подняла на виконта глаза.
– Сегодня эрлу доставили анонимную записку. Там сказано про госпожу Форе и его оруженосца.
Какое-то время Родриг шагал молча, переваривая информацию.
– Вот как, – пробормотал он, наконец. – Эрла ей, стало быть, мало. Не предполагал, что она так глупа.
Поскольку моего мнения явно никто не спрашивал, я благоразумно молчала.
– Каково… настроение господина Раймонда? – спросил виконт.
– Эрл сдерживает свой гнев, но, по-моему, он вне себя, – ответила я, понизив голос.
– Ясно.
Подойдя к покоям Абелии, мы остановились, и виконт постучал. Затем, не получив ответа, решительно толкнул дверь.
– Быстро зайдите и закройте дверь за собой.
Голос эрла прозвучал спокойно и холодно. Мы послушались.
Раймонд сидел возле круглого стола, предназначенного, должно быть, для чаепитий в интимном кругу. Дерево, из которого был сработан стол, имело красивый красноватый оттенок, изящные ножки были украшены искусной резьбой. Вообще вся мебель в комнате была подобрана с немалым вкусом. Но эрла изысканность убранства явно не смягчила. Раймонд сидел к столу спиной, развернув стул в сторону двери. Позади него на полу валялись две жёлтые розы с переломанными ножками, изрядно потрёпанные. Одного взгляда на эрла было достаточно, чтобы понять: спокойствие в его тоне – напускное. В глазах плескался гнев.
С противоположной стороны от стола сидела Абелия. Певица держалась хорошо и внешне казалась спокойной, но в глаза сразу бросалась её бледность. Губы были плотно сжаты, а сверливший нас с виконтом взгляд был ледяным и настороженным.
– Располагайтесь, – мрачно бросил нам с Родригом эрл.
– Я снова спрашиваю, что здесь происходит?! – громко осведомилась Абелия, но под тяжёлым взглядом Раймонда понизила голос. – Это виконта мы здесь так напряжённо ждали? Или девчонку, которая в последнее время не отходит от тебя ни на минуту?
Я снова уставилась в пол, рассматривая узор на дорогом ковре. А вот и неправда, не так уж и много времени я с ним провожу. Впрочем, если это была попытка перевести стрелки, действия она не возымела.
– Соблюдайте тишину, Абелия, – жёстко произнёс эрл. – Дичь бывает очень пугливой. Это относится ко всем, – добавил он.
– Можно я пойду? – пролепетала я.
– Нельзя, – отрезал Раймонд. – Не хочу, чтобы кто-то решил, будто здесь проходной двор.
Я встала в уголке и снова опустила глаза. В общем-то такой приказ меня устраивал. Раз уж обстоятельства сложились не самым благоприятным образом, надо во всяком случае увидеть, как будет развиваться ситуация. Мы ждали в молчании. Родриг садиться не стал, продолжил стоять чуть позади Раймонда. Лица у всех были мрачными, а напряжённая атмосфера, кажется, готова была взорваться в любую секунду. Я начинала понимать, с какой целью эрл вызвал сюда Родрига. Не для того, чтобы тот мог засвидетельствовать факт измены. В этом не было нужды. Просто Раймонд инстинктивно опасался, что не сдержит себя в руках и сотворит то, о чём впоследствии пожалеет.
Казалось, время тянется бесконечно, но в то же время я отлично осознавала, что прошло не более нескольких минут. А затем в дверь постучали. Один раз, потом ещё один. Раймонд повернулся к Абелии и пристально посмотрел ей в глаза. Она встретила его взгляд с вызовом. Время шло. Ещё один неловкий стук в дверь, и почти сразу же второй. Эрл сделал мне знак. Не слишком приятная ситуация, но, с другой стороны, я здесь всего лишь наблюдатель. Всё, что я могу сделать для присутствующих, – это не донести до герцога некоторые подробности, и то лишь в том случае, если удостоверюсь, что детали не имеют значения для расследуемого дела. Поэтому, склонив голову, я послушно пошла открывать.
На пороге стоял Клод, что было вполне предсказуемо. Когда я распахнула дверь, юноша извлекал из-за пазухи чуть помятый букетик полевых цветов. Я вздохнула и печально покачала головой, пользуясь тем, что на мою персону внимания сейчас не обращает никто. Оруженосец испуганно застыл на пороге.
– Полагаю, эти цветы не для меня? – холодно осведомился эрл.
Абелия прикусила губу, сверля глазами своего тайного любовника. Тот мог хотя бы попытаться сгладить ситуацию. Начать лгать, изворачиваться, объяснять, что он движим исключительно тайной страстью к музыке и пришёл сюда, дабы умолять госпожу Форе исполнить для него хотя бы одну, самую короткую песню. Но делать всего этого он не стал. Возможно, слишком хорошо понимал, что такая попытка не сработает. Но, по-моему, это просто не пришло Клоду в голову. И кажется, Абелия отнюдь не была ему за это благодарна. Во всяком случае, она смотрела на вконец растерявшегося оруженосца довольно зло.
– Я виноват перед вами, господин эрл, – тихо сказал юноша, опускаясь на колени. – Я приму любое ваше наказание.
Теперь во взгляде певицы отчётливо сквозило презрение. Я же просто поморщилась. Глупенький мальчик, нашёл кому перебегать дорогу. Впрочем, у тебя ещё есть шанс. Насколько я успела узнать Раймонда, либо он снесёт тебе голову прямо сейчас, либо ты отделаешься лёгким испугом.
– Как ты посмел обмануть оказанное тебе доверие? – грозно спросил эрл.
Клод опустил голову.
– Я… – Он замялся, но затем взял себя руки и, сжав губы, решительно встретил взгляд Раймонда. – Я люблю её.
