Тропа Джексона

Глава 8

Оттуда до засова на двери – расстояние немалое. Но для человека без нервов вполне возможно, уцепившись пальцами ног за край крыши, свеситься вниз и дотянуться руками до засова. Что Джексон и сделал.

У него не было ни малейшего желания рыскать по всему составу, перебираясь из вагона в вагон, прятаться от возможных охранников, трястись на открытых площадках. Он просто выбрал пустой вагон, легко определив порожняк по гулкому грохоту, доносящемуся изнутри, и уже минутой позже замок на засове поддался его отмычке. Затем Джексон залез внутрь.

Судя по всему, в этом вагоне перевозили увязанные кипы сена. Какая-то часть его высыпалась, да так и осталась, потому что дочиста вымести пол желающих не нашлось. Джесси собрал все остатки сена в один угол и улегся. Дверь он оставил открытой, чтобы дать в вагон доступ свежему воздуху. Дым от паровоза уносился ветром по другую сторону состава.

Устроившись, парень постарался расслабиться. Долгая езда верхом сказалась даже на его, казалось бы, выкованном из гибкой стали теле, которое теперь нуждалось в отдыхе. Для этого у Джексона была своя особая система. Прежде всего усилием воли он сосредоточил внимание на мышцах ног и рук. Когда почувствовал, что снял с них напряжение, переключился на шейные мышцы. Потом занялся дыханием, добиваясь, чтобы оно стало ровным и легким.

Хороший сон – результат полного расслабления. Уже через тридцать секунд Джексон почувствовал себя так, словно он проспал не менее пяти часов, а еще через тридцать секунд заснул и на самом деле.

Когда перед станциями состав замедлял ход, Джексон автоматически просыпался и закрывал дверь, а потом, на ходу, открывал ее вновь.

По его прикидкам, поезд тащил вагоны в среднем со скоростью тридцать миль в час, а это означало, что ему предстояло более пятнадцати часов езды. Большую часть этого времени он намеревался проспать.

Джесси не принадлежал к числу тех нервных пассажиров, которые не могут выдержать и пяти часов на поезде без целой кипы газет и журналов, уткнув нос в которые пытаются скоротать время. Как верблюд ест и пьет до отвала, готовясь к долгому переходу по пустыне, так и он тоже хотел заранее набраться сил, черпая их из долгого, целительного сна. Этим сейчас и занимался. Открыв дверь и дождавшись, когда свежий воздух хлынет в вагон, он вновь ложился и меньше чем через минуту засыпал как убитый.

Однако на одном из перегонов его сон был прерван. В этот момент состав преодолевал длинный трудный подъем, и паровоз, надрываясь, тащил вагоны со скоростью черепахи. Но Джексона разбудил шум, отличающийся от громыхания вагонов по стыкам рельсов. Он стряхнул с себя остатки сна и сел. Двое мужчин забрались в вагон через открытую дверь и теперь помогали влезть третьему.

Вся троица выглядела далеко не презентабельно. Казалось, на их небритых физиономиях и потрепанной одежде написано большими буквами: «Бродяги». Они явно принадлежали к той части населения, которая скитается по железным дорогам в надежде, что хлеб насущный им обеспечит смекалка, позволив добыть его отнюдь не в поте лица своего. Эти люди готовы скорее пойти на преступление, чем гнуть спину и утруждать работой руки.

Оглядев их, Джексон почувствовал отвращение, которое возникало у него всякий раз при встрече с подобной публикой. Затем вновь откинулся на ложе из сена и закрыл глаза. И скоро услышал, как один из бродяг сказал:

– Глядите, здесь какой-то пьяный. Дрыхнет без задних ног, да еще занял единственную постель в этом отеле.

– Разбуди-ка его, Джерри! – посоветовал другой.

– Сейчас он у меня проснется, – злобно пообещал Джерри.

Джесси приоткрыл глаза и сквозь полуопущенные ресницы увидел, что Джерри уже стоит рядом и отводит ногу, чтобы дать ему хорошего пинка.

Тут же нога, готовая ударить, устремилась вперед, но встретила на своем пути не ребра, а руку Джексона, которая слегка изменила ее направление и вывернула ступню набок. Чтобы выполнить этот трюк, парню даже не потребовалось напрячь запястье – вполне хватило силы замаха ноги нападавшего. Бродяга по имени Джерри завалился на бок и покатился по полу вагона, молотя от боли ладонями по доскам.

Джексон сел и принялся скручивать цигарку.

Двое других бродяг подняли своего приятеля с пола. Однако тот заорал, требуя, чтобы его вновь положили, потому что у него сломано бедро, хотя на самом деле оно не было ни сломано, ни даже смещено – это был просто вывих, правда довольно сильный.

Джесси не замедлил дать Джерри совет:

– Через три-четыре дня сможешь уже ходить. А пока полежи спокойно, и на другом боку.

Джерри обдал его пылающим взглядом и разразился проклятиями в адрес Бога и Джексона.

– Это же приемчик джиу-джитсу, выполненный по-подлому, втихаря, – вопил он, обращаясь к приятелям. – Уделайте же эту свинью за меня, коли я сам не могу! Или у вас руки отсохли?

Те не оставили его призыв без ответа. Это были здоровые мужики. Хилым и слабым нечего делать на большой дороге. Бродяги всегда с особой гордостью стараются показать, что они не уступают никому ни в чем, разве только тем, кто превосходит их не размерами, а образованием. Огромный рост и немалый вес им просто необходимы. Крупные габариты – своего рода диплом, удостоверяющий их значимость, тот источник, из которого они черпают уверенность в своем превосходстве над прочими честными людьми.

Вот такие крупные ребята, закаленные в жизненных передрягах, искушенные в искусстве наносить и принимать удары, и заняли исходные позиции по обе стороны от Джексона.

– Выверни его наизнанку, Боб! Задай ему жару, Пит! – науськивал их Джерри, распростертый на полу. – Это был подлый прием. Он подловил меня, когда я этого не ожидал!

– Мы разорвем его пополам, – пообещал ему Пит – парень с копной ярко-рыжых волос на голове.

Джексон переводил взгляд с одного на другого. Но не встал, а продолжал сидеть.

– А ну-ка, поднимайся, болван! – обратился к нему Пит, видимо, главарь славной троицы. – Тебе предстоит взбучка, и лучше принять ее стоя.

Джексон счел своим долгом предупредить задир.

– Ребята, – произнес он спокойно, – если вы накинетесь на меня, то пожалеете, что вместо драки со мной не уселись на бочонок с порохом, к которому уже подведен зажженный фитиль. Я не хвастаюсь. Просто ставлю вас в известность.

– Он мужик с ринга, – предположил Боб, явно находясь под впечатлением от речи Джексона. – Не иначе как боксер, Пит.

– Если и так, то всего лишь легковес, чертов вьюн, – объявил Пит. – Но разве я сам не покрутился на ринге? Не помню, чтобы не мог управиться с тремя такими, как этот. В каждой руке держал по одному, а третьего в зубах. Эй, ты, давай вставай!

– Ладно, раз ему так больше нравится, пусть получит трепку сидя, – заявил Боб и двинулся на Джексона, принимая боевую стойку.

Он явно хотел обрушиться на него локтями и коленями, чтобы прижать к полу, но вместо этого сам рухнул на подстилку из сена, на которой только что сидел Джесси. Тот успел ускользнуть ровно настолько, насколько это требовалось, чтобы не оказаться под падающим телом, и сразу же как следует заехал Бобу в ухо. Удар, правда, получился не из тех, какими заваливают быка, но тем не менее поразил противника не хуже копья любого из прославленных героев Гомера.

Затем Джексон вскочил на ноги, чтобы успеть встретить третьего, и последнего, из шайки – уверенного в себе Пита. Но тот, хотя и провел немало времени на ринге и шутя, если верить его словам, расправлялся с легковесами, как это ни странно, не полез на рожон. У него на глазах оба его компаньона – здоровенные мужики, оказались вырубленными, причем каждый с одного, еле заметного удара. Пит верил в магию, когда видел ее результаты своими глазами, и в таких случаях предпочитал не полагаться лишь на силу и голые кулаки. Он сунул руку внутрь куртки, а когда вытащил ее оттуда, в его ладони сверкнуло изогнутое лезвие охотничьего ножа. В следующее мгновение Пит сделал выпад в сторону Джексона.

Но парень стоял как статуя. Могло показаться, будто он отупел настолько, что не понял, какая над ним нависла смертельная опасность. Или же, как и многих других людей, его просто парализовал вид обнаженной стали. Лишь в самый последний момент немного сдвинулся с места, но не назад, а вниз. Нет, не поднырнул, а как-то сжался всем телом, уменьшился в размерах – и рука с ножом, нацеленным на горло, пролетела над его плечом. Джексон тут же развернулся в направлении удара. Можно было подумать, что это заставил его сделать ветер, вызванный стремительным движением увесистой руки Пита, или ее скользящее прикосновение. Но это было не так. Развернувшись, Джесси поймал руку бандита и, подавшись всем корпусом вперед, подставил под нее плечо. Сила инерции собственного рывка оторвала Пита от пола, и он врезался головой и плечами в стену вагона. Сила удара была такова, что бывший боксер мешком рухнул на дребезжащие от движения поезда доски пола.

Вынув цигарку изо рта, Джесси посмотрел на неподвижные тела двух бродяг. Затем обернулся к Джерри и увидел, что тот уставился на него как завороженный.

– Что, оба мертвы? – еле выдохнул из себя Джерри и, прижавшись поплотнее к стене вагона, вытащил из рукава рогатку, крепко зажав ее пальцами.

Судя по его лицу, он не питал особой надежды, что с ее помощью сумеет защититься. Однако мрачно, с мужеством отчаяния, ожидал нападения, сознавая, что песенка его спета.

– Нет, не мертвы, – отрицал Джексон.

Затем подошел к Бобу, откатил его с подстилки из сена, на которой тот распростерся, после чего сам устроился на мягком ложе, откуда его так бесцеремонно согнали. Наконец с наслаждением глубоко затянулся дымом и принялся разглядывать поверженных «героев».

– По-моему, они уже окоченели, – произнес Джерри. – Ты убил их обоих. Тебя за это повесят.

– Нет, до смерти им еще далеко. Оба всего-навсего без сознания, – холодно пояснил Джексон. – Как твоя нога?

– Сломана, если не совсем, то почти, – пожаловался Джерри, попытался шевельнуться и тут же застонал.

– Я вправлю сустав на место, – пообещал Джесси, попыхивая цигаркой. – Это всего лишь вывих. Только! А тебе, Джерри, наука, чтобы больше никогда не пинал спящего человека.

– Спящую дикую кошку, – уточнил тот. – Да, мне это урок на всю оставшуюся жизнь. Кто ты, незнакомец?

– Бродяга, как и ты, – ответил Джексон.

– Как и я?! – в изумлении выдохнул Джерри. – Ты… и такой же, как я? – Тут его разобрал смех. – Ты – бархат, а я – простая тряпка! – отдышавшись, произнес он. – Ба, да Боб никак и впрямь зашевелился!

Боб и Пит приняли сидячее положение почти одновременно. Помотали головой, оглянулись вокруг себя дикими глазами и наконец оба, как по команде, уставились на Джексона.

– Убийца! – хрипло выдавил из себя Пит, массируя онемевшую шею. – Он один из тех спецов, которые умеют вырубать людей голыми руками. Вот кто он такой!

– Если бы только вырубать! Черта с два! – отозвался Боб. – Его рука способна расколоть черепок, даже такой, как у меня!

– Заткнитесь-ка, ребята! – прикрикнул на них Джерри. – У меня идея! С тех пор как шлепнули Исаака, нам явно не хватает мозгов. И вот они перед нами. Вот он, наш новый босс!

Глава 9

Однако его идея не встретила немедленного одобрения у двух остальных негодяев. Они поглядели друг на друга, затем на Джексона и вновь переглянулись между собой. Наконец Пит спросил:

– Ты по какой части, парень?

– Сначала, ребята, объясните мне, чем вы занимаетесь, – ответил Джексон. – Думаю, я заслужил право прежде выслушать вас?

Боб извлек пачку табака, листки бумаги и стал сворачивать цигарку, даже не глядя при этом на пальцы. Он предпочел на отрывать глаз от Джексона.

– Ты, похоже, из породы магов и фокусников, – предположил он. – А раз так, то должен уметь читать чужие мысли. Вот и скажи мне, кто я такой.

– О, мне ничего не стоит сказать, что ты собой представляешь, – отозвался Джесси. – Да только читать твои мысли неинтересно, куда приятнее – сидеть и слушать.

– Эге, да ты, никак, блефуешь?! – возмутился Пит. – Думаешь, заставишь нас расколоться просто так, за здорово живешь? Нет уж, давай напрягись и читай мысли! Я видел, как это делали на сцене, – красиво, ничего не скажешь. Да только это все туфта. Нас на мякине не проведешь. Ты нас прежде никогда не видел, да и мы тебя – тоже. На нас у тебя ничего нет. Так что валяй читай наши мысли, если сможешь! Начни с меня и скажи, что я думаю прямо сейчас, сию минуту. Ну, слабо?

– Думаешь о том, как стать вором-домушником, – сказал Джексон.

Пит вздрогнул и отдернул голову назад. Было ясно, что такого он не ожидал – ответ парня застал его врасплох.

– Сдается мне, что на этот раз он угодил в самую точку, Пит, – произнес Джерри. – Я ж говорю вам, что у него в отличие от нас есть мозги.

– Закрой пасть! – любезно посоветовал Пит. – А ты давай валяй дальше! Скажи мне чуть больше. Значит, я думаю, как стать домушником?

– Сейчас уже нет, – возразил Джексон. – Теперь у тебя на уме, как бы пошерстить толпу.

Пит вскочил на ноги и заорал:

– Будь ты проклят! Что, у меня дырка во лбу и ты видишь через нее, что в моей башке?

– Считай, почти так, – согласился Джесси с еле заметной холодной улыбкой.

– Ну и чем же я орудую в толпе? – не унимался Пит.

– Обеими руками. Выворачиваешь карманы, высматриваешь, где народу побольше, шныряешь там под шумок и чистишь все подряд! От кошельков до носовых платков. Ты же ничем не брезгуешь, старина, тебе все годится. Собираешь по зернышку, чтобы набрать мешок пшеницы. С того самого дня, как начал…

– С меня хватит! – прервал парня Пит, хлопая глазами. – Больше мне от тебя ничего не нужно, приятель, спасибо, сыт по горло! – Он слегка отодвинулся, понуро опустил голову и исподлобья покосился на Джексона.

– Хорошо! – весело провозгласил Джерри, перекатываясь в более удобное положение. – Ну, а теперь прочти-ка мои мысли… О-ох! – взвыл он, потому что движение вызвало резкую боль в бедре.

– Давай-ка лучше вправлю твой вывих, – предложил Джексон. Левой рукой он ухватил поврежденную ногу ниже коленной чашечки, в то время как пальцами правой ощупал сухожилия бедра и предупредил: – Будет немного больно.

– Если это вернет мне способность ходить, – смело заявил Джерри, – то черт с ней, с болью!

Едва он успел это вымолвить, как Джесси рывком вывернул его голень, одновременно впившись пальцами правой руки в мышцы бедра пострадавшего.

Джерри испустил краткий вопль, похожий на визг собаки, когда ее огревают плеткой. Боль была настолько сильной, что на лбу у него выступили капельки пота. Они все еще струились по лицу Джерри, когда он попробовал согнуть и разогнуть ногу.

– Разрази меня гром! – вырвалось у него. – Ты вправил мою ногу так же легко, как и сломал. Как это ты умудрился?

– С помощью магии, конечно, – ухмыльнулся Джексон.

И вытянул вперед изящные руки, как бы давая тем самым понять, что грубая сила не входит в арсенал его излюбленных средств.

– Ясно, что дело темное. А теперь выкладывай мою подноготную, – не отставал Джерри. – Для начала скажи, как я дошел до жизни такой.

