Владыка воронов

– Ведьма, – процедил и, расправив могучие крылья, подлетел.

Девушка от неожиданности выронила охапку цветов, когда он опустился совсем рядом.

– Очухалась? Пора и к свадебке готовиться.

Она встала прямо, гордо подняв голову, глаза сверкнули ненавистью.

Роланд сорвал венок и бросил на землю.

– Будешь хорошо подставляться, не придётся носить похоронные венки из цветов, украшу золотом с рубинами.

– Я люблю цветы!

– За что? У них такая короткая жизнь. Мы же живём триста лет.

– Зато у них есть душа в отличие от тебя.

Ворон схватил её за щёки и сдавил.

– Если не хочешь стать немой женой владыки воронов, то заткнись, пока не поздно, – он достал из-за пояса изящный клинок с изукрашенной драгоценными камнями рукояткой и прислонил лезвие к её полуоткрытому рту, почти вводя острый конец внутрь.

Сакура вытаращилась на него, но не шевельнулась.

– Не стоит, тебе её язык понадобится, чтобы облизывать твой член, – за его спиной послышался голос мудреца.

– Ты как всегда прав, – процедил Роланд и убрал нож. – Надеюсь, она когда-нибудь по собственной воле его вылижет.

Сакура, молча чуть отступила назад.

– Куда ты пятишься? Вот сейчас и начнёшь. Неделю уже как хочу тебя, – он чуть снял кожаные брюки и вывалил своё мужское орудие. – Что вылупилась? На колени!

Мудрец тяжело вздохнул и ушёл в дом. Сакура замерла как изваяние.

– Я сказал на колени, – прорычал Роланд и, сделав один шаг к ней, схватив за волосы, дёрнул вниз, и девушка оказалась на коленях в траве у его члена. – Открой рот, если ослушаешься и не оближешь, засажу прямо здесь тебе, и опять останешься без платья. Хочешь лететь голой через всю деревню в замок?

Она ненавидела его лютой ненавистью, тело напряглось, сердце забилось в горле. «Скотина, чтобы тебе мои орлы выцарапали глаза», – но всё же открыла рот. Он сразу всунул в него член, в ожидании действий.

Сакура помнила, как он насиловал её и унижал, язык одеревенел и не хотел слушаться, кое-как она двинула им и замерла.

– Ещё… – он втолкнулся глубже. – Работай языком.

Ей пришлось покориться и начать облизывать ненавистный член, но долго не пришлось этого делать. Роланд сделал несколько толкающих движений и залил её рот спермой.

– До чего довела меня, пару лизаний, и я не смог сдерживаться. Хороша девка. Вечером опять состоится наша свадьба. И ты расставишь передо мной ноги по собственной воле.

Девушка молчала, вытирая цветами рот, безжалостно их комкая.

– Я не слышу ответа. Расставишь? – его идеальной формы брови сошлись на переносице.

– Да.

Он поднял её за шкирку, как котёнка, заглядывая в бледное лицо, взял за руку и потащил в дом мудреца. Тот варил очередное зелье и, не оглядываясь на входящих, спокойно продолжил своё дело.

– Через три часа, чтобы ты был у дуба. Я в замок, девке надо вымыться и одеться подобающе её положению.

Мудрец кивнул, глядя в закопченный котелок.

– Она уже понесла от тебя.

– Сын? – даже не удивился беременности орлицы.

– Да, я видел его во сне. Может, хоть это убавит твою похоть?

– Нет! Мой сын должен быть сильным, и будет терпеть все, что я собираюсь делать с его матерью. Её вагина слаще всех кого я имел до этого и мне нужно сбить в ней всю ненависть, которую питаю к орлам.

– Как знаешь, лишь бы не произошёл выкидыш.

– Если выкинет, значит, такой хлипкий сын мне не нужен. И хватит, это моё дело, как трахать свою жену. Ещё раз попробуешь меня поучать, отрежу язык.

Мудрец ничего на то не сказал, и так и не оглянулся. Роланд взял девушку, перекинул через плечо, вышел и сразу взлетел.

– Я могу лететь сама, – прошептала.

– Не можешь, ты вообще ничего не можешь сама в моём замке. Ты не лучше моего меча или коня. Моя вещь, заруби себе это на носу, пока не поздно. И не доводи меня до ярости, а то если сломаю тебе что-нибудь, это плохо отразится на нашей брачной постели. Ты даже со сломанным носом или рукой будешь принимать меня, когда мне это надо.

Сакура промолчала, чувствуя лёгкую головную боль, вися очень в неудобной позе вниз головой.

Вскоре они прилетели и сразу залетели в его спальню. Ворон швырнул её на постель с плотным тёмно-бордовым покрывалом. Девушка сгруппировалась и отползла, смотря на него широко распахнутыми глазами, в мучительном ожидании очередного насилия.

– Ха – ха, ты, как пугливая мышь, сейчас кот не хочет тебя сожрать, пошла вон в свои покои.

