Вектор судьбы

18

Братья вернулись домой, и застали тронный зал в виде древнего Колизея. Атмосфера и декорации точно передавали дух той эпохи. Стена из травертина (тибурского камня, из которого и был построен сам Колизей) протянулась вдоль колон полукругом. С арок и небольших бойниц на своих местах располагались древнеримские боги – Юпитер, Диана, Венера, Фавн, Марс и многие другие. В центре этого амфитеатра мраморный пол был засыпан песком, обагрённый кровью и слезами местных гладиаторов, которые в данном случае, конечно же, были здешние грешники, приговорённые к вечным мукам и страданиям. На арене присутствовали четыре вида гладиаторов. Самниты – вооруженные мечом или копьём и большим квадратным щитом; Фракийский гладиатор (фракиец) – с коротким изогнутым мечом (сика) и очень маленьким щитом (парма); Мурмиллон – был снаряжён в образе рыбы, на шлеме устанавливался гребень, вооружение короткий меч и щит; Ретиарий – у него не было ни шлема ни доспехов, а в качестве оружия имел трезубец и сеть, которую старался накинуть на противника.

Они сражались между собой особо рьяно и усердно, потому что проигравший вновь отправлялся на продолжение своих мук, а победитель, хоть и на короткое время, мог отсрочить свои пытки и получить порцию аплодисментов даже от самого Люцифера, если схватка была кровавой. Хотя иногда, для разнообразия, Люцифер давал немного иное представление – проигравшие, вооружённые деревянным оружием, сражались против двухголовых псов. У них, конечно, не было никаких шансов на победу. Этот бой был просто на потеху публике, которая также присутствовала здесь и чем они расплачивались в качестве проходного билета, было неизвестно. Вот именно за таким боем братья-демоны и застали родной дом.

Люцифер восседал на месте, где сидели императоры и был окружён шикарным столом, наполненным его любимыми блюдами, от запаха которых все жадно глотали слюни. Дагон, как всегда, превзошёл сам себя. Люцифер обглодал жаренную свиную ногу, смоченную в каком-то соусе, и кинул кость своему двухголовому псу, который находился возле своего хозяина. Как только кость оказалась у его ног, то две головы начали жадно отнимать добычу друг у друга, рыча и злобно скалясь.

– Заблудшие дети мои вернулись в объятия родного дома – сказал Люцифер, увидев братьев, подошедших к его столу.

Настроение у него было хорошее. То ли от зрелища, то ли от накрытого стола, а скорее от того и другого. И портить его никому не хотелось.

– Проходите, садитесь. Рассказывайте, что там произошло – сказал Люцифер, указывая на свободные места.

– Амдусциас пал – коротко ответил Вельзевул.

– Да, я понял. Жаль, хороший был музыкант. Придётся искать нового – абсолютно равнодушно и без сожаления сказал Люцифер, наблюдая за происходящим на арене – Как это произошло?

– Это ведьма виновата. Она убила брата – опять же коротко ответил Вельзевул.

Он вспомнил слова из заклинания тётки Мани «Вы для Люцифера только слуги» и, кажется, что так оно и есть. Абсолютно никакого сочувствия у отца от известии о смерти своего сына.

– Интересно, как она смогла это сделать?! Вы великие герцоги и князья ада, а какая-то смертная ведьма смогла убить моего демона – сказал Люцифер, злобно сверкнув на них глазами.

– Мы сами не ожидали этого, господин. Мы скорбим по нему – ответил Ваал.

– Нечего скорбеть, сам виноват в своей смерти. Нужно быть готовым ко всему.

Тут публика взорвалась радостными криками и аплодисментами. Люцифер и братья повернули головы на арену. Двухметровый двухголовый пёс схватил за руку гладиатора, который хотел нанести по нему удар. Одна голова схватила руку, и жертва издала ужасающий крик от боли. Вторая голова вцепилась в горло острыми, как бритва, зубами. Крик заглушила кровь, которая теперь била фонтаном из его горла и рта. Пёс откинул умирающее тело в сторону и встал обратно в защитную позицию, ожидая очередного нападения от других гладиаторов.

– Молодец щеночек. Вот как надо работать, а не то, что вы – сказал Люцифер, обращаясь к демонам – Что там с моим детищем? Где он?

– Господин, он ушёл. Ведьма помешала нам его поймать – ответил Ваал.

– Опять ведьма… Так, подождите, как это ушёл? Он должен быть на другой стороне.

– Нет, господин. Мы все его видели. Он стоял там, в доме, но позже пропал – ответил Вельзевул.

– Вы никчёмные создания. Даже если он и вышел оттуда победителем, то он всё-равно ещё слаб. Вы без труда могли его схватить и привести сюда, ко мне. Вы испытываете моё терпение. Если бы с вами не было Вельзевула, то вы бы давно уже были на этой арене, без своих сил…

Люцифер не успел договорить свою гневную речь, как Асмодей, до этого сидевший за столом вместе со всеми, встал из-за стола и выпрыгнул с балкона. Приземлившись на арену, он поднял небольшой столб песка и пыли и побежал в направлении двухголового пса. Все зрители, шумевшие и топавшие до этого момента от зрелища, замерли от неожиданного поворота событий. Асмодей подбежал к псу и одной рукой откинул гладиатора в сторону. Тот отлетел и ударился о стену, раскроив череп. Тело сползло вниз, оставив кровавое пятно в месте удара.

Пёс, почувствовав опасность, хотел одной пастью схватить демона за горло, но тот, уйдя влево, сам схватил одной рукой за голову, а другой рукой ударил по шее кулаком, сломав её. Голова взвизгнула и упала на землю. Осталась ещё одна – она также пошла в атаку, скаля кривые зубы. Асмодей увидел открытую пасть, летящую на него, и со всего размаху сам вогнал в неё руку и выдернул язык с корнем. Пёс отшатнулся от неожиданности и попятился назад, мотая головой и выплёвывая сгустки чёрной крови. Демон не стал ждать, что будет дальше, не жалеть раненного пса, а со всего размаху в прыжке ударил сверху двумя кулаками по его голове. Череп не выдержал удара и лопнул, обнажая мозги, и тело замертво упало под ноги победителя. Асмодей развернулся в сторону Люцифера, упал на одно колено и, склонив голову, крикнул ему:

– Я полностью в вашей воле и вашей власти, господин.

Зрители сидели в напряжении и ждали вердикта своего хозяина. Демоны, не ожидавшие такой прыти от брата, также ждали, может быть, нелицеприятного вердикта. Напряжение повисло в воздухе. Асмодей сжал кулак и зажмурился, ожидая решения. Люцифер грозно смотрел на него, встал из-за стола и подошёл к краю балкона, опершись руками на перила. Потом выпрямился и с улыбкой сказал:

– Ну, стервец, ну и представление выдал – и захлопал в ладоши.

Тут же все зрители отозвались овацией, а демоны с лёгкостью выдохнули. Моментально подбежали служащие и стали уносить мёртвые тела, оставляя на песке кровавы следы. Асмодей поднялся с колена, прижал кулак к груди и крикнул:

– Во имя пекла и Люцифера!

Зрители разразились ещё большими овациями и стали кричать – пекло, Лю-ци-фер, пекло, Лю-ци-фер… Хозяин ада поднял руки вверх в знак признательности и показал кивком головы, что Асмодей может вернуться и сесть за стол. Что тот и сделал.

– Ну, ты и псих – прошептал ему Ваал, когда тот вернулся.

– Решил судьбу испытать, чтобы папу задобрить. Настроение, вроде, хорошее у него было. Ему нужен был спектакль, и он его и получил. Сработало же – с улыбкой ответил Асмодей.

– Чтобы больше не было таких спектаклей – сказал Вельзевул и отвесил Асмодею подзатыльник.

– Понял – ответил он и потёр ударенное место. Рука у Вельзевула была тяжёлая, и он славился крепкими ударами – Вы ему банку с кровью отдали?

– Сейчас отдам – ответил Вельзевул и, взяв банку, подошёл к Люциферу. Он поставил её перед ним на перила. Хозяин ада удивлённо посмотрел на Вельзевула, но тот уверенно мотнул головой в знак согласия.

– Так, шоу окончено. Всем разойтись – прокричал Люцифер, взял банку и проследовал на своё место. Сев в кресло, он поставил банку перед собой и, глядя на неё, спросил:

– Надеюсь, она долго мучилась?

– Мучилась, но недолго – ответил Ваал.

– Ну, ничего, Андрей от нас никуда не денется, он всё-равно будет с нами… Либо его не будет вообще.

Рога Люцифера вновь стали приобретать золотистый цвет, как и в прошлый раз, когда он открыл сосуд с душами. Но после этот цвет пропал, и все шрамы с обуглившейся кожей вновь к нему вернулись. Это был признак предчувствия чего-то грандиозного, неизведанного… Может быть победы. Он встал, взял банку и скомандовал:

– Все за мной!

Они все спустились на арену, на песок, который так ещё и не очистили от крови павших воинов и подошли к стене. Глаза Люцифера сверкнули и стены «Колизея» расступились, обнажая внутреннее убранство тронного зала. Они подошли к картине с четырьмя всадниками апокалипсиса и посмотрели в чан, в котором по-прежнему плавали души убитых младенцев. Они все были покрыты кровью и были уже не так активны.

Хозяин ада открыл банку и вылил содержимое на эти души. Кровь тётки Мани покрыла их всех, немного обновляя, и души стали двигаться немного живее, но, как и в прошлый раз, ничего не произошло. Его глаза стали чёрными от злости, и злобный рык накрыл весь зал, распространившись и за его пределы:

– Рииистррр.

Бесёнок не заставил себя долго ждать, и через несколько секунд был уже на месте.

– Я з-здесь, г-господин – пропищал он заикаясь.

– Ты сказал, что нужны три компонента – души, моя кровь и кровь земной потомственной ведьмы. Всё собрано. Так почему не работает заклятье? Отвечай, выродок!

Ристр посмотрел на чан, на картину, на демонов, на Люцифера. Он пытался держаться уверенно и спокойно, но ноги предательски тряслись. Переведя дыхание, он ответил:

– Вы должны поджечь их, господин. Нужен огонь.

Люцифер перевёл взгляд на чан, и из его глаз вылетела тонкая струя огня. Вот оно, пекло – чан покрылся ярким пламенем. Сотни младенческих тоненьких голосков, издающие истерические пронзительные крики, пронзили уши всех присутствующих. Огонь поднялся из чана и стал медленно подбираться к картине. Он стал пожирать её раму с обоих сторон, постепенно поднимаясь вверх. Захватив её всю, младенческий крик прекратился, и огонь со всех сторон стал двигаться к центру. Слева, справа, сверху, снизу, по диагонали – со всех сторон, он стремился к центру картины.

– Что происходит? – на этот раз истошно закричал Люцифер, но ему никто не ответил.

Все стояли, как заворожённые, и смотрели на пляску огня на картине. Огонь полностью её поглотил, и на стене висела сплошная чернота. Тишина повисла в зале. Но чернота стала кружиться и сверкать искрами. Из картины послышался далёкий загробный голос. Ристр от страха спрятался за ногами повелителя.

– Кто посмел разбудить всадников?

– Это я, владыка пресподни, хозяин ада и повелитель чистилища, создатель всех демонов и других тварей подземелья. Я Люцифер.

– А, это ты заигравшийся мальчишка, обиженный на папочку, что тот предпочёл ему людей. Ну, так что ты хочешь? Ты проделал долгую работу, чтобы нас разбудить, значит, у тебя есть весомая причина на это.

Люцифер сжал кулаки от злости и скрипел зубами. С ним никто не смел так разговаривать. Если бы это был какой-нибудь демон, то он получил бы своё наказание за эту дерзость, но здесь были великие всадники, и ему пришлось смириться с их наглостью. Они ему нужны.

– Я хочу установить хаос и контроль на земле, подчинить её жителей своей воле – ответил Люцифер.

– Зачем это тебе?

– Чтобы отец понял кто, истинно, достоин его любви. Соединить два мира, чтобы больше ни одна душа не попала на небеса.

Молчание вновь повисло в зале. Все стояли и с нетерпением ожидали ответа всадников.

– Наглец. Гордыня говорит в тебе – ответил голос – Ты хочешь нарушить размеренный ход событий, который существовал тысячелетия. Но всё равно, Он сможет найти способ остановить твоё стремление.

– Это вряд ли. За многие тысячелетия Он ни разу не посетил землю. Лишь однажды, послав своего сына туда, и мы все знаем, чем это всё закончилось. Бедный мальчик – с издевательством в голосе ответил Люцифер.

– Вот и на этот раз Он кого-нибудь пришлёт. Плюс у него отменные войска во главе с архангелами. Поэтому мы не видим смысла нам выходить.

– Если вы найдёте моё детище и разбудите зверя, спящего внутри него…

– Ах, да, конечно. Земное создание с силами ангела и демона – перебил Люцифера голос – Что ж, это, пожалуй, интересно. Интересно посмотреть на него. Пожалуй, ради этого стоит попробовать. Но есть одно но…

И вновь наступило молчание, будто голос набирал силу, чтобы продолжить разговор.

– Что? Что на этот раз? – с нетерпением прокричал Люцифер.

Но голос не отвечал.

– Говори же – прокричал Вельзевул.

– Ты можешь призвать только одного всадника – наконец ответил голос.

– Это ещё почему? – с раздражением спросил Люцифер.

– Потому что души младенцев слишком долго купались в твоей крови и потеряли часть своей силы. Она поедала их. Силы душ хватит на вызов только одного всадника.

На этот раз замолчал Люцифер. Он смотрел с удивлёнными глазами на пустоту картины. «Действительно подвох» – подумал он.

– Так кого ты выбираешь? – спросил голос.

Люцифер немного помолчал и ответил:

– Тогда мне нужен самый старший.

– Хорошо. Отойдите от картины – ответил голос.

Наступила очередная пауза, к которой начинали все привыкать, но всё же ждали с нетерпением. Стены начали дрожать и осыпаться. Ристр не устоял на ногах от дрожи пола и упал. Все отошли от картины, и в ней промелькнуло что-то белое. Послышался топот конных копыт. Ристр только отполз от картины, как из неё выпрыгнул всадник на бледном коне. Бледный конь стоял, изрыгая огонь из ноздрей, и бил копытом по мраморному полу, а всадник горделиво восседал на своём скакуне.

19

Ребята выбежали из дома во двор. Пробежали по садовому участку мимо ульев, фруктовых деревьев, бани и далее упёрлись в огородные грядки, на которых, по их счастью, никого ещё не было, хотя в такое время хозяева обычно бывали уже за работой. Пробежав между грядок, ребята выбежали на поле, покрытое высокой травой. Тут они услышали крик, от которого «волосы встают дыбом и кровь стынет в жилах». Ребята остановились и поглядели в обратную сторону.

– Ходу, Вася, ходу! – крикнул ему Андрей и подтолкнул друга вперёд.

На этот раз Василий бежал впереди, а Андрей замыкающий. Друзья перебежали поле и упёрлись в небольшую речку. Пока они бежали амулет, что дала Андрею тётка Маня, подпрыгивал у него на шее и от этого сильно раздражал. Он вспомнил, как в детстве подошёл к своей бабке с вопросом: «Почему старая русская крестьянская рубаха называлась косовороткой?» На что та ответила: «Это чтобы при работах у крестьян крестик не вываливался наружу. А застёгивалась она сбоку на шее». Как же он хотел, чтобы эта рубаха была сейчас на нём. Странная мысль, но именно она посетила Андрея в этот момент.

Найдя брод, друзья перебрались на другой берег и забежали в лес, почувствовав себя немного в безопасности. Через несколько сотен метров они устроили привал под небольшой сосной. Андрей скинул вещмешок на землю и сел рядом с другом, который также тяжело дышал. Он подумал, что прошло уже где-то минут двадцать пять – тридцать после итого, как они убежали из дома, но, взглянув на часы, оказалось, что их марш-бросок продолжался не более десяти минут.

– Куда дальше? – спросил Андрей, переводя дыхание.

Василий немного задумался и, между вздохами, сказал:

– Я знаю одно место. Там мы точно будем в безопасности.

– Тогда вперёд – сказал Андрей, вставая с места и надевая вещмешок.

Василий, который не успел еще толком перевести дыхание, удивлённо посмотрел на друга, но пререкаться не стал. Они готовы были продолжить свой путь дальше. Повернув головы, ребята увидели чёрный дым пожара. Каждый понял, что горит дом тётки Мани. Но останавливаться нельзя, нужно продолжать бежать дальше.

Василий уводил Андрея всё дальше в лес. Пройдя ещё где-то с километр, они вышли на большую солнечную поляну с деревянными футбольными воротами. Быстро её перебежав, друзья вновь углубились в лесную чащу. И на этот раз они шли не по лесной тропинке, а пробирались сквозь дебри деревьев. На лицо им налипала паутина, спотыкались о корни деревьев, торчащие из-под земли, ломали старые сучья, но упорно шли по маршруту, знакомому Василию. Ребята подошли к небольшому холму, Василий откинул старые ветки, и за ними оказалась небольшая деревянная дверь.

– Помоги открыть! – сказал Василий, и они оба начали давить дверь внутрь.

Дверь нехотя, но поддалась нажиму и отворилась, впустив друзей. Внутри пахло сыростью. Когда глаза немного привыкли к темноте, Андрей увидел стол, две лавочки и печку-буржуйку с выходящим наружу дымоходом. Ребята зашли и сели напротив друг друга. Андрей скинул вещмешок в углу, а Василий сидел на лавочке, облокотившись на стол, закрыв лицо руками.

– Вась – начал, было, Андрей.

– Андрей, не сейчас – прервал его Василий.

Так они молча сидели какое-то время, погружённые в собственные мысли, хотя они не особо отличались. Василий убрал ладони от лица, и Андрей увидел, что глаза друга мокрые от слёз. Дал немного выход эмоциям.

– Андрей, вот скажи мне, как дальше жить?

– Мы бежали с тобой в неизвестность, оставляя позади ужас, но забирая с собой страх – ответил Андрей.

– Слышишь, философ, я тебе конкретный вопрос задал – со злобой спросил Василий.

– Да откуда мне знать?!

– А кто должен знать? Из-за кого мы здесь оказались? Кто в этом виноват? – начал переходить на повышенный тон Василий.

– Ты думаешь, мне это приятно? Думаешь, я этого хотел? Я меньше всего желал причинить вам зла, а уж тем более баб Мане. Я предлагал уходить ей с тобой, но ты знаешь, что она не послушала – таким же тоном ответил Андрей.

– Ты мог бы настоять на своём. Я лишился единственного родного человека, плюс меня ещё могут объявить в розыск и обвинить в поджоге.

– Это ещё почему?

– А ты пораскинь мозгами – пожар был? Был. Труп есть? Есть. А где ещё один квартирант? Пропал. Так вот, он самый первый подозреваемый.

– Ну, возвращаться нам тоже не вариант. Опасно. Может всё обойдётся.

– Сам знаю, что опасно, но что нам теперь делать? – уже более спокойно сказал Василий – А меня ведь ещё один курс и выпускной в институте. Господи, я лишился единственного родного человека на земле… Да, тебе не понять.

– Я то, как раз тебя прекрасно понимаю. Меня тоже бабка растила, к тому же очень строгая была, в отличие от твоей тётки. Потом её не стало, потом я женился, развёлся, заключил контракт с Люцифером, а дальше ты знаешь… И что я в итоге имею? Я здесь с тобой. Ни друзей, ни родных, кругом одни враги, только и ждущие моей смерти, либо сделать своей марионеткой и при любой прихоти дёргать за ниточки. И единственными родными людьми для меня стали вы с баб Маней. И вот теперь представь себе, какого мне получать вот такие удары судьбы один за одним. А? Но хочешь ты или нет, держаться нам нужно вместе, хоть мы с тобой и по уши в дерьме.

– Как ты от этого не свихнулся ещё?

– Наверное, уже привыкать начинаю.

– Разве к такому нужно привыкать? Я думаю за такое надо мстить.

– И ты туда же. Ты бы с моей тёмной стороной прекрасно поладил… За твою тётку, я согласен, отомстить надо. Но как?!

В землянке опять повисло молчание. Василий начал искать что-то под крышкой стола и, нащупав выдвижной ящик, открыл его. Из него он достал пачку сигарет и спички. Сколько они тут провалялись – неизвестно, но Василий сразу её прикурил с первой попытки.

– Пять лет сигареты в руки не брал. Будешь?

– Давай – согласился Андрей и тоже закурил.

Так они сидели некоторое время, пуская дым под потолок. Присмотревшись, Андрей увидел на потолке старую керосиновую лампу, которую раньше не замечал, хотя она висела довольно низко, и об неё можно было без проблем удариться головой.

– Кстати, а откуда ты знаешь про это место? – спросил Андрей.

– Мы её случайно нашли с друзьями. Только откуда она здесь никто не знает и хозяев ни разу не было. Немного укрепили, обновили и зависали тут летом. На поле в футбол играли, а тут в карты. Но тётка не знала про это место.

– Вообще-то знала.

– С чего ты взял?

– Она сама мне рассказала. И была рада, что вы не на какой-нибудь блат-хате зависаете.

– Ну, тётка, ну партизан. Сколько живу – не перестаю ей удивляться… А когда я столкнулся с этими её ритуалами, то решил, ради шутки, на стенах вот эти символы нарисовать, скрывающие от всяких сил, злых и добрых. Ну, примерно, такие, как на твоём амулете или на моём перстне. Короче, теперь это наш с тобой бункер на время.

– М-да, шутка, а жизнь сохраняет. Знаешь, Вась, толи от всего пережитого, толи ещё от этого дыма, но меня в сон потянуло. Может, поспим немного?

– Я не против. Ты на столе ложись, а я эти две лавки рядом поставлю и на них лягу.

Ребята легли, и Андрей только сейчас заметил, что они выбежали в той одежде, в которой дома ходили. Он был в штанах и в рубашке, а вот Василий только в шортах и с голым торсом и оба босиком. Андрей засмеялся от этой мысли.

– Ты чего? – спросил с удивление Василий.

– Вась, ты хоть посмотри, в чём мы убежали.

Василий посмотрел на себя и тоже ухмыльнулся.

– Ну да, хорошо, что не в трусах. Прикинь, если бы нас в таком виде соседи заметили. Два молодых парня бегут в одних трусах друг за другом. Какие бы у них мысли были.

Эта шутка хоть на время разрядила напряжённую обстановку. Василий приоткрыл окно для свежего воздуха, и они оба легли спать. Проснулись ребята, когда солнце уже во всю светило в их маленькое окно. Андрей спрыгнул со стола и размял затёкшее тело. На часах уже было половина третьего дня. Василий тоже проснулся и сел на лавочку, разминая шею.

– Мы всё-таки здесь. А я уж было надеялся, что это был лишь страшный сон.

– Хотелось бы – ответил Андрей и, немного помолчав, добавил – Давай посмотрим, что в вещмешке. Вась, подай его!

Василий взял мешок и с грохотом поставил его на стол

– Как ты с ним бежал? Тяжёлый.

Василий раскрыл его и высыпал всё содержимое. Первым и самым тяжёлым предметом была книга. Также там оказались консервы, баночки с ведовскими смесями, вода, хлеб, перочинные ножи. Василий смотрел на книгу, провёл по ней ладонью и сказал, не отводя от неё взгляда:

– В ней вся история нашей семьи. И я должен её сохранить, что бы ни случилось.

– Смотри, здесь ещё письмо в боковом кармане – сказал Андрей.

Он его раскрыл и начал читать:

Дорогие мои ребята, вот и настал тот момент, когда вы свой путь продолжите одни, без меня. И что здесь душой кривить? Он будет труден и тернист, но я в вас верю. Ваш единственный шанс на спасение – это быть вместе, ваша дружба может стать непробиваемым бетоном, берегите друг друга. Тебе, Василий, скажу – не забывай всё, что ты уже умеешь и чему ещё научишься, для этого я тебе положила книгу. В ней все знания, что собирала наша семья поколениями, храни их и старайся преумножать. А тебе, Андрей, скажу – не забывай, что я тебе говорила, мои наставления. Твоя сила почти безгранична и ты должен в неё верить. Но самое главное, ребята, – это любовь! Ты, Василий, её ещё не испытал и у тебя всё впереди. А ты, Андрей, это чувство потерял, разочаровался в ней и тебе её нужно вернуть, почувствовать, возродить. Тебе будет сложнее. Ладно, меньше слов – больше дела. Больше писать не буду, а то самой на душе тяжело. С любовью ваша Мария Тимофеевна.