Вторая жизнь

Уверенность в том, что она поступит, действительно была небезосновательной: три года упорного труда дали свое, и средний балл по результатам ЕГЭ был больше девяноста. На выбранную специальность Лиля прошла довольно легко, даже общежитие, на получение которого тоже был конкурс, было получено без проблем. Общага была вполне приличной, Лиле сразу очень понравилось, что общежитие было не коридорного, а так называемого блочного типа, блок состоял всего из двух комнат, на два (место в которой досталось Лиле) и три человека, с собственным туалетом и раковиной. Душевые были, правда, только на первом этаже, но зато кухонь на каждом этаже было целых две, что не могло не радовать Лилю, не имеющую финансовых возможностей питаться в студенческой столовой и планирующую готовить самостоятельно. Все соседки, оказавшиеся, как и Лиля, первокурсницами, были из разных городов. Лилина соседка по комнате – бойкая, временами шумная и очень прямолинейная Варенька – была из города Венёва Тульской области, тихая и молчаливая Лиза – из Смоленска, одногруппница Лили – хохотушка Катя – из Ангарска Иркутской области, а спортивная Женька – из Твери.

Первая учебная неделя пролетела незаметно, тем более что она была совсем короткой: первое сентября пришлось в этом году на четверг. В воскресенье девушки, сделав уборку в комнатах и создав некое подобие уюта при помощи привезенных из дома вещей, собрались все вместе в большей комнате, вскипятив в двух кастрюльках воду для чая (чайника пока не было ни у одной них). Зато каждая привезла из дома варенье и какие-то местные сладости. Немного уставшие от уборки и переполненные эмоциями от первых учебных дней, девушки поначалу тихо пили чай, перебрасываясь лишь незначительными фразами. Быка за рога взяла наиболее активная Варенька. Почему-то, не сговариваясь, именно так все девушки стали называть Варвару, высокую, статную, с косой до пояса и, как сказали бы раньше, «кровь с молоком» девицу. Поставив с грохотом чашку с недопитым чаем на стол, уперев руки в бока и по очереди посмотрев на своих соседок, она заявила:

– Ну что, давайте решать, как дальше жить будем!

Все недоуменно уставились на нее, не понимая, к чему она клонит. Варвара рассмеялась:

– Вы так и собираетесь все четыре года каждый день стоять у плиты? – и Варенька снова обвела всех взглядом.

Девушки недоуменно переглянулись.

– А какие еще варианты? – грустно и как-то робко проговорила, пожимая плечами, Лиза.

– На рестораны пока не заработали, – усмехнулась Катя.

Варенька нисколько не смутилась и предложила свой вариант решения проблемы с ежедневно готовкой – готовить по очереди на всех. Предложение это понравилось всем, и девушки зашумели, дружно начав обсуждать график дежурств, возможный бюджет. После долгих дебатов решили готовить сразу на два дня, причем по очереди, либо первое, либо второе, что позволило бы готовить каждой только раз в десять дней. Сразу же возник первый вопрос – в чем готовить, так как девушки все как одна приехали в Москву лишь с крохотными кастрюльками, да у Варвары была еще небольшая плоская сковорода; и затем – второй: где все это хранить, чтоб не испортилось. Снова дело в свои руки взяла Варенька, которая, казалось, предусмотрела все на свете. На несколько секунд убежав в свою комнату, она вернулась с газетой бесплатных объявлений.

– Вот! – продемонстрировала она.

– Что «вот»? – переспросила Лиля.

Остальные также ждали пояснений.

Какие вы непонятливые! – в сердцах воскликнула Варенька. – Это же газета, где люди бесплатно размещают свои объявления, если хотят что-то продать. Наверняка здесь можно найти холодильник по вполне приемлемой цене, и если мы в первый месяц немного ужмемся в расходах на еду, то вполне сможем купить.

Уже на третьем объявлении им повезло: пожилая женщина продавала холодильник по смешной даже для них цене, правда, холодильник этот был почти вдвое старше самих девушек. «Да вы не волнуйтесь, – заверила хозяйка, холодильник в отличном рабочем состоянии, – и пояснила: – он у меня недавно сломался, я вызвала мастера, оказалось, что мотор сгорел, в общем, мотор сменили, а заодно еще и уплотнитель на двери поменяли. Думала я, теперь холодильник мне до самой смерти послужит, а тут приезжает на следующий день моя внучка – и новый холодильник привозит. Вот теперь старый приходится продавать».

Меньше чем за три часа они успели провести операцию «Холодильник» – и потом долго еще вспоминали, как собственными силами выносили холодильник из подъезда, как ловили частника, как никто не хотел везти их вместе с холодильником, и только они уже почти отчаялись и даже начали подумывать о том, чтобы вызвать грузовое такси, что окончательно пробило бы брешь в их и без того скудном бюджете, как перед ними остановилась старенькая «четверка», пожилого водителя которой девушки все-таки уговорили довезти их холодильник. После подъема холодильника на их этаж девушки валились с ног, но Варвара, не дав расслабиться, начала раздавать указания. В итоге оставшуюся часть дня девушки потратили на то, чтобы под руководством Варвары составить меню на ближайшие две недели, закупить большую часть необходимых продуктов, да еще и в небольшом, по-видимому, оставшемся еще с советских времен хозяйственном магазине купить большую кастрюлю, глубокую сковороду, чайник и прочие необходимые в хозяйстве мелочи типа половника или разделочной доски.

Готовить стали по утрам – по инициативе Женьки, привычной, благодаря ежедневным утренним пробежкам, к ранним подъемам, – что оказалось весьма удобным по двум причинам. Во-первых, в пять утра практически не было желающих что-то готовить и можно было спокойно, к примеру, варить на одной конфорке бульон, на второй – делать зажарку для супа, да еще и третью можно было занимать, чтоб сварить для всех овсяную кашу на завтрак. Овсянка на смеси молока и воды, чередующаяся с овсянкой только на воде, с добавлением варенья, которое по несколько банок привезли с собой все девушки, была самым бюджетным завтраком, который они смогли придумать. Во-вторых, девушки оканчивали учиться в разное время, кто-то сразу ехал домой, а кому-то нужно было зайти в библиотеку, но при этом каждую в общаге ждал обед или, скорее, так как возвращались они часто после пяти, ужин. Но через пару недель подобного питания взбунтовалась Женька. Молодой организм, совмещающий умственные нагрузки с физическими, требовал больше энергии.

Я не привыкла есть так редко, – растерянно и даже как-то умоляюще смотрела она на своих соседок, – нет, ну правда, так нельзя, надо что-то брать с собой, иначе мы или не доживем до конца учебы, или как минимум язву заработаем.

– А что ты предлагаешь? – спросила Лиля, которая, привыкнув в старших классах часами сидеть в библиотеке без еды, сильно не страдала от отсутствия дневного приема пищи. – Бутерброды или фрукты дорого, не будем же мы кашу или овощное рагу с собой брать, холодное будет, да и есть негде, неудобно.

И все, словно по команде, повернулись к их главному генератору идей – Вареньке.

– А постоять у плиты еще пару часов в выходной согласны? – отозвалась на вопрошающие взгляды девушка.

Все согласно кивнули.

Ну, тогда – вперед в магазин за мукой! – голосом сурового генерала скомандовала Варвара и, рассмеявшись, пояснила: – Блины будем печь.

– Но тогда, наверное, молоко нужно и яйца? – робко уточнила Лиза.

– Не нужно, – успокоила Варвара, – я один рецепт знаю, там ни молока, ни яиц не надо, только мука, вода, сода и соль, можно даже без сахара, если начинка несладкая. А вот соды нужно купить и для начинки еще кое-что.

Варвара стремительно вышла из комнаты в прихожую, где стоял холодильник, заглянула в него и, оценив имеющиеся запасы, вернулась в комнату и взялась за бумагу и ручку. Меньше чем через час работа закипела. Вначале, подсчитав минимальное количество блинов, которое предстояло испечь и нафаршировать, девушки ужаснулись, и даже Женька, которая вначале больше всех обрадовалась этой затее, хотела дать задний ход. Даже всего лишь по два блинчика в день на человека, умноженные на пять дней, давали уже пятьдесят штук.

– Да разве ж это много? – удивилась Варвара.

Все не менее удивленно в ответ посмотрели на нее.

– А тебе хотя бы раз приходилось печь такое количество? – наконец выдавила из себя Лиля.

– Конечно, а если на Масленицу, то и в разы больше. Семья у нас большая, – рассмеявшись, пояснила Варенька. – Родители, брат старший с женой и детьми, дедушка с бабушкой, прабабушка, ну и я. Десять человек, а на Масленицу к нам еще и гости приходят – мамина сестра с семьей, родители жены брата, иногда мамины или папины двоюродные.

