Частотный сбой. Последний скачок

Глава 8

– ЭсПи, – позвал тихо Томас. – ЭсПи? – парень толкнул шатена в плечо – ноль внимания. – ЭсПи! – звенящим шепотом прикрикнул он, отчего ЭсПи дернулся.

– Чё разорался?

– Ты чё – спишь, придурок?

ЭсПи смерил его осуждающим взглядом, типа “ты не прав, чувак”, хотя тот был прав по всем частотам. – ЭсПи действительно задремал, но для него было крайне важно всегда находиться в выигрышном положении, поэтому…

– Конечно нет. Я просто погрузился в чертоги разума для поиска ответов, – в своём духе с ироничной интонацией ответил ЭсПи.

– Слышь, Шерлок, вот будь ты здесь один, не заметил, как был бы съеден морком во время пребывания в своих чертогах разума, – саркастично ответил Томас.

– Ого, в этот раз ты меня сильно удивил, Томми.

– Чем это?

– Своим отменным вкусом на сериалы. Не знал, что такие как ты смотрят подобное, – съязвил ЭсПи, отчего получил удар в плечо в сопровождении возмущенного “Эй!”

Парни одновременно усмехнулись.

– Мне кажется, или морки ушли? – прислушавшись на мгновение, прошелестел Томас.

– Я бы не был так уверен в этом, несмотря на то, что мне бы хотелось, чтобы эти твари куда-нибудь исчезли лет так “навсегда”.

– Согласен, – прыснул Том, – может стоит проверить?

– Каким образом, позволь узнать, ты собираешься это проверить? Начать разбирать завал, чтобы они тут же прискакали на звук? – ЭсПи скептически поднял бровь, вглядываясь в лицо Томаса сквозь тьму.

– Ну почему, можно же просто включить… – начал Томас, медленно выуживая телефон из кармана.

– Я тебе сейчас так включу свет, – пригрозился ЭсПи, напрягаясь всем телом.

– Мы можем заодно проверить, так ли это, что они сбегаются из-за этого.

ЭсПи прикинул все “за” и “против”, придумал у себя в голове грандиозный план, ехидно улыбнулся сам себе и расслабился, соглашаясь с Томом:

– Окей, можешь включить, но если морки здесь всё разнесут и будут пытаться кого-то разорвать на куски и сожрать, я самолично буду защищаться тобой, как живым щитом, и дам им тебя схавать, а сам потом свалю, весело и вприпрыжку.

ЭсПи мог поклясться, что на лице Томаса сейчас отразилась странная эмоция, какую может изобразить только он, но жаль, что шатен не мог разглядеть в этой тьме чёткого очертания, хотя он не ошибся – Томас раскрыл рот в немом возгласе, брови то ползли наверх, то слегка хмурились – и вся эта смена происходила с космической скоростью.

– Но я всё-таки проверю, – тихо сказал юноша, несмотря на вышесказанные слова ЭсПи. Он, конечно, действительно немного насторожился, услышав такое, но всё же тяга к доказательствам, правде и справедливости оказалась превыше всего. Поэтому он достал телефон, включил фонарик, предварительно заслонив пальцами большой луч, и начал водить по комнате тонкой струйкой света.

– Видишь? Ничего не происходит, – в шутливо надменном тоне сказал Томас.

– Ага, а что если они просто ушли?

– Хотелось бы, – вздохнул Том, тут же расстроившись, что его идея прогорела. – Чёрт, тогда действительно не понятно, реагируют они или нет.

– Еще идеи будут? – с сарказмом произнес шатен и скрестил руки на груди, но Томас промолчал.

ЭсПи вновь угнездился на своем кресле и закрыл глаза, вслушиваясь в расстроенные вздохи парнишки, которые порядком начали раздражать. Отдохнуть бы, собрать мысли в кучу, рассортировать их по полочкам, а тут сопение и адская тишина – что может быть хуже? Шатен постарался не замечать этих звуков, сосредоточился на мыслях, как вдруг….

– Чувак, а если… – возбужденно начал Томас и подался вперед.

