Переписать сценарий!
– Джонни, откуда ты всё это знаешь? – тихо спросила Симона.
Они стояли на крыше лаборатории. Отсюда открывался чудный вид на вечернее море, по которому скользил последний луч майского Солнца, уходящего за гору Манисан.
– Я родился и вырос в Кении, но каждый день мама перед сном рассказывала мне что-то о Корее. Совсем немного…. Но каждый день… Она говорила, что тем, кто покидает Родину, остаётся только память о ней, и она обязательно поможет, когда будет трудно. Я давно хотел сам почитать про историю Кореи, но всё время откладывал – постоянно находились какие-то другие неотложные дела…. Теперь жалею…. А ещё мама говорила, что потерявший память о своей Родине, гибнет… Ты знаешь, я, может быть, даже рад, что у нас ничего не получилось с перемещением обратно в 2017-й год. Может быть, всё должно было произойти именно так, чтобы мы могли что-то исправить здесь?
– Кевин сказал, что не успокоится, пока не разберётся, почему не получается. А ты ведь знаешь, он упёртый.
– Пусть пробует. Я понял, если мы просто так вернёмся обратно в 2017 год, я буду корить себя всю жизнь. Корить за то, что был здесь и не сделал ничего, чтобы защитить корейский народ от тех бед и страданий, о которых здесь, сейчас, никто не подозревает, но которые всем еще предстоит пережить.
Перемещение обратно в будущее опять не состоялось. Программа работала в своём привычном режиме, соглашаясь с любой командой, но наотрез отказывалась менять окружающую действительность. После нескольких неудачных попыток ребята загрустили, и только Кевин поклялся вычислить этот загадочный алгоритм перемещения и теперь, оставшись в гордом одиночестве, бомбил искусственный интеллект хитро сформулированными запросами и командами.
Сценарист взял на себя обязанности дежурного по кухне и ушёл оживлять найденную в покинутом лагере печку, а Симона с Джонни отправились на крышу устанавливать и подключать камеры наружного наблюдения, где их и застал потрясающей красоты весенний закат.
– Отменить войну – хорошая идея, вместе мы обязательно что-нибудь придумаем…
Глава 11. Все мы твари Божьи, но некоторые – совсем уж, твари…
Истинное лицо – всегда то, которое хуже.
Сценарист, растопив очаг в заброшенном лагере, и поставив на огонь ужин, пытался решить ту же проблему.
Над путешественниками дамокловым мечом висела угроза оказаться через семь месяцев в эпицентре десантной операции японской армии. Впрочем, и за полгода до неё, при наличии вольно шастающих в окрестностях военных агентов и активно проводимых приготовлениях к вторжению, безопасностью здесь вовсе не пахнет. И что делать? Эвакуироваться? А если изменение локализации сделает невозможным обратное перемещение?
Искать защиту у «сильных мира сего»? У каких? Корейский правитель Коджон, гордо именуемый императором – фигура номинальная, не обладает ни малейшим влиянием на происходящие события, прячась от политических невзгод в российской миссии в Сеуле.
Логичным было бы обратиться к Российскому императору, войска и флот которого реально противостоят японцам, если бы не одно НО… «Многие знания – многие печали». Сценарист, на свою беду, был знаком с дневниками будущего «царя-страстотерпца», поэтому русский царь совсем не походил на того, на кого можно опереться.
У любого нормального человека личные записи Николая Второго вызывают оторопь и подозрение в подделке. Такие откровения могут принадлежать перу юного гимназиста, закомплексованной курсистки, контуженого прапорщика в отставке, но никак не правителю одной шестой части суши.
То, что в начале ХХ-го века творило венценосное семейство Романовых, трудно назвать иначе, чем полной потерей адекватности. По их милости «корабль Российской империи» швыряло на геополитических волнах, как пьяного, но всё печальное заключалось в другом. Подавляющее большинство пассажиров первого класса этого корабля представляло собой пугающий симбиоз беспринципных, циничных, ловких коррупционеров, и, одновременно, слабоуправляемых и неисправимых личностей, когда дело касалось «службы государевой».
Многие, в основном, военные представители элиты, честно служившие Отечеству, терялись на фоне вороватых классовых собратьев. Эти, «приближённые» к монаршей семье деятели, изрядно вкусив казённых плодов, были ходячими примерами коррупции, жадности и безнаказанности.
Нарваться на подобного «кренделя» было легче лёгкого, что означало абсолютно непредсказуемые последствия. Самым счастливым для них вариантом стало бы полное игнорирование обращения непонятных, а значит, подозрительных «пришельцев». Особо рьяный служака мог запросто упаковать «источник беспокойства» в «места не столь отдалённые». Самый же ушлый и вовсе мог продать «по случаю» “нашим западным” партнёрам.
В порту Чемульпо, с намёком на собственные «особые интересы» обозначали своё присутствие практически все великие на тот момент державы. На рейде стояли военные корабли Англии, Франции, США и других стран. Но эти варианты были еще хуже. Несмотря на всю гнилую сущность обитателей российских «коридоров власти», по сравнению со своими коллегами из “цивилизованного мира” они выглядели исключительно честными и порядочными людьми. Скелеты в шкафах российской монархии меркли на фоне содержимого мебели монархов “просвещённой Европы”.
Зная количество заказных похищений и убийств, совершённых «от имени и по поручению» «партнеров», на счету которых к началу ХХ-го века было пять российских царей, в их сторону не хотелось не только смотреть, но даже думать. В лучшем случае, посадят в клетку и будут выпускать на цепи за “бананами” для “сахиба”. А скорее всего, выпотрошат и придушат, хотя бы для того, чтобы другим не досталось.
Идеальным вариантом для путешественников было бы объявление Кореи или хотя бы этого порта, демилитаризованной зоной. Только каким образом у этих задиристых держав можно отбить желание воевать, если они уже понастроили пушек, корабликов и твёрдо уверены, что штыком можно решить все, даже нерешаемые, проблемы?
Интересующегося историей Сценариста всегда удивляло, «какого такого рожна» эти страны вцепились в Корейский полуостров и больше сотни лет рубились за него так, будто там хранился «гроб Господень», а также сокровища инков и копи царя Соломона. И уж, совсем непонятным было участие в этой свалке Российской империи, которая с упорством дятла долбилась в этот дальневосточный узел со второй половины ХIХ-го века, имея в тылу абсолютно неосвоенные, и неухоженные просторы Сибири и Дальнего Востока. С таким энтузиазмом монархии стоило бы цепляться за Аляску, за поселение «Форт-Росс» в Калифорнии, с их пушниной, золотом и гораздо более перспективным стратегическим положением.
Что забыла Россия в Корее? Лесные концессии на реке Ялу? А что, собственной тайги было недостаточно? Незамерзающий порт на Тихом океане? А чем не по нраву Находка? – всего в пятидесяти милях от Владивостока, под боком которой, имеется богатый Сучанский каменноугольный бассейн, снимающий вопрос бункеровки как военного, так и торгового флота. Огромные деньги – более пятисот миллионов золотых рублей, затраченные на кратковременную аренду у Китая (!) Порт-Артура и порта Дальний. Они дали бы намного больший эффект, будь они вложены в собственную инфраструктуру в Приморье.
Если, по мнению Микадо: “Корея – это нож, направленный в сердце Японии”, а для короля Британии – даже тихоокеанские чайки казались угрозой его колониям, то для императора России корейский проект – это исключительно амбиции, которые, как член длиною в метр – очень круто, но абсолютно бесполезно, а в положении, в котором оказалась правящая династия России в начале ХХ-го столетия, ещё и смертельно опасно.
Одним словом, обращаться за помощью в этом мире было не к кому. Сейчас, в начале ХХ века, безраздельно доминирует убеждение, что ради счастливого будущего надо убить всех «плохих», и тогда останутся только «хорошие». В это свято верят и революционеры, и консерваторы. Они жизнерадостно «умножают на ноль» всех, имеющих несчастье родиться у «неправильных» родителей. Эти энтузиасты легко превратят любую технологию будущего в оружие массового поражения. Так пусть же это произойдёт как можно позже. Потому проблему собственной безопасности придётся решать самостоятельно, и она мистическим образом совпадает с игровой задачей по сохранению жизни русского императора. Во имя её исполнения с завтрашнего дня начинаем активно разводить “голубей” и всемерно душить “ястребов”…
Глава 12. Ветры перемен в тупике не дуют
Правда – дама неприятная, но при этом все её хотят, хотя удовольствие от неё получают редко.
6 июня 1903-го года виконт Гэнтаро Кодама получил звание генерала и должность министра армии в правительстве князя Ито Хиробуми, после чего немедленно последовало предложение начальника Генерального штаба сухопутных войск Японии, маршала Ояма Ивао, возглавить штаб Маньчжурской армии на время войны с «гайдзинами» из России.
Сразу по окончании дворцового церемониала, генералу вручили поздравление от анонимного доброжелателя, полученное по телеграфу с пометкой «Срочно! Лично в руки!».
Как? Откуда? Никто и нигде, даже в самой армии, еще не знает о его новой должности и обязанностях… Генерал ещё раз пробежал по тексту поздравления. Взгляд зацепился за последнюю фразу:
“Не следует начинать сражение или войну, если нет уверенности, что при победе выиграешь больше, чем потеряешь при поражении. Те, кто домогается малых выгод ценой большой опасности, подобны рыболову, который удит рыбу на золотой крючок: оторвись крючок – никакая добыча не возместит потери”. Древнеримский император Октавиан Август.
– Когда и от кого получено? – сухо спросил генерал стоящего «навытяжку» адъютанта.
– Десять минут назад, по телеграфу, Сёкан. Место отправления определить не удалось.
– Те, кто ничего не могут, у меня не служат! – Найти автора письма, доложить…
«Япония – центр мира, в котором, благодаря исключительно счастливому положению, развитию и силе, фактически сосредотачивается верховная власть над политикой и торговлей всего света» – так считалось в Японии, в соответствии с догмой религии «синто». Подготовка к предстоящей войне с Россией шла под лозунгом очистительной борьбы с «белыми варварами». Это не было большим секретом ни для Европы, ни для России.
Один из виднейших и влиятельнейших государственных деятелей Японии того времени, Окума Сигэнобу говорил: «Мы должны воевать с Россией из принципа. Нам необходимо перебраться на материк. Наши землевладельцы сеют хлеб на скалах. У нас нет земли, где мы могли бы работать. Нам необходимо бороться не на жизнь, а на смерть». На страницах газеты «Ници – Ници» появился лозунг: «Бейте и гоните дикую орду, пусть наше знамя водрузится на вершинах Урала!».
В то время, когда война с Японией была не только непопулярна, но и непонятна для русского народа, вся Япония, как один человек, откликнулась высоким патриотическим порывом её сынов на призыв «Под знамена!». Случалось, матери новобранцев убивали себя, если их сыновья оказывались вне рядов армии и флота Микадо по причине слабого здоровья.
Генерал Кодама был неотъемлемой частью запущенной военной и пропагандистской машины. Но он, кроме всего прочего, был ещё и реалист. Именно поэтому, в самый разгар русско-японской войны, когда одна победа следовала за другой, а всё японское общество находилось в перманентной эйфории и жаждало увидеть флаг империи над Уралом, он тайно приехал в Токио с обескураживающим предложением: “Прекратить войну немедленно и на любых условиях”!
При этом, генерал не был русофилом и пацифистом. Он был профессионалом, который хорошо знал историю и помнил, как удачно всё складывалось на старте войны и для Карла Двенадцатого, и для Наполеона. В рядах русской армии 1903-го года генералов, обладающих такими же стратегическим видением, умом и влиянием на императора, как генерал Кодама, увы, не нашлось….
****
В то время, когда Гэнтаро Кодама давал поручение адъютанту, адмирал российского флота, Великий князь Александр Михайлович, внук Николая Первого, судорожно рылся в своих бумагах в поисках письма, которое он получил неделю назад. Не придав ему никакого значения, то ли выкинул, то ли задвинул в дальний ящик, посчитав глупым, неуместным розыгрышем.
В Российской империи 1903-го года статус Александра Михайловича был полной противоположностью статусу генералу Кодама в Японии. В это время князь в положении “условно помилованного” болтался на невнятной должности руководителя «Главного управления торгового мореплавания и портов». Говоря спортивным языком, «ни денег, ни славы, ни места в основном составе».
Великий князь Александр Михайлович Романов, в семье – «Сандро», морской офицер, был одним из немногих в великокняжеском «серпентарии», кто занимался реальным делом, а не его имитацией. Он совершил два кругосветных путешествия, собрал крупнейшую, в своё время, библиотеку по морскому делу, основал первый в стране ежегодный справочник «Военные флоты». Но самое главное, незаслуженно забытый потомками князь, был создателем русской авиации. Высшее Качинское лётное училище – самое знаменитое в России, создал именно он, хотя в ХХ-XXI веке об этом никто даже не вспоминает. И это не единственная в отношении князя несправедливость…
В 1895-м году Александр Михайлович был бесцеремонно и весьма решительно выпихнут в отставку после представления своей программы развития Тихоокеанского флота, которая была расценена как попытка влезть в “личный бизнес” дяди Николая Второго – генерал-адмирала Алексея Александровича.
В 1900-м году Александр Михайлович разработал революционный проект броненосца, который также пренебрежительно отвергли под предлогом недостатка средств. И это в то время, когда только на корейскую аферу Безобразова казна выделила средства, достаточные на постройку пяти линкоров! В 1904-м году такой корабль построят англичане и назовут “Дредноут”. С тех пор это имя станет нарицательным для целого класса боевых кораблей, господствующих на море вплоть до середины ХХ-го столетия.
Сандро спешил за советом к старшему брату Николаю Михайловичу, такому же опальному бунтарю и вольнодумцу, как он сам. Участник русско-турецкой войны, георгиевский кавалер, генерал от инфантерии, Николай Михайлович после Ходынской трагедии демонстративно отказался участвовать в коронационных мероприятиях, после чего Император России называл его не иначе как «мой ужасный дядюшка».
В письме, которое искал Сандро, напечатанном типографским способом на английском языке, неизвестный предупреждал о двух драматических событиях в середине июля 1903-го года – тяжёлой болезни отца Александра Михайловича, и получении Николаем Вторым откровений святого старца Серафима Саровского, официальное церковное прославление которого в лике святых состоялось в Дивеево.
Неизвестный обещал, что отец Александра Михайловича, несмотря на тяжёлое состояние и пессимистические прогнозы врачей, обязательно поправится. Далее, автор письма предупреждал, что император будет крайне расстроен откровениями старца, и здесь он был более пессимистичен: “Николаю Александровичу вряд ли можно помочь…”
Великого князя тогда покоробило упоминание о царствующей особе таким неподобающим образом, что совсем не вязалось ни с этикетом, ни с правилами английского письма, где отсутствует обращение по имени-отчеству “Nikolaj Aleksandrovich”… Наверное, именно поэтому, он не счёл послание достойным внимания, и теперь жалел, что обошёлся с ним столь небрежно.
Плохих предсказаний для «Никки», как его звали в семье, к тому времени уже накопилось на «воз и маленькую тележку». Они звучали из уст монаха Авеля, буддистского отшельника Терракуто, астролога Луиса Хамона, французских оккультистов Низье и Папюса. Поэтому письмо Серафима Саровского, переданное императору, особо не удивило и напоминало гром, который гремит где-то далеко и уже привычно. Но вот внезапная болезнь отца Александра Михайловича – это было уже совсем рядом. Затрагивала она лично Великого князя и пугала, как беспокоит всё непонятное и неизвестное, но неотвратимое.
– Своим положением князь был явно недоволен, и это очень удачно – подумал Сценарист. Чувство недооцененности – прекрасная стартовая площадка для серьёзной и вдумчивой работы. «Система» его вытолкнула, и это хорошо для нас. «Систему» невозможно изменить, находясь внутри неё и являясь её частью. Если Сандро – не часть «системы» и, к тому же, недоволен своим статусом, следовало попробовать использовать его в мирных целях…
***
Телеграфные сообщения и для князя Романова, и для генерала Кодама пришли от одного и того же адресата из корейского порта Чемульпо, через который проходила линия связи до Сеула, Фузана и Гензана, а оттуда, через Японию, Китай и Россию во все точки земного шара.
Телеграфная линия, по которой отправлялось 80 процентов всех сообщений в начале ХХ века, представляла собой самую примитивную “воздушку”, которая шла в черте города прямо по крышам домов. Таким подарком нельзя было не воспользоваться, и в укромном месте в линию была сделана аккуратная «врезка». Автор писем (Сценарист), как бывший офицер правительственной связи, совсем разомлел, ознакомившись с защищённостью линий связи, а точнее – с её полным отсутствием.
Теперь, благодаря аккуратной врезке в линию, все информационные потоки шли через квантовый компьютер лаборатории, где она записывалась, расшифровывалась и систематизировалась. «Пятиключевую» криптографию, которой шифровалось большинство сообщений, искусственный интеллект ХХI-го века вообще не воспринимал как задачу, «ломая» за долю секунды.
Телеграфные сообщения теперь можно было не только записать и прочитать, но, при желании, задержать, уничтожить, слегка подправить, или вообще заменить своими собственными. Имелась возможность не только быть в курсе событий, но и активно в них участвовать.
Однако, квантовый компьютер, укрытый от посторонних глаз за бетонными стенами лаборатории, был предназначен не для перехвата телеграфных сообщений начала ХХ века. Ругаясь на трёх языках, искусственный интеллект мучил Кевин, вычисляя, чего не хватает этой капризной машине для корректного выполнения заданной команды…
Глава 13. Тайны машины времени
Не поддавайся гнетущей неопределённости – и сам благополучно её угнетёшь.
Когда Кевин установил старт игры на день перемещения – 15 мая 2017-го года, он заметил одну интересную особенность: в этом режиме ему была доступна информация, находящаяся на публичных серверах не только до этой даты, но и после неё. Открытые интернет-порталы можно было увидеть и за 15, и за 16 мая, и за следующие за ними дни, когда путешественники уже оказались в прошлом. Правда, всё это работало только в режиме просмотра, без обратной связи. Зайти, например, на свою почту, на форум, активировать свой профиль в социальных сетях или оставить комментарий где-либо, было невозможно. В будущем, которое ещё не наступило в ХХI-м веке, оказаться тоже не получалось. Машина не соглашалась видеть новости из предстоящего столетия.
Но какая-то связь между мирами существовала. Имевшийся информационный обмен внушал определённый оптимизм, а также надежду найти закономерности в этих загадочных провалах.
– Смотрите, – демонстрировал Кевин остальным ребятам свои изыскания – в день первого теста и первого провала во времени было отключение электричества, вышла из строя подстанция около Twente, и об этом написали все газеты. А вот в день второго провала отключения отсутствовