– Так-то оно так, но указания выполнять надо. Выполним или нет – вопрос другой. Вы там мобилизуйте своих педагогов, а я своих служак-чиновников – пусть задницы оторвут от стульев и диванов и хорошенько поработают. Иначе конец нам!
На том и решили.
Глава четвертая
Было уже десять часов утра. Погода стояла хорошая, теплая, несмотря на середину сентября, воздух был чист, прозрачен, солнце светило ярко и весело. Особо не грело, но светило хорошо! Все это как бы подогревало праздничность происходящего в поселке. Асфальт блестел, был влажен и чист. Что значит чист? А что значит влажен? А то и значит, что в эти три дня он каждое утро, часов эдак в пять-шесть, тщательно мылся смесью воды и пены из специальной техники для тушения пожаров. Качество помывки не вызывало никаких нареканий. Пожаров не было, здоровенные машины простаивали. Поэтому надо ее, эту технику, периодически использовать и тренировать. А то вдруг пожар или иное бедствие стихийное, а она не готова к активным действиям. Бывало такое уже однажды…
Голосование шло полным ходом, в здании местной школы, близилось уже к завершению. Люди приходили и уходили с чистой совестью, выполнив свой гражданский долг. Во дворе школы, у входа стояли динамики, из которых лилась бравурным потоком музыка, подчеркивая торжественность действа. Буфета, как в старые добрые советские времена, на участке не было – нынче время другое. Вспоминали старожилы: проголосовать ходили обязательно еще и потому, что в период жуткого дефицита на все и вся, в буфетах, которые открывались на участках, практически всегда можно было попить хорошего свежего пива, поесть вкусных бутербродов. Ну, пусть ни с черной или там, на худой конец, красной икрой, но со свежим сыром и копченой колбаской. Это сейчас данного добра полно на полках, а раньше нет, днем с огнем не сыскать!
А в каком поселке такая расчудесная погода была? Где все события развивались – разворачивались? Важно? Навряд ли. Но скажем. Поселок носил название самое обыкновенное, простое и понятное – Незнанск. Поселок как поселок. Как все поселки, очень похожие друг на друга. Ничего особо примечательного. Кроме асфальтированных дорог, были и просто грунтовые, местами простым щебнем засыпанные. И ямы были, да еще какие, после дырочного ремонта выдерживающие ну месяц от силы, потом опять дыра, как воронка от взрыва. И меняй, дорогой товарищ автолюбитель, колесо либо подвеску целиком. Жаловались на эти ямы жители, но как-то вяло и неактивно, понимая, что толку будет мало. И друг другу частенько напоминали, что, мол, пора новую Администрацию выбирать. И вот наконец-то пришло это время – время выбирать. Пока ничего примечательного и экстраординарного в поселке под названием Незнанск за эти три неполных дня не произошло. Но потом… События невероятные и совершенно особого рода грянули неожиданно, как гром среди ясного неба, сделали его узнаваемым далеко за пределами края. И начались они, похоже, именно в квартире гражданина Хохолкова Владимира Ивановича и находившейся там с визитом интимного характера гражданки Штурр Зинаиды Францевны.
Дальше – больше.
Уже успевшая слегка прийти в себя, Зинаида влетела в свою квартиру, оглянулась на всякий случай, когда дверь за собой входную закрывала (нет ли там кого, не следит ли кто за ней). Наспех приняв душ, оделась, села на диван и задумалась. Не просто так черти кажутся, ой, не просто. И про что ведь говорил? Про голосование. Ой, ну самая богатая и нужная тема для Черта! Так уж его это интересует. Умора! Видимо, это был какой-то знак свыше, говоривший ей о долге ее гражданском, который забывать никак не позволено. Рассмеявшись про себя, Зине вдруг опять стало страшно. Нет, все не так уж и хорошо. Скорее, плохо. А ведь она действительно не хотела идти на это голосование, ибо давно разуверилась в полезности этого действа. Телеящик посмотришь и все желание отбивает за что-то там голосовать. Хотя в масштабах их небольшого поселка может и есть смысл отнестись к этому вопросу серьезно; появится реальная возможность руководство сменить, вопросы потом поставить перед ними, нужные для нормальной жизни. Зинаида уже мысленно представила себе, как она на приеме требует от новых чиновников в Администрации немедленно начать капитальный ремонт их разваливающегося дома и косметическое обновление обшарпанного подъезда. А если не пойдет? А вдруг этот волосатый с рожками захочет ей отомстить за невыполнение его указаний? Нет, надо идти. Еще только утро, а там, в школе принимать будут до шести часов вечера. Успею.
Зинаида, немного успокоившись, пошла к себе на кухню, взяла кофейник, вскипятила воду, сварила кофе и, как привыкла, выпила вначале первую чашку без сахара, а уж во вторую чашку сахар бросила. Немного. Яичницу не жарила, обошлась бутербродом приличных размеров, намазав на хлеб побольше масла и бросив сверху кусок вареной говядины. Опять вспомнила Вовкину квартиру. Нет, ни секс с ним сказочный, а гостя этого странного и ужасного.