– Ну что еще? – вымученно перебил его ЭсПи и приоткрыл один глаз.

– Что если мы попробуем разобрать завал? Постараемся тихо.

ЭсПи глядел на Томаса так, будто перед ним не Том, а безумный ученый, предлагающий сделать из дерьма оружие массового поражения.

– Тихо, значит? – ЭсПи угукнул. – Как мышки, да? Аккуратно перетащим мебель, оторвем доски с окон. Но, главное, тихо! – он прислонил палец к губам и широко улыбнулся. – Томми, ты меня удивляешь.

Теперь пришла очередь Томаса кривить лицо от непонимания слов друга.

– Чё ты ржешь-то? – развел руками юноша. – Есть другой выход, более пассивный. В таком случае ничего делать не надо, только ждать, когда частота сама выпихнет тебя из этого мира, – парнишка махнул рукой, имитируя шлепок.

По его повышенному тону ЭсПи понял, что его реакция обидела парнишку. Действительно, юноша переживает, старается что-то придумать, а ЭсПи в своей манере пытается показать все недостатки предложенных идей.

– Послушай, – смягчился шатен, – давай подумаем об этом завтра. Даже если мы решим разобрать этот завал сейчас, сил у нас нет. Ты выглядишь отвратно: уставший, глаза безумные… Да мне в одном помещении страшно с тобой находиться. Отдохни и дай мне отдохнуть, а завтра разберемся.

Томас ничего не ответил, вместо этого он уселся в кресло, что стояло рядом, и закрыл глаза. Усталость все-таки взяла верх, и юноша почти сразу уснул, запрокинув голову назад.

***

Настало утро, хотя в темном мире это утром не назовешь. Темнота навечно поглотила этот другой мир, и теперь только по своим биологическим часам можно понять, когда наступило долгожданное (но долгожданное ли?) утро. Обстановка не сменилась: тишина и мрак. Спать в кресле было крайне неудобно: спина затекла, все тело болело. ЭсПи попытался изменить положение, но только выругался, поняв, что резкими движениями сделал себе только хуже. Спать тут же расхотелось, и настроение было ни к черту. Рядом с ним, в соседнем кресле, сопел Томас. Тот каким-то чудесным образом умудрился свернуться калачиком на жестком кресле и сладко уснуть. ЭсПи даже позавидовал такому умению, но долго завидовать не пришлось. Шатен толкнул Томаса в бок, и тот почти сразу проснулся, морщась от боли в шее.

– Затекла?

– А то, – прокряхтел парнишка и наклонил голову то в одну, то в другую сторону, растирая рукой шею. – Зачем разбудил?

– Надо попробовать разобрать завал, – ЭсПи сделал паузу. – Главное, сделать это тихо.

От услышанного Томас буквально просиял. Ему так не хотелось сидеть в темной частоте на старом замшевом кресле и ждать чуда, когда частота вернет их в нормальный мир.

Ребята начали разбирать завал, стараясь делать это максимально тихо, а следовательно они вытаскивали чуть ли не по одной дощечке, словно играя в дженгу – после кого “башня” обвалится, тот и проиграл. Только вот жаль, что это совсем не дженга, и играют они буквально не на жизнь, а насмерть – если не морки их сожрут, то есть вероятность, что всё обвалится полностью и придавит их тела. Желательно, чтобы ни то, ни другое с ними не произошло.

Естественно, совсем тихо растаскивать всё не получалось, то кусок какого-нибудь бетона шмякнется, то прогнившая доска не вовремя разломится пополам и из “башни” выпадет что-то лишнее прямо на пол, то Томас в очередной раз споткнется о какую-нибудь штуковину (или даже свою ногу) и несдержанно громко выругается, а ЭсПи несдержанно громко в ответ на него наедет.

– Давай на чистоту: мы тут шумим так, что были бы тут соседи, они бы уже давно вызвали полицию… Будь те тоже тут, – устало выдохнул Томас, бросая кусок фанеры в сторону, инстинктивно насторожившись из-за изданного ею глухого стука.