Я чуть не рассмеялась в голос. Певица, кажется, тоже засмеялась бы, если бы ситуация не была для неё настолько паршивой. Господи, мальчик, откуда такая наивность, я бы даже сказала, неиспорченность? Хоть и забавно употреблять этот эпитет применительно к человеку, наставлявшему рога своему благодетелю. Ты совсем ещё юнец. Сколько тебе лет? Восемнадцать? Абелию, похоже, потянуло на молоденьких.
Мысли эрла, кажется, приняли то же направление, что и мои; во всяком случае, уголки его губ скривились в слабом подобии усмешки. Которая, впрочем, быстро с них слетела.
– Вставай, – велел он. – У тебя десять минут на то, чтобы исчезнуть из моего замка. Через десять минут я спущу на тебя собак. И настоятельно советую убраться из Эвендейла со скоростью стрелы.
Клод поднялся с колен, затравленно посмотрел на Раймонда, бросил последний взгляд на Абелию и с несчастным видом вышел из комнаты. За дверью обнаружилось несколько чрезвычайно любопытных лиц. Я покачала головой. Глупый мальчишка. Певица уложит в штабеля десятки мужчин, а он так и будет слагать романтические стихи и грустно смотреть на звёзды по вечерам. Пожалуй, людям этого типа Смута в своё время пошла на пользу. Но он был тогда ещё ребёнком.
– А теперь уйдите отсюда все, – тоном, не допускающим препирательств, велел Раймонд.
И было вполне очевидно, что к Абелии сказанное не относится.
Я вышла следом за Родригом со спокойной совестью. Раз эрл всех нас отпустил, значит, он уже вполне уверен в своей адекватности. Смертоубийства не случится. Слуги, для приличия расступившиеся при появлении виконта, теперь сгрудились вокруг меня.
– Ну что? Что там? – спрашивали они так, будто не слышали каждое произнесённое слово, пока по очереди стояли, прильнув к замочной скважине.
– Очень рекомендую всем разойтись, – решительно заявила я. – Эрл вот-вот выйдет. Хотя если кто-то хочет навлечь на себя его гнев, пожалуйста. Но лично я, если бы хотела покончить с собой, выбрала бы менее изощрённый способ.
Было совершенно очевидно, что выйдет Раймонд совсем не так скоро. Но, чёрт возьми, имеют эти двое право выяснить свои отношения без группы поддержки у замочной скважины. Слуги, воспринявшие мои слова всерьёз, устремились вниз по лестнице. Я потихоньку двинулась следом за ними и, дойдя до первой ступеньки, поймала одобрительный взгляд виконта.
Мне удалось воспрепятствовать подслушиванию, но, разумеется, никак не обсуждению. Все слуги, прежде толпившиеся у покоев Абелии, теперь гуськом отправились на кухню, а уж там мгновенно разгорелись бурные страсти.
– Ура! Ура! Ура! – восклицала Джаккет, окончательно забывшись и прыгая от стола к очагу и обратно то на одной ножке, то на другой.
Впрочем, на её восклицания не так уж сильно обращали внимание, поскольку на кухне говорили сейчас все хором.
– Радуется так, будто думает, что эрл завтра же посадит её на место Абелии, – шепнула я на ухо стоящей рядом Доротее.
– Она не до такой степени глупа, – так же тихо возразила кухарка. – Просто терпеть не могла любовницу эрла, всё ждала, когда они разбегутся. Вот и дождалась.
Ждала, пока разбегутся? Любопытно, не могла ли Джаккет приложить руку к анонимному письму? Вряд ли. Не её стиль. Эта девушка действует напролом.
– Но какова Абелия! – возмущённо воскликнула Валери. – Крутить роман с оруженосцем прямо у Раймонда в доме!
– Подумаешь, а что тут такого? – возразила Кати. За последние дни девушка успела достаточно освоиться в замке, чтобы не бояться входить в покои хозяев, а также спорить с другими слугами. – Эрл ведь изменял ей с Джаккет! Об этом все знают, и Абелия тоже не могла не знать. Так в чём же разница? Почему ему можно, а ей нельзя?!
Я одобрительно хмыкнула. Логика в этих словах безусловно была.
– Мужчины намного более серьёзно относятся к таким вещам, – заметила Доротея. – С их точки зрения, физическая измена со стороны женщины непростительна. Это всё равно что посягательство на их собственность.
– А чем измена со стороны мужчины лучше? – продолжала гнуть свою линию Кати. – Раз Раймонд изменял Абелии, значит, неуважительно к ней относился. Почему она должна была отплатить ему чем-то другим?
– Потому что она находится в его доме, – отрезал Жорж. – Потому что он возвёл её почти что в статус хозяйки. Потому что он ничем ей не обязан, а она ему – очень многим. Да он одних только побрякушек ей подарил на целое состояние. Пусть скажет спасибо, если он не заставит её все их вернуть.
– А вот это было бы мелко, – поморщилась я. – Не думаю, что эрл так поступит. Очень на него не похоже. Скорее всего, просто выставит её из дома.
– Я вот другого понять не могу, – заявила Джаккет, не испытывавшая ни малейшего смущения в связи с упоминанием её вклада в развитие отношений Абелии и Раймонда. – Как можно крутить шашни с Клодом, когда рядом эрл? Оруженосец же ему в подмётки не годится!
– Спорный вопрос, – пожала плечами Кати. – По мне, так Клод симпатичнее. У эрла кость чересчур широкая.
Отвернувшись к стене, я потёрла пальцами виски. Рвущийся наружу хохот, пожалуй, был ближе всего к истеричному. После всего накала страстей, которому мы стали сегодня свидетелями, трудно было представить себе нечто более нелепое, чем споры о том, кто симпатичнее – эрл или его оруженосец.