– Oх, и где же вы все размещаетесь? – выдохнула Лиля, по себе знавшая, что даже пятерым в двушке очень тесно. Какая же у них квартира? Четырехкомнатная?

Варенька, уже деловито отмерявшая ингредиенты, пояснила, что живут они в частном доме, и если раньше было тесновато, и самой Варе, например, приходилось делить все детство комнату с братом, то когда брат женился, сделали пристройку большую, так что теперь даже две гостевые комнаты есть.

– Это родители постарались, чтоб я, когда замуж выйду, могла с семьей жить, ну или хотя бы летом в отпуск приезжать. Эх, девчонки, знаете, как хорошо у нас в городе летом! Да и весной, особенно когда вишни цветут! У нас много частных домов, и практически у всех во дворах вишни, яблони, сливы… А еще в нашем городе очень много берез! Красота! – Варвара даже на секунду прикрыла глаза и прекратила помешивать тесто. – Есть даже версия, что словом «венева» одни из первых поселенцев здешних мест называли березу. Мне эта версия кажется менее правдоподобной, чем другие, но зато как красиво… – задумчиво проговорила Варенька, снова вернувшись к тесту.

Несмотря на пугающий своей обширностью фронт работ, уже через два часа блины были испечены, да не минимум, который изначально планировался, а почти сотня: выручили наличие двух сковородок и отсутствие других претендентов на плиту. Для начинки же девушки обжарили несколько головок лука, часть которого смешали с картофельным пюре, а часть – с вареным рисом и рублеными яйцами.

– А еще с тушеной капустой можно делать или с гречкой, или с яблоками, хотя это уже подороже будет, – с воодушевлением вещала Варенька, когда все наконец-то наелись блинов как с начинками, так и без начинки – с вареньем.

Студенческий быт наладился, и Лиля, Варя, Лиза, Катя и Женька все вечера упорно сидели над конспектами и учебниками, чтобы не только не вылететь из университета, но и заработать стипендию. Все девушки были из не слишком обеспеченных семей и рассчитывать на поддержку родителей не могли. Подрабатывать же с первого семестра, обучаясь на технической специальности, когда только от одних математических формул голова идет кругом, было чревато отчислением. Одна только Женька, умудрявшаяся высыпаться за четыре-пять часов и при этом не только выглядеть, но и чувствовать себя бодрой и отдохнувшей, уже к началу октября устроилась по вечерам инструктором в спортивный клуб. Остальные девчонки планировали дотянуть до сессии, а после нее попробовать устроиться в «Макдональдс» по вечерам или на выходные.

Первые два месяца Лиля общалась с родителями совсем мало, звонки были дороги, а уж о том, чтобы съездить домой на выходные, и речи не шло, и дело было не только в ценах на билеты: съездить туда и обратно, с учетом того, что по субботам в первой половине дня были занятия в универе, было, конечно, можно, но вот побыть дома получилось бы разве что ночь и еще несколько часов в воскресенье. Будучи же девочкой домашней, никогда и никуда не уезжавшей без родителей, Лиля сильно скучала и по ним, и по своим неугомонным братишкам.

В начале ноября возможность съездить домой появилась. В этом году впервые праздновался День народного единства, пришедшийся на пятницу, а это означало, что благодаря переносу субботних занятий на воскресенье появлялся дополнительный выходной. Лиза и Варя тоже засобирались домой, Кате ближайшая поездка домой светила не раньше, чем в летние каникулы, а у Женьки, несмотря на выходные, был, как обычно, рабочий день, точнее – рабочий вечер. Купив заранее Мишке и Илюшке в подарок книжку с их любимыми сказками, напечатанную очень крупным шрифтом и хорошо проиллюстрированную, Лиля прямо из университета отправилась на автостанцию. Мерный ход автобуса вскоре убаюкал уставшую девушку, и она быстро заснула, проснувшись лишь при въезде в родной город. Родители и братья уже ждали ее. Пока автобус парковался, Лиля видела, как ее братишки подпрыгивают, пытаясь разглядеть ее внутри. Лиля, не в силах сдерживать нахлынувшие эмоции, помахала им рукой, понимая, что ее вряд ли заметят. Но вдруг Илюшка перестал прыгать, поднял ручку в синих с желтыми полосками перчатках – Лилином подарке на прошлый Новый год, – показывая в сторону автобуса, и что-то, судя по улыбке до ушей, радостно кричал. «Неужели заметил?», – удивилась Лиля, и, едва автобус остановился, не надев шапку и не застегнув куртку, вскочила со своего места, чтобы быть в числе первых среди выходящих из автобуса. Лиля, не склонная, как ей самой всегда казалось, к телячьим нежностям, бегом промчалась те пару десятков метров, которые отделяли ее от семьи. Обняв маму и чмокнув в колючую щеку отца, она подхватила на руки сначала одного, а затем и второго брата, глаза ее были на мокром месте, и, чтобы этого не заметили, Лиля наклонилась, делая вид, что проверяет застежку сапожек.