– Или всё же эти твари поумнели и ждут, когда мы разберём завал, чтобы стать для них лёгкой добычей на ужин. Или завтрак. Spelar ingen roll!1 – быстро проговорил ЭсПи, раздраженно выплюнув последнюю фразу.

– Чё?

– Говорю, без разницы. Без разницы какой приём пищи у них будет – они нас сожрут, и всё тут.

– Но мы уже почти добрались до окна, – Томас махнул рукой, указывая за спину. – Осталось буквально отодрать оттуда доски и вылезти наружу.

– Резонно, – подтвердил ЭсПи и выдохнул, протерев лоб тыльной стороной ладони. – Что ж, найди рюкзаки с оружием, если они остались и… в общем тащи сюда всё, что сможешь найти из того, что мы собирали ранее. Я уберу доски с окна.

Томас кивнул и вышел в коридор, вспомнив, что один рюкзак точно должен быть где-то там, но частично обваленные доски и бетон не сразу дали его обнаружить – Томасу пришлось некоторое время повозиться, чтобы вытащить из небольшого завала рюкзак.

Тем временем ЭсПи, вооружившись своими руками и какой-то железкой, которая была найдена где-то в завале, подошёл к окну.

Железяка была своеобразным рычагом, чтобы отодрать доски – ЭсПи молился, чтобы те были достаточно прогнившие, чтобы гвозди, вбитые в них, не сильно сопротивлялись.

ЭсПи успешно отодрал одну из досок, что с треском поломалась, и приступил было ко второй, снова просовывая железку в щель, как вдруг доски разлетелись в щепки.

Томас был на пути в комнату со словами “чувак”, как в следующее же мгновение услышал, как ЭсПи крикнул:

– Беги!

Томас, чертыхнувшись, чуть не навернулся, подбежав к дверному проему комнаты, где увидел, как морк пробил доски с другой стороны, видимо услышав шум изнутри, и наполовину своего тела проник в комнату, и схватил ЭсПи за плечо двумя лапами, проникая отвратительными склизкими и острыми, как лезвие, когтями под кожу, пытаясь притянуть добычу к себе.

Томас спохватился, собравшись бросить рюкзак с оружием и помочь другу, но ЭсПи, заметив, что тот собирается делать, сквозь жгучую пронзительную боль, продолжил кричать и параллельно вырываться из хватки твари, отбиваясь от ее зубов второй неповрежденной рукой:

– Вниз! Вниз! В подвал! Быстрее! Он не один, Томас! – ЭсПи заметил, как еще четыре лапы пытаются протиснуться и схватить его.

Сверху начала сыпаться штукатурка, предвещая скорый обвал, теперь уже тотальный.

– Доверься мне! Беги! Железная ручка в полу! – взревел ЭсПи.

Когда ЭсПи просит довериться, значит он точно знает, что делает – это Томас уже давно усвоил, поэтому он сбежал вниз по лестнице и нашел ручку, поднимая ее. Томас спустился вниз по деревянным ступенькам, вкопанным в землю, скинул рюкзак и поднялся на пару ступенек выше – не оставлять же люк открытым.

Он застыл, придерживая руками крышку люка над головой, – он был уверен, что ЭсПи должен выпутаться и спуститься.

Так и произошло.

Зубы морка, его когти в плече, другие четыре лапы, пытающиеся схватить тело – всё буквально кружилось перед глазами ЭсПи. Он зло взревел и прокричал:

– Ну уж нет! Я сдохну на пляже под солнцем!

ЭсПи нащупал и дотянулся до железного штыка и начал лупить по морде этого морка, а затем воткнул его прямо промеж глаз насквозь, заставляя тварь взреветь и отпустить его плечо.

Воспользовавшись секундным замешательством морков, он выскочил из комнаты и чуть ли не кубарем спустился вниз, где голова Томаса торчала из подвала.

– Давай, ЭсПи!

Шатен буквально ввалился в подвал, снося Томаса с прохода и закрывая за собой люк.

ЭсПи обессиленно сел на пол.