– С истинного пути тебя сбила армия, – поведал Джексон. – До нее ты был бездельником, а вступив в ряды регулярной армии, приобрел, как принято говорить, скверные привычки. Так вот и скурвился.

Теперь пришла очередь Джерри разинуть рот от изумления.

– Надо же, угодил в самое яблочко! – радостно констатировал Пит, который сейчас по выражению на физиономии Джерри мог получить полное представление о том, как выглядел и сам всего несколько минут назад.

– Как ты вышел на тех, кто знал или знает меня? – потребовал объяснения Джерри, теряясь в догадках. – Нет, быть такого не может! Глянь-ка, а в этом и впрямь что-то есть! Неужели ты видишь мысли людей в их набалдашниках?

– А то как же? – улыбнулся Джексон. – Это очень просто.

– Ну, сначала я скурвился, а чем теперь занимаюсь? – не унимался Джерри, выказывая всем своим видом живейший интерес.

– Ты почти всегда на подхвате. Предпочитаешь работенку полегче. Чуть что – в сторону!

– Что верно, то верно! – признался Джерри. – На козыря не тяну, не те нервишки. Вот быть шестеркой – куда ни шло! Предпочитаю видеть небо над головой, а не в крупную клетку из тюряги. Ты просек меня насквозь. Как это тебе удалось?

– С помощью магии, конечно, – пояснил Джексон, все еще улыбаясь.

– Теперь остался только я, – объявил Боб. – Скажи и мне, что я за птица. – У него было квадратное, словно вырубленное из камня, лицо и тусклые, широко посаженные глаза. Пристально и тупо он уставился ими на Джексона, продолжая канючить: – Предъяви и мне билетик. Настала моя очередь. Ну, чем я промышляю?

С губ Джесси сорвалось лишь одно слово:

– Убийством.

Боб закрыл лицо ладонью и сквозь пальцы уже не тусклыми, а горящими глазами посмотрел на Джексона. Потом внезапно заморгал и поспешно отвел взгляд.

– О, мой… Бог! – выдохнул он.

Остальные двое молчали. Какую бы ловкость рук и чудеса ума не продемонстрировал им перед этим Джексон, все померкло по сравнению с тем, вырвавшимся у него в минуту откровения единственным словом.

Бродяги даже, похоже, испытывали смущение.

– Он – сыщик, – заявил Боб и что-то еще тихонько пробормотал себе под нос. – Полицейская ищейка! Он всех нас подставит! Сначала заставит расколоться, а потом… Вот что, нам надо от него избавиться!

Он посмотрел на своих компаньонов, но те только покачали головой. Они уже ощутили на собственной шкуре, каково иметь дело с этим парнем, и знали, что не забудут его приемчиков по гроб жизни.

– Осади назад! – охладил пыл приятеля Джерри. – Он не стукач. И сейчас нам расскажет, как добыл эти сведения. Ты же не станешь темнить, парень?

Обращаясь к Джексону, он взывал к его лучшим чувствам, и тот согласно кивнул.

– Ну, Джерри, на самом деле все очень просто. По твоему внешнему виду можно понять, что ты родился нормальным человеком, но ничто, кроме службы в армии, не могло тебе дать такую выправку. Все остальное – плод моих рассуждений. Армия не то место, где любят утруждать себя работой. Ну, а раз ты покинул ее, значит, на то были причины. Впрочем, не будь ты лентяем, то и не завербовался бы туда, где не надо думать о хлебе насущном.

– Ну, положим, со мной тебе и впрямь все ясно, – согласился Джерри. – Тут магия ни при чем. А как насчет Пита?

– Только в тюрьме парни постигают искусство говорить уголками губ и по ним разбирать слова, – небрежно пояснил Джексон. – И любой, кто может, не глядя на руки, свернуть самокрутку и при этом не просыпать ни крошки табака, несомненно обладает ловкими, специально тренированными пальцами. Вот я и догадался, что Пит карманник. А о том, что он хочет стать вором-домушником, прочел по его губам. Есть и другие признаки, которые о многом говорят опытному глазу, но вряд ли стоит о них упоминать.

– А Боб? – поинтересовался Джерри, невольно понижая голос.

Боб тоже поднял голову и зачарованно уставился на Джексона.

