Принцесса и ассасин. Том 3

– Поднимайся, – редко произносимые здесь слова другого человека даже придают девушке сил.

Она встаёт с каменного пола и становится напротив. Он надевает ей на шею цепь, что в ту же секунду режет ей горло, связывает руки. Обессиленная и морально истощённая Нина не в состоянии сопротивляться. К тому же, она видит, что Мавн не обращается с ней, как с вещью, поэтому не видит смысла срываться на нём. Хотя, чему выходить? Невнятному писку, на который она только и способна? Слуга Шилсы неспешно ведёт её прочь из подвала, отчего принцесса Саксонии радуется, уже позабыв про оставленную в камере одежду. Впрочем, носить эти ткани уже не представляется возможным – так они испачкались и свалялись. Не обращая внимания на необычность своей ситуации, ей хотелось почувствовать хоть что-то. Появилась надежда, что её не упекут обратно. По крайней мере, вырваться из пучины мрака на какое-то время было для неё подарком для души.

Придя в большую залу, Нина окидывает взглядом помещение и первым делом обнаруживает первого. На коленях перед троном Хозяйки. Со спины ей не видно его лица, что может быть в гримасе боли. Внешних признаков ранений также не наблюдалось, потому как он в своём балахоне. Помимо женщины, Ганза и Арселис, вдалеке от них стояли ещё несколько человек Шилсы и молча наблюдали за происходящим. Мавн подвёл пленницу ближе, ставя её параллельно первому. Боковым зрением Нина всё же высматривает настроение ассасина. Он хладнокровен и никак не проявляет внутреннего состояния. Хозяйка замка, довольная, что принцессу наконец привели к ней, справляется о её моральном и физическом состоянии, хотя все прекрасно понимают, что она просто блефует и строит из себя «заботливую». Она поднимается с трона и подходит к принцессе совсем близко.

– Как себя чувствуете, принцесса? – наигранно лукаво спрашивает Шилса, однако, не касаясь её.

Нина проходится по ней снизу вверх, насколько позволяет шея. Суть переговоров ей всегда была ясна. Сейчас она бы сказала всё, что угодно, ради обыкновенной речи.

– Устала, – словно не своим голосом начала Саксонская, – хочу пить и смыть пот.

– Не волнуйся. Скоро ты всё это сможешь сделать. А пока… – громче проговорила она и зашагала из одной стороны в другую, стуча каблуками, – остаётся ждать наших гостей, – поворачивается ко всем лицом, – из клана Огня.

Первый заметно напрягается. Глаза разбегаются, но ненадолго.

– Пока мы будем наращивать силы и хранить запасы человеческих ресурсов, первый станет официальным надзирателем принцессы Нины, – заключает Шилса.

Нина никак не реагирует. Единственная, кого бы она ни за что не хотела бы видеть, была Рамси. Остальные – пожалуйста.

– Также принцесса вольна выходить наружу, и у неё есть выбор: темница или любезно выделенные покои, – последние слова женщина проговорила ей прямо в лицо, по-прежнему не снимая ложной улыбки.

Нина, услышав подобное, сразу заподозрила что-то неладное, но выбора у неё всё равно не было, поэтому она осмелилась спросить про условия, которые ей поставят, если она всё же выберет отдельные покои.

– Что от меня требуется взамен? – набравшись немного энергии, с толикой ярости спросила девушка.

– Ха-ха, – недолго посмеялась Госпожа, обрадованная своей догадке, – это просто прелестно: оказывается, принцессы Асонии не такие уж дурочки. Н-да, что ж! Условия такие: не привлекать лишнего внимания, быть всегда на глазах у своего надзирателя, иногда за тобой будут присматривать и Ганз с Арселис, – она указала на них рукой и в шутливой манере напоследок задала вопрос в стиле: – Не сбегать – это изначально понятно?

Нина сразу же кивнула. Шилса была абсолютно довольна и снова рассмеялась, хлопнув в ладоши. Она похвалила принцессу. Пересилив себя, Нина согласилась на самый важный пункт, потому что трезво оценила свою ситуацию и понимала, что долго в темнице ей не продержаться. Иначе же Мина сможет найти лишь её труп вместо живого тела лучшей подруги.

– И запомни, – уже серьёзно добавила Хозяйка замка, – сбежать отсюда не так-то просто, если считаешь, что тебе это под силу. Так что можешь не стараться. Ты всегда будешь под прицелом моих слуг и помощников, – увидев в глазах пленницы понимание, она отдала приказ: – Увести.

