Остров чудищ
Тот закатил глаза:
– Она плохо знает язык. Я сейчас.
Он оставил их дожидаться на краю деревни. После нападения шлёклювов дырок в Нигденксе стало больше, чем в тёрке для сыра. Половина лодок медленно тонула, а перепуганные овцы снесли почти все заборы.
– У тебя кровь идёт, – сказал мужчина Баркли и принялся рыться в своих бесчисленных карманах и рюкзаках, забитых чем-то под завязку. – Нет, лечи-молоко тут не подойдёт… О, мой удобный ножичек, а я везде тебя искал… Хм, двари, антидоты, трубка для подводного плавания и… Ага! Я знал, что у меня ещё оставалось!
Он с победоносным видом выудил откуда-то склизкий кусочек серебристой водоросли и приклеил его на щёку Баркли. От него пахло квашеной капустой.
Виола захихикала.
– Ты не против, если я тебя подлечу? Это займёт всего минутку, – пообещал мужчина, хотя Баркли предпочёл бы, чтобы его мнение спросили прежде, чем на лицо шлёпнули обрывок ламинарии. Чудолог поднёс ладонь к его щеке, и Баркли почувствовал, как по коже разливается приятное, успокаивающее покалывание.
– О, э-эм, спасибо, – поблагодарил он.
– Не за что! Мы, чудологи, должны присматривать друг за другом.
Пока мужчина его лечил, Баркли наблюдал за продолжающимся на пирсе спором, к которому присоединился Тэдж. В отличие от Руны, он не стал сдерживаться и немедленно заорал в ответ.
– Как думаете, у них всё нормально? – спросил Баркли.
Мужчина усмехнулся:
– А ты тоже всегда орёшь на собеседника, чтобы подчеркнуть ваше взаимопонимание?
– Но мы спасли Нигденкс от шлёклювов! – возмутилась Виола. – Они должны быть нам благодарны.
– А-а, боюсь, это так не работает. Но… хорошая новость! Твоя щека снова цела. Повезло, что у меня оставалось немного маринованного грязебоя. С ним и моей магией лучшего исцеления ты бы днём с огнём не сыскал.
– Спасибо, – повторил Баркли. – Но можно… это… снять?
Он безуспешно попытался отодрать со щеки склизкий кусочек грязебоя.
– Э-эм, не в ближайшие часы. Может, дни…
– Дни? – переспросил Баркли.
Хихиканье Виолы перешло в откровенный хохот, даже Яша улыбнулся.
– Он сам отвалится, когда придёт время. О, ну всё, держитесь теперь…
К ним направлялась разгневанная женщина, спорившая с Руной и Тэджем. Подойдя, она три раза ткнула пальцем в грудь Баркли, и, хотя ему не было больно, он невольно сглотнул: женщина была крупной и вела себя агрессивно, а Баркли даже на свои одиннадцать лет не выглядел.
– Я вас не понимаю! – сказал он, но за её криками его никто не услышал.
Тогда женщина, не обращая внимания на протесты Виолы и мужчины, схватила Баркли за запястье и потащила назад вглубь проулка.
– Н-не знаю, в чём дело, – забормотал, оправдываясь, Баркли, – я лишь хотел прогнать шлёклювов! Я защищал вашу деревню…
Он осёкся, увидев, куда женщина его вела: к полностью разрушенному дому, превращённому в гору обломков. Она продолжала кричать, но Баркли ничего не слышал. В памяти всплыли воспоминания о фестивале в Занудшире, когда его магия вышла из-под контроля и уничтожила гордость города – часовую башню. Для него это стало одним из худших моментов в жизни, когда все, кого он знал, разом от него отвернулись.
А теперь это?
Но даже если дом разрушил именно он, сейчас всё было иначе, не как в Занудшире. Ведь он спас Нигденкс. Но обступившая его разъярённая толпа так не думала. Все кричали на него, и, хотя Баркли не понимал ни слова, он всё равно задрожал под этим свирепым шквалом.