– Кому расскажи, ведь не поверят, – думала Зина, поглощая свой завтрак. Но нынче бутерброд казался не таким уж и вкусным, а кофе не таким ароматным. – Зря все-таки от яичницы своей любимой отказалась, но ее бы точно съела с аппетитом. А может и нет?
Опять эти мысли о событиях сегодняшнего утра всколыхнули сознание, напрягли. Опять стало страшно.
– Выбросить бы из головы всю эту хреновину, но не так просто это сделать; лезет и лезет в голову сама, насильно и навязчиво, хоть ты тресни!
Пыталась переключить думки свои на Вовку, но не получается никак. Все этот волосатый стоит перед глазами.
Понимала вроде, что видение это было, наваждение какое-то. Ну не на самом же деле? Не бывает чертей реальных, выдумки это сказочные. И все их рисуют на одно лицо, все они одинаковые и похожие друг на друга.
– Да, понимать понимаю, но все же боязно, – не унималась в оценке случившегося Зинаида Францевна».
– Схожу в школу и волеизъявлюсь. Брошу эту бумажку в урну и как бы все, выполню его наказ. Претензий ко мне не будет ни у кого. Проявила активность и понимание, – с этими мыслями, закончив поглощение завтрака, Зинаида начала собираться. Оделась обычно, никаких праздничных нарядов. Джинсы, свитер и туфли. Сумочку взяла с собой на всякий случай.
– Там же, наверное, паспорт нужен будет, – спохватилась Зина. – Хотя зачем он мне? Весь поселок знает меня. И Вера Ивановна, директриса, само собой тоже – она в нерешительности остановилась, потом все-таки заставила себя открыть дверцу шкафа с хранящимися там всякими разномастными по важности документами, бумагами, книжечками и взять с собой этот документ. Он ведь не просто документ, он ведь удостоверяет личность!
– Вот она, здесь и сейчас, главная документа для нас, – с игривым настроением в стихотворной манере подумала Зина.
Стала рыться в шкафу и искать паспорт. Давно уже не брала его в руки, так как надобности в нем не было совсем. С каждой минутой бесплодных поисков волнение ее усиливалось, напряжение росло. Вспотела даже, особенно ладони, а руки слегка тряслись. До нее начал доходить ужас происходящего. Паспорта в нужном месте она не обнаружила!
– Вот это номер, – подумала Зина – этого мне еще не хватало. Как же я без него? Меня, конечно, знают, но там же всякие данные из него надо записывать в ведомость, напротив фамилии моей. Без этого никак. Ищем.
Трясущимися руками начала ревизию другого шкафа, хотя на успех не уповала. Знала точно, что только в этом месте его хранила.
– Украсть, наверное, не могли, давать его никому не давала, не дура же – сейчас вон мигом кредит какой-нибудь по чужому паспорту оформить можно. Потерять… Мама родная! Конечно, потеряла. Или украли? Иного быть не может. Да разница теперь какая, если нет его! Где и когда это могло произойти – и не вспомнишь. Сейчас вот какая-нибудь мадам под моим именем спокойно живет-поживает и, возможно, добра большого наживает. Фотку переклеить мастер найдется, только отстегни нужное в нужном количестве. Остается пойти к директрисе и все ей объяснить. Пусть так меня допустят. Ведь я это и никто другой. Прянникова поймет, она нормальная тетка, – с этими мыслями, слегка успокоившись, Зинаида Францевна Штурр двинула в школу.
Глава пятая
После вчерашних вечерних звонков Вера Ивановна провела беспокойную ночь. Легла спать чуть за полночь, поужинала без особого аппетита, вроде и устала сильно, а сон все не приходил. Мысли в голове тревожили ее, прогнать кои никаких возможностей не было. Ворочалась с боку на бок, долго не могла уснуть. Такое с ней случалось раньше и не единожды; школьные проблемы не легки в своих решениях, требуют огромных физических и психических затрат. Бывало, придет домой с работы уставшая и измотанная, переоденется в свой неизменный халатик, наденет свои любимые мягкие и теплые тапочки, умоется и сядет в кресло, не в силах даже ужин себе приготовить. И сидит, смотрит в одну точку, так остро ощущая свое одиночество. А все потому, что ответственная была, душа болела за каждый порученный ей участок работы. Да и сама работа, какой бы трудной она не казалась, хоть отчасти, но отвлекала от мыслей горестных. Почему так жизнь сложилась? Почему одна? Вот и встретить ее не кому, пожалеть да приласкать.
– Кошку себе завести, что ли? Или собаку, только не большую, а какую-нибудь маленькую. Пусть даже не породистую. Все-таки живая душа в доме была бы, – думала Вера Ивановна. – Хотя, какие там кошки да собаки, им уход и ласка нужны постоянно. А я вся в работе и целыми днями занята, а домой топаю только к вечеру.
Утро воскресного дня показалось ей не радостным. Предстояло думать и решать вопросы, которые координатор поставил. Позавтракала наспех, бросила взгляд свой на часы – еще только девять. Времени достаточно, но как все это осуществить?
– Совсем спятили там господа чиновники, – опять зло подумала Прянникова. – Выполнимо ли это в принципе? Все, хватит думами голову забивать, надо бежать скорее в школу и прояснить ситуацию с явкой.
С этим и рванула Вера Ивановна, понеслась быстрыми шагами по поселку. Идти было легко, дороги в центре с асфальтовым покрытием! Да еще и чистые какие после своеобразной бани с применением спец. пены! Встречавшиеся ей знакомые наспех здоровались, не понимая толком, что привело хозяйку школы в подобное состояние. Степенно всегда ходила Прянникова, не спеша, а тут вот-вот и одышка накроет. Дышит, как паровоз.
– Здравия желаю, Вера Ивановна! Это на пути ее следования попался завхоз школы Пищевой Анатолий Борисович, или просто Борисыч, как звала его не только директриса, но и все знавшие этого шустрого и хитрого мужика. Он был правой рукой Веры Ивановны при решении сложнейших проблем снабжения школы, да и не только. Молодой, нет еще и сорока, но хваткий и опытный работяга.
– Привет, Борисыч, – ответила Прянникова. Как ты? Я не хочу задавать тебе вопроса, который может показаться даже глупым, и все-таки я тебе его задам: ты уже проголосовал или нет еще?
– Обижаете, Вера Ивановна, – ответил он. – Утром, в пятницу, в первый же день. Совесть моя абсолютно чиста.
– Молодец, я и не сомневалась в тебе.
– Да и за наш коллектив тоже можете не переживать, – добавил Пищевой. – Бумажки в урну побросали все по списку. Должников нет и быть не могло. Я ведь из школы топаю, дай, думаю, проясню ситуацию.
– Это очень даже хорошо. Это радует. Свои не подвели, хотя попробовали бы…
– А что так взволнованы, Вера Ивановна? Проблем никаких нет. Явка высокая. Активность масс, так сказать, на должном уровне, – шутливо заметил Пищевой.
– Много ты понимаешь про явку высокую. Мне вчера вот позвонили оттуда, сверху, и дали твердое указание: явка должна быть не просто высокой, а стопроцентной! Глава Администрации такого же мнения – ему тоже звонил вчера и все тот же чиновник-координатор.
– Мать честная! Вот это да! Они что там, совсем сбрендили? Стопроцентная! Такого, Вера Ивановна, не бывает и никогда не было. Даже в очень дисциплинированных и очень умело управляемых регионах. Ну, максимум, девяносто-девяносто пять. А что бы сто! Невозможно. И они это знают и отлично понимают. Тогда зачем этот сыр – бор? – искренне негодовал Пищиков.
– Я так поняла, что в качестве какого-то особого эксперимента, попробовать доказать всем и вся, что такая активность электората у нас вполне возможна. При этом заявили, что бы все честно, никаких там вбросов и подтасовок. Все прозрачно и открыто должно быть.
– Да, интересно мыслят наши современные чинуши, – сказал Пищевой. – Дать указание всегда горазды, а как выполнить его – думайте на местах.
– Вот и Бдян вчера мне поведал сказку про наш поселок. Мол, дисциплинированный у вас там народ, настоящий и понимающий суть происходящего в глубинках страны процесса. И намекнул, что эта задача может быть и трудновыполнимая в большом по численности населения регионе, но в масштабах поселка она вполне реализуемая. И даже очень вполне. Потому и ставку сделали на наш поселок и цель голосования – выбирать своих же сельчан среди своих. Все же друг друга знают. Ну, или почти все, поскольку приехавших в этом году в наше благодатное место мало. Единицы.
– Вы только поработайте с избирателями. Времени осталось мало, но оно имеется. Надо было с первого дня вас так сориентировать. Но как решено – так и решено. Не обсуждается. А раньше на два часа – так это совсем мелочь. Как правило, за это время до окончания процедуры все, кто хотел уже побывали близ урн и сунули эти важные бумажки-бюллетени куда следует! – напомнил ей звонивший.
– Кстати, ты с Бдяном, случайно, не знаком? Нет? Ну, тогда ладно, – подвела итог Прянникова.
– Вера Ивановна, дорогая! Или я стал непонятливым, или Вы говорите загадками, – удивленно сказал Пищевой. Какие еще два часа? Что за время такое?
– Значит, не все я тебе сейчас успела поведать. На два часа раньше положенного срока приказано закрыть участок и начать подсчет голосов. Это тоже в плане их эксперимента, – грустно молвила директриса.
