Лондон 4019. На Британии

Символы Лондона

У Юджина не было времени спать, его глаза слипались и в голове он чувствовал какую-то тяжесть. Он понимал, что нужно срочно купить несколько часов сна. Поэтому бывший лейтенант Службы Внешней Разведки ВКС Юджин Кмых, нигде не задерживаясь, отправился к ближайшему красному таксофону. Почему их так называли, он не знал. Некоторые утверждали, что когда-то эти кабинки служили средством связи, когда обычных телефонов ещё не существовало. Сначала они оставались символом Лондона, а потом их стали использовать для продажи сна. Кмых не изучал в школе историю кайнозоя, и поэтому ему слабо верилось в эту версию. У него был обычный телефон в виде кольца, который обычно крепился к уху или на палец. По дороге к таксофону он просунул палец в кольцо, которое лежало в кармане. Телефон считал отпечаток, и перед лицом возникла голограмма клавиатуры. Кмых никогда не хранил нужные номера в записной книжке кольца. Все нужные двадцатизначные номера он хранил в памяти.

– Алло, Билл, Привет!

– Привет, Юджин! Как дела?

– Билл, оплати, пожалуйста, парковку моей капсулы ещё на неделю. Сейчас у меня двухчасовой перерыв на приём пищи, покупку сна и нужно возвращаться на фабрику. Мне крупно повезло – босс разрешил работать в две смены. Через неделю я накоплю выходных часов, и можно будет сыграть в бильярд и выпить Егермайстера.

– Тебе не повезло. Я в трёхстах милях от Лондона, мы с Присциллой выбираем плавучий дом. Рыбаки продают. Дом в очень хорошем состоянии. В Лондоне нас не будет три дня. Я буду перегонять дом ближе к берегу. Договорился с одним барыгой, он сдаёт в аренду свайный фундамент всего в двух милях от берега. Сам знаешь, если цепляться за сваю, то любой шторм не страшен.

– Согласен, у берега лучше, чем в открытом море. Здесь ты можешь купить сна по-человечески, а в море тебе придётся по 6-8 часов спать ежедневно. Я не понимаю, как эти рыбаки могут спать часами. И зачем?

– Не волнуйся, твою капсулу не конфискуют. Вчера вышло постановление нижней палаты лордов. Теперь они могут только штраф впаять.

– Боже храни королеву! Я рад!

– Я рад, что ты рад! Присцилла хочет купить участок воды на море. Здесь вдали от берега они недорогие. Она хочет поставить свою сваю. Я против, но вдали от берега мне понравилось. Мы здесь уже два дня. Я два раза спал по 10 часов! Мне очень понравилось!

– Опять врёшь!

– Надо тебя сюда на пару дней.

– Далековато. В капсуле нужно менять аккумуляторы. Купить энергии. Я уже по городу на ней боюсь летать с такими аккумуляторами, поэтому и бросил на парковке. Надеюсь, теперь у меня будет достаточно денег при работе в две смены.

– Не будет. Их всегда недостаточно. Ладно, позже поговорим на эту тему. У меня есть хороший план.

– Ты вселяешь надежду. Ладно, я уже у таксофона. Куплю сна и вернусь на фабрику. Здесь дождливо и сыро.

– У нас солнце сияет. Окей, до связи.

Кмых отключил телефон и зашёл в красный таксофон. В районе фабрики и даже в двух кварталах от неё таксофоны не принимали наличные, потому что хулиганы их взламывали, а полиция старалась не посещать такие районы. У Кмыха было 8 бриткоинов наличными и 18 на карте виза. На фабрике ему платили 8 бриткоинов за восьмичасовую смену, но он много денег тратил на сиги. На экране монитора Кмых выбрал 8 часов сна и прислонил к датчику предплечье со вшитой картой Виза. На экране появилось сообщение, что денег недостаточно. Куда-то исчезли 16 бриткоинов с его счёта. В этот же момент он почувствовал вибрацию кольца. Это было сообщение из банка. Просунув палец в кольцо, Кмых прочитал голограмму, – "С вашего счёта списалось 8 бриткоинов за оплату парковки в компанию "Собянер и сыновья" и штраф в муниципалитет 8 бриткоинов. Доступно 2 бриткоина". Кмых надеялся получить удар мартеновским лучом, чтобы иметь свой организм отдохнувшим и выспавшимся, но теперь он разволновался. Ему предстояло работать 8 часов в таком состоянии. Это было опасно, он мог потерять эту работу. Кмых быстро вышел из таксофона и направился на фабрику. По дороге он зашёл в кафе "Олух", чтобы выпить чашку кофе и купить сигу. В этом кафе Кмых был впервые. Он не курил уже сутки и удобно расположился в высоком кресле у барной стойки. Какие-то безработные играли в бильярд. За некоторыми столиками играли в карты. У игральных автоматов сидел бородатый мужик и время от времени озирался по сторонам. Лицо бармена показалось Кмыху знакомым. Он хотел заказать кофе с коньяком Мартель, но бармен уже наливал Мартель в кофе. Через пару секунд бармен достал с полки сигу, положил на блюдце и принёс её Кмыху вместе с кофе.

– Странно, где я вас видел? – сказал Кмых бармену.

– Сэр, война в Антарктиде, вы спасли меня из замёрзшей капсулы.

– Точно! Вы же капитан ВКС, отряд Дельта! Вас учили читать мысли. Я вам завидую. И что же вы здесь делаете с вашими способностями?

– Я стал инвалидом, меня списали. Я стал часто ошибаться. Кстати, кофе и сига за счёт заведения. Это мой бар и вы можете заходить в любое время, пить и курить за счёт заведения. Это малое, что я могу для вас сделать, лейтенант Кмых.

– Спасибо, но в этом районе меня не знают и могут быть проблемы с хулиганами. И не лейтенант я уже, выгнали из Армии без пенсии и ещё год тюрьмы дали. Сидел в Акапулько.

– Чёрт, только трупов здесь не хватает! – Сказал Бармен.

– Каких трупов?

– Те двое за бильярдом только что захотели вас ограбить. Не убивайте их в моём кафе, пожалуйста.

– Хорошо, товарищ.

– Слово "товарищ" лучше не употреблять, у нас тут Стукачёк есть, тот бородатый, сейчас за игральным автоматом сидит. Если он услышит, то годом тюрьмы в Акапулько не отделаетесь. Могут отправить на титановые рудники в Росгеологию.

– Хорошо, спасибо, забыл ваше имя.

– Олаф, сэр, – сказал бармен и добавил свой двадцатизначный идентификационный номер, который также как и у всех являлся номером их телефона.

Кмых уже докуривал сигу, как сзади подошли двое бильярдистов.

– Чувак, ты нам деньги должен.

– Какие деньги? – спросил Кмых.

– Ты нам в бильярд проиграл только что. Доставай наличные, – сказал человек со шрамом на лице и вынул из-под полы антикварный пистолет Калашникова 12-го калибра.

– Тут у нас онлайн камеры фиксируют в Скотланд-Ярд, вам лучше убрать оружие, – вмешался Олаф.

– Ты вообще молчи, барыга, иначе ты тоже будешь должен, – сказал человек со шрамом. Одет он был в брезентовый плащ, который обычно носили бездомные.

Кмых понял, что камеры всё фиксируют и его не смогут привлечь за превышение самообороны. Таким образом, показав пистолет, бандиты развязали руки Кмыху. Кмых уже опаздывал на работу, проводить разъяснительную беседу не было времени. Он заметил, что пистолет Калашникова был на предохранителе и в этот же момент ударом пальца выбил левый глаз хулигану, а затем левой рукой выдернул у него пистолет. Хулиган пару секунд был в шоке, его глаз повис на зрительном нерве, затем он стал дико орать от боли и трогать своё лицо руками. Кмых не любил шума и ударом кулака в голову отправил хулигана в молчаливый нокаут. Приятель хулигана был в растерянности и в руках у него оставался кий.

– Сейчас положи кий на место и быстро уноси своего приятеля из кафе, оттащи его подальше от входа, – сказал Кмых тихо.

Пока второй хулиган относил кий, Кмых за пять секунд разобрал пистолет Калашникова на детали и бросил на лежачего хулигана.

Олаф налил виски в рюмку и двинул её Кмыху.

– Тут под рюмкой карта, на ней есть немного денег, она же и ключ в кабинку на лифт в метро. Зайдёте в туалет, последняя кабинка будет закрыта, откроете её картой, внутри обязательно встаньте на чёрный квадрат и приложите карту к бачку. Дёрните слив, и лифт отвезёт вас вниз на 17-й уровень, прямо в метро. Тут камеры везде, поэтому карту из-под рюмки возьмите незаметно, чтобы мне не придумывать объяснительную для полиции.

– Спасибо, Олаф.

– Удачи, сэр!

Кмых специально воспользовался запасным выходом из кафе Олафа чтобы избежать встречи с дроном и не терять время на дачу показаний. Метрополитен имени Черчилля находился на глубине семнадцатого уровня. Выход из лифта был в слепой зоне камер, и мраморная плита-дверь открывалась внутрь. Не вызывая ни у кого подозрений Кмых оказался в метро. В этом метро он был впервые. Раньше, когда капсула была в ремонте, он пользовался бесплатным муниципальным метрополитеном имени Фиделя Кастро, который находился на двенадцатом уровне. Отличались эти два метрополитена не только уровнем комфорта, но и своими посетителями. Бесплатным метрополитеном любили пользоваться бедные, безработные, фанаты Карла Маркса, а так же хулиганы и преступники всех мастей. У Кмыха не было времени разглядывать красоту метрополитена имени Черчилля. Капсула метро, следующая в сторону фабрики по туннелям метро, должна была появиться через полминуты. Кмых понял, что он, в лучшем случае, опоздает на проходную фабрики на две минуты. За это обычно увольняли по статье 33, трудового кодекса планеты. После того как Кмых устроился в удобном кресле капсулы, дежурный дрон безопасности пассажиров попросил Кмыха пристегнуть ремень безопасности. Проехав два квартала подземной части города, Кмых вышел из комфортабельной девятиместной капсулы и направился к скоростному лифту, рассчитанному тоже на 9 человек. Оплатив вход в лифт, он удобно устроился на диване и пристегнул ремень безопасности. Как только замок защёлкнулся, перед лицом возникла голограмма с изображением номеров уровней и списком учреждений и развлекательных заведений для каждого уровня и его подземных этажей. Кмых выбрал нулевой уровень, так как именно на поверхности и находился вход в подземную фабрику корпорации Зю. Выйдя на поверхность, ему оставалось преодолеть двести метров по тротуару. Это расстояние он преодолел лёгким бегом. Оставалось всего 20 метров до проходной, и у Кмыха было ещё 30 секунд в запасе, чтобы не опоздать на работу. Внезапно над головой появился дрон Королевской Гвардии. Он, как и все дроны, был в форме яйца. Это был интеллектуальный дрон Остап. Если интеллектуальному дрону давали женское имя, то на верхнюю часть яйца прикрепляли маленький декоративный пропеллер. Это была дань старине, когда на заре развития дронов они передвигались с помощью пропеллеров. Дронов с настоящими пропеллерами можно было увидеть только в Юрьево-Девичьем музее дронов.

Сейчас дрон с жетоном перекрыл путь Кмыху, завис перед его лицом и затем представился, – дрон Королевской Гвардии Остап, жетон 35-218. Вы являетесь пострадавшим в правонарушении. Нужна ли вам защита Королевской Гвардии, смена идентификационного номера и смена внешности?

– Нет. Спасибо. Думаю, что всё обойдётся. Могу я идти?

– Нет. Вы также являетесь подозреваемым в превышении самообороны. Вы должны ответить на несколько вопросов. Всё что вы скажете, может быть использовано против вас.

– Хорошо, я понял.

– Почему вы не убежали от грабителей? Вы могли избежать необходимости наносить телесные повреждения грабителю.

– У меня больная нога. Я повредил её во время войны в Антарктиде. Вы можете убедиться в этом.

– Сейчас, секунду… Да, действительно у вас было ранение лазером и разрыв тканей микроволнами. Но вы также прошли курс лечения, и только что я видел как вы бежали. Значит, вы имели возможность убежать.

– Нет, не значит. При беге я испытываю сильные боли, при выходе из метро я случайно обнаружил в своём кармане таблетку анестезии и проглотил её. Это была последняя. Я думал, что они закончились. Я бежал, чтобы не опоздать на работу. Но уже опоздал.

– Ответ принят. Вы можете идти с подпиской о невыезде из границ Лондона или ждать 2 минуты решение суда. После решения суда вы можете быть задержаны и арестованы.

– Да. Я итак уже опоздал. Две минуты ничего не решат. Я подожду.

В эти минуты ожидания Кмых огляделся по сторонам и заметил в двадцати метрах зависший дрон адвокатской компании "Астахер и сыновья". Кмых знал, что эта компания пользуется популярностью у бедных, т.к. она предлагает свою защиту и услуги в кредит.

– Обвинение снято, – сообщил через две минуты дрон Королевской Гвардии, – суд встал на вашу сторону, вы можете идти. В течение 90 дней вы имеете право обратиться на защиту вас от преследования. Хорошего дня, сэр, – сказал дрон, и удалился так же бесшумно, как и появился. Дрон адвокатской компании тоже приподнялся на пару метров выше и начал медленное движение вдоль тротуара в сторону входа в метрополитен имени Черчилля.

– Ну и денёк! – подумал Кмых и зашёл в здание фабрики. Пройдя через рамку идентификации, Кмыха встретил дрон службы безопасности компании.

– Здравствуйте, – сказал дрон, – вы опоздали на 7 минут и ваш контракт с компанией расторгнут. Вы уволены. Сейчас вам следует пройти в кабинет 1080 в отдел по поглощению предприятий. Вы записаны на беседу с руководителем отдела.

Совещание

В конференц-зале фабрики по производству почвы заканчивалось совещание. Это был третий этаж фабрики. Постройки выше 10 метров в этой части Лондона были запрещены законом. В зале были большие раздвижные окна, высокий потолок и паркетный пол. На стене висел портрет королевы и внизу под портретом стоял большой макет Тауэр-бридж. Вдоль длинного стола из настоящего дерева сидели руководители отделов и поглядывали на часы. Они курили сиги и пили кофе. Владелец фабрики, Вилли Зюганис, 128-ми летний молодой человек сидел в основании стола.

– Все могут идти, а вы, Борис, останьтесь, – сказал Вилли и подождал пока все выйдут.

– Борис, – обратился он к руководителю отдела по поглощению малых и средних предприятий, – доложите, как у нас обстоят дела на этой неделе.

– Нам удалось купить 12 привилегированных акций Обнинской АЭС. Вчера по решению Урюпинского суда удалось отжать причал номер 18 в Гаване, и сегодня на Луне куплены 2 отеля у кратера Аполлон и отель Трамп с парковкой космолётов у кратера Гагарин.

– Отлично! Какие затраты по причалу?

– 800 бриткоинов – судебные издержки, 30 Стерлингов наличными – вознаграждение судье.

– Вы платили Стерлингами?

– Нет, сэр. В эквиваленте. Я дал ему 30 000 бриткоинов.

– Правильно, Стерлинги можно отследить и они годятся только для чистых сделок. Нового директора причала уже назначили?

– Да, сэр, он уже приступил к обязанностям.

– Были проблемы со старым руководством?

– Нет. Присутствовал офицер королевской гвардии её величества, поэтому никто не посмел оспорить постановление Урюпинского суда.

– Судья будет молчать?

– Позже я позабочусь об этом. Нельзя чтобы его последнее дело было связано с нами. На территории Урюпинского графства, по решению нижней палаты парламента сохранены некоторые архаичные законы. До сих пор действует закон, разрешающий судьям перемещаться в капсуле в нетрезвом состоянии. Это будет несчастный случай. Через пару месяцев.

– Хорошо. Что у вас с кадрами?

– Мы потеряли двоих. Они были задержаны участковым на улице Пикадилли с десятью граммами взрывчатого вещества, и нам пришлось активировать их внутримышечные капсулы с ядом.

– Кто это был?

– Это были Антон Швеллер и Смит Грибовский.

– У вас осталось мало сотрудников. На прошлой неделе вы потеряли троих. И если память мне не изменяет, сотрудников у вас осталось всего четырнадцать. Не так ли?

– Да, сэр. Четырнадцать в штате и восемь внештатных. Я работаю над этим.

– Хорошо. На этой неделе вы неплохо постарались. Продолжайте работать. Вы единственный из всех наших сотрудников кто имеет акции нашей компании. У вас один процент акций, и это делает вас достаточно богатым человеком. Поэтому я надеюсь, что вы заинтересованы в процветании компании и приложите для этого все усилия.

– Спасибо, сэр. Могу я идти.

– Да, Борис, конечно. Удачи. Да, кстати, меня интересуют акции компании "Совхоз имени Ленина". Они приобрели Елисейские поля для засева рисом. Вы же знаете, Елисейские поля – это единственное оставшееся место на планете с натуральной незаражённой почвой. И вы, наверное, в курсе, что мы из одного килограмма натуральной незаражённой почвы производим 10 тонн модифицированной. Используйте все возможности, но мне нужны несколько привилегированных акций для захвата и поглощения этой компании.

– Сэр, но господин Марчелло Грудини не продаёт свои акции.

– Согласен, задача непростая. И её вам надо решить.

– Хорошо, сэр, я займусь этим, – сказал Борис, кивнул шефу и вышел из конференц-зала.