– Его вина? – заспорил Тэдж с другим жителем через дорогу. – Да если бы не он, вся ваша жалкая деревня сейчас бы выглядела точно так же!
На памяти Баркли, Тэдж ещё никогда за него не заступался, но сейчас он был слишком расстроен, чтобы испытать благодарность. Потому что Тэдж был прав. Жители Нигденкса должны были сказать ему спасибо, но вместо этого их недоверие к чудологам, скорее всего, только усугубилось.
Что-то ударило Баркли по спине, и, опустив взгляд, он увидел покатившееся по земле гнилое крабовое яблоко. Кто-то бросил им в него, совсем как в Занудшире.
Толпа расступилась, пропуская Руну.
– Идёмте. Нам явно тут не рады. И нам ещё нужно найти транспорт до Моря, пока этот шторм не налетел.
Даже если у деревенских были в запасе другие гнилые фрукты, они не осмелились швыряться ими в Баркли, пока тот шёл рядом с Руной. Она отвела его, Виолу и Тэджа назад к пляжу, где на пирсе их ждали чудолог с Яшей.
– Выше нос, парень, – сказал мужчина Баркли. – Ты справился с целой стаей, чего мне бы ни за что не удалось.
– А вы кто? – спросила Руна, внимательно всматриваясь в мужчину, будто пыталась вспомнить, где могла его видеть.
– Эдвин Ласк, – элегантно взмахнул он одной рукой, представляясь, а второй придерживая обрывки рубашки. – А это мой ученик Яша Робинович. Мы тоже ищем транспорт до Моря. – Он глянул вверх, на быстро растекающиеся по небу тёмные тучи. – Хотя погода, похоже, к тому не располагает.
– Вы знаете морской язык? А то у него проблемы с дипломатией, – Руна бросила недовольный взгляд на Тэджа.
Тот возмущённо насупился.
– Боюсь, моих познаний хватит разве что на заказ в таверне, – ответил Эдвин.
– Пойдёт, – проворчала Руна и, дав ему знак следовать за ней, потащила Тэджа за рукав свитера дальше по пирсу.
Баркли с тоской уставился в воду. Может, если бы он лучше контролировал свою магию, ему бы удалось изменить отношение местных к чудологам. С другой стороны, занудширские прогнали его, хотя он прожил там всю жизнь. Что, если его мечтам было не суждено осуществиться?
– Ой, да не куксись ты так, – заметила его понурый вид Виола. – Эти бесполеземцы ни за что бы тебя не поблагодарили, что бы ты ни сделал.
– Я считаю, у тебя очень мощная магия, – совершенно серьёзно сказал Яша. – Ты давно в учениках?
– С середины зимы, – вместо него ответила Виола, но Баркли был не против: сейчас он был не в настроении болтать. – А ты?
– Около года. Я начал, когда мне исполнилось одиннадцать.
– О! А я начала… – Виола оборвала себя на полуслове и неловко кашлянула. Прежде чем она стала ученицей Руны, у неё был другой мастер – Сирил Харлоу, злейший конкурент Руны. Но Сирил исключил Виолу, и для неё это была больная тема. – В смысле, ты наверняка знаешь и умеешь куда больше нашего. Меня, кстати, зовут Виола. Виола Дюмон. А это Баркли Торн…
– Дюмон, как Леопольд Дюмон? Верховный чудолог?
Виола смущённо кивнула:
– Он мой папа, да.
– Я слышал, у него три чудища мифического класса, – с сомнением протянул Яша. – Это правда?
«Он вообще моё имя услышал?» – подумал Баркли, стараясь не обижаться. Понятно, что Виола была куда более интересной персоной: её отец стоял во главе всех чудологов, а Баркли был простым мальчиком из Бесполеземья, едва способным применять магию, не круша всё вокруг.