Тот встретился с ним взглядом и предложил Джерри:

– Посмотри на его руки.

Это были здоровые руки, с широкими багровыми ладонями; на пальцах виднелись бледные шрамы и следы старых порезов.

– Он начинал на бойне, – объяснил Джексон и еще пристальней взглянул в тусклые глаза Боба. – И до сих пор в душе по-прежнему мясник. – Потом, помолчав, добавил: – Вот и вся моя магия, как сами теперь видите. Просто я умею складывать воедино многие мелкие признаки.

– На словах все просто, – возразил Джерри, – а на деле оказывается не так-то легко. Я это точно знаю. А теперь, парень, расскажи-ка нам о себе. Чем ты промышляешь?

– Магией. – Джексон вновь выставил на всеобщее обозрение свои изящные руки ладонями вверх.

– Морочишь публику со сцены? – уточнил Джерри.

– Нет, подлинной магией, той самой, с помощью которой открываются замки, как висячие, так и те, что устанавливают на сейфах, и делается многое другое из той же оперы. Иногда от скуки развлекаюсь тем, что показываю фокусы на ярмарках. Одно время специализировался на драгоценностях. Было и еще кое-что… Ну, короче говоря, вы с полным правом можете посчитать меня своим в доску. Но основное мое занятие – магия. Никакого нитроглицерина, никакого динамита. Магия – это то, чем можно открыть любую дверь. Как, например, эту, в вагоне.

Славная троица взирала на Джесси с нескрываемой завистью. Наконец Пит нарушил молчание:

– Что ж твоя магия не удержала тебя подальше от чугунки, от того, чтобы не трястись на голых досках товарняка? Какой от нее прок, если ты скитаешься по железным дорогам, как и мы?

– Магия – это уже само по себе награда, – загадочно проговорил Джексон.

– Послушай! – ткнул в него здоровенной ручищей Джерри. – Возьми нас с собой! Давай работать вместе. Идет? Сможешь нас как-нибудь использовать?

Прежде чем ответить, Джексон повернул голову и пристально, в упор, внимательно посмотрел в тусклые глаза Боба.

– Ну? – мягко, но требовательно спросил он.

Боб вспыхнул до бровей.

– Ты же знаешь, по какой я части, – хрипло пробормотал он. – Знаешь, чем я промышляю. Суди сам – нужен я тебе или нет, а мне ты подходишь.

– Что ж, пожалуй, я смогу использовать всех троих для работы, которая у меня сейчас под рукой. Хорошо, беру вас и буду вам регулярно платить жалованье. Подходит?

– Эй! – воскликнул Пит. – Никакой доли в добыче? Только зарплата?

– Да, но неплохая, – заверил Джесси. – Двадцать долларов в день. Устраивает?

– Двадцатка на нос? – недоверчиво осведомился Пит.

– Двадцатка каждому, – подтвердил Джексон.

– А какого вида работа? – полюбопытствовал Джерри.

– Всякий раз, когда вам придется пользоваться фомкой или стеклорезом, вы будете получать дополнительное вознаграждение, – ушел от прямого ответа Джексон. – Пятьдесят баксов за окно и две сотни за дверь. Звучит?

Все трое, как по команде, дружно ухмыльнулись. Потом эта ухмылка расползлась у них до ушей, как у умирающих от голода, которым неожиданно пообещали банкет.

Глава 10

Нииринг продувался всеми ветрами, и только потому в нем можно было жить, ибо вонь от многочисленных стад крупного и мелкого рогатого скота, которые прогоняли через него, тут почти не ощущалась. Он даже значился на картах, но не потому, что представлял интерес в географическом отношении, а потому, что находился в центре обширных ранчо. Их владельцы приезжали в Нииринг на повозках, чтобы сделать здесь сезонные запасы продовольствия, закупить оптом бекон, муку, кофе и всевозможные консервы. Был тут и магазин, где они имели возможность купить седла, упряжь и прочие необходимые для хозяйства вещи. А женщины – приобрести по дешевке платья, вышедшие из моды по меньшей мере пару лет назад. Кроме того, в городке был частный банк, обслуживающий весь район.