Она, не веря своим ушам, быстро сползла и выскочила из комнаты, боясь, что он передумает.

Владыка подошёл к столу на бронзовой, винтовой, массивной ножке, где стоял полный графин с молодым вином и серебряный поднос с разными фруктами. Налил полный бокал с древней гравировкой в виде воронов, залпом выпил, съел пару сочных виноградинок и выглянул в окно.

Подручный находился внизу и упражнялся с мечом.

– Вугор!

Тот сразу поднял голову и, расправив крылья, взлетел. Влетел к нему на балкон и вошёл в комнату.

– Владыка… – склонил голову.

– Как твоя девка? Выпускаешь пары?

– Она замечательная милая девочка. У нас ещё не было секса, хочу, чтобы она обвыклась немного.

Роланд в изумлении приподнял левую бровь, изогнув её домиком.

– Не узнаю тебя, уж не влюбился ли ты?

Вугор почувствовал, как его шея загорелась.

– Возможно, я почему-то представляю, как она родит мне воронят.

– Дело твоё, если в душе уверен, что это мать твоих будущих детей, женись. Девка красивая, смелая и, судя по всему, верная.

– Спасибо Роланд. А как вы забрали невесту от мудреца?

– Забрал и уже дал ей в рот. А позвал тебя за тем, чтобы ты проследил за её приготовлениями к свадьбе. В час медведя чтобы она стояла у дуба.

– Всё будет сделано, владыка, – он ещё раз склонил голову и вышел.

Прошёл длинный светлый коридор с многочисленными окнами, ноги почти ехали по гладко начищенному полу зелёного цвета под мрамор. На стенах висели факелы. Здесь не было лампочек, ветряных мельниц стоящих за замком хватало только на люстру в главной зале, и зажигалась она не каждый вечер, а только во время приёмов гостей, послов и празднеств. На свечи владыка не жалел, они горели дюжинами по ночам, там где это требовалось. В воронах, варивших свечи, мыло и кующих мечи недостатка не было. Его государство славилось богатым урожаем, жирной рыбой в озёрах, крупной ягодой в лесах, пушистым зверьём и сладкими орехами. Они торговали с соседними государствами и всегда имели успех.

Вугор спустился по ступеням на второй этаж, прошёл ещё один коридор на женскую половину и постучался в покои госпожи.

– Войдите, – крикнула она.

Он вошёл и окинул тяжёлым взглядом пять служанок воркующих над ней. Из-под белоснежных чепцов торчали чёрные волосы. Они все были какой-то серой массой в замке в сравнении с рыжеволосой Сакурой и его Миланой – нежной блондинкой с милыми завитушками, обрамляющими лицо и огромными голубыми глазами, смотрящими на него с такой любовью, что у него не то, что постоянно шевелился член, волосы дыбом вставали по всей коже. Да он безумно хотел ей засадить как можно глубже, но сдерживался усилием воли, так как точно уже решил жениться на ней после владыки и взять в брачную ночь как жену.

– Поторапливайтесь, госпожа через полчаса уже должна быть под дубом, – рыкнул.

Служанки убыстрились, создавая пышную причёску госпоже, накручивая волосы на горячие щипцы, которые разогревали в камине напротив. Сакуру не радовало шикарное пышное белоснежное платье в драгоценных каменьях. Она сидела, как мумия, перед огромным зеркалом, даже не смотря в него.

Вугор вышел.

– Госпожа, вы так красивы.

– Владыка, наверное, без ума от вас?

– Ваша брачная ночь станет волшебной, – захихикала третья, надевая ей на шею, золотое колье в виде цветов, в сердцевине которых переливался всеми цветами радуги прозрачный камень.

– Почему вы так печальны? Наш владыка самый красивый ворон. Богатый, сильный и смелый. Вы будете за ним как за каменной стеной.

– Почему он такой жестокий? – единственное, что произнесла Сакура, уставившись на дверь, подсознательно вздрагивая.

– Он жесток с вами? – одна из них заглянула ей в лицо, наивно хлопая ресницами.

– Забудьте, – отмахнулась Сакура от служанки, как от назойливой мухи, но та не унималась:

– Владыка в детстве пережил много горя. Мать умерла при родах, истекла кровью. Отец погиб ещё до родов. После над ним издевался его дядя, заставляя с младенческих лет воевать и жестоко убивать пленных. Как ребёнок он вообще не знал детства, его просто не было. Дядька был ему регентом, насиловал пленных орлиц и убивал во дворе замка при всех, также и Роланда заставил делать то же самое ещё в юности, а когда он отказывался, хлестал кнутом, как пса, и кричал, что будущий владыка не может быть сердобольным слюнтяем. Потом регента поймали орлы и привезли уже к замку его голову и, бросив на мост, уехали. Наш теперешний владыка вышел первым и поднял голову дяди, внёс в замок и долго стоял с ней как умалишённый. Никто не мог забрать её у него на протяжении трёх суток. Он так и стоял у ворот с внутренней стороны. Потом его всё же сбил с ног страшный ливень с громом и молнией. Голова покатилась. Вугор старше нашего теперешнего владыки на два года, увёл владыку в покои и долго приводил в чувства. Голову похоронили тем же вечером. Но с того дня наш владыка стал злым и жестоким, таким каким его всегда хотел видеть покойный дядька. Он ловил орлов и разрывал на части, а женщин часто насиловал до смерти. Все в замки помалкивали, чтобы не попасть под его горячую руку, так как стоило кому-то что-то сказать против действий владыки, его безжалостно убивали, а женщинам отрезали языки. Среди наших мыловаров и пивоваров есть такие немые служанки.

– Ясно, тяжёлое детство и юность, – протянуло как-то задумчиво Сакура. «Сколько горя ты перенёс и стал таким извергом».

– Очень, но благодаря нашему владыке и его ясному уму мы никогда не бедствуем. Во всех домах его деревень есть еда и тепло. Да, Вугор частенько привозит в замок юных крестьянок, но они же мужчины и им нужна разрядка. Девушки тоже не страдают, их не насилуют, как пленных орлиц, а холят и лелеют, часто они становятся жёнами воинов.

– Как интересно устроен ваш уклад. У нас всё по-другому. Знатные орлицы сами выбирают себе мужей, им никто и ничего не навязывает, как мне здесь.

– Будьте покорнее с владыкой и возможно его сердце отогреется. Вы так красивы и если захотите у вас всё может получиться.

– Если захочу… – прошептала Сакура и встала.

Её взяли под руки с длинными летящими рукавами, и повели через длинные коридоры к таинственному дубу.

Роланд тоже уже вышел из своих покоев в тёмно-синем камзоле, расшитым по краю и рукавам золотыми нитями. Белоснежная рубашка с множеством рюшей выгодно оттеняла его смуглое лицо. Высокие, кожаные, чёрные сапоги с заправленными в них такого же цвета брюками добавляли его виду некой статности. Он оказался там же у дуба и мимолётно кинул взгляд на нежную невесту. Она была великолепна в белоснежном платье с туго стянутым корсетом и выставляющим верх груди напоказ. Камни сверкали как слёзы. Член снова шевельнулся, и он невольно стиснул зубы и сжал кулаки. «Какого хрена я хочу эту девчонку постоянно, как озабоченный идиот, такого никогда со мной не было. Ты за всё мне ответишь, дьявольское отродье. Я трахну тебя во все дыры и только тогда успокоюсь. Ты будешь орать от боли и унижения. Орлиная тварь».

– Владыка… – позвал мудрец, но Роланд не слышал его, буравя ненавистным взглядом невесту. Она почувствовала его ненависть всем телом и замерла, глядя в его полыхающие глаза. В голове встали сцены её насилия, и холодок пробежал от копчика до головы, шевеля волосы, уложенные в несколько ярусов с незатейливыми локонами по бокам.

– Владыка!

Роланд, будто услышав голос мудреца издалека, перевёл на него взгляд и молча встал рядом. Тот начал обряд бракосочетания с древней кельтской молитвы.

Древние слова долго окутывали всех таинственным туманом. Вугор тоже стоял рядом, как вдруг зазвонил замковый колокол, предупреждая о тревоге. Роланд и Вугор сразу кинулись к каменному ограждению и посмотрели на зелёное плато. Там ехала конница в несколько сотен в доспехах со знаменем орлов.

– Какого хрена? – процедил Роланд.

Вугор многозначительно посмотрел на него.

– Сакура, – прошептал.

– Я должен успеть, на ней жениться, – Роланд метнулся к девушке и, схватив её за руку, подтащил к мудрецу.

– Давай, быстрее произноси последнюю свадебную речь.

Старый ворон продолжил, взгляд глубоких смоляных глаз из-под седых кустистых бровей, стал более серьёзным, однако через несколько минут орлиная конница, будто чувствуя, что сейчас происходит в замке ворона, поднялась в воздух и на балкон полетели сотни стрел.

– Вугор, поднимай всей наших. В бой! – Роланд оттолкнул невесту к двум стоящим позади них воинам. – Спрятать её! Отвечаете головой.

Девушку схватили за руки и потащили по каменной, винтовой, многоступенчатой лестнице вниз. Идти в жилой отсек им пришлось бы долго, если б они не взлетели вместе с ней.

Сакура осознала, что это её шанс и вмиг обратилась в орлицу, вцепившись смертоносным клювом в горло одного, а страшными когтями в сердце второго. Воронов такое поведение хрупкой красавицы застало врасплох. Из шеи одного – хлынула кровь, сердце второго – осталось в её когтях. Они выпустили орлицу из рук и она, ударившись головой в решётку на небольшом оконце, сильно забилась. Удар, ещё удар. С виска потекла кровь, схватила клювом и когтями решётку и изо всех сил потянула, напрягаясь, что есть мочи, и через пару минут всё же смогла вырвать ненавистное железо и вылетела.