Земля оборотней
– Расскажи, Йо, – попросил Ильмо. – Я вижу, ты что-то знаешь про эту серую тварь. Лучше и нам узнать, кто она такая… прежде чем она появится!
– Я ничего не знаю, – сказал нойда. – Только подозреваю. Дело в том, что у саами есть легенда. О существе, что зовется Пёс Лоухи. Рассказывают, что он стережет лесистые предгорья Врат Похъёлы, пожирая всех чужаков. Что это существо создано колдовством Калмы и только зовется собакой, а на самом деле и близко на нее не похоже… Известно про него не много, потому что ни один саами еще не захотел проститься с жизнью и познакомиться с ним лично.
– Пёс Лоухи, – повторил Ахти. – Уже кое-что.
– У вас, у карьяла, его называют Волк Хийси, – добавил Йокахайнен.
– А! – воскликнул Ильмо, припоминая. – Так бы сразу и сказал! Помнишь, Ахти, легенду о Трех Хийси, которую мы слышали на ярмарке в Брусничном? Как Калева со своими воинами отправился в Похъёлу и встретил по пути заколдованного волка…
– Ну, когда это было! Не во Времена ли Сновидений? К тому же в той легенде Калева волка убил…
– «И череп его на сосну повесил, а из шкуры сшил рукавицы», – процитировал Ахти. – Ой, не волчьи черепа висели на той сосне!
– Волк Хийси в той легенде, помнится, мог говорить… – задумчиво произнес Ильмо.
Ахти хмыкнул:
– Надеешься его уболтать, как ту кикимору?
– Будет ли он тебя слушать – вот в чем вопрос! – покачал головой Аке. – У нас в Норье водятся заколдованные волки. По большей части, это люди – воины и колдуны, которые научились превращаться в зверей. Так вот, оборотившись, они теряют разум и память и убивают всех подряд. Особенно они опасны в лунные ночи…
– А что ты еще знаешь о людях-волках? – спросил Ахти. – Давай-ка, Аке, расскажи нам!
– Да, расскажи, – подхватили остальные. – Всем известно, что в Норье водится всякая нечисть!
Аке пожал плечами и принялся рассказывать про заколдованных волков. Как выяснилось, знал он о них немало.
– Сам я ни разу с ними не встречался – боги миловали, – но люди рассказывают, что оборотни, то есть люди-звери, бывают разные. Вот, скажем, в землях словен все больше перекидываются ведуны. В лунные ночи они, перескочив через воткнутый в пень нож, могут обратиться в любого зверя, а иные – и в птицу, но предпочитают медведей и волков. Зачем они это делают – кто их, колдунов, разберет, – но если люди их за этим поймают, убьют без жалости. А то еще можно чары разрушить, вытащив нож, и тогда будет такой ведун всю жизнь зверем ходить.
У нас в Норье чаще встречаются оборотни-воины. Ульфхеднар – вот как называют такого бойца. Это черная боевая магия. В запале боя, опьяненная вражеской кровью, место души человека занимает душа зверя. Таких людей боятся и избегают. Если о воине ходят слухи, что он перекидывается во время боя в волка или медведя, на драккар такого возьмут только в крайнем случае. Но бойцы они несравненные. Ходят слухи, что они неуязвимы и непобедимы, но на самом деле они просто не чувствуют ран в бою…
– Ты говоришь – душа зверя, – с сомнением сказал Ильмо. – Не тело. А я видел волчьи следы.
– Говорят, есть и третий вид оборотней – вервольфы, – подумав, продолжал Аке. – Я кое-что слыхал о них в Саксе. Их там боятся до смерти и лишний раз не поминают, чтобы не накликать. Вервольф уже не человек и не зверь, а нечто среднее – то ли чудовище, то ли демон. Его создают черные маги для своих надобностей. Говорят, убить его почти невозможно, разве только серебром…
– Брр! Одно утешает – Сакса отсюда далеко…
Йокахайнен вдруг резко шевельнулся.
– Тсс! – прошипел он. – Он приближается!
И тут снаружи раздался вой. Жуткий, заунывный. От него леденело в животе и ёкало сердце. Любое живое существо, услышав такой вой, безошибочно узнало бы голос своей смерти. Вой длился и длился, а горное эхо усиливало его и разносило по перелескам. Казалось, даже пламя в очаге дрогнуло и потускнело. Мерцающий отсвет упал на побледневшие лица.
– Вот и он, – пробормотал Аке. – Легок на помине.
Глава 7
Хиттавайнен
Все умолкли, протягивая руки к заранее приготовленному оружию. Йокахайнен снял с плеча новое кантеле, что дал ему в путь Вяйно, и быстро подкрутил колки. Ильмо положил стрелу на тетиву. Ахти вытянул из ножен меч, Аке сжал в руке секиру. Калли отложил недомытый горшок и взял стоящее у стенки охотничье копьецо.
– Открой дверь! – прошептал ему Ахти.
Дверь со скрипом распахнулась. Снаружи была только сырая чернота.
– Приготовиться! – приказал Ахти.
Все затаили дыхание. Вой отзвучал, и больше снаружи не доносилось ни звука.
– Он вошел за метки, – сообщил Йокахайнен. – А сейчас остановился прямо перед дверью, шагах в двадцати…
Текли мгновения, но ничего не происходило.
– Ежели этот волк не круглый дурак, он внутрь не полезет, – прошептал Калли. – Теперь будет болтаться вокруг, пока у нас не кончатся припасы. Чувствую, мы тут долго просидим…
Неожиданно Аке шагнул к двери и что-то крикнул на своем языке.
Лес затих… И вдруг из темноты, так близко, что варг шарахнулся от дверного проема, донесся низкий рычащий голос.
– Думаю, это ульфхеднар, – прошептал Аке. – Я это заподозрил, еще когда увидел молот Таара. Если он может говорить, значит, он еще не оборотился, и, может, мы с ним договоримся. Или успеем скрутить…
– Что он сказал? – спросил Йокахайнен. – И что это за язык?
– Это наш язык. Язык земли Норье.
Ильмо кивнул. За время похода он уже научился немного понимать язык варгов, хоть сам на нем говорить и не мог.
– Он сказал – «хольмганг»… Что это значит?
– Поединок. Он вызывает нашего вождя на поединок!
– Так, а кто у нас вождь? – спросил Аке. – Когда мы, наконец, определимся со старшинством, парни?
Ахти и Ильмо одновременно шагнули к двери, столкнувшись плечами.
– Это зверь, значит, биться с ним должен охотник!
– Сам ты зверь. Звери на поединок не вызывают. С воином должны сражаться воины! К тому же мне надо опробовать мой Плачущий Меч!
– Пойду я, – сказал Йокахайнен. – Я не знаю, что это за существо, – но от него так и разит похъёльской магией и оно очень опасно! Если это демон, вам его не одолеть!
– Пошли все вместе, там будет видно, – предложил Аке. – Ахти, давай первым.
Они вышли и сразу же увидели своего врага. Он стоял перед дверью, шагах в двадцати, на границе света и тени. Пес Лоухи молчал и был совершенно неподвижен – только светились глаза высоко над землей.
Аке ошибся. Это был не ульфхеднар. Перед ними стоял не человек, это было именно чудовище. Одежды на нем не было, да он в ней и не нуждался – тело твари заросло густой темно-серой шерстью. Росту в нем было не меньше четырех локтей; над широченными сутулыми плечами, над косматой гривой нависала остроухая, похожая на волчью, голова. Могучие лапы свешивались почти до коленей. Пасть оборотня была приоткрыта, словно не могла вместить зубы. Оружия у него не было, да, похоже, оно ему и не требовалось.
– Сдается мне, что он нас провел, – пробормотал Аке, прижимаясь спиной к стене и прикрываясь щитом. – Выманил из дома…
– Приготовились… по моему знаку, одновременно, – зашептал Ахти. – Йо, шарахни эту тварь каким-нибудь заклятием поядрёней, Ильмо, стреляй по глазам, а я рубану мечом…
Но тут оборотень снова заговорил. Он прорычал короткую фразу и указал когтистой лапой на Йокахайнена.
– Он хочет сражаться с колдуном, – тихо сказал Аке.
Йокахайнен побледнел еще сильнее, чем прежде, но твердо сказал:
– Я готов.
– Йо, если ты не уверен, не принимай вызов, – зашептал Ильмо. – Ты не обязан…
Нойда ничего ему не ответил, только глубоко вздохнул, сосредотачиваясь, и положил пальцы на струны кантеле.
– Волшебного меча испугался, серая собака! – раздался позади голос Ахти.
Монстр даже не взглянул в его сторону – видно, не понял по-карьяльски. Ильмо наклонился к Аке и прошептал:
– Прежде спроси его, почему он хочет с нами сражаться!
Аке спросил. Оборотень глянул на Ильмо, шевельнул ухом и что-то неразборчиво прорычал. Ильмо мимоходом отметил, что варгский язык сам по себе так груб, что отлично подходит для волчьей речи.
– Мы вошли в его охотничьи угодья, – перевел Аке. – Он говорит, что мог бы убить нас всех просто так, но ему хочется… как бы это сказать… позабавиться!
Внезапно запели струны. Тут же всех обдало холодом. Налетел шквал, швырнул в лица песок. Засвистел ледяной ветер, свиваясь в тугую воронку, и вдруг кинулся на человека-волка. Оборотень превратился в размытую тень, неподвижно стоящую в кипящей туче пыли. Потом он шевельнул лапой, сделав чисто человеческий, всем знакомый отвращающий жест, – и вихрь вокруг него взорвался. Ударом ветра всех едва не побросало на землю. Йокахайнена, которому и предназначался жест, крепко приложило о дверной косяк. Кантеле выскользнуло из его пальцев, глаза закатились, и нойда сполз вдоль стены на землю. Ильмо и Калли, стоявшие рядом, подхватили его.
– Что случилось? – быстро прошептал Ильмо, – Он тоже колдун?
– Нет, – пробормотал Йокахайнен, пытаясь нащупать кантеле. – Он отразил мои чары… На него не действует похъёльская магия… Как я сразу не понял? Он ведь сам – ее порождение!
Оборотень подождал, пока вокруг него уляжется пыль, и шагнул вперед. Шерсть у него на загривке вздыбилась, из оскаленной пасти вырвалось рычание. Он двигался так легко, словно в нем вообще не было веса: просто скользнул по земле, будто огромная страшная тень.
– Сейчас я тебе покажу забаву, волчара!
Ахти бросился ему навстречу. В воздухе вспыхнул серебряный проблеск Плачущего Меча.
Да, это были не танцы с Калли на поваленном бревне – бой пошел всерьез. В темноте, при бледном свете месяца, замелькали огромная серая тень и узкая молния клинка, слились в одно – как молния в грозовой туче. Топот, лязганье зубов о металл, хриплый рык и выкрики Ахти; легкость стремительных отточенных движений, скорость и мощь ударов… Вдруг боевой танец сбился с ритма, и его прервал тяжелый удар о землю. Улегшаяся было пыль взметнулась снова. Зачарованный меч звякнул и отлетел в вереск. Возле дома установилась тишина, которую нарушало только журчание воды в ручье.
Ахти лежал ничком – были видны только его взлохмаченные русые волосы. Оборотень возвышался над ним, стоя спиной к крыльцу, так что были видны его острый хребет и толстый волчий хвост. Вздыбленная шерсть на загривке понемногу опускалась. Серая шкура оставалась всклокоченной, меч Ахти кое-где оставил на ней темные росчерки. Оборотень наступил лапой на неподвижное тело и повернулся к двери. Аке, Ильмо и Калли сдвинулись и загородили собой Йокахайнена, который так и не смог встать и теперь сидел, привалившись к стенке. Аке со строгим, отрешенным лицом поднял секиру и прикрылся щитом. Он оценил противника и не надеялся на победу. Глаза Калли дико сверкали, не хуже, чем у оборотня, – взгляд хищного зверька, загнанного в угол.
«Стреляй по глазам», – вспомнил Ильмо, поднял лук, натянул тетиву – и обнаружил, что оборотень уже в десяти шагах и смотрит прямо на него. Его взгляд ясно говорил, что он понял намерение стрелка, и ничего у Ильмо не выйдет. Это не ошалевший от крови тун – перед Ильмо стояло смертоносное существо, совместившее в себе неуязвимость к колдовству, звериную мощь и человеческое боевое искусство. И не им, мальчишкам, вызывать его на бой – его, убийцу множества райденов! Убийцу тех, кто одолел тунов у озера и пошел дальше. Но тут они столкнулись с ним – и остались навеки на священной сосне, глядеть на недостижимые горы пустыми глазницами черепов… Но почему Вяйно не предостерег их?! Многократно заклиная избегать встречи с Когтистым Старцем, ни слова не сказал про Волка Хийси? Неужели не знал о нем?
Теперь, когда оборотень приблизился, его можно было рассмотреть во всех подробностях. Старые шрамы на морде… Зубастая пасть, источающая смрадное дыхание хищника… Черный нос шевелится, втягивая воздух… И глаза – светлые и холодные, как две голубые льдинки. Очень похожие на глаза Аке.
– Ну и видок у тебя, варг! – неожиданно для себя сказал Ильмо. – Ты можешь превратиться в человека до конца?
Волк остановился, взглянул на Аке и что-то прорычал.
– Нет, – перевел тот. – В том-то и дело.
Еще несколько мгновений Ильмо и оборотень глядели друг на друга. Потом оборотень бросил несколько слов, пихнул лапой Ахти и отступил назад, в тень.
Аке опустил секиру и щит.
– Он сказал: заберите его. Бой закончен – теперь будем разговаривать…
Ахти даже не был ранен. Но помяли его изрядно, швырнув с размаху о каменистую землю, а потом придавив когтистой лапой. Хорошо хоть кости остались целы. Перелом ноги или хребта означал бы для Ахти конец путешествия, да и вообще – конец. Все время, пока Ильмо и Калли возились с пострадавшими, приводя в сознание Ахти и отпаивая «морозной настойкой» Йокахайнена, оборотень терпеливо ждал, усевшись перед крыльцом в десятке шагов от Аке. Тот на всякий случай караулил дверь, не сводя с него глаз. Уж больно страшен был оборотень, чтобы поворачиваться к нему спиной. Хотя все предосторожности, конечно, были напрасны: ведь они проиграли ему вчистую. Оборотень был хозяином положения и сам прекрасно это понимал.
– Опусти секиру, парень, – послышалось его насмешливое ворчание. – Если б я хотел, я бы убил вас всех в тот день, когда вы развлекались на бревне.
– Он уже там за нами следил! – слабым голосом воскликнул Ахти, приподнимаясь на волчьей постели.
– Ага, – подтвердил оборотень. – Я сидел как раз в том буреломе, куда ты свалился. Еще немного – и угодил бы мне на спину.
Ильмо выглянул за дверь.
– Аке, – попросил он, – спроси его, управляет ли им луна.
– Да, – снова ответил оборотень. – Это сейчас я почти человек, а в полнолуние превращаюсь в настоящего волка. Так что вам повезло. Дней через десять разговор у нас был бы короткий… Точнее, вообще никакого.
– А может, это не нам, а тебе повезло? – снова подал голос Ахти. – Похоже, тебе от нас что-то надо. Или просто поговорить не с кем?
В пасти оборотня на миг блеснули клыки.
– Ты слишком плохой воин для такого хорошего меча. Кто не способен ответить за свою дерзость, тот должен быть скромнее.
– В отряде ярла Данварда Доннара, – возмущенно отозвался Ахти, – меня считали непоследним бойцом!
Ильмо оглянулся и показал другу кулак:
– Ахти, заткнись. Аке, скажи оборотню, пусть говорит. Да спроси его, знает ли он язык карьяла? По-вашему, я понимаю одно слово из пяти.
Оборотень так и сидел в некотором отдалении, полускрытый темнотой. Ильмо подумал, что теперь он старается не пугать их попусту. «Неужели мы в самом деле ему зачем-то нужны?»
– Он говорит: «Зачем мне знать язык рабов?» – перевел Аке.
– Вот теперь вижу, что он в самом деле варг, – хмыкнул Ильмо. – Значит, Аке, ты будешь переводить. Спроси его, как он стал оборотнем и почему поселился здесь?
Так они и разговаривали: оборотень говорил, Аке переводил, Ильмо слушал и делал выводы…
– Мое имя Хиттавайнен, – начал свой рассказ оборотень. – Разумеется, не с этим именем я родился, и не им меня нарек отец. Этим именем я заклят. А как это случилось – долгая история. Много лет назад – гораздо больше, чем вы можете представить, – я был известным берсерком. Пожалуй, слишком известным. Моя слава обгоняла меня, и никто не хотел иметь со мной дела – ни враги, ни друзья. Родичи прогнали меня, ни один ярл не хотел принимать меня в свою дружину. И однажды, обозлившись на весь свет, я подумал: почему бы мне не наняться в Похъёлу? Едва ли этих крылатых колдунов, что поклоняются богине смерти, смутит то, что я стал слишком хорошим воином даже для моих свирепых сородичей!
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Сноски
1
Сейд – в саамских мифах человек, превращенный колдуном в стоячий камень. Таких камней много в Карелии, им приписывают магическую силу, а некоторым из них поклоняются до сих пор.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги