Книга Любовь мексиканского сыщика - читать онлайн бесплатно, автор Наталья Николаевна Александрова. Cтраница 3
bannerbanner
Вы не авторизовались
Войти
Зарегистрироваться
Любовь мексиканского сыщика
Любовь мексиканского сыщика
Добавить В библиотекуАвторизуйтесь, чтобы добавить
Оценить:

Рейтинг: 0

Добавить отзывДобавить цитату

Любовь мексиканского сыщика

– Хорошо, я все доложу шефу! – проговорила я, прежде чем покинуть его кабинет.

И улыбнулась на прощание как можно ласковей. Грымза зашипела, как гадюка, которой наступили на хвост, Арсений же Михайлович привстал с места и послал мне призывный взгляд.

– Надеюсь, мы еще встретимся! – проворковал он.

«Это вряд ли, – подумала я, – если только в суде, когда будет слушаться ваше с женой дело о разводе…»

Выйдя в коридор, я задумалась: что же я сегодня узнала полезного?

Во-первых, Арсений Уколов – самый натуральный бабник, так что его жена не зря беспокоится.

Во-вторых, собственная его секретарша явно вне подозрения, на такую грымзу он вряд ли польстится. Но здесь, в этом деловом центре, красивых девиц просто пруд пруди, так что при желании подцепить какую-нибудь не составит труда…

Короче, нужно организовывать за ним настоящую слежку.

С такими мыслями я вышла в застекленный переход между двумя частями здания. Здесь задумчиво курила девица лет двадцати пяти – не такая эффектная, как остальные встреченные мной сегодня обитательницы этого бизнес-центра, но все же очень ничего себе. Я остановилась рядом с ней, достала пачку сигарет и выщелкнула одну.

Надо сказать, что я вообще-то не курю, считаю это занятие чрезвычайно вредным для здоровья. Но всегда ношу с собой пачку на случай, если понадобится завести с кем-нибудь доверительный разговор. Потому что ничто не сближает так быстро, как совместное отравление никотином и табачными смолами. Так что можно сказать, что ради дела я жертвую собственным здоровьем. Кстати, надо сказать об этом дяде Васе и потребовать у него надбавку за вредность.

Короче, я достала сигарету, сделала вид, что ищу зажигалку, и тут же девица, с которой я хотела поговорить, предложила мне огоньку.

Через пять минут мы уже мило беседовали, я узнала, что девицу зовут Кристиной, а сама представилась Вероникой.

Узнав, что я по поручению шефа приходила в организацию «Человек года», моя новая знакомая фыркнула и пожала плечами:

– Бывают же люди, которым деньги некуда девать!

– Совершенно с тобой согласна, – вздохнула я. – Лучше бы он мне зарплату прибавил! Но шеф есть шеф, его дело приказать, мое – бегать по его поручениям. Видишь ли, его кто-то убедил, что если он станет человеком года, то к нему клиенты валом повалят! Но что-то я не вижу, чтобы к самому этому Уколову клиенты стояли в очередь. Видно, не так уж много желающих выбрасывать деньги на ветер.

– Не говори! – согласилась она. – Эта контора еле на плаву держится, каждый раз, как нужно за аренду платить, у них проблемы. Раньше они занимались дворянством, тогда у них дела шли получше, но потом конкуренты съели…

– Чем?! – удивленно переспросила я, решив, что ослышалась.

– Дворянством! – повторила Кристина. – Оформили себе какую-то лицензию от дворянского собрания и за плату оформляли желающим патент на личное или потомственное дворянство, а за большие деньги – на графские и княжеские титулы.

– И что – находились желающие?

– Находились, – Кристина пожала плечами. – Ты не представляешь, сколько до кризиса было людей, которым некуда было девать деньги. Да тут еще мода на дворянство пошла. Бывшие бандюганы и торговцы окорочками захотели непременно обзавестись дворянскими титулами.

– Лучше бы они их тратили на что-нибудь полезное – на больницы, на детские сады…

Кристина поглядела на меня удивленно, и я тут же сориентировалась:

– Отдых бы оплачивали сотрудникам, а то путевки ужас до чего стали дорогие! Премии опять же квартальные, бонусы в конце года, у моего, к примеру, шефа ничего этого не допросишься!

– Вот тут я с тобой согласна, – оживилась Кристина, – но наше мнение никого не интересует. Они, наверное, считают, что о сотрудниках заботятся только лохи.

– А платить за дурацкую бумажку о липовом дворянстве – это разве умно?

– Умно, не умно, а зато круто! Если Толян купил себе графский титул, то Вован не успокоится, пока не купит княжеский. А Уколов и рад был стараться – самые редкостные титулы выкапывал, маркизов, герцогов, а какому-то уголовному авторитету оформил титул князя Священной Римской империи.

– А чем же эта халява кончилась?

– Тут две вещи произошли одновременно: во-первых, разразился кризис, и лишних денег у людей стало меньше. И во-вторых, какие-то конкуренты пустили слух, что Уколов не имеет никакого права раздавать эти патенты, лицензия у него липовая, а сам он – сын поварихи и лекальщика. Вот с тех пор они и переквалифицировались – теперь вместо дворянских титулов присваивают звание «Человек года». Тут уже, конечно, и деньги не те, да и клиентов мало стало.

Все это было интересно, но мне нужно было узнать другое.

– А я думала, что он богатый – одет прилично, часы дорогие на запястье болтаются, машина небось супер…

– И думать забудь! – Кристина замахала руками, так что пепел с сигареты разлетелся в разные стороны. – Он, конечно, бабник, ни одну девчонку не пропустит, к каждой норовит подъехать, но… только на словах. Потому что все знают – никаких особенных денег у него нету, это жена богатая.

– Да что ты? – картинно изумилась я. – А я думала…

– К тебе тоже клинья бил? – догадалась Кристина. – Ну, это он так, по привычке. Или, может, думал, что ты новый человек, в ситуации не разберешься сразу.

– Если жена его обеспечивает, так нужно сидеть тихо… – сказала я в раздумье, – а то ведь ей кто-нибудь сообщит о его художествах, она его и выгонит под зад коленом.

– Кто мужиков поймет? – Кристина пожала плечами. – Но тут он ни с кем не крутит, мы бы знали…

– Ладно, пойду я… шефу докладывать…

Простились мы дружески.

По дороге домой я думала, что вычислить любовницу Арсения Уколова будет трудновато, раз он так тщательно шифруется. И еще, выдала его жене наверняка какая-то баба посторонняя, не из этого бизнес-центра. Похоже, моя новая знакомая Кристинка полностью в курсе всех здешних событий, она бы знала…

Василий Макарович Куликов второй час сидел в своих «Жигулях» напротив входа в бизнес-центр «Пиастр». Он внимательно разглядывал каждого выходящего, сверяя с фотографией Арсения Уколова, которой его снабдила Василиса.

Для того чтобы получить этот снимок, Василисе пришлось снова встречаться с Лизаветой Ерощенко, и, судя по тем словам, которые произнесла Василиса, отдавая ему фотографию, встреча эта не принесла ей особой радости. Лизавета долго отнекивалась и ворчала, отговаривалась крайней занятостью, хотя ясно было, что если человек до полудня спит дома, то никаких особенных дел у него нету, а свободного времени навалом. Однако Василиса девушка обязательная – сказано получить фотографию, она ее достанет. Правда, небольшая такая фотка, любительская, но лицо разглядеть можно.

– У супругов квартира в центре, на Казанской улице, пятикомнатная, – докладывала обстоятельная Василиса, – а Лиза эта живет отдельно от них, снимает, что ли, я не в курсе. Фотку дала, вот только край отрезала, говорит, там они с сестрой вместе… Она, оказывается, не так давно в Питер приехала…

– Мне про эту Лизу неинтересно, – перебил дядя Вася, – мне не перед ней отчитываться нужно, а перед ее сестрой. А та – дама серьезная, зря деньги на ветер бросать не станет…

И вот теперь Василий Макарович ждал, когда выйдет из офиса господин Уколов.

Ожидание объекта было привычной для него работой. Если сложить все те часы, которые Василий Макарович провел за этим занятием за долгие годы, что он прослужил в милиции, наверное, получилось бы несколько месяцев непрерывного мучительного ожидания.

Один раз, чтобы арестовать матерого рецидивиста по кличке Бульдозер, Куликову пришлось одиннадцать часов просидеть под видом пожилого бомжа в привокзальном сквере. За эти часы ему три раза предлагали выпить настойку овса или боярышника, пять раз пытались набить морду и один раз новенький милиционер, который был не в курсе операции, попытался выпроводить его из сквера, чтобы не портил привокзальный пейзаж своей колоритной внешностью.

Но все это было давно, когда Василий Макарович был моложе и его нервы были в значительно лучшем состоянии. Сейчас же он скучал, нервничал и злился.

Злиться, собственно, было не на кого, кроме самого себя – он сам, выйдя на пенсию, выбрал профессию частного детектива, прекрасно понимая, какая это трудная и утомительная работа.

Наконец из дверей бизнес-центра показался высокий лысеющий мужчина лет сорока в длинном оливковом плаще, с небрежно повязанным шелковым шарфом на шее. Рядом с ним семенила девушка, чем-то напоминающая грустную лягушку. Большой рот, выпученные глаза и бледная, чуть зеленоватая кожа делали сходство с обитательницей болот просто удивительным. Она то и дело заглядывала в лицо своего спутника и искательно улыбалась. Мужчина посматривал на нее несколько высокомерно, но, спускаясь по ступеням центра, галантно поддержал за локоть.

Василий Макарович взглянул на фотографию Уколова, снова внимательно осмотрел мужчину на ступеньках и окончательно уверился, что это – муж его заказчицы. Достав из бардачка специальный фотоаппарат, замаскированный под пачку сигарет, он сделал несколько снимков Уколова и его спутницы.

«А Василиса говорила, что Уколов очень осторожен, что никто из сотрудников бизнес-центра понятия не имеет о его любовнице… – подумал Куликов. – А он вот – идет себе спокойненько с девушкой под ручку, ничуть не скрывается. Напутала чего-то Василиса, девки эти чего только не наболтают…»

Парочка остановилась, огляделась по сторонам и направилась к стоянке машин. Василий Макарович повернул ключ в замке зажигания. При этом он взмолился, чтобы мотор «Жигулей» не подвел, и молитва помогла – мотор ровно заурчал, готовый к работе.

У Василия Макаровича были сложные отношения с машиной. С одной стороны, он ее любил, проводил с ней много времени, любовно называл «ласточкой». С другой – время от времени ругал последними словами и клялся поменять на иномарку, поскольку коварные «Жигули» имели обыкновение не заводиться в самый важный момент или, что еще хуже, предательски глохнуть посреди сложного перекрестка или во время преследования особо опасного преступника.

Уколов со спутницей сели в серебристый «Опель» и выехали со стоянки. Василий Макарович последовал за ними.

Перед ним стояли две противоположные задачи: не потерять «Опель» Уколова из виду и при этом не раскрыться самому, не выдать слежку. Впрочем, вряд ли Арсений Уколов внимательно следил за всеми машинами, которых в этот час было на улице очень много.

К счастью, ехать пришлось недолго.

Серебристый «Опель» свернул на Одиннадцатую линию и остановился перед рестораном. Над входом виднелась яркая вывеска «Веселый койот». Сбоку от надписи был изображен сам этот койот. На голове у него красовалась широкополая мексиканская шляпа, но в остальном он был очень похож на волка из мультфильма «Ну, погоди!».

Судя по шляпе и названию, ресторан был мексиканский.

Василий Макарович мексиканскую кухню не любил, он считал ее слишком острой, вредной для здоровья и чересчур экзотической. Впрочем, в интересах работы он мог пожертвовать своими вкусами и здоровьем и согласился бы не только на мексиканскую, но даже на новогвинейскую кухню, включающую блюда из червей, личинок, саранчи и соседей по коммунальной квартире.

Уколов помог своей спутнице выбраться из машины, и они скрылись за дверью ресторана.

Василий Макарович успел сфотографировать парочку на входе, затем заглушил мотор своей «ласточки». Прежде чем покинуть машину, он достал из бардачка темные очки и накладные усы. Усы были длинные, подковкой, вполне подходящие к стилю мексиканского ресторана. Изменив при помощи этого нехитрого инвентаря свою внешность, детектив Куликов выбрался из машины и вслед за объектом вошел в ресторан.

Внутри помещение было оформлено в полном соответствии с требованиями жанра. На стенах висели гитары, широкополые шляпы-сомбреро и индейские маски. Официанты щеголяли в таких же шляпах и ярких куртках с бахромой и галунами. Больше того, центр зала был превращен в кусочек самой настоящей мексиканской пустыни с несколькими огромными кактусами, среди которых стояли чучело койота и манекен, изображающий музыканта-марьячо в мексиканском наряде, с пышными усами и гитарой в руках.

Оглядевшись по сторонам, Куликов увидел Уколова. Тот со своей невзрачной спутницей устроился за столиком для двоих в глубине зала. Свободных столов рядом с ними не было, а издалека не получилось бы хороших фотографий.

Василий Макарович на секунду задумался, и тут в его голову пришла замечательная идея.

Воспользовавшись тем, что на него никто не смотрел, он скользнул в середину зала, в тот самый уголок пустыни, по пути прихватив со стены одну из широкополых шляп. Напялив эту шляпу, он стащил с манекена его мексиканскую куртку, с трудом втиснулся в нее и встал в живописной позе рядом с койотом и музыкантом.

В шляпе-сомбреро, с длинными накладными усами и в темных очках он был похож на мелкого мексиканского бандита или наркоторговца из фильма «Однажды в Мексике» и вполне уместно выглядел в этом ресторане. Самое же главное – отсюда ему был очень хорошо виден Арсений Уколов, и можно было сделать прекрасные фотографии.

Впрочем, ничего особенно компрометирующего парочка пока не делала. Правда, Арсений Михайлович время от времени брал свою спутницу за ручку, наклонялся к ней через стол и шептал на ушко что-то интимное, но это вряд ли можно было считать полноценным доказательством супружеской измены.

Тем не менее полученный аванс нужно было отрабатывать.

Куликов достал из кармана свой шпионский фотоаппарат, замаскированный под сигареты, и успел сделать несколько снимков, как вдруг рядом с ним остановился пробегавший по залу официант. Василий Макарович застыл с сигаретной пачкой в руке и глупейшим выражением лица и даже старался не дышать. Официант несколько секунд удивленно разглядывал его, а потом остановил своего коллегу и спросил того вполголоса:

– Толь, слушай, у меня что, глюки? Вроде еще утром этого мужика тут не было!

– Какого еще мужика?

– Да вот этого, в темных очках! Музыкант был, шакал был, а этого не было!

– Да брось! – отмахнулся второй официант. – Ты же знаешь Степаныча – он каждый день что-нибудь новое притаскивает! То чучело какое-нибудь, то гитару новую, то шляпу…

– Но когда же он успел, – не унимался первый. – Еще утром этого мужика не было…

– Коль, ну тебе что – делать нечего? Вон та парочка за третьим столом уже целый час ждет свою «Маргариту», а ты тут на манекены пялишься! Степаныч увидит – покажет тебе глюки!

– И то правда! – Официант вздохнул и поспешил к недовольным клиентам.

Василий Макарович сделал еще несколько довольно удачных фотографий.

В это время в ресторан ввалилась новая компания – несколько шумных парней и развеселых девиц. Они явно где-то уже приняли и теперь требовали продолжения.

Метрдотель устроил новую компанию за двумя сдвинутыми столами в центре зала, совсем рядом с уголком бутафорской пустыни. Новоприбывшие расселись, заказали коктейли и закуски. Одна из девиц, полная блондинка в мини-юбке, тут же выскочила из-за стола с бокалом в руке и подбежала к Василию Макаровичу.

– Котик! – капризным голосом обратилась она к своему спутнику, рослому парню с низким лбом и сросшимися бровями. – Котик, смотри, какой мужик классный! Сними меня с ним!

– Какой еще мужик? – нахмурился «котик». – Я тебе покажу мужика! Куда с тобой ни зайдем, везде каких-то мужиков находишь… мне уже надоело им рыла чистить…

– Да он же не настоящий! – захихикала девица и повисла на шее у Василия Макаровича. – Он… это… восковой! Помнишь, как те, в музее… в этом, как его, Лондоне… ты еще одного свалил… нас тогда в полицейский участок привели… прикольно было!

– Ладно, Ксюша, давай за стол… – проворчал ее приятель. – Водка стынет!

– Ну, котик, ты сними меня с ним! – капризничала девица. – Что тебе, жалко?

«Котик» неохотно встал, приблизился к подруге и сфотографировал ее на мобильный телефон.

– Ну, теперь ты довольна?

– Ну, котик, еще разик! – Девица обняла Василия Макаровича и поднесла к его губам свой бокал. – Смотри, он ваще как живой! Вот здорово научились делать!

Василий Макарович собрал всю свою волю в кулак и старался не шевельнуть ни одним мускулом, не вздохнуть и не моргнуть. Девица, однако, не унималась. Она потянула его за усы – и усы, разумеется, тут же отклеились.

– Ой, котик, – расстроилась она. – Смотри, усы отвалились! Выходит, они не настоящие!

– А ты как думала, – авторитетно проговорил ее приятель. – Это же манекен, у него все на клею, все ненастоящее. Если как следует подергать, волосы тоже отвалятся.

– Правда? – эта мысль понравилась Ксюше, и она тут же решила ее осуществить.

Первым делом она сняла с Куликова сомбреро и напялила его на себя. При этом, разумеется, потребовала, чтобы приятель сфотографировал ее в этой прикольной шляпе. Затем она принялась дергать Василия Макаровича за волосы. Волосы не поддавались.

Несчастный детектив терпел из последних сил, из глаз у него текли слезы, а в голове крутилась единственная мысль – что давно пора уходить на покой, что пенсию дают не зря, а хлеб частного детектива слишком тяжел для пожилого человека.

Тут к нему подоспела неожиданная помощь в лице метрдотеля. Он подошел к неуемной девице и в самых деликатных выражениях попросил ее не трогать ресторанный реквизит.

«Дожил, – подумал Василий Макарович. – Меня уже реквизитом обзывают!»

Хоть метрдотель был очень деликатен, его требование все равно не понравилось «котику». Нахмурившись, он двинулся на мэтра и мрачно проговорил:

– Ты, халдей безразмерный, кем себя возомнил? Ты что это моей Ксюше предъявы кидаешь? Ты что ей указываешь, кого ей можно трогать, а кого нельзя? Это никого, кроме меня, не касается! Я тебе сейчас рога-то пообломаю! Будешь знать, как порядочным людям мешать культурно отдыхать!

Метрдотель попытался в зародыше погасить зарождающийся скандал. Поскольку «котик» не унимался, он подал знак одному из официантов, и через минуту из кухни, вытирая руки о передник, появился помощник повара, ростом и габаритами напоминающий трехкамерный промышленный холодильник.

Василий Макарович, находившийся в самом центре событий, из последних сил старался сохранить полную неподвижность. Краем глаза он, однако, заметил, что Уколов расплатился и покинул ресторан со своей неказистой приятельницей.

Ксюша вдруг то ли протрезвела, то ли опомнилась и попыталась успокоить своего приятеля. Она водрузила на голову «манекена» шляпу-сомбреро и теперь безуспешно пыталась приклеить обратно усы. При этом она невыносимо щекотала нос Куликова.

Василий Макарович не выдержал и оглушительно чихнул.

Ксюша удивленно выпучила глаза и попятилась, пробормотав:

– Вот это да! Ваще как живой, даже чихает!

Зато ее приятель нашел новый повод для возмущения.

– Так он живой! – прорычал «котик», закатывая рукава. – Это, значит, он под видом манекена с моей Ксюшей обнимался?

Он хотел наброситься на несчастного «мексиканского» сыщика, так неожиданно нашедшего свою любовь, но налетел на монументального помощника повара и ушибся об него, как о каменную стену.

Василий Макарович решил, что его маскировка так или иначе раскрыта, объект ушел, и дольше сохранять неподвижность не имеет смысла. Он шагнул вперед и спросил оторопевшего метрдотеля:

– Наши на Акапулько не проходили?

Ответа не последовало. Тогда Куликов снял мексиканскую куртку, надел ее на воскового марьячо и проговорил:

– Спасибо, друг! Правда, мне твоя куртка маловата, но все равно очень выручил!

Марьячо, как нетрудно догадаться, промолчал. Василий Макарович гордым шагом покинул ресторан.

За его спиной официант Коля вполголоса сказал официанту Толе:

– Я тебе говорил, что утром этого мужика здесь не было?

– Говорил, говорил! – отмахнулся от него коллега. – Вон там, за пятым столиком, тетка уже час дожидается буритос по-тихуански!

Выскочив на улицу, Куликов успел заметить, как со стоянки выехал серебристый «Опель» Уколова. Он вскочил в свою машину и торопливо вставил ключи в замок зажигания. В этот день «жигуль» вел себя на редкость прилично и снова завелся с полоборота. Детектив поехал следом за Уколовым.

На этот раз ехать ему пришлось немного дольше.

«Опель» покинул Васильевский остров и по Тучкову мосту перебрался на Петроградскую сторону. Здесь Василий Макарович едва не потерял его в лабиринте улочек и переулков, окружающих Большой проспект, но наконец обнаружил серебристую машину возле пятиэтажного кирпичного дома на Бармалеевой улице.

Уколов как раз припарковал автомобиль и теперь помогал своей спутнице выйти.

Василий Макарович оживился.

Похоже, после ресторана муж заказчицы приехал домой к своей пассии, и теперь можно будет задокументировать факт измены. Детектив приготовил свой фотоаппарат и для разгона сделал пару кадров возле машины.

Арсений Михайлович подошел с девушкой к подъезду, но дальше события развивались по неожиданному сценарию: Уколов подержал спутницу за ручку, помог ей открыть дверь подъезда, но не вошел внутрь, а вернулся к своей машине.

На всякий случай детектив запечатлел парочку в момент расставания перед подъездом. Больше ему ничего не оставалось.

Уколов сел в машину и уехал.

Василий Макарович еще раз внимательно оглядел дом и увидел, как в окне на четвертом этаже отодвинулась занавеска. Из-за нее выглянула девушка с лицом печальной лягушки и проводила машину Уколова полным сожаления взглядом.

«Все же я чего-то не понимаю, – подумал Куликов, выезжая на Большой проспект. – Она явно была не против. Почему же он к ней не зашел? Допустим, она не в его вкусе. Но тогда зачем он водил ее в ресторан?»

Он решил, что придется продолжать наблюдение за Уколовым, а пока можно предъявить заказчице отснятый сегодня материал. Завтра с утра пошлет Василису отпечатать снимки.


С утра, однако, не получилось – Бонни съел что-то некачественное и разболелся. Пришлось срочно вызывать ветеринара. Василиса позвонила в половине восьмого и чужим хриплым голосом сказала, что мальчику очень плохо, что ночью выходили четыре раза и что теперь он лежит на полу и едва дышит.

– «Скорую» вызывай! – выдохнул дядя Вася и побежал к ним.

Сначала бросился к гаражу, но передумал – пешком быстрее, и припустил бегом. Но не рассчитал силы, да еще два проходных двора оказались закрыты – въехали новые жильцы, обложили двор плиточкой и поставили кованые ворота, запирающиеся электронным замком. А в одном месте вообще охранник сидел, и как ни просил дядя Вася, как ни умолял – не пустили его через двор.

Так что, когда Василий Макарович, задыхаясь и потирая левую сторону груди, прибежал к Василисе, у дома уже стояла машина с синим крестом на боку.

– Что там, что? – спросил дядя Вася у заплаканной Василисы.

– Сильное отравление! – строго ответил врач, налаживая капельницу. – Если бы еще подольше проваландались, был бы возможен летальный исход! У собаки обезвоживание!

Дядя Вася охнул и опустился прямо на ступеньку лестницы.

Бонни был настолько слаб, что без сопротивления позволил сделать укол в лапу.

– Что давали? – приступил доктор к Василисе.

– Я… я ничего… – глаза ее забегали, – все как обычно…

– Да говори уж, – вздохнул Василий Макарович, – что уж теперь…

– Бонни… он очень любит морепродукты…

– Что-о? – Врач разинул рот. – И вы ему даете…

– Иногда коктейль, знаете – мидии, креветки, кусочки кальмаров и еще там что-то… – затараторила Василиса, – или все отдельно – кальмары, осьминожки маленькие, каракатицу…

– А соус? – деревянным голосом осведомился врач. – Соус какой – «Тысяча островов» или майонез?

– Что вы, как можно! – испугалась Василиса. – Совсем без соуса, только соли чуть-чуть и лимончиком сбрызнуть…

– Та-ак… – протянул врач, – та-ак…

Василий Макарович отпихнул Василису назад и загородил ее своим телом.

– Ну, если любит собака морепродукты, – заговорил он примирительно, – что ж теперь делать… Он же просит…

– А если у вас собака мышьяка запросит, так ее мышьяком кормить? – загремел доктор. – Или трубчатыми костями?

Тотчас раздался грозный вой. То есть это Бонни думал, что грозно рычит, поскольку обижают его хозяйку, на самом деле получалось удивительно тихо, жалобно и совсем не страшно, да еще в конце он пустил петуха.

Василиса снова залилась слезами, доктор перестал ругаться.

– Сколько там пролежали эти морепродукты, – пробормотал он, – мы же не в Японии живем, где рыбу утром ловят, а днем суши из нее в ресторанах подают…

Когда все ушли, Бонни горестно вздохнул и заснул. Василиса собралась в аптеку, заодно решила отдать в печать фотографии.

Она ходила больше часа, Бонни два раза просыпался и пил воду, дядя Вася сидел рядом и гладил его по голове.