– Зина, – сказал громко Вилли. Дрон, стоявший возле макета Тауэр-бридж, поднялся в воздух и подлетел к директору. Это была дрони Зина.

– Подготовь капсулу к этому окну, мне нужно лететь в центральный офис.

– Вам капсулу Мазерати как обычно? – Спросила дрони Зина.

– Нет, мне нужен двухместный салон и место для охранника и двух дронов охраны. Это должна быть чёрная капсула Роллс-Ройс с бронированным трапом.

– Хорошо, сэр, – сказала дрони Зина и удалилась в приёмную для связи с гаражом и службой безопасности.

Бушующие волны

Кабинет Бориса находился на восемнадцатом уровне под землёй. Это был 91-й этаж андеграунда. На этом уровне за толщей массивных пород на расстоянии 250 метров от границы фабрики проходил туннель компании "Урюпинские туннели". Кмых зашёл в приёмную отдела по поглощению малых и средних предприятий в сопровождении дрона компании. В приёмной были девять мест для ожидания. На стойке располагалась секретарь отдела дрони Марта.

– Здравствуйте, – сказала она, садитесь, пожалуйста. Борис Моисеевич примет вас через несколько минут. Кмых сел рядом с двумя дронами, которые тоже ожидали начальника отдела. Их беседа между собой показалась Кмыху интересной. Они обсуждали влияние импрессионистов на развитие живописи в 27 веке. Десятиминутное ожидание не показалось Кмыху долгим, он увлечённо слушал беседу дронов об искусстве и живописи. Дронам в присутствии людей было запрещено общаться в цифровом формате. Нарушителям безжалостно вырывали процессор и отправляли в муфельную печь. На это место устанавливался процессор компании Майкрософт. После замены процессора у дронов отсутствовала возможность накопления и использования знаний, и они были в состоянии работать только в сфере услуг. Внезапно раздвинулись двери из коридора, и в приёмную вошёл Борис Моисеевич в сопровождении двух дронов охраны. Кмых приподнялся из кресла, и два интеллектуальных дрона тоже приподнялись в воздух на уровень глаз Бориса. Оглядев присутствующих, Борис поздоровался со всеми и затем обратился к секретарю, – Марта, сделайте два кофе "Кения" в мой кабинет.

Затем повернувшись к посетителям, он ещё раз оглядел их. Кмыха Борис заметил сразу, войдя в помещение, а сейчас он разглядывал двух дронов. Это были интеллектуальные дроны с индексом "И". Борис знал, что такие дроны могут быть умнее людей и постарался быть с ними вежливым.

– Прошу прощения, – обратился он к дронам, – вам придётся ещё подождать несколько минут, у меня сейчас более важная беседа с нашим сотрудником.

Затем Борис обратился к Кмыху и жестом пригласил в свой кабинет. Другие два дрона охранника, которые прибыли вместе с Борисом, хорошо знали свои обязанности. Один подлетел к входной двери и остался внутри приёмной, а второй вылетел в коридор и завис у двери снаружи.

Кмых зашёл в кабинет, следом зашёл Борис. Дверь осталась открытой. Это была интеллектуальная дверь, и она ожидала доставки кофе. После доставки кофе, двери закрылись.

Борис уселся в кресло и предложил кресло Кмыху.

– Лейтенант Юджин Кмых, не так ли?

– Уже не лейтенант.

– Да, я в курсе. Сегодня вы потеряли работу на фабрике. Со всем моим уважением к вам и вашему послужному списку, я не могу оказывать давление на начальника отдела по контролю качества продукции, и не могу просить его вернуть вас обратно. Я знаю, вы числились неплохим сотрудником их отдела, но этика мне не позволяла переманивать вас в свой отдел. Теперь, когда это возможно, у меня к вам есть предложения по работе.

– Какие ваши предложения?

– Ваши обязанности будут следующие – вам будет необходимо выполнять абсолютно любую работу в целях процветания нашей компании. Обычно это не выходит за рамки закона, но иногда могут возникнуть и спорные ситуации в плане закона. Для этого у нас в компании штат адвокатов. Только на наш отдел работают одиннадцать адвокатов. У вас будет личный адвокат, служебная капсула любой модели и хорошая зарплата. После успешного выполнения какой-либо операции – премия. Ваша зарплата в отделе по контролю качества продукции была 1 бриткоин в час. Это неплохая зарплата для Лондона. Вы с этим согласны?

– Согласен. Так и есть.

– Мы будем платить 250 бриткоинов в день. Опоздания у нас не фиксируются. Рабочий день не нормирован. Вас это устраивает?

– Мне нужно будет подумать об этом. Дадите мне две недели?

– У вас есть 10 дней на размышления. И есть пара условий. Вы не получите трудовой контракт и мы вошьём вам капсулу, которая будет сообщать ваше местоположение. Вы будете числиться в другой мелкой компании, которая и будет начислять вам зарплату и которая не имеет отношения к корпорации Зю.

– Хорошо, я подумаю. Кофе был вкусным. Такой я никогда раньше не пробовал. Спасибо.

– Это натуральный сорт "Кения", выращивается на элитных почвах в нашем подземном филиале. Конечно это не кофе из "Совхоза имени Ленина" и мы не имеем права поставлять этот кофе королевскому двору. Но на планете это кофе номер один. Такой кофе можно заказать только в двенадцати лучших ресторанах планеты.

– Красиво жить не запретишь. Так говорят русские, не так ли?

– Ваши познания меня удивляют.

– До того как все страны стали графствами Великобритании, русские были нашими союзниками в войне Антарктиды. Я многому у них научился.

– Хорошо. Желаю вам принять правильное решение. Надеюсь увидеть вас в нашей команде.

– Я подумаю, до свидания, – сказал Кмых и вышел. Он поднялся на лифте и вышел на поверхность безработным, бездомным и без капсулы. Солнце светило ярко, так же, как и сто сорок пять лет назад, когда Юджин был ещё десятилетним мальчишкой, и когда планета Британия ещё называлась планетой Земля. Кмых помнил эти времена и помнил как стрелял дронов из рогатки, за что всегда получал ремня от папы. До 12-ти лет его никто не мог арестовать за хулиганство, но у родителей из-за этого всегда были неприятности. На Кмыха нахлынули воспоминания, но их прервала вибрация кольца в ухе. Это было сообщение из Банка. Кмых вставил палец в кольцо и прочитал возникшую голограмму. "На ваш счёт зачислен 31 бриткоин и 24 копейки – ежемесячное пособие по безработице". Кмых огляделся по сторонам в поисках муниципальной скамейки. Единственная муниципальная скамейка красного цвета была занята – на ней сидели молодые люди, о чём-то разговаривали и смеялись. Вдоль тротуара стояло много пустых платных скамеек компании "Собянер и сыновья". Кмых не стал садиться, хотя чувствовал себя уставшим. В этом районе города со счёта списывалось меньше копеек за такие услуги, чем в центре, но Кмых решил, что при отсутствии заработка надо воздержаться от всех платных услуг. – Лучше купить брикет с двумя мегакалориями со вкусом чёрного хлеба за 12 копеек, чем платить сыновьям Собянера, – подумал Кмых и направился пешком в сторону парковки с капсулой. Она была в десяти километрах. Он шёл по тротуару, уложенному плиткой компанией "Собянер и сыновья", которую мэр Лондона обязал укладывать за свой счёт всех участников рынка платных парковок и скамеек. Муниципальные бесплатные парковки тоже были в Лондоне, но они ограничивали размер капсулы по ширине 1 метр, а у Кмыха была неплохая капсула шириной 1,8 метра, и он не мог воспользоваться такими парковками, где ширина принимаемой капсулы ограничивалась шириной ячейки. Парковки компании "Собянер и сыновья" занимали большую площадь, чем муниципальные, и так же были карусельного типа. Парковочные места тоже находились в стволе шахты. На поверхности было место всего для двух капсул для постановки и снятия с парковки. Спать в капсуле в подземных парковках строго запрещалось. Для тех, кто не мог позволить себе покупать сон в таксофонах, предлагались недорогие ячейки для капсул в кемпинг-небоскрёбах, которые находились за городом. Там же в кемпинг-небоскрёбах, по требованию муниципалитета, имелись и малые ячейки для возможности бесплатного сна. Спать на тротуаре разрешалось только за пределами города. Таким образом, Кмых не имел возможности бесплатного настоящего сна, и подходя к парковке начал искать глазами красный таксофон. Заметив таксофон, Кмых зашёл в него и закрыл за собой дверь. Система активировалась, Кмых прислонил предплечье к датчику и затем выбрал 8 часов сна. Это стоило 8 бриткоинов. Получив удар мартеновскими лучами, Кмых вышел из кабинки таксофона выспавшимся и полон сил. Затем он открепил кольцо с уха и надел его на палец, чтобы всегда быть на связи. У парковки его встретил дрон компании "Собянер и сыновья".