Латышские стрелки в борьбе за советскую власть

Подлинно солдатской газетой в первую очередь была созданная петроградской большевистской военной организацией «Солдатская Правда», первый номер которой вышел уже 15 апреля 1917 года. «Солдатская Правда» печаталась в большом количестве экземпляров, но их далеко не хватало для снабжения всех фронтов. К тому же военное начальство всеми мерами, вплоть до прямого запрета, препятствовало ее распространению. Сколько приказов, полных угроз, – вплоть до расстрела, издавали тогда царские генералы Алексеев, Клембовский и другие, сколько телеграмм они посылали, чтобы уберечь фронт от «большевистской заразы» и преградить доступ в армию газетам «Правда» и «Солдатская Правда». Отчасти этим было вызвано появление на фронте целого ряда местных солдатских газет. Создание этих газет обусловливалось также тем, что перед солдатами каждого фронта, каждой армии помимо общеполитических стояли и специфические местные проблемы. На всех фронтах, в каждой армии в 1917 году возникли фронтовые и армейские газеты. В XII армии, входившей в состав Северного фронта и стоявшей у Риги, выходили большевистские солдатские газеты «Окопная Правда» и «Бривайс стрелниекс» («Свободный стрелок» – на латышском языке), в которых освещение полковых организационных и иных вопросов совмещалось с рассмотрением общеполитических проблем борьбы революционного пролетариата России за мир, за землю.

Обе эти газеты издавались в Риге, сохранившей свои революционные традиции, несмотря на то что за годы мировой войны город потерял большую часть промышленных предприятий и большую часть своих фабричных рабочих. Несмотря на строгий надзор и контроль военных – и не только военных – властей, старая революционная Рига в 1917 году жила. Не зря генерал Рузский в конце 1916 года назвал ее революционным гнездом. Сохранению революционных традиций в значительной степени способствовали латышские стрелки. Восемь действующих латышских стрелковых полков и один запасной для боевого пополнения, укомплектованные в две бригады, всего – 40–50 тысяч стрелков, славившихся своей стойкостью, дисциплинированностью и отвагой, вместе с сибирскими стрелками охраняли от немцев Ригу и подступы к революционному Петрограду.

Латышские стрелковые полки, созданные латышской буржуазией в 1915 году и усиленно опекавшиеся ею, первоначально считались надежным резервом латышской националистической буржуазии. Однако в подавляющем большинстве своем стрелки представляли латышский пролетариат: это были рабочие и безземельные крестьяне Латвии, и скоро им оказалось не по пути с латышской националистической буржуазией.

Перед Социал-демократией Латышского края, стоявшей на ленинских позициях, встала важнейшая задача завоевания стрелков на сторону пролетарской революции. После Февральской революции латышские большевики развили агитационно-пропагандистскую деятельность, чтобы вырвать стрелков из плена националистических и мелкобуржуазных идей. Эта работа увенчалась успехом. Латышские стрелковые полки, как однородная организованная крупная воинская часть, были полностью завоеваны для дела пролетарской революции. 17 (30) мая 1917 года на съезде представителей всех латышских полков, после пятидневных политических дискуссий с участием представителей армии и Петроградского Совета, делегаты съезда почти единогласно приняли историческую резолюцию латышских стрелков, предложенную съезду от имени ЦК Социал-демократии Латышского края Ю. Данишевским. Латышские стрелки выступили за мир, с отказом от поддержки Временного правительства и с требованием передачи всей власти в стране Советам рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. С этого дня лозунгом всех латышских полков стал боевой лозунг большевиков «Вся власть Советам!»

Большевизация латышских стрелков имела большое значение для всей XII армии и оказала громадное влияние на политические настроения всех полков. Резолюция 17 (30) мая 1917 года означала, что латышские стрелковые полки стали сознательной и организованной вооруженной силой большевиков, которой распоряжался ЦК Социал-демократии Латышского края. Эта «измена» латышских стрелков, как тогда писала вся буржуазная печать не только Латвии, но и Петрограда и Москвы, совершилась не сразу и не самотеком, а в результате упорной и длительной работы латышских большевиков среди стрелков.

Газета «Правда» 4 июня 1917 года, сообщая об этой значительной победе Социал-демократии Латышского края, писала, что, несмотря на шовинистический угар и трудности военного времени, Социал-демократия Латышского края «… может с гордостью оглянуться на свое прошлое… А ныне она ввела в свои ряды и своих пролетариев… латышских стрелков, которые по недоразумению под влиянием буржуазной печати считались оплотом шовинистического патриотизма среди латышей».

После Февральской революции агитационно-пропагандистская работа Социал-демократии Латышского края приобрела еще более целеустремленный характер. Общеизвестно, что благодаря этому в Латвии Советы значительно раньше, чем во многих других областях России, стали на сторону большевиков[6]. Большевизация Советов рабочих и безземельных Латвии влияла также на политические настроения и позицию латышских стрелков.

Революционная работа среди стрелков была расширена и прочно закреплена в результате агитационно-пропагандистской работы Социал-демократии Латышского края и большевистских органов печати: «Правды», «Циня» («Борьба»), «Бривайс стрелниекс», «Окопной Правды»… Влияние большевистских газет на развитие революционного движения в армии было огромным.

Вопрос об организации и издании особой газеты латышских стрелков был поставлен уже на первом совещании представителей всех латышских полков, состоявшемся 13 марта 1917 года в городе Валмиере. На съезде представителей полков, состоявшемся в Риге с 27 по 29 марта 1917 года, вопрос об издании стрелковой газеты был одним из пунктов повестки дня. В постановлении съезда Исполкому Совета латышских полков было поручено немедленно приступить к изданию стрелковой газеты «строго демократического направления». Предложение делегата большевика Тилиба, чтобы газета была строго социал-демократического направления, съездом было отвергнуто[7]. Большинство делегатов этого съезда находилось еще в плену соглашательских иллюзий. Этим воспользовались латышские меньшевики. В редакции новой газеты засели меньшевики и латышские националисты: главным редактором стал М. Скуениек – впоследствии премьер-министр буржуазной Латвии, членами редакции – адвокат В. Холцман, впоследствии фашист, меньшевик Петр Биркерт, националист А. Кродер и другие.

10 апреля 1917 года вышел первый номер газеты «Бривайс стрелниекс». На первых порах это была меньшевистски-либеральная с националистической окраской мелкобуржуазная газета для стрелков, но не газета самих стрелков. Исколастрел находился еще в тумане соглашательских иллюзий, и такой же была его газета. Мелкобуржуазная путаница, которая царила в газете в период засилья меньшевиков в редакции, ни в коей мере не отвечала политическим настроениям самих стрелков, в особенности фронтовиков. Газета обманула надежды стрелков и не могла их удовлетворить. Полковые комитеты и отдельные коллективы стрелков принимали резкие резолюции протеста против бесхребетности редакции и предательства интересов революционной демократии. Уже 13 апреля 1917 года полковой комитет Запасного полка первым вопросом повестки дня поставил вопрос о политическом направлении газеты «Бривайс стрелниекс». Комитет постановил, что газета должна иметь определенное лицо (т. е. большевистское направление), «должна быть вождем политической борьбы и воспитателем в партийном духе»[8]. Во время подготовки к майскому съезду латышских стрелков, а также во время работы самого съезда, когда стрелки уже поняли абсолютную необходимость бороться за немедленный мир, за советскую власть, за продолжение революции, вопрос о газете «Бривайс стрелниекс» горячо обсуждался на всех собраниях и митингах стрелков. Признав, что «Бривайс стрелниекс» окончательно еще не порвал с латышской буржуазией, стрелки требовали, чтобы газета полностью стала на большевистские позиции и отражала подлинные идеи и стремления солдатских масс.

Под этим революционным напором меньшевики и националисты М. Скуениек, П. Биркерт, А. Кродер, а впоследствии и Ф. Мендер-Золов вынуждены были выйти из состава редколлегии. На их место в редколлегию газеты пришли большевики. Из прежних работников на технической работе остался только Я. Судрабкалн. Это не была простая смена лиц в редколлегии: газета «Бривайс стрелниекс» стала в полном смысле газетой самих стрелков, солдатской большевистской газетой.

В редакцию «Бривайс стрелниекс» пришли новые люди: И. Герман-Аусеклис, К. Озолинь-Томас и Т. Драудинь. Герман-Аусеклис был борцом за ленинские идеи в Социал-демократии Латышского края, одним из наиболее деятельных членов латышского большевистского центра и редактором (совместно с Я. Берзинем-Зиемелисом) большевистского заграничного «Бюллетеня» в период борьбы латышских большевиков за созыв IV Брюссельского съезда[9].

Карл Озолинь, будучи новым партийным работником, имел, однако, уже опыт газетной работы, так как после Февральской революции проработал некоторое время в Москве, в редакции центрального органа Социал-демократии Латышского края «Социалдемократс». В Ригу он приехал как раз во время майского съезда стрелков. Я тоже не был полным новичком в газетном деле. Началась новая, большевистская полоса в работе редакции «Бривайс стрелниекс».

И. Герман-Аусеклис, перегруженный партийной работой, очень скоро совершенно отошел от работы редакции. Остались мы вдвоем с К. Озолинем и секретарь редакции Я. Судрабкали. На наши плечи ложилась сложная и большая работа по выпуску ежедневной большой газеты на четыре полосы. Редакция не располагала почти никаким вспомогательным аппаратом, не было ни машинисток, ни машинок – все переписывалось от руки. Набор тоже был ручным. Само собой понятно, что не было никаких заведующих отделами, хотя газета выходила с заголовками разделов. Не было и штатных репортеров. Помимо всего прочего, вся общая информация поступала в редакцию на русском языке и необходимо было переводить ее на латышский язык. Так что работы у нас в редакции было по горло.

Кроме собственно редакционной работы, на нас ложились и общественные обязанности. Редактор солдатской газеты одновременно был и партийным работником, и агитатором-пропагандистом. Он почти ежедневно выступал на собраниях и митингах стрелков и выезжал с докладами даже на передовые позиции. И всю эту работу приходилось вести в период величайшего революционного подъема, в моменты исключительного накала политической борьбы. В газетной работе мы имели своими противниками квалифицированных журналистов – меньшевиков и националистов, которые в совершенстве владели искусством диспутов и политических споров. Почти ежедневно на страницах газеты нам приходилось вести ожесточенные бои не только с соглашателями из редакций латышских газет, но и с авторами пасквильных статей «Рижского фронта», бороться против таких заядлых адвокатов соглашательства, как члены ЦК меньшевиков Кучин, Дюбуа и бундовцы Хараш, Айзеншмидт и др.

Не гнушались наши политические противники использовать против нас и такое средство борьбы, как клевета, обвиняя нас в получении немецких денег. Такой прием в 1917 году очень широко применялся буржуазной бульварной печатью. Не было недостатка и в присылаемых по почте угрозах физической расправы, причем эти письма обычно имели подписи, заимствованные из бульварных детективов: «Черная рука», «Возмездие» и пр. Особенно широко подобные приемы борьбы применялись нашими политическими противниками во время ожесточенной борьбы вокруг резолюции, принятой на съезде стрелков 17 (30) мая. Однако «Бривайс стрелниекс» поддержали массы стрелков, а также рабочие и безземельные крестьяне Латвии. Почти ежедневно редакция газеты получала постановления полковых и ротных комитетов и собраний стрелков, сообщавших о своей поддержке большевистского направления газеты. Так, например, общее собрание стрелков 2-го батальона запасного полка постановило признать большевистское направление «Бривайс стрелниекс» единственно правильным и объявило всей буржуазной печати во главе с газетой «Лидумс» бойкот. Для «Бривайс стрелниекс» было собрано 150 рублей.

Газета могла существовать и развиваться, только получая материальную помощь от самих стрелков. Для нее стрелки не жалели ни трудов, ни средств: они устраивали сборы или выделяли пожертвования газете из скудных хозяйственных денег своих команд. Стрелки поддерживали свою газету не только материально: они активно участвовали в ее деятельности. Из их среды вербовались десятки добровольных корреспондентов газеты «Бривайс стрелниекс». На сотрудничестве в «Бривайс стрелниекс» выросли и стали известны многие из латышских советских журналистов и литераторов: К. Иокум, А. Цеплис, О. Лацис, Ю. Балодис (Юлиан), Р. Апинис, К. Имун, К. Поэма, А. Муцениек, Л. Креслиня, А. Редер и многие другие.