– Фонарь… – проскрипел ЭсПи, зажимая огромную рану рукой.

– Но…

– Фонарь!.. – сквозь зубы выплюнул ЭсПи, разозлившись, но после немного смягчился. – Люк железный. Потолок тоже, – он говорил еле дыша. – Включи ненадолго.

Томас подошёл на голос и еле заметный силуэт ЭсПи и судорожно достал из кармана телефон – и как он ещё в свете всех последних событий остался при нем и нигде не потерялся.

Томас включил фонарик, не закрывая рукой сильный поток света, и посветил на ЭсПи.

– Чёрт, ну не в лицо же, Ватсон! – прошипел ЭсПи.

– Да… язвишь даже в таком состоянии, – вздохнул Том и, убрав свет чуть в сторону, в ужасе произнес: – Ох, вот это ни хрена себе!

– Чувак, тут должно быть что-то из спиртного. Найди. Найди что-то, – шатен попытался поудобнее сесть, но боль резко отдала во всю руку и шею, отчего он болезненно зашипел.

Томас обернулся и осветил помещение: справа от него ступени, ведущие наверх, слева несколько шкафов с замками, центр подвала был пустой, прямо напротив стоял небольшой железный самодельный стеллаж с пятью полками, на трёх из которых стояли бутылки с различными алкогольными напитками, казалось, на все вкусы и настроения.

– Чувак, сухого закона вроде не предвидится, – усмехнулся Томас.

– Запомни эту шутку и пошути её ещё раз, когда я буду в состоянии смеяться, – прохрипел ЭсПи, и действительно, будь он в форме, он бы, вероятно, усмехнулся, как минимум.

Томас пересёк подвал по полу, устланному досками, и подошёл к бутылкам. Парнишка набрал воздуха, чтобы спросить, какое взять, но решил не издеваться над другом и просто взял бутылку водки. В голове на секунду пронеслась стереотипная мысль, вдруг мол ЭсПи вообще русский да ещё какой-нибудь секретный агент. Он тряхнул головой, отгоняя такие мысли, и подошёл к ЭсПи.

Вдруг сверху раздались топот и рычания. Томас дернулся, кинув опасливый взгляд в потолок. ЭсПи, весь взмокший, медленно возвел взгляд кверху, затем перевёл его на Томаса и сказал, тяжело дыша:

– Не будем сейчас думать о том, реагируют они на свет или нет.

– Всё же, наверное, реагируют, а железный потолок просто спасает нас тем, что он достаточно крепкий, чтобы не пустить их сюда.

– Давай сюда, – ЭсПи протянул руку и забрал у Томаса бутылку. Он как-то умудрился отвинтить крышку с помощью лишь одной руки, потом оторвал болтавшийся рукав левой руки, разодранной морком, и намочил водкой, отжал правой рукой, затем поднес бутылку к губам и с лихвой отхлебнул под округлившиеся глаза Томаса.

– И даже не поморщился, – прошелестел Том, поморщившись за него. – Может нужна помощь?

– Да, будь добр, замолчи, тут и так будет громко, – сказал ЭсПи и, сделав ещё один глоток, закусил кусок тряпки, а после сразу же начал лить на огромную рваную рану.

Он истошно зарычал, сжимая со всей силы тряпку, смоченную водкой, наклонил голову к правому плечу и полил рану на шее – морк, сволочь такая, задел и её, прилично содрав оттуда кожу.

Морки активнее закопошились над ними, корябая пол своими лапами, но, к счастью для ребят, безуспешно.

ЭсПи вылил почти всю бутылку на рану, стараясь не стонать от режущей боли. Через пару минут он, обессилев, начал заваливаться в правую сторону, теряя сознание.

Он услышал сквозь какую-то призму голос Томаса, отдающийся эхом, который звал его и просил не умирать.

Брюнет аккуратно уложил друга на спину, снял свою толстовку на молнии и, смочив её остатками алкоголя, прижал к ране.

– Томас, зараза, – рыкнул шатен напоследок перед тем, как окончательно потерять сознание.