Оставив их болтать в своё удовольствие, он плюхнулся на песок. Больше всего на свете сейчас ему хотелось побежать с Корнем, так быстро, что они станут едины с ветром и все проблемы останутся позади. Но с Нигденкса хватит потрясений на один день.
Вдруг кто-то похлопал его по плечу. Баркли обернулся. Позади него стояла старая женщина с лицом, похожим на волнующееся море: всё в бугорках и морщинах. Своей вязаной шапкой она напомнила ему миссис Гавенер из Занудшира.
Баркли внутренне напрягся, приготовившись к новой порции криков и обвинений.
Но вместо этого она протянула ему раковину вроде той, что сжимал в пальцах рыбак.
– Простите. Я… я лишь хотел помочь, – сказал ей Баркли, хотя едва ли она его понимала.
Старушка улыбнулась и вложила раковину ему в руку. Как подарок.
– Спасибо, – поблагодарил Баркли, хотя и знал, что как оберег она была бесполезна. Но эту раковину подарила ему жительница поселения, очень похожего на Занудшир, и это делало её невероятно ценной.
Старушка хотела что-то сказать, но, заметив приближающихся Руну, Эдвина и Тэджа, поспешила прочь.
– Хорошая новость, – сообщила Руна. – Мы нашли того, кто согласился отвезти нас к Манси.
– А плохая новость – что его голова ещё дырявее, чем эти лодки, – буркнул Тэдж.
За их спинами возник незнакомый мужчина – очень высокий и с напоминающим попугая чудищем на плече, чьи блестящие алые перья были точно в тон его рыжей бороде.
– Приветствую! – наклонился мужчина к Баркли, который едва доставал ему до груди. – Как я понимаю, у нас тут скопились чудологи в поисках судна. – Он улыбнулся, качнув зажатой между зубами деревянной трубкой. – Так уж вышло, что я сам чудолог. И я обожаю вести корабль в шторм.
Глава 3
Час спустя Баркли протягивал Яше деревянное ведро, пока того выворачивало наизнанку за борт «Беалах», корабля средних размеров с потрёпанными и сереющими парусами, сшитыми из нескольких кусков разных тканей. Беалах, она же говорун, – то самое напоминающее попугая чудище, – сидя у Яши на макушке продекламировала лимерик:
Мальчик один на корабль взошёл,Не зная, сколь путь его будет тяжёл.С зелёным лицом,В обнимку с ведром,Он точно другую б судьбу предпочёл.Баркли попытался согнать птицу, но та не удостоила его и взглядом.
– Простите Беалах, – сказал капитан, стоя у штурвала на верхней палубе. Корабль был большеват для всего одного моряка, но капитан был таким огромным, что вполне мог сойти за две дополнительные пары рабочих рук. – Она всегда грубит детям. Уж очень их не любит.
Беалах, словно в подтверждение его слов, принялась клевать Яшу за уши.
– Уйди, – проворчал он, замахнувшись.
Беалах перелетела на плечо хозяина. Яша схватил предложенное ведро и склонился над ним, содрогаясь от нового приступа морской болезни, затем простонал едва слышное «спасибо», и Баркли, решив оставить его наедине с ведром, ушёл на нос к Корню. Тот, вывалив язык, щурился на морской ветер, раздувающий его густую чёрную шерсть.
– Ну как ты, дружище? – обратился к нему Баркли и, облокотившись о перила, почесал люфтхунда за ухом. Вся радость от первого грандиозного путешествия оказалась отравлена воспоминаниями об обозлённых деревенских жителях. С его изгнания из Занудшира прошёл целый сезон, и рана на сердце успела зажить, но сегодня с неё будто содрали корку.
Почуяв его грусть, Корень ткнулся носом Баркли в бок, задев лежащую в кармане раковину. Баркли вытащил её и задумчиво уставился на бесполезный подарок, не имеющий ничего общего с настоящими оберегами. Ей было самое место на дне.
– Ты так и таскаешь с собой эту раковину? – насмешливо ухмыльнулся Тэдж. Они с Виолой сидели на палубе.
Баркли торопливо убрал её в рюкзак.
– Я не… Я просто пока ещё её не выбросил.
Но он это сделает, как только они доберутся до Моря.
Тэдж на этом не успокоился и, переведя взгляд на Виолу, гаркнул:
– Сколько можно в неё пялиться? Я думал, ты давно уже её дочитала!
Виола подняла глаза от своего экземпляра «Журнала путешественника об опасных чудищах» Конли Мёрдока, чудолога, прославившегося захватывающими и рискованными экспедициями по изучению могущественных чудищ. Так, например, однажды он оседлал птеродрагина, а в другой раз помог акуле-крюку, страдающей от зубной боли. Но в итоге все эти дикие выходки привели его к гибели. Прошлым летом, после того как его предал напарник Сорен Рейкер, Конли канул в пасть Лохмордры, легендарного чудища Моря.
А ещё Конли Мёрдок был отцом Тэджа.
– Я прочла её всего пару раз, но мне ещё столько всего нужно запомнить, столькому научиться, если я хочу когда-нибудь быть избранной на должность Верховного чудолога, – ответила Виола. – Но я уберу её, если тебе это не по душе.
– Мне всё равно, – заявил Тэдж и, обхватив руками колени, хмуро уставился на воду.
Баркли тоже, пожалуй, стоило вернуться к учебнику, что дала ему Руна, называвшемуся «Девять ключевых событий истории чудологов (произошедших на самом деле!)» за авторством Груши Дудник. Но сейчас ему было не до уроков, поэтому он последовал примеру Тэджа и устремил взор за борт, гадая, когда серые воды залива наконец сменятся Морем.
Перед ними остановилась проходящая мимо Руна и упёрла руки в бока:
– Чем валяться без дела, как кучка приматоленивцев, взялись бы за тренировку. Вы неплохо проявили себя, защищая Нигденкс от шлёклювов, но ваша магия способна на большее.
Баркли встрепенулся, воодушевлённый обещанием магического урока.
– Виола, – перевела взгляд на девочку Руна. – Твои трудности сегодня объясняются тем, что у тебя нет опыта отражения атак сразу нескольких быстро движущихся объектов.
Виола сглотнула и принялась нервно теребить значки:
– Я… Всё было не так уж плохо. Я могла…
– На данном этапе ты умеешь призывать свет в ладони, – продолжила мастер, не обратив внимания на её смущённое лепетание, – но лишь в концентрированных дозах. Тебе пока плохо даётся освещение целой комнаты или пространства, и твоих сил хватает всего на пару минут. Поэтому тебе предстоит поработать над выдержкой, и тогда вскоре ты сможешь поражать все ближние объекты одновременно, а не по одному за раз.
Виола, взяв себя в руки, убрала «Журнал путешественника» в рюкзак и решительно кивнула:
– Хорошо.
– Тэдж, – обратилась к мальчику Руна. – Ты…
– С чего мне тренироваться? – перебил он. – Я и так сильнее всех здесь.
Брови Руны взлетели вверх.
– Забавно. А я думала, это я сильнее всех здесь.
Тэдж скрестил на груди руки, и Баркли фыркнул. Все трое прекрасно знали, что Руна была права.
– Ты свободно владеешь водной магией, – вернулась она к лекции, – но, чтобы применять электрическую, тебе необходим проводник. Поработай над тем, чтобы научиться порождать искры без помощи воды или металла. Начни с пальцев. Расположи их вот так, – она повернула ладони таким образом, чтобы её вытянутые указательные пальцы смотрели друг на друга, но между ними оставался маленький зазор. – И постарайся…
– Да, да, я понял, – Тэдж встал и побрёл в противоположный конец корабля.
– То, что я знаю его с пелёнок, не даёт ему права говорить со мной в таком тоне, – покачала головой Руна и повернулась к Баркли. – Теперь ты. Твоё задание будет немного иным. Тебе нужно поработать над контролем. Тогда ты сможешь останавливать свою магию до того, как она устроит подобие сегодняшнего разноса.
– Но ветром невозможно управлять! – Баркли понимал, что грубит ей, почти как Тэдж, и ему в принципе было несвойственно спорить на повышенных тонах со взрослыми, но он ничего не мог с собой поделать. – Я хочу сказать… я не думаю, что это возможно. Ветер не похож на свет, или воду, или лёд.
– Всем чудологам приходится учиться контролировать свою магию. А на это нужно время. – Руна обвела взглядом корабль, подхватила с палубы пробку от бутылки и протянула ему: – Возьми. Попробуй приподнять её над ладонью и удерживать с помощью ветра.
– Н-но ветер же не стоит на месте! – изумился Баркли. – У меня ни за что не получится!
– Стала бы я давать тебе невыполнимые задания? – многозначительно спросила Руна.
– Нет, но…
– Стала бы я давать тебе задание, если бы не считала, что оно тебе по силам?
Баркли вздохнул:
– Нет.
– Тогда за работу. Надвигается шторм.
Облака над ними сменили серый цвет на тёмно-фиолетовый, превратив небо в сплошной свежий синяк. Волны вокруг тоже стали выше и пенистее.
Раздражённый, хотя он ещё даже не начал тренировку, Баркли ушёл на верхнюю палубу, где на деревянной скамье, укрытый шерстяным одеялом, спал Эдвин. Нападение шлёклювов сильно его вымотало.
Баркли сжал в кулаке пробку. Он пока ещё был уверен, что воздушная магия была слишком дикой, чтобы её можно было контролировать, но, если это всё-таки было не так, получалось, жители Нигденкса обозлились на него за дело, а он сам был никудышным учеником стража, да и вообще любого чудолога.
Он обернулся, чтобы проверить, как справляются Виола и Тэдж. Виоле удалось расширить свои магические световые лучи до небольшого купола, а между пальцами Тэджа уже трещали искры.
Баркли перевёл взгляд на Корня, составившего ему компанию на палубе, и нерешительно спросил:
– Думаешь, у меня получится?
Корень гавкнул и повернулся вокруг своей оси. Баркли, подавив нервозность, призвал магию и приказал ветру подхватить с его ладони пробку, чтобы та повисла в воздухе.
Вместо этого её снесло в сторону, и она поскакала по доскам.
– Не повезло, – прокомментировал капитан, пока Баркли гонялся за пробкой.
Он кивнул, пристыжённый, что у его неудачи был зритель. Но призывать ветер он тоже научился далеко не сразу. Умение всегда приходит с опытом.
Но и вторая попытка оказалась не лучше. А во время третьей пробка улетела так высоко, что Баркли едва успел поймать её у самого борта, прежде чем она ухнула в море.
А Беалах тем временем завела новый лимерик:
Ох, как тяжко быть этим мальчишкой!Он так долго возился с той крышкой.Пока подругу окружало сиянье,А друг разил молниями на расстояньи,Его дар был, похоже, пустыш…– Беалах! – рявкнул капитан. – Веди себя прилично. – Он повернулся к зардевшемуся Баркли: – У тебя мудрёная магия, вот и всё. Что у тебя за чудище?
Корень горделиво приосанился, когда понял, что говорят о нём.
– Люфтхунд, – ответил Баркли.
– Основной класс?
Чудологи делили всех чудищ на пять классов, в зависимости от их редкости и уровня магической силы.
– Вообще-то Корень относится к мифическому классу, – уточнил Баркли. К мифическому причисляли самых могущественных чудищ, не считая шестёрки легендарных. Капитан наверняка считал, что, раз какой-то ученик был не способен контролировать свою магию, его чудище должно было относиться к основному, а может, даже к классу компаньонов.
Но капитан восхищённо присвистнул:
– Впечатляет, особенно в твоём-то возрасте. Хотя чему я удивляюсь, у тебя же сама Сумеречный Клык в учителях. Беалах относится к компаньонам, а мне для получения гильдийской лицензии в юности катастрофически не хватило усердия. – Он протянул ему руку для пожатия. – Меня звать Улик О’Хара. Перевожу товары с материка на острова Моря.
– И на остров Манси тоже? – спросил Баркли, вспомнив упомянутое Виолой название столицы Моря.
– Так точно, сэр. Манси, Данси, Коуд, Глэннок – да вообще на все, если подумать. Но конкретно сейчас мы направляемся к Манси.
Баркли про себя задался вопросом, почему Тэдж счёл, что Улик не в своём уме. Он ничего такого не заметил.
– Долго ещё до него? – спросил он.
– Часа три, как только мы перейдём Смену.
– Смену?
– Начало Моря. Должна быть уже скоро… А! Вон она!
Улик указал вперёд, и по спине Баркли пробежал холодок, когда он собственными глазами увидел, о чём говорил капитан.
Посреди водной глади тянулась невидимая пограничная линия. По одну её сторону – где они плыли сейчас – вода была зеленовато-серой, а волны хоть и нахлёстывали, но явной опасности не представляли. Но по другую вода была такого тёмного оттенка синего, что казалась чёрной, а пенистые гребни волн взмывали и опадали, как под дыханием гигантского существа, скрывающегося под поверхностью. Сердце Баркли в страхе затрепетало.
Яша, лежащий грудью на перилах основной палубы, поднял голову и застонал.
– Повремени пока с тренировкой, – посоветовал Улик Баркли. – В Море всегда болтает, а с этим штормом мне может понадобиться помощь.
– Хорошо, – пискнул Баркли. Стоило догадаться, что Море будет выглядеть не менее зловеще, чем Лес, и он поёжился, наблюдая за спорым продвижением «Беалаха» к чернильной воде. Волны били по бокам судна, вызывая в памяти сцены из приключенческих книг с тонущими в бурю кораблями, но у Баркли никогда и мысли не возникало, что он может разделить судьбу их экипажей.
Улик подтолкнул Баркли и Корня своими массивными ладонями, подводя их под паруса:
– Стойте здесь. Будете помогать нам своей ветряной магией. И ты… девочка с драконом!
Виола прервала тренировку с Митзи и возмущённо закричала:
– Меня зовут Виола!
– Скоро стемнеет, так что встань на носу. А ты… Хмурняш!
Тэдж, сообразив, кого Улик имеет в виду, ещё сильнее нахмурился:
– Не называйте меня…
– Следи за чудищами. Шторм многих раззадоривает. А ты, э-эм… Тошный.
Яша вытер рот рукавом, словно был полон решимости сражаться, несмотря на зелёный оттенок физиономии.
– Ну, не заблюй мне всю палубу, – после недолгой паузы в итоге сказал ему Улик. – А вы, Леди Клык, вы можете…
Руна одарила капитана таким убийственным взглядом, что Баркли поразился, как тот не обратился ледяной глыбой.
– Не вам мне приказывать. Но я буду настороже.
Улик от её тона будто съёжился на несколько дюймов и пролепетал:
– Х-хорошо, мэм.
Они едва успели занять обозначенные позиции, когда «Беалах», опасно качнувшись, пересёк Смену и вышел в Море.
Глава 4
В одно мгновение атмосфера плавания изменилась. Волны, и до этого хлещущие по кораблю, стали намного яростнее, так что корабль замотало вперёд-назад, как маятник. Незакреплённые ящики и брезентовые мешки покатились и заскользили по доскам центральной палубы, вынуждая Тэджа и Яшу лавировать между ними. Баркли, чтобы удержаться на ногах, вцепился в перила, и от солёных брызг у него немедленно защипало глаза.
Корень заскулил, и Баркли поспешил вернуть его в метку.
– Держитесь! – гаркнул Улик и, утробно захохотав, раскрутил штурвал.
«Беалах» взлетел по высокой волне, и у Баркли сердце ухнуло в пятки, когда нос корабля, преодолев гребень, резко опустился. Возможно, мнение Тэджа об Улике было не таким уж ошибочным.
Над ними прогремел раскатистый гром, похожий на урчание голодного желудка. Метка Баркли кольнула, будто он нуждался в дополнительном напоминании об опасности их положения.
– Паруса, мой мальчик! – закричал Улик.
Баркли, мёртвой хваткой держащийся за перила, не догадывался, что капитан обращается к нему, пока тот не потряс его за плечо. Утвердив ноги для лучшего равновесия, Баркли осторожно отпустил перила и поднял глаза к парусам, щурясь от ревущего ветра и хлещущих по лицу полос.
Он поднял руки и уже приготовился призвать ветер, но перед глазами встал разрушенный дом в Нигденксе. Если магия Баркли снова выйдет из-под контроля, им всем конец.
– Ну же! Давай! – рявкнул Улик.
С выпрыгивающим из груди сердцем Баркли крепко зажмурился и подумал: «Ветер!» Из его ладоней вырвались два мощных порыва, надув паруса. Да так, что корабль рванул вперёд, как выпущенное из пушки ядро. Виола завизжала. Баркли врезался в Улика, что по ощущениям оказалось сравнимо с ударом о кирпичную стену. Скамейка, на которой всё ещё каким-то чудом спал Эдвин, заскользила от левого борта к правому, но чудолог продолжил храпеть как ни в чём не бывало.
Руна поднялась на квартердек к Улику и Баркли:
– Если шторм усилится, лучше будет развернуться…
– Развернуться? «Беалах» переживал и не такое! И, как видите, он всё ещё на плаву! – заявил Улик, и живая Беалах на его руке согласно крякнула. Затем капитан расправил плечи и с безумным блеском в глазах заорал: – Держитесь!
«Беалах» перемахнул через ещё один гребень, и Руне пришлось схватиться за край борта, чтобы не упасть.
– Послушайте! Если мы сейчас повернём назад, то можем успеть добраться до Нигденкса и…
– Эй! Хмурняш! – игнорируя её, закричал Улик Тэджу и указал вперёд: – Займись!
Баркли прищурился, пытаясь рассмотреть, о чём он говорит. Бурлящие воды на секунду рассёк огромный чешуйчатый хвост.
– Что это было? – перепугался Баркли. – Акула?
Улик усмехнулся:
– В этих водах вдосталь чудищ пострашнее акул. Это сланнтрамор – бронекит, иначе говоря. Он нас не тронет, если мы не тронем его. Но присматривай за ним, слышишь, Хмурняш?
– Только если вы перестанете меня так называть! – огрызнулся Тэдж. Тем не менее он встал у носовой фигуры в виде деревянного говоруна.
Внезапно воду прорвал высоченный гейзер, забрызгавший всю палубу. Баркли со смесью восторга и ужаса смотрел, как гигантская туша сланнтрамора выпрыгивает из глубины. Он ещё никогда не видел таких огромных чудищ – бронекит был даже крупнее напоминающих деревья штиервурмов, обитающих в Лесу. Всё его тело покрывали тысячи чешуйчатых пластин, переливающихся на свету, как перламутр.
Восхищение Баркли было недолгим.
– Так, а вот это уже нехорошо, – выдохнул Улик.
Падение сланнтрамора назад в воду породило огромную волну, окатившую корабль. Ботинки и штаны Баркли моментально промокли, пустые ящики на палубе закачались, как мочёные яблоки в бочке.
А хуже всего было то, что следом в тучах снова оглушительно громыхнуло и небеса разверзлись сплошной стеной дождя.
– Нам бы пригодился свет, – громогласно заявил Улик, перекрикивая шум бури.
Виола, поняв намёк, развела руки в стороны, и из её ладоней вырвались пучки света, окутавшие всё судно.
Баркли разинул рот: как Виоле удалось так быстро этому научиться?