Страницы газеты за 1917 год дают некоторое представление о массовости участия самих стрелков в ее деятельности. На самом деле это участие было значительно шире, так как не все, что писали стрелки, попадало в газету… Богатейший архив писем стрелков, их очерков о жизни в окопах погиб при эвакуации Риги в августе 1917 года.

Газета была интересна не только описанием и заметками о повседневной жизни стрелков, но главным образом потому, что она помогала им правильно, по-большевистски разобраться в сложнейшей политической обстановке того времени и потому, что выдвигала лозунги, отвечавшие насущным интересам трудящихся. «Бривайс стрелниекс» простым, понятным для стрелков языком освещал с ленинских позиций все актуальные, как тогда говорили, «вопросы текущего момента». По всем этим вопросам новая, большевистская редакция газеты проводила взгляды партии большевиков в редакционных статьях, а также в регулярно помещавшихся статьях В.И. Ленина, П. Стучки, Ю. Данишевского и других.

Свою революционную, большевистскую работу газета «Бривайс стрелниекс» проводила в контакте и сообща со своими русскими товарищами, с «Окопной Правдой», редакция которой одно время помещалась в том же доме по Парковой улице и на одном этаже с нашей редакцией. Редакционные работники «Окопной Правды» А. Васильев, Р. Ковнатор, А. Григорьев, Федотов, А. Дижбит и другие были частыми гостями в редакции «Бривайс стрелниекс».

Популярность газеты «Бривайс стрелниекс» росла, причем не только среди стрелков, но и среди гражданского населения Латвии. «Бривайс стрелниекс» включался и во все общегражданские кампании, проводимые Социал-демократией Латышского края: выборы в Рижскую городскую думу, в городские думы других городов Латвии, выборы в Видземский земский совет и уездные советы и т. п., поддерживал борьбу рабочих за 8-часовой рабочий день и другие требования, направленные на улучшение бытового и правового положения рабочих. Тираж газеты превысил 17 тысяч экземпляров.

Газета широко рассылалась также по почте в разные города России и устанавливала действенную связь стрелков с латышскими рабочими, эвакуированными в глубь России. Латышские рабочие из Харькова, Пскова, Нижнего Новгорода, Ярославля и других городов отчислениями из своей и без того невысокой заработной платы также поддерживали газету. Естественно, что для российской контрреволюции и латышской буржуазии ликвидация газет «Бривайс стрелниекс» и «Окопная Правда» являлась делом неотложной важности. Кампания за ликвидацию большевистских солдатских (и гражданских) газет особенно усилилась после июльских дней и разгрома редакции «Правды» в Петрограде. Кампанию эту возглавляло само Временное правительство. На подобные крайние шаги его со своей стороны подталкивали и высшие военные власти. Так, главнокомандующий Северным фронтом генерал Клембовский 18 июля 1917 года телеграфировал военному министру А. Керенскому, сообщая копию телеграммы командующему XII армией[10] и комиссару фронта: «Испрашиваю разрешение на закрытие издающейся в Риге газеты “Бривайс стрелниекс” (“Вольный стрелок”), по направлению своему соответствующей “Окопной Правде”. Главкосев Клембовский». Временное правительство очень хотело бы ликвидировать эти газеты, но еще не решалось на этот шаг. Особенно оно боялось приступить к ликвидации газеты «Бривайс стрелниекс», и не напрасно, так как латышские полки поочередно несли караульную службу в Риге и одновременно добровольно охраняли редакцию и типографию своей газеты. Наборщики-стрелки ходили на работу вооруженными.

Когда местные контрреволюционные силы, опираясь на приказ военного министра Керенского, решились наконец закрыть «Окопную Правду» и отряд казаков 21 июля разгромил редакцию этой газеты[11], в помещение редакции «Бривайс стрелниекс» (на Парковой улице) немедленно явился вооруженный отряд латышских стрелков, готовый вооруженной рукой защитить от казаков и «смертников» свою газету, орган Исколастрела… Военные власти побоялись осуществить свое намерение.

Налет казаков на редакцию «Окопной Правды» и закрытие газеты вызвали бурю протестов, особенно в полках 109-й дивизии и среди латышских стрелков. ЦК Социал-демократии Латвии и Рижский Совет рабочих депутатов в опубликованном совместном заявлении также выразили свой решительный протест. Они писали: «Закрытие газеты “Окопная Правда” является ограничением завоеванной революцией свободы слова и нападением на революционную демократию. Исполнительный комитет высказывает свой решительный протест против закрытия “Окопной Правды”, а также против обыска в редакции, который был произведен самым грубым образом при участии казачьих отрядов, чего не было даже при старом режиме»[12]. Контрреволюция ничего не выгадала от закрытия «Окопной Правды». На следующий же день солдатская газета XII армии снова вышла, только под новым названием. Таким образом, контрреволюции на Рижском фронте удалось конфисковать у солдатской газеты только ее заголовок, а сама газета под названием «Окопный набат» продолжала выходить, и реакции задушить ее не удалось.

Контрреволюция, перешедшая после июльских дней в открытое наступление на революционные силы страны, не отказалась от своих намерений задушить большевистскую, солдатскую печать. Она только выжидала удобный момент для нанесения нового удара. Этот удар она приурочила к предательской сдаче главнокомандующим русской армией генералом Корниловым Риги. 21 августа (3 сентября) 1917 года Рига была сдана немцам; контрреволюция готовилась предать немцам и революционный Петроград. Не зная о предательском приказе Корнилова отступать, латышские стрелки в эти трагические дни истекали кровью в боях у Малой Юглы. В ночь с 20 на 21 августа, когда после двухдневного боя стало ясно, что одними силами латышских стрелков отстоять Ригу невозможно, Исколастрел решил также срочно эвакуировать редакцию газеты «Бривайс стрелниекс», чтобы на новом месте немедленно возобновить ее издание[13]. Осуществить это решение было нелегко. Меньшевистский Искосол не предоставил для эвакуации редакции и хозяйственного отдела ни вагонов, ни гужевого транспорта.

Наконец в ночь на 21 августа под обстрелом немецкой дальнобойной артиллерии стрелкам удалось где-то раздобыть старый грузовик и началась «эвакуация». Ввиду отсутствия вагонов наши запасы газетной бумаги пришлось оставить в Риге. Остался также весь редакционный архив. В 4 часа ночи погрузка была закончена и мы двинулись от помещения Исколастрела в дорогу. Ехали с большими длительными остановками по Петроградскому шоссе через Юглу. Немцы на всем протяжении обстреливали путь отступления артиллерией. Дорога сплошь была запружена отступавшими воинскими частями: с Рижского взморья отходили артиллерия, кавалерия и пехота. Царила невероятная суматоха, давка и неурядица. Наконец мы добрались до Цесиса, где и решили остановиться. В этом небольшом городке не оказалось типографии, в которой можно было бы и набрать, и отпечатать газету. Именем революции мы приступили к реквизиции типографий: в типографии Озола набрали текст, а в другой типографии – Рупайса – отпечатали газету. Больших трудов стоило найти необходимую бумагу. Мы выпустили первый (108-й порядковый) номер «Бривайс стрелниекс» и информировали армию и население о положении на фронте, внеся этим некоторое успокоение в умы людей. Появление газеты «Бривайс стрелниекс», изданной в Цесисе, с последними известиями с фронта и с призывом ЦК Социал-демократии Латвии к населению не поддаваться излишней панике, оставаться на своих местах было своевременным. Через связистов мы отправляли газету навстречу отступающим полкам в сторону Сигулды и Лигатне. П. Стучка, который в самый момент падения Риги прибыл сюда из Петрограда на заседание ЦК Социал-демократии Латвии и вынужден был всю дорогу отступления из Риги до Сигулды проделать пешком, удивился, когда ему в Сигулде подали свежий номер «Бривайс стрелниекс» с призывом ЦК к бдительности и спокойствию. П. Стучка, приехав в Цесис, сердечно похвалил нашу работу. Зато ее «не одобрило» Временное правительство, которое само было причастно к сдаче Риги. Несмотря на большую и очень нужную в тот момент работу газеты по успокоению населения и организации отпора немецким захватчикам и по борьбе с дезорганизацией тыла, А. Керенский как раз во время наступления немцев отдал приказ о ее закрытии. Весть об этом приказе вызвала бурю возмущения. Даже меньшевистский Искосол под напором солдатских масс вынужден был выступить с протестом против приказа А. Керенского. В телеграмме ВЦИК к комиссару Северного фронта Искосол за подписью Г. Кучина писал: «Героические латышские стрелки только что вышли из огня боев. Они понесли тяжелые потери и, как львы, боролись за свободу России и Латвии. Закрытие органа этих героев не может быть истолковано иначе, как акт притеснения свободы слова латышской демократии. Просим срочной отмены этой меры». Все латышские полки требовали отмены нелепого приказа Керенского. Орган ЦК РСДРП «Рабочий путь», выходивший вместо разгромленной в июле газеты «Правда», 30 сентября (13 октября) 1917 года резко осудил распоряжения Керенского о закрытии газеты «Бривайс стрелниекс», поместив на своих страницах протесты Исколастрела, Искосола и латышских полков против предательских действий Временного правительства и Керенского[14].

Мы могли бы в тех условиях попросту игнорировать этот приказ, но этим сорвали бы всю рассылку почтой, которая имела строжайшее распоряжение не принимать к распространению газету «Бривайс стрелниекс». Поэтому мы на следующий же день выпустили газету под новым названием «Латвью стрелниекс» («Латышский стрелок»). В первом номере этой газеты редакция выступила с заявлением, в котором писала: «Газета “Латвью стрелниекс” начинает свой путь в исключительно тяжелых условиях, когда революционная армия отступает, а внутренняя контрреволюция активно наступает. Мы начинаем свою работу как орган Исполнительного комитета латышских стрелковых полков. Своей задачей мы ставим объединение всех действительно революционных сил армии и рабочей демократии в борьбе против объединенных как внутренних, так и внешних контрреволюционных сил. В этой борьбе мы идем под интернациональным знаменем революции и пронесем это знамя наперекор бушующей контрреволюции и военной буре к светлой жизни. Мы всегда пойдем вместе с сознательными борцами российской революции, вместе с интернациональной армией труда… к социализму»[15]. Но борьба за старое название газеты продолжалась. 19 сентября Исколастрел по предложению К. Петерсона постановил обратиться с резким протестом во ВЦИК, к председателю Совета Министров, военному министру и комиссару Северного фронта с требованием восстановить газету «Бривайс стрелниекс». Исколастрел заявил: «Если в ближайшее время не будет отменено закрытие газеты “Brïvais Strëlnieks”, то Исколастрел, выполняя волю всех латышских полков, будет вынужден революционным путем возобновить издание газеты под старым названием, что не может не повлиять на авторитет центральной власти»[16]. Окончательно этот спор был решен Октябрьским вооруженным восстанием и свержением контрреволюционного Временного правительства во главе с Керенским.

После эвакуации из Риги в Цесис редакция выпустила всего восемь номеров газеты под названием «Бривайс стрелниекс» и «Латвью стрелниекс». Однако и это стоило больших усилий. Несмотря на исключительные способности и хлопоты заведующего хозяйством газеты, доставать бумагу для газеты стало почти невозможно, тем более, что тираж газеты был по тому времени значительным. Кроме того, необходимость набирать газету в одной типографии, а потом возить набор для печатания в другую типографию, находившуюся довольно далеко, вызывала массу неудобств. Чтобы создать лучшие условия и обеспечить регулярный выход стрелковой газеты, Исколастрел постановил перевести издание газеты «Латвью стрелниекс» в армейский тыл, в город Валку. Туда мы переехали в незабываемое для всей страны время – в дни подготовки революционного пролетариата к свержению Временного правительства. На повестке дня стояло вооруженное восстание.

Газета латышских стрелков отражала всю остроту и напряженность переживаемого времени. Об этом говорят передовые газеты «Латвью стрелниекс», статьи В.И. Ленина и П. Стучки, помещавшиеся в газете, статьи сотрудников газеты и ярче всего – решения и постановления воинских частей, резолюции собраний и митингов по вопросам «текущего момента».