Вечером после ужина, когда братья немножко угомонились и перестали поминутно виснуть на старшей сестре, они перебрались на кресло с подаренной книжкой, рассматривая картинки и пытаясь по слогам что-то прочитать. И это у них получалось! «А ведь всего два месяца назад Мишка едва складывал буквы в слоги, а Илюшка даже не знал всех букв!» – подумала Лиля, исподволь наблюдая за братьями. Лиля рассказывала родителям про учебу в университете, про своих соседок по общаге и одногруппников, успокаивала маму, рассказывая ей про успешно устроившийся быт, и папу – повествуя об успешном изучении предметов. Но, несмотря на более чем трехчасовой сон в автобусе, уже через час Лиля стала клевать носом, и мама, заметив это, дала команду сыновьям переодеваться и готовиться ко сну.

Во сне же Лиля почему-то видела город, о котором знала лишь из рассказов Вареньки, – город Венёв, о котором та рассказывала с таким воодушевлением. И Лиле вдруг стало обидно, что она, восемнадцать лет прожившая в Ростове Великом, не так уж и много знает о своем городе. Братья еще спали, и она тихонько, чтобы не разбудить их, прокралась к большому книжному шкафу, чтобы взять книгу по истории города. Так же тихо, теперь уже чтобы не разбудить родителей, она пробралась с найденной книгой на кухню, прикрыла дверь и, вскипятив чайник и сделав бутерброд, примостилась за кухонным столом. Некоторое время она так и сидела, погрузившись в чтение, потом, резко встав, закинула в рот последний кусочек бутерброда, запила остатками чая и направилась в прихожую. Надела куртку, снова вернулась на кухню и, найдя на привычном месте на подоконнике стопку листочков и ручку, написала записку родителям. Вернувшись в прихожую, надев шапку и взяв перчатки, Лиля вышла на лестничную клетку и, тихонько заперев за собой дверь, вприпрыжку, как в детстве, побежала по лестнице. Почти пробежав около километра до центра города, она наконец остановилась, чтобы теперь уже спокойно пройти мимо здания администрации к центральной библиотеке, где провела немало времени, затем вернулась обратно, чтобы прогуляться еще немного, до озера Неро, но, не удержавшись, зашла в парк, с которым было тоже связано много теплых детских воспоминаний. Побродив по парковым аллеям, Лиля наконец оказалась на берегу этого величавого и красивейшего даже в сейчас, в ноябре, озера, на берегу которого они с родителями, а потом и с братишками частенько отдыхали летним днем, специально возвращаясь в воскресенье с дачи пораньше. Следующим пунктом ее маршрута был Кремль, который она обошла лишь снаружи по периметру. Было еще слишком рано, и Кремль был закрыт. Любуясь декоративными бойницами и зубцами стены (как же раньше она могла этого не замечать!), Лиля вдруг захотела показать всю эту красоту своим соседкам по общежитию. Да и не только эту. Ведь в их городе и еще много чего есть! Один Спасо-Яковлевский монастырь с его храмами чего стоит! Красивейшая, построенная в стиле ампир и немного напоминающая здание театра церковь Димитрия Ростовского, часто называемая Шереметьевской, так как построена она была в 1801 году на деньги графа Шереметьева. И главная достопримечательность монастыря – величественный Зачатьевский собор с пристроенной вплотную к нему Яковлевской церковью. А музей финифти! Да и много еще такого, чего нет в других городах, а живя много лет рядом, привыкаешь и проходишь мимо, не задумываясь ни о красоте, ни об исторической значимости. Размышляя об этом, Лиля повернула назад к дому, только сейчас почувствовав, что, несмотря на довольно быструю ходьбу, успела замерзнуть.

После завтрака Лиля, взяв с собой братьев, отправилась навестить бабушку с дедом, которые жили минутах в пятнадцати ходьбы от родительского дома. В детстве Лиля не пропадала, как многие ее подружки, дома у бабушки с дедом, но от этого любила их нисколько не меньше. Бабушка и дедушка у Лили были еще не старые – в этом году оба отпраздновали шестидесятилетний юбилей, очень увлеченные своей работой и пока что даже не задумывающиеся о выходе на пенсию. Бабушка Лили, Елизавета Егоровна, всю жизнь проработала педагогом дополнительного образования, с энтузиазмом ведя сразу по несколько рукодельных кружков; дедушка, не меньше своей супруги увлеченный работой, был экскурсоводом в местном краеведческом музее. Лиля еще раз мысленно пожурила себя: «Ну как можно, имея такого деда, так мало знать о родном городе?» Знания свои Лиля преуменьшала, в сравнении с большинством ее ровесниц знала она не меньше, а наоборот, больше многих, да и напряженная подготовка к поступлению в университет почти не давала свободного времени, но сейчас ей все равно было немного стыдно. И как только Мишка и Илюшка унеслись в другую комнату, сопровождаемые бабушкой, Лиля, отчего-то смущаясь, попросила деда посоветовать ей какую-нибудь литературу по краеведению. Дед, лукаво улыбнувшись, достал из книжного шкафа небольшую, карманного формата, книжицу и со словами: «Для начала, надеюсь, подойдет», – протянул внучке. «Ростов Великий. Путеводитель. Загорский Аркадий Ильич», – прочитала Лиля и удивленно подняла глаза на деда:

– Дед, но когда же ты… И почему ничего не говорил? – Лиля глядела вопрошающе, а глаза деда лучились весельем.

– Да только весной издали. – Аркадий Ильич улыбнулся, пожимая плечами. – Ты ж к экзаменам готовилась, потом сдавала, не до того было.

Лиля со смешанным чувством стыда, нежности и гордости кинулась к деду на шею:

– Дед, ты прости, что я со своей учебой вас с бабушкой совсем забыла, – прошептала она.

– Хватит тут сырость разводить, – притворно грозно проворчал Аркадий Ильич, – учиться хоть нравится?

Лиля кивнула.

– Значит, не зря трудилась. А этому, – дед кивнул на книжку, – свое время, не спеши. Я всегда знал, что ты в меня пошла, даже когда ты кукол своих обшивала и все шутили, что быть тебе модельером, и когда олимпиады по математике выигрывала, и когда профессию, далекую от истории, выбрала, тоже знал. Ты слушаешь по-другому, а уж я это за столько-то лет работы отличать умею, поверь мне. Вот так-то. А теперь пойдем на кухню, а то мелкие нам пирогов не оставят.

Лиля пробыла у бабушки с дедом еще около часа и засобиралась домой: уже меньше чем через три часа был автобус обратно в Москву. На обратном пути братья шли спокойно и не требовали напряженного присмотра, боясь выронить или сломать очередные поделки – машинки, склеенные из спичечных коробков и картона, и Лиля погрузилась в собственные мысли. Она вспоминала, что в детстве, так же как сейчас ее братишки, уходила от бабушки и деда с какой-то поделкой, а все то время, пусть и не очень долгое, было посвящено ей. Бывая в гостях у бабушки с дедом, она не сидела часами перед телевизором, как некоторые из ее подружек, а слушала сказки или истории из жизни, которые виртуозно рассказывал ее дед. Вместе с бабушкой они делали симпатичные аппликации, которые Лиля дарила потом на праздники родителям, мастерили игрушки из подручных материалов или ставили кукольные спектакли, герои для которых, конечно же, тоже были изготовлены Лилей и бабушкой совместно. Наверное, именно поэтому, бывая у бабушки с дедом не больше одного-двух часов в неделю (обычно это происходило, когда родители субботним утром отправлялись на рынок за покупками), Лиля не чувствовала себя обделенной их вниманием, напротив – их внимания хватало еще и на то, чтобы компенсировать отсутствие бабушки и деда со стороны отца. Лилин отец был поздним ребенком, и к моменту, когда Лиля родилась, бабушки Нины уже не было в живых, а дед Слава умер через два года после ее рождения, и Лиля его почти не помнила.

Провожать ее снова отправились всей семьей, и, глядя на неподъемные сумки, которые нес ее отец, Лиля спрашивала себя, сможет ли она донести их в Москве до метро, а потом от метро до общаги. В сумках, помимо пуховика, теплого свитера и зимних сапог, было около десятка заботливо переложенных газетами баночек варенья, две литровых банки маринованных огурчиков и, наверное, килограммов пять картошки.

В Москве, едва добравшись до общаги, Лиля, даже не разобрав сумки, рухнула на кровать. Катерины и Женьки почему-то не было, Варенька и Лиза тоже еще не вернулись из поездок домой, и Лиля, которая изрядно взмокла, пока тащила сумки, решила отправиться в душевую. Душевая, которая находилась в их общаге на первом этаже, сегодня почему-то была почти пустынна, не было ни очередей, ни толчеи, ни шума, и Лиля вначале даже испугалась, что отключили горячую воду. Но все было в порядке, и Лиля провела не меньше двадцати минут под душем, смывая с себя усталость. Подходя к дверям своего блока, Лиля заметила, что дверь приоткрыта. «Неужели закрыть забыла», – подумала Лиля, ускорила шаг, но почти в ту же секунду услышала доносящиеся из-за двери знакомые голоса – переговаривались Варенька и Лиза. Лиля облегченно вздохнула и, поправив на голове размотавшееся полотенце, вошла. Девушки разбирали сумки, и Лиля, едва поздоровавшись, тут же присоединилась к ним, выставляя привезенные запасы.

– Да как же вы все это дотащили? – почти в один голос спросили вернувшиеся, как выяснилось, из магазина Катя и Женька.

– Нет, ну я могу еще представить с сумками, вмещающими треть этого добра, Вареньку, ну, может даже Лилю, – с сомнением проговорила Женька, – но Лизу…

Лиза была самой миниатюрной из всех пятерых: рост полтора с небольшим метра, вес, достигающий отметки сорок килограммов только после обильного ужина.

– Так, может, я ничего и не привезла? – рассмеялась Лиза.

Женька с лукавой усмешкой погрозила пальчиком и показала на «фирменные» этикетки, которые делала на все банки с домашними вареньями-соленьями Лизина мама. А Лиза, улыбнувшись, показала на довольно вместительный туристический рюкзак, лежащий в углу, и рассказала, что с детства почти каждый год с родителями они путешествуют дикарями, с рюкзаками и палатками. Не без труда пристроив привезенные сокровища в тумбочки и шкаф, девушки решили выпить чаю. Но тут Женька подскочила со стула:

– Подождите! Чай потом! У нас для вас сюрприз! Мы приготовили позы!

Лиля, Лиза и Варенька недоуменно уставились на Женьку.

– Какие еще позы? – недовольно проговорила Варенька, застыв с электрическим чайником в руке. – Вы что, сейчас акробатические этюды собрались показывать?

– Или йогой занялись? – предположила Лиля.

Лиза тоже, по-видимому, хотела что-то предположить, но тут все услышали какие-то неестественные всхлипывающе-хрюкающие звуки. Девушки повернулись на источник звука. Это хохотала, размазывая по лицу выступившие слезы, Катя. Прерываемая после каждого слова смехом, она объяснила:

– Позы – это традиционное бурятское блюдо, а если более точно, то это русское название, бурятское название этого блюда – бууза.

Снова рассмеявшись, Катя подбежала к холодильнику и достала разделочную доску, которая была слегка посыпана мукой, а сверху лежали довольно большие, сантиметров шесть-семь, шарики из теста, по внешнему виду напоминающего пельменное, с защипами сверху.

– Так это ж манты! – воскликнула Варенька.

– Да нет, на хинкали похоже, – с сомнением пробормотала Лиза.

– Похоже, да не то же! – возразила Катя. – Хотя, конечно, все они родственны, – согласилась она; и пока позы, за неимением позницы, мантоварки или пароварки, варились на пару в двух кастрюлях, уложенные в два дуршлага, специально купленные для этого случая, Катя прочитала своим соседкам, впятером отправившимся на кухню, целую лекцию и о том, как это блюдо готовится, и как проводятся в Бурятии конкурсы, посвященные этому блюду, на одном из которых ей однажды удалось побывать, ведь от Ангарска до столицы Бурятии – Улан-Удэ – меньше пятисот километров, добавив, что попробовать позы можно в кафе и в Ангарске, и в Иркутске, да и дома многие их лепят.