Мавн проводил Нину и первого к ней в покои. Уже без них Шилса говорит Ганзу и Арселис:

– Приглядывайте за ними время от времени. Мало ли, что эта девка выкинет.

– Да, Госпожа, – отозвался Ганз.

Арселис только кивнула. После того, что женщина сделала с первым после его возвращения от Рамси, та поняла, что её стоит уважать, может, даже немного бояться. Однако, в любом случае, девушка по-прежнему всецело могла доверять одному Ганзу.

Проходя по широким коридорам замка, которые были выполнены в преимущественно тёмных и коричневых тонах, Нина вдруг почувствовала, как начала дрожать. Звук шагов, что теперь отлично могла распознавать практически без ошибок, в виде сапог на каблуке приближался. А когда в их поле зрения попал человек, их издававший, принцесса и вовсе чуть ли не задержала дыхание и старалась не смотреть в ту сторону. Им навстречу шла Рамси. Первый тоже не горел особым желанием встречаться с тёмным ассасином глазами. Мавн игнорировал присутствие соратницы. Тонкие чёрные хвосты болтались сзади хозяйки, стуча по изгибам её конечностей. Один открытый кровавый глаз вполне справлялся с задачей за двоих: устрашал и отводил непрошенные в её сторону взгляды. Они сталкиваются с ней, и по коже Саксонской пробегают толпы мурашек. Рамси уже позади них, но любопытство Нины заставляет её обернуться краем глаза и увидеть, как на край открытого окна села птица в поисках пищи, а Рамси, удачно оказавшаяся возле неё, молниеносно перерезала ту пополам, даже не посмотрев в её сторону. Кобра ассасина выползла из её тайника под одеждой и быстро полакомилась добычей. Затем они обе продолжили движение. Нина пребывала в шоке от такого поступка. Её начало тошнить от лицезрения вывернутых наружу внутренностей птицы. Это приходится заметить первому, и он останавливает их, дав принцессе немного свободы. Мавн посмотрел назад и заметил уродливый труп птицы, поделённый на две части, и всё понял, но всё также молчал, лишь задумчиво всматриваясь в место происшествия. «Сумасшедшая», – проносится у него в голове, хотя он уже привык к такому поведению. Успокоив нервы, Нина готова идти дальше.

Они дошли до её покоев. С этой минуты Мавн оставил их и ушёл. Одинокая, но довольно просторная комната с не менее широким балконом открылась перед принцессой. Двуспальная кровать стояла слева от входа впритык к стене, застланная разноцветным пледом, с двумя большими объёмными подушками. По левую сторону от кровати стоял серый камин, на котором были аккуратно расставлены предметы быта. Над камином висела картина с изображением какого-то человека. Справа от камина в небольшом углублении стены располагался невысокий комод, который одновременно служил и письменным столом, рядом стоял стул с дырчатой спинкой. Наконец, прямо напротив кровати открывался вид на балкон – изюминку этой комнаты. Сейчас он был зашторен полупрозрачными тканями, которые слегка развевались от дуновения ветерка. Первый посадил девушку на просторную кровать, а сам приземлился рядом на небольшую бархатную табуретку. Нина невольно стала свидетельницей, как ему далось это движение.

– Итак, – начал он, – теперь мне нужно тебе официально представиться? – подняв одну бровь вверх, спросил ассасин.

– Я буду более благодарна, если ты снимешь с меня цепи, – она прикоснулась к ней ладонью.

– Этого сделать не могу, но скажу тебе своё имя.

– Серьёзно? – немного оживилась девушка. – У тебя есть имя?

Это прозвучало для парня в какой-то мере оскорбительно, но Нина не имела в виду ничего такого. Ей было действительно удивительно узнавать, что у ассасинов его статуса имеются личные имена. Кашлянув, тот продолжил:

– Меня зовут Ранис. Советую тебе хорошенько запомнить моё имя, потому что обычно я никому его не произношу.

– М-мм, ясно, – саркастично задумавшись, кивнула она. – Ну, а моё ты уже знаешь.

– Как ты хочешь, чтобы я к тебе обращался? Принцесса, принцесса Нина? – подхватил её манеру и решил отплатить.

Однако Саксонскую это ничуть не задело. Ей было всё равно, как он её назовёт.

– Просто «Нина». Этого будет вполне достаточно.

– Хорошо. Тогда я расскажу тебе, в чём заключается моя работа…

– Подожди! – остановила его. – Мне это не нужно. В принципе, всё и так понятно.

– Уверена? – с намёком переспросил он. – Даже то, что в крайних ситуациях нам придётся иметь максимально близкий контакт?

Из-за того, как ассасин это озвучил, по её телу прокатила волна очередных мурашек. Она съёжилась, не желая представлять то, что парень только что сказал. От этих мыслей ей стало плохо. Уже который раз. Одновременно с этим принцесса смутилась. Ещё никто так с ней не разговаривал. Тем более, молодой человек.

– Ч-что ты говоришь?! – заикаясь, спросила девушка.

Усталость как рукой сняло. Её щёки зарделись. Тёмному ассасину явно нравилось над ней подшучивать. Но вместе с этим он вёл себя так, потому что был благодарен принцессе. За тот случай с Рамси.

– Послушай, – он вдруг переключился на серьёзный тон и опустил глаза, начав перебирать цепи в руках, – в ту ночь…

Нина затаила дыхание. Она поняла, что он имеет в виду. Неужели осмелится спросить? Ему не всё равно?

– Зачем ты помогла мне?

Он посмотрел ей прямо в глаза. От такого напора принцесса Саксонии попала в неудобное положение. Зрачки сузились, ходили из стороны в сторону. Она перемялась на постели. Из-за подобной манеры речи девушка не знала, как себя вести. Нахлынувшая эйфория после выхода на белый свет отпустила её, и Нина снова могла трезво оценивать обстановку. В конце концов, какой бы опустошённой она ни была, врождённый оптимизм и надежда на лучшее способствовали её расположению духа и неунывающему сознанию. Притупившиеся чувства вернулись, она ощущала себя живой. Видя её растерянность, ассасин повертел головой.

– Забудь. Зря я это спросил, – он прошёлся пятернёй по шевелюре, не смотря на пленницу. – Уже вечер.

– С твоего позволения я просто полежу.

Ранис удовлетворился её пожеланием. Девушка откинула плед, под которым было заправлено одеяло. Принцесса легла поверх него. Она ощущала прохладу ночного времени, и это было прекрасно. Больше никаких душных комнат. Ветер приятно щекотал кожу, обволакивая каждую её частичку. Тело остывало.

– А ты..? – вырвалось у неё.

– Что?

– Нет, нет. Ничего, – она поспешила отвлечь его.

Нина хотела узнать, что Рамси сделала с ним. Смешно, но она действительно считала, что перемены в поведении ассасина стали следствием его наказания. Он относился к ней здраво и раньше, в отличие от почившего напарника. Однако теперешний он также не укладывался в её голове. Принцесса перевернулась на левый бок и подложила ладони под щёку, не закрывая глаз. Такая поза далась ей с трудом из-за связывающих пут, от которых никто не собирался её освобождать. По крайней мере, сегодня. Она смотрела в забитое окно и пустой камин. Над ней щёлкали часы, выступая единственным источником звуков. За толстыми стенами замка нельзя было услышать что-то конкретное.

Убедившись, что принцесса заснула, первый вышел и направился до покоев Госпожи. Постучал. Дверь открыл Мавн. Они вошли внутрь и завернули направо, в спальни Госпожи. Шилса грациозно лежала на своих одеялах с бокалом вина в руках. При виде подчинённого женщина отставила напиток и сосредоточила на нём внимание.

– Ну, ты пришёл молчать? Говори.

– Госпожа, принцесса выжата и не предпримет каких-либо действий.

– Ха! Даже если она так поступит, то всё равно будет поймана, так как Ганз и Арселис, по меньшей мере, будут за этим следить. Скажу тебе: я не склонна верить в то, что ты сможешь выполнить своё поручение без каких-либо проблем. Посмотри хотя бы на твой прошлый проступок. Так что я не беспокоюсь о принцессе Саксонии, ведь она спокойна и вполне понятлива. Молва о двух храбрых принцессах Асонии распространяется по королевству не зря. Принцесса Нина – одна из них. Всё сказанное может оказаться правдой. Нужно только посмотреть, чем ещё она сможет нас удивить.

Шилса возвратила бокал с жидкостью в руку и сделала большой глоток. Первый стерпел унижение, но на этом откланялся.

– Да, и, будь добр, выполняй всё, что она захочет. Это мой прямой приказ. Девочка познала отчаяние в темнице. Теперь же пора бросить её в противоположную сторону. В последний раз она должна почувствовать себя принцессой.

«В конце концов, она умрёт», – заключила Шилса. И отпустила парня.

– Можешь идти.

Тот вернулся к Нине и незамедлительно погрузил себя в сон до рассвета.

┈───ᗊ───┈

Клан Огня. Домик лекаря.

С первыми лучами солнца в клане Огня начинает кипеть жизнь. Особенно в летний сезон. В то время, когда старейшины ещё могут себе позволить пребывать в царстве снов подольше, старшие ассасины и ответственные патрульные уже в бодрствовании стоят на ногах. Этим утром Инграм проснулся выспавшимся и отдохнувшим. Рана в плече заживала с удивительной быстротой, поэтому ассасин Земли подумал о скором уходе из союзнического клана. С такими мыслями парень откинул лёгкое покрывало и поднялся с койки. Он задержался на месте, тронул себя за перебинтованную грудь, переместив ладонь ближе к центру каждодневной боли. К его успокоению, несколько раз открывавшаяся рана больше не кровоточила. К тому же, лекарь клана Огня прекрасно справлялась со своей работой и, по его мнению, полностью заслуживала статус, который носила. Бинты не были окрашены в цвет крови в это утро, и ассасину от этого стало полегче. Он заметил падающие в помещение лучи солнца и повернулся лицом к окну, подставил руки к теплу. Наслаждаясь приятными потоками энергии, Инграм подумал, что, поскольку он уже гораздо лучше себя чувствует, настало его время сообщить главе клана Огня, что ему нужно отправляться обратно в клан Земли. Ассасин решил предупредить Аррани о своих намерениях. Также он не забыл и того, что глава Земли обещал лично послать за ним ввиду его состояния. Инграм протянул свой взгляд вдаль помещения, на другом конце которого мирно посапывал блондин. В горле внезапно пересохло. Свежесть тела, объяснимая заботливым уходом со стороны лекаря, играла на контрасте с его внутренними потребностями. Парню жутко хотелось пить. Он медленно осмотрел окружающую обстановку на наличие кувшина или хотя бы чаши с жидкостью. Как итог, он обошёл весь первый этаж, но ничего похожего на необходимое так и не нашёл. Тогда его голова устремилась чуть вверх, в сторону лестницы на второй этаж. Что конкретно там находилось, ассасин Земли только догадывался. Единственное, что он мог предположить наверняка, было то, что лекарь Огня каждый раз неизменно туда поднималась, когда нуждалась в пополнении своих лечебных запасов. Не имея в душе никаких скрытых мотивов, ассасин неслышно поднялся на второй этаж. Благо, он был босиком, поэтому никого своими шагами не разбудил. Оказавшись наверху, парень увидел развилку в две противоположные стороны, каждая из которых вела к двум единственным дверям этажа. Одна из них была открыта. В её сторону и направился ассасин. Дойдя до неё, он столкнулся с небольшим препятствием в виде прозрачной ткани, которая периодически покачивалась от ветра, дующего из открытого в комнате окна. Парень отодвинул «живую дверь» в сторону и прошёл внутрь. Взгляд направо – там он увидел в нескольких шагах от себя миниатюрную кровать, напротив которой стояло кресло. Слева от него, уткнувшись в стену, стоял стол, а по обе стороны от него – сундуки. Чего только на них не было: и бумаги, и письменные принадлежности, и склянки, и книги, и чашки, и какие-то растения да листья. Словом, весь стол вместе с чуть приоткрытыми сундуками набухали от возложенных на них вещей. Несмотря на приятный аромат, витавший в воздухе, Инграм не приметил ни одного цветка, что мог быть логичным источником запаха. Будоражащее его чуткие ноздри благовоние невидимой силой стояло в этих стенах и обволакивало ассасина со всех сторон. Определённо, ему нравился этот запах. Он успокаивал его в какой-то мере. Странное непреодолимое желание побудило ассасина Земли немного пройтись по комнате и рассмотреть некоторые детали. Так, он прошёлся до стола с книгами и заглянул в их содержание. Положил обратно. Что-то блеснувшее из правого сундука привлекло его внимание, и он присел на корточки, поднимая крышку выше. Золотого предмета он так и не нашёл, но взял в руки сложенную записку. Она была помятой и растрёпанной. Инграм сразу подумал, что ей уже немало лет. Ассасин был близок к тому, чтобы раскрыть её, но, услышав, как глава Огня что-то проговорил во сне, дёрнулся, машинально сложил бумажку обратно и засунул в карман шаровар. Парень встал. Среди множества предметов на столе незаметно стояла заваленная коробочка, которую он аккуратно открыл. В ней внушительной пачкой были сложены письма. Любопытство вдруг овладело им, и на поверхности каждого из них была приписка: «к Аррани». Почему-то это заставило его нахмуриться и не трогать их лишний раз. Он вышел из этой части комнаты, завернув к оставшейся части. Он заглянул внутрь и наконец-то увидел кухню. Кувшин с водой бросился ему в глаза моментально. Спасительная жидкость прошла через стенки горла, и он снова почувствовал себя лучше. Держа стакан на столе, ассасин не спеша довольствовался напитком. До тех пор, пока не ощутил присутствие хозяйки домика позади себя в опасной близости. Он остановился перед очередным глотком и отставил стакан в сторону, не поворачиваясь.

– Что ты здесь делаешь? – резонно прорезала тишину Мария.

Про себя Инграм удивился, что она не против полуобнажённого мужчины у себя в комнате. Или это лишь его воображение, что выразилось остатками его привычки оценивать людей женского пола сначала как женщин и только потом как ассасинов без пола? Наконец, он развернулся к ней лицом, и они, как тот и предполагал, оказались в неоднозначной близости друг от друга. Лекарь клана совершенно не стеснялась его присутствия. Воспользовавшись тем, что она готова была повременить с его ответом, он внимательнее рассмотрел блеск её белых глаз. По истине, он ещё не видел чего-то подобного. Они настолько выделялись на фоне тёмных ресниц и не менее светлых волос, которые сейчас, к слову, были распущены и доходили ей до локтей, что ему оставалось лишь поражаться. Поймав себя на изучении брюнетки, но при этом оставаясь невозмутимым, парень взялся за край стола обеими ладонями.

– После долгого сна мне захотелось пить. В горле было, как в пустыне.

– Вот как? Сейчас ты утолил жажду?

Её тон был отнюдь не дружелюбный, что даже расстроило ассасина. «Этот день, что, отличится чем-то особенным, что мне появилось дело до её отношения ко мне?» – пронеслось в его голове от недоумения. Да и непривычный вид лекаря Огня сбивал его с толку. Все женщины-ассасины, кого он знал, всегда ходили с собранными волосами, и ему уже очень давно не приходилось видеть девушку с распущенной шевелюрой. Оттого сегодняшний вид Марии тронул его восприятие действительности. В любой другой обстановке он даже не обратил бы на это внимание. Главный лекарь клана Огня выглядела слегка сонно, будто недавно поднялась с постели. Могло ли это стать объяснением того, что сейчас в их диалоге выдерживалось затяжное молчание? Внезапно ассасину стало интересно:

– Слушай, а для тебя это нормально, когда в твою комнату просто так заходит мужчина?

– Если кое-кто снова не попросит моей помощи, тогда это действительно станет моей обыденностью, – сложив руки, тонко намекнула девушка и метнула осудительный взгляд на парня. Инграм был значительно выше и крупнее её.

– Оу, сделай лицо попроще, – как бы невзначай отозвался парень. – Сегодня ты ведёшь себя совсем иначе.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, ты хорошо спала? – на толику приблизившись к её лицу, спросил ассасин. Набухшие веки сказали ему кое-что важное.

– Это не имеет к тебе отношения, – прикрыв глаза, бросила та, отмахиваясь.

Однако ассасин Джейкоба схватил тремя пальцами её за подбородок и развернул к себе. Мария расширила глаза от удивления. Его серьёзный взгляд смотрел на неё в упор. Она даже растерялась, ведь совсем не ожидала от него таких действий.

– Ты ведь плакала?

Вопрос огорошил лекаря Огня. Как он узнал? И зачем ему это?

– Можешь не отвечать, – отпустил её. – Всё равно я всё слышал, когда ночью проснулся.

И сейчас он ожидал, что слёзы вновь появятся на её лице, она ударит его или что-то подобное. Однако его рассуждения не оправдались. Он посмотрел на реакцию девушки и… не увидел ничего типичного. Мария вперила в него свои очи. Нет, серьёзно, он, правда, так долго не общался с женщиной, что её поведение казалось ему чем-то выдающимся. Она так затянула хоть с каким-то ответом, что Инграм успел пожалеть, что в принципе осмелился это озвучить. В конце концов, он просто пришёл за водой, и только!

– Почему тебя волнует то, что я чувствую? Разве ты сам мне не говорил, что мы просто ассасины союза четырёх кланов, что ничего общего между нами не может быть?

А она хорошо запомнила его слова, с которыми он преподнёс себя в их первую встречу. Тогда он изнемогал от боли в плече и дивился тому, что лекарь Огня пыталась вывести его на какой-то разговор, когда ему нужно было лишь, чтобы она уняла кровотечение. Инграм прочистил горло.

– Я только ответил тебе на твой вопрос: почему мы не можем общаться помимо дел, связанных с нашими кланами?

Парень чувствовал себя расслабленно в разговоре с ней. Возможно, на него действовали лекарства, что девушка давала ему время от времени. Мария же излучала нотки сарказма и всем видом показывала, что ей всё-таки не очень комфортно в таких условиях. Потому что в обычной обстановке она мила и приветлива. «На самом деле ей неудобно находиться на своей территории наедине с мужчиной?» – если бы он мог озвучить это вслух, то сделал бы это с ухмылкой.

– Если ты закончил, – уже ласковее и добродушнее сказала она, – пожалуйста, вернись к себе, и я осмотрю твоё плечо.

С чувством усталости, которое подхватил ассасин, девушка отвернулась от него. Она не успела отойти от него и несколько шагов, как он снова выдал то, чего совсем не хотел говорить, и пожалел о сказанном практически сразу:

– А ты не пробовала признаться главе Огня в своих чувствах?

Теперь сам ассасин приблизился к ней очень близко. Мария обернулась через плечо с уничтожающим взглядом.

– Что ты сказал? – тихо проговорила она, давая ему шанс на спасение.

– Твои письма. В комнате, – как ни в чём не бывало, продолжил тот, – только не подумай, нет, я не читал их, но название натолкнуло меня на мысли. Да и твоё неоднозначное отношение к посторонней, которую глава Аррани привёл недавно… Только слепой не заметил бы, как ты напряглась в ответ на их общение.

Но он им не воспользовался. Мария резко оказалась прямо перед его носом и мёртвой хваткой вцепилась ему в раненое плечо. Инграм сначала не понял, что произошло, а потом, когда она с силой сдавила нестабильную область его тела, то сразу же отозвался режущей болью. Несмотря на шок, он не стал отталкивать её руку. Бессознательно его совесть не позволяла отдавать сигналы мозгу, чтобы тот применил на лекаре физическую силу. Парень скрючился от неприятных ощущений и зашипел, жмурясь и жалея, что забыл, что Мария тоже является ассасином.

– А вот это тебя совсем не касается, – прорычала ему в ухо, обдавая его горячим дыханием.

– Ладно-ладно! Только пощади! – просил он, держа руки навису.

Лекарь кивнула про себя и отпустила его, отряхивая ладони. Инграм по инерции прощупал плечо. Болезненные ощущения испарились, и парень понял, что она не сделала так, чтобы рана открылась в очередной раз. Он аккуратно размял плечо и посмотрел на девушку. За это время она заплела свой обычный пучок.

– Я схожу за завтраком. Жди меня в постели.

Её рассудительное поведение после небольшой перепалки не стало для него новостью. То же самое она проделала и тогда, когда он в первый раз упомянул про её чувства. Ассасин и сам не понимал, почему, но ему хотелось подразнить лекаря и обязательно кольнуть именно в это место, связанное с запретными эмоциями. С одной стороны, в какой-то мере он даже гордился тем, что безошибочно определил объект её симпатий, с другой – он понимал, что лучше оставить Марию в покое. Ведь, как он и говорил: они всё равно больше не увидятся. Прощупав шаровары, он вспомнил о кое-чём важном:

– Постой!

Лекарь остановилась на полпути. Тот достал из кармана помятую записку, подошёл и вручил ей в руки.

– Полагаю, мне стоит извиниться за то, что я полазил по твоим вещам. Эта бумажка привлекла моё внимание. Её я тоже не открывал, так что… – почесал затылок.

Мария недоумённо уставилась на вытянутый им предмет. Она тоже не была в курсе, что это за записка. Взяла её и развернула. Это было послание от её покойной бабушки. Лекарь Огня прислонила ладонь ко рту, выражая глубокие эмоции. Инграм склонил голову влево.