Эпоха одиночества
Прошло не менее сорока минут, прежде чем в гарнитуре раздался щелчок вызова и он снова услышал бодрый голос Джейка.
– Ваня. Не уснул там еще? Комитетчики на борту, но дальше холла идти не хотят. Требуют вывести твою красотку к ним. Так что действуй.
– Да охренеть. И как они себе это представляют?
– Ну, с учетом того, что весь второй и третий ярус холла заняли спецы с огнестрелами, как-то представляют. Я, конечно, могу ошибаться, но, кажется, в камерах наблюдения видел несколько ребят с лучеметами и еще какой-то фигней… – Джейк помолчал и добавил. – Один ко мне идет, так что отключаюсь. Удачи, Ваня. Будь умничкой, дружище.
Иван от души проматерился. Фигней, о которой упомянул старпом, вполне могли оказаться ручные микрофазные пушки, которые только недавно прошли полевые испытания и были приняты на вооружение. Очень точное оружие и очень смертоносное. А выйти с Ахитой в холл означало оказаться на прицеле у этих игрушек. Перспектива незавидная, учитывая совершенно непредсказуемое поведение пришелицы. Но неподчинение требованиям комитета, плевать какого, карается смертной казнью. Желательно на месте, чтобы не марать драгоценную бумагу делопроизводством. А жить Иван пока еще хотел.
– Помощник капитана лайнера по безопасности Демидчук, —гавкнул динамик оповещения незнакомым голосом. – Решением Комитета по контактам с внеземными формами разумной жизни вам предписано сопроводить представителя расы Саат в холл лайнера для передачи данной особи представителям комитета. Отказ будет приравнен к прямому неподчинению.
Иван посмотрел на равнодушную к происходящему Ахиту.
– Пойдем, красотка. У нас, похоже, нет выхода.
Девушка встала, все также не произнеся ни слова, и направилась вслед за Иваном. Несколько коридоров до лифта и даже в самом лифте она вела себя спокойно. Но стоило лифту остановиться на первом ярусе холла, как Ахита стрелой выскочила из тесной кабины, через пару секунд достигнув центра холла, взметнулась вверх, до третьего яруса, и огласила помещение истошным воплем.
– Ай`ат лакт тоан Са`ат!!
Иван схватился за резко заломившие виски и сполз по стене на пол. Что творилось на втором и третьем ярусе, он не видел. Но зато прекрасно слышал метавшиеся по холлу крики боли и ужаса. Он поднялся и все же вышел из ведущего к лифтам коридора.
Холл представлял собой очень просторный и идеально круглый зал, с двумя ярусами балконов, на которые выходили коридоры второй и четвертой палуб. Девушка, мерно взмахивая крыльями, плавно нарезала круги на уровне третьего яруса. А на самих балконах корчились от боли те самые спецы, пытаясь отползти в коридоры.
– Вы можете ее успокоить?
В центре холла стояли двое мужчин в одинаковых светло-серых костюмах. Один из них внимательно наблюдал за полетом девушки, а второй смотрел на Ивана тяжелым взглядом.
– Ай`ат лакт ак`таэн Са`ат!!
Один из двух мужчин развернулся и с диким криком кинулся к стыковочному шлюзу. И, судя по грохоту, его примеру последовало большинство бойцов на верхних ярусах.
– Вы знаете, как это остановить?
Иван оторвал взгляд от коридора, в котором скрылся один из комитетчиков, и в этот момент Ахита с громким хлопком сложила крылья и камнем рухнула на пол почти с семиметровой высоты,встав прямо напротив комитетчика.
– Ай`ат лакт мат`тур Са`ат!!Кат`тун вир ках Са`ат!! Кат`тун т`оа!!
–Прекрати! Прекрати!!—завыл чиновник, хватаясь за голову. – Это невыносимо! Убейте ее, кто-нибудь, убейте!!!
А Иван во все глаза смотрел на разворачивающуюся картину. Девушка-саат вплотную подошла к мужчине в светло-сером костюме и посмотрела ему в глаза. А через полминуты истошные вопли чиновника оборвались, и обмякшее тело мешком рухнуло под ноги инопланетянке. Из ушей бедолаги вытекала парящая серая жидкость. Ивана передернуло от омерзения. В наступившей гробовой тишине легкие шаги прозвучали как удары в барабан. Ахита взяла мужчину за руку и повела по холлу в направлении выхода в космопорт. Иван не сопротивлялся.
Как и все подобные сооружения, космопорт Илкоса был расположен на орбите планеты и представлял собой, по сути, крупную орбитальную станцию. Одновременно он мог принять только два лайнера, чего, впрочем, хватало с избытком. Илкос считался весьма дорогим курортом, путевку на который можно было купить только на деньги. И позволить такую поездку могли только чиновники и крупные торговцы, перекупающие излишки у колоний. У простых землян денег было еще меньше, чем еды. Иван прекрасно помнил, как получил пластиковую карту на втором месяце службы и совершенно не знал, что с ней делать. Так на ней и накопилась приличная сумма, солдату-то тратить некуда, тем более на передовой.
Оба больших шлюза, рассчитанных на стыковку межпланетных лайнеров, находились на одной стороне порта, обращенной от планеты. А потому потрясающий вид на зелено-синий Илкос, заросший бесконечными лесами, с частыми пятнами озер и небольших морей, соединенных нитками рек, с белыми росчерками гор и шапками льда на полюсах, открывался только из коридоров станции. И Иван каждый раз замирал возле сверхпрочного стекла, любуясь видом планеты и думая, что так когда-то выглядела и старушкаЗемля, которая сейчас больше была похожа на серо-бежевую обезвоженную пустыню, ощетинившуюся иглами мегаполисов. С пережженной бесконечными войнами и техногенными катастрофами почвой, на которой уже ничего не могло вырасти.
На этот раз полюбоваться видом цветущего сада ему не удалось. Ахита осталась равнодушна к пейзажам и тащила мужчину за руку с предельной для него скоростью. До большого зала регистрации, в котором их уже ждали неизвестные солдаты в черном. Не больше дюжины, но зато вооруженные, что называется, до зубов. Автоматические лучеметы, огнестрелы и даже пара новеньких микрофазных пушек… «Хана»,—успел подумать Иван, прежде чем инопланетянка отпустила его руку и снова взмыла вверх.
Рефлексы у бойцов оказались что надо, а приказ у них был, похоже, всего один. И их не остановил даже полный зал гражданских, все еще проходящих регистрацию и таможенное оформление. Увидев появившуюся из коридора фигуру девушки, сразу трое вскинули оружие и открыли огонь на поражение. Иван, почувствовав, что руку больше никто не держит, рванул вправо, пытаясь укрыться за одной из рекламных стоек. «Мы гарантируем равное распределение»,—гласила надпись, а на картинке красивая девушка протягивала стакан молока и румяную булку.
Через секунду стойка разлетелась на осколки, а стена за ней расплылась цветками расплавленного пластика. Последствия стрельбы из лучеметов. Укрытие оказалось не очень надежно, и мужчина выглянул, чтобы оценить ситуацию. Трое держали его под прицелом, а остальные подняли оружие под потолок зала, пытаясь поймать в прицел парящую Ахиту.
– Ак`та!! – вскрикнула инопланетянка, и в зале начался форменный кошмар. Люди метнулись к выходам, сметая друг друга, затаптывая более слабых, в секунду превратившись из размеренно двигающихся групп туристов в обезумевшее стадо. Кроме Ивана, на своих местах осталось трое. Два спеца в центре зала, ошарашенно наблюдающие, как их товарищи бросают оружие и пытаются убежать вместе с туристами, и седоватый старичок за стойкой, который, морщась от боли, потирал виски.
Иван спрятался обратно за остатки стойки. Стрелять в него больше никто не собирался, и можно было попробовать сменить укрытие. Но он совершенно не представлял, где в наступившем хаосе может быть безопасно.
– Ай`ат лакт тоан Са`ат!! – вновь крикнула Ахита и звонко хлопнула в ладоши. Перед глазами расплылось кровавое марево, а пульс оглушительно ухнул по барабанным перепонкам. Иван попытался встать, но не смог сообразить, где верх, а где низ, дернулся наугад и уперся во что-то. И закричал от охватившей голову боли…
Он не знал, сколько прошло времени, прежде чем марево и боль отступили, а перед его глазами оказались странные двухзрачковые глаза Ахиты. Но вряд ли много, иначе бы их уже схватили.
– Так`хао,—девушка вновь взяла его за руку и потащила за собой.
Из коридора, ведущего к лайнеру, показалась группа вооруженных спецов, и Иван, скорее, уже по привычке подобрал лучемет. Если они стреляют в него, почему он не должен отвечать комитетчикам? Тем более, особой любви к ним он не испытывал. Точно такие же спецы уничтожили его родной Мурманск.
– Убейте ее, – раздалось сзади, —и предателя тоже.
3. Брошенный оазис цивилизации
– В результате террористической атаки на космопорт Илкоса погибли, по уточненным данным, семьсот семьдесят три и ранены две тысячи сто сорок шесть человек. Пострадавшие доставлены в медицинские учреждения курортной планеты. Им оказана необходимая помощь, работают психологи. Ответственность за атаку взяла на себя радикальная группировка «Мир без распределения»…
Иван отключил коммуникатор, взятый им у пилота, и швырнул его в траву. Семьсот семьдесят три жизни. Знакомство Ахиты с Комитетом по контактам стоило семьсот семьдесят три жизни. И это еще не посчитали те три сотни несчастных, которые погибли в угнанном ими с орбиты челноке. И мужчина был больше чем уверен, что перед глазами еще долго будут стоять картины пережившей панику станции. Раздавленные, растоптанные люди, некоторые с лопнувшими глазами или вытекшими мозгами. Ахита била без промаха, а теперь, после станции и челнока, Иван уже не сомневался, что внезапная паника была делом ее рук, а вовсе не результатом стрельбы, открытой спецами. Бывалому солдату доводилось видеть панику, но никогда он не видел, чтобы она распространялась так быстро.
По сути, девушка-саат просто защищалась, не желая оказаться в застенках Комитета. Кто его знает, как процесс знакомства с новой формой жизни происходит в их мирах. Вот только вряд ли такая жестокость может быть оправдана самозащитой. Столько погибших… Всего за несколько минут, которые понадобились Ахите, чтобы довести Ивана до ближайшего челнока и запереться в нем вместе с пассажирами. Пока она смотрела ему в глаза, возвращая способность мыслить, мозги вытекли у всех, кто был в радиусе ста метров от девчонки. То есть даже у пилотов. Челноки на Илкосе никогда не были большими. Тут предпочитали уединенный отдых.
И именно поэтому Иван даже примерно не мог сказать, где оказался лишившийся управления челнок. Спасибо автоматике, определившей, что у пилотов остановился пульс, отключившей двигатель и отстрелившей тормозные парашюты. Иначе бы все уже закончилось. А сейчас инопланетная красотка как ни в чем не бывало ловила кого-то в неглубокой речушке. Она стояла, не двигаясь, по пояс в воде, сделав из крыльев что-то вроде купола, полностью под ним скрывшись. С десяти метров, отделявших сидящего на берегу мужчину от девушки, Ахита больше всего была похожа на валун, торчащий из реки.
Она стояла неподвижно уже минут двадцать, и у Ивана, удобно развалившегося в траве в паре метров от берега, было время, чтобы подумать обо всем, произошедшем с ним за эти дни. После прорыва через космопорт ему уже с трудом верилось в случайность появления странной капсулы на пути их лайнера. Иначе зачем ей было устраивать бойню в космопорте и при этом спасать ему жизнь. Он постоянно находился ближе всех к ней во время прорыва и при этом остался жив и даже не очень-то и пострадал. В то время как у тех, кто был дальше, кипели мозги и лопались глаза. Ивана передернуло от воспоминаний о той кровавой пелене перед глазами и одуряющей головной боли. Зачем-то он был нужен этой девчонке. Знать бы только зачем.
Из мыслей его выдернул неожиданный всплеск в воде. Мужчина вскочил и бросил быстрый взгляд на реку. Но Ахиты там не было. Как не было ее ни выше, ни ниже по течению. Промелькнула шальная мысль, что она все же сбежала и теперь можно выбираться к людям. Но эта мысль также быстро развеялась.
– Т`оаллар… Арк`тон…
Девушка протянула ему зажатую в руке рыбину килограмм на пятнадцать. «А с такой невестой не пропадешь,—подумал Иван, удивленно рассматривая представителя местной фауны. – Вот только можно ли ее есть?» Как предупреждали информационные карты: «на Илкосе много ядовитых для человека видов животных, и рекомендуется обращаться к сотрудникам пищеблоков туристических станций за разъяснениями».
Живую рыбу, а бившееся в руке у девушки-саат существо было, безусловно, еще живым, Иван видел всего второй раз. Первый раз был в далеком детстве, в еще не разрушенном Мурманске. Ему было семь, когда отец, простой рабочий с судоремонтного завода, каким-то чудом сумел выбить в городском отделении Комитета экологии лицензию на разовую рыбалку. На двоих. Они тогда наловили с десяток крупных рыбин, как сказал отец, в основном пикшу и треску. И в тот день маленький Ваня был по-настоящему счастлив. Радость не омрачило даже то, что весь улов пришлось сдать в промысловый штаб, так предписывала лицензия. Гражданин Земли мог развлечь себя иногда рыбной ловлей, но вот брать улов с собой…
Брать улов с собой означало нарушать порядок распределения. А это риск спровоцировать социальную нестабильность. Так это объясняли в Комитетах и новостных программах на телевидении. Периодически в разных частях планеты начинались манифестации и даже восстания недовольных распределением. Но в тот день Ивану не было дела до всех этих бунтов, они были где-то далеко… В растаскиваемом на баррикады Сингапуре, или в полыхающем Мельбурне, или в разрушенном орбитальной артиллерией Буэнос-Айресе… Мальчик еще не знал, что пройдет чуть меньше трех лет и его родной Мурманск будут закидывать бомбами и заливать напалмом карательные полки Комитетов.
Ребенок не думал ни о чем, он нес маме добычу. Старик, дежуривший в тот день в промысловом штабе, с улыбкой потрепал его по голове и вместо одиннадцати рыбин записал в улов десять. А суровые мужики, стоявшие за ними в очереди к стойке, тактично отвернулись, пряча улыбки. Как бы не было строго распределение, но у рожденных на берегах холодных северных морей были свои правила и традиции. Одна из которых гласила, что мальчик должен принести домой пойманную им рыбу. Должен понять, каково это – быть добытчиком, кормильцем. И сегодня маленький Ванька нес маме лично им пойманную треску… Из которой мама приготовит вкусный ужин.
– Сема! —это папу окликнули, когда они были почти возле дома. – Сема, погодь. Ты рыбалил, что ли?
– Ага, —это был Йозеф Гленски, близкий папин друг. Что-то вроде с детства вместе. – Ваньку на добычу водил.
– Ого. Мужик совсем. Ты значит не слышал еще?
– О чем?
– Комитетчики срезали детские талоны всем, у кого больше двух детей. Сказали, что на первых двух талоны дадут, а с третьего и дальше кормите, как хотите… Типа мы их ради талонов наклепали.
– Они совсем?.. Суки, – папа сжал кулаки, и Ваня испугался. Этот жест означал, что отец был очень зол.
– Мы завтра забастовку решили устроить. Один хрен без этих талонов нам семьи не вытянуть. У тебя трое, у меня пятеро, у Матвея вообще восемь… Короче, ты с нами?
– Где и во сколько?
– В девять, у первой проходной. Ладно, я дальше пошел. Пируйте сегодня, повод такой, что отменять нельзя.
Иван тогда не совсем понял, что Комитет по распределению в тот день отказал ему, как самому младшему в семье, в праве на еду. Он с нетерпением ждал ужина, а потом вместе с папой, мамой, дедом Веней и старшими сестрами, Верой и Ликой, наслаждался восхитительной натуральной треской, пожаренной на масле. А на следующий день ушел папа. Начиналось восстание Мурманска, отправная точка Северо-Карельского голодного бунта.
– Арк`тон, – повторила Ахита и бросила рыбеху Ивану под ноги.
И тем самым поставила своего спутника перед весьма сложным выбором. Рыбу стоило как-то приготовить, но Иван кашеварить так и не научился, тем более с натуральными продуктами. Это вам не сублимированные армейские сухпайки, в которые нужно просто добавить кипяток. Да и аккуратные коготки Ахиты, замершие в считаных миллиметрах от шеи судового кока, были еще очень свежи в памяти. Но при этом есть ему все же хотелось. Не то чтобы сильно, за час до стыковки он успел плотно пообедать. Франсуа порадовал его отварным рисом с овощами. Но кто знал, когда теперь удастся поесть в следующий раз. Да и как поведет себя инопланетянка, если он откажется от сырой рыбы с чужой для него планеты. Девушка тем временем уже вернулась в воду и замерла, укрыв голову капюшоном из крыльев. Иван решил рискнуть.
– Ахита, —окликнул он девушку.
Та шумно сложила крылья и обернулась.
– Я не буду арк тон. Я не голоден. Да и не могу я есть сырую рыбу. Давай ее сама ешь.
Два мощных взмаха крыльями, и инопланетянка оказалась сразу на высоте метров десяти, откуда и спланировала к мужчине. Едва опустившись на землю, подхватила рыбину и одним движением оторвала ей голову. Иван непроизвольно удивился той легкости, с которой она это сделала. А заодно отметил, что сила в ее тщедушном теле скрыта немалая. Даже с учетом всей армейской подготовки и того, что он считал себя довольно крепким человеком, повторить это он не рискнул бы.
– Так`хао хаар вир ках, —она, не дожидаясь ответа, пошла вдоль берега, на ходу уминая свою добычу.
Через шесть часов, уже в глубоких сумерках, Иван вышел к туристической базе. Ахита к тому времени уже давно порхала в небе, то превращаясь в едва различимую точку, то опускаясь метров до двадцати. И мужчина сделал вывод, что полет для нее —более привычный способ передвижения, чем пешие прогулки. Вот только ему самому не осталось ничего, кроме как продираться через совершенно дикие и нехоженые территории Илкоса, каждую секунду ожидая появления местных хищников. Впрочем, на судьбу он особо не жаловался. Плечо оттягивал забытой за полгода мирной жизни тяжестью лучемет, а к марш-броскам по пересеченной местности он уже давно привык относиться философски. И отмахал за эти часы почти двадцать километров, не особо устав.
На базе никого из людей не было. И это было удивительно. Можно объяснить отсутствие отдыхающих, но персонал… За каждой базой были закреплены колонисты, которые должны находиться на своих местах постоянно. Администраторы, обслуга, да те же повара. Не могли же они все разом взять отпуска, не говоря уже о том, чтобы уволиться. Иван пару минут всматривался в опустевшие здания базы и на всякий случай снял лучемет с предохранителя. И только после этого, поминутно оглядываясь, начал изучение брошенной людьми территории. Нужно было срочно решить три главных задачи: жажда, голод, и что делать дальше?..
4. Охотник
Коммуникатор коротко пропищал, уведомив о входящем сообщении. «Найди и захвати. Свидетель не нужен», —сообщил текст с прикрепленной электронной подписью Главы Комитета. Все предельно ясно. Парня, которого саат утащила с собой с космопорта, приказано ликвидировать, а саму саат… С девчонкой все несколько сложнее. На лайнер была послана целая спецрота, более сотни подготовленных профессионалов в деле захвата и удержания. И два оперативника третьего уровня. И тот факт, что девка через них прорвалась, заставляет если не испугаться, то как минимум задуматься. Особенно над той легкостью, с которой ей удалось это сделать.
Снова пискнул коммуникатор. Личное дело уведенного саат парня. «Ну и кто ты?.. Та-ак… Отставник-десантник, ветеран… Херта, Марис, Амин-Ло… А воевать-то парнишка умеет. Жены и детей нет, других родственников тоже… Интересно, почему? А-а-а, родился в Мурманске… Значит, перебили всех…»
Марта убрала коммуникатор в нагрудный карман черного форменного кителя и подняла глаза на висящие перед ней мониторы. Прорыв саат через космопорт был записан с целой кучи камер, но все равно выглядел как фантастический фильм. Пять с небольшим минут, больше тысячи трупов, сотни раненых, свихнувшихся и дрожащих от страха людей. Настолько влиятельных людей, что Совет Комитетов взял это дело под особыйконтроль. Достаточно того, что Второй Советник Главы Комитета по экологическому восстановлению Земли пускает сейчас счастливые слюни имбицила в портовом лазарете. А Марта уже второй день опрашивала уцелевших и просматривала записи в поисках любых, даже самых ничтожных странностей.
Вот в коридор, ведущий из шлюза лайнера, вываливаются спецы, удирающие от не очень понятной угрозы. Как признались уцелевшие, ими просто овладела паника. Через минуту появляется саат, которая тащит за руку этого… Ивана. И начинается прорыв.
Камера в таможенном холле. В центре зала отделение спецназа Комитета по контактам. Ребята успели среагировать на появление саат, один даже выстрелил… А потом у всех вытекли мозги, как и у большинства находившихся в зале гражданских…
– Стоп, —скомандовала Марта, и девушка-оператор послушно остановила воспроизведение записи. – На шесть секунд вернись.
В кадре на фоне обезумевшей толпы спокойно стоял пожилой, совершенно седой мужчина, лишь слегка потиравший виски.
– Это кто? – Марта повернулась к начальнику порта Илкоса.
– Грэм. Он туристам помогал с маршрутами и челноками определяться…
– Выжил?
– Да. Он…
– Выделите мне кабинет для разговора и доставьте этого Грэма туда. Я пока буду на лайнере, —она развернулась и вышла из мониторной.
Девушка прошла по служебному коридору к лифтам, дежурно отметив восторженнооценивающие взгляды охраны. Что было неудивительно. Идеально подогнанная по атлетичной фигуре черная форма, в ее любимом, брючном варианте обычно не оставляла мужчин равнодушными. Невысокая, всего около ста семидесяти сантиметров, молодая брюнетка с аккуратной недлинной стрижкой и весьма симпатичным личиком, Марта привыкла быть в центре мужского внимания. Которое, впрочем, заканчивалось ровно тогда, когда взгляд очередного сердцееда падал на нагрудный значок. Оперативный сотрудник пятого уровня. Достаточная причина, чтобы почтительно уступить дорогу и не пытаться затащить в постель.
По этой же причине у шлюза ее встречал лично капитан туристического лайнера, за которым взволнованно столпилась, похоже, вся команда до последнего стюарда. «А ведь обычно команда уходит с лайнера, оставляя только вахтенных… —отметила про себя Марта. —Значит, меня ждали. Или настолько боятся пройти через шлюз?»
– Добрый день, —приветствовала она капитана так, чтобы было слышно и остальным. Благо акустика в холле лайнера была хорошей.– Мое имя Марта Эрнхарт. Я оперативник Комитета по контактам, и именно я возглавляю поиски представителя расы Саат и пропавшего члена вашей команды. Мы можем поговорить с вами тет-а-тет? Например, в вашем кабинете?
– Простите, Марта, – капитан заискивающе улыбнулся, – у меня нет кабинета. Но можем использовать одно из служебных помещений для релаксации.
– Хорошо, ведите. И предупредите всех, кто контактировал с саат или вашим помощником в период ее нахождения на борту, не расходиться. Я побеседую со всеми.
Уже через два часа Марта покинула борт лайнера и направилась в кабинет начальника космопорта. По крайней мере, именно свой кабинет начальник указал в сообщении как переговорную комнату. Да и редко когда бывает иначе. Все дорожат такой должностью, а потому к столь широким жестам девушка давно привыкла.
Визит на лайнер не очень-то ей помог, кроме разве что того факта, что саат вся команда откровенно боялась. Только этот Демидчук мог находиться рядом да еще кок… Остальные члены команды не могли заставить себя приблизиться к инопланетянке из-за необъяснимого чувства страха и головной боли. Марта отметила про себя эту странность, но обдумать ее решила позже. Информации для правильных выводов ей катастрофически не хватало.
Кабинет начальника порта оказался достаточно просторным и шикарно обставленным помещением. Тяжелый и громоздкий письменный стол, по виду сделанный из натурального дерева, с примыкающим к нему длинным столом для совещаний, за которым ее уже дожидался тот самый старичок с записи. Явно антикварные кресла и диван, такие не производят уже лет четыреста, с двадцать первого века. Стеллаж для документации, занимающий одну из стен полностью, и тоже антикварный или выполненный под старину. Марта сделала несколько снимков кабинета и, снабдив сообщение соответствующей пометкой, отправила в Комитет внутреннего соответствия. Пусть разбираются, откуда у начальника периферийного порта такая роскошь. Только после этого девушка заняла место напротив старичка.
– Добрый день.
– И вам, – ответил мужчина и посмотрел ей в глаза. Без обычного заискивания и скрытого страха. Марту это удивило.
– Вы Грэм? —на всякий случай уточнила девушка, хоть и знала правильный ответ. Но это совершенно непоказное бесстрашие сбило ее с мыслей.
– Давай к делу, дочка. Ты же и так знаешь, как меня зовут, а мне твое имя знать ни к чему. Спрашивай.
– Ну, тогда к делу. Что, по-вашему, произошло в холле порта?
– Да пес его знает, – Грэм подался вперед. – Только я тебе так скажу. Это та крылатая тварь все сотворила. Я как раз в сторону того коридора смотрел, откуда она появилась. Она же, как спецов увидела, сразу под потолок метнулась и крикнула что-то, я не разобрал. И сразу все как взбесились. В панику не впали только пара спецов, я и тот парень, которого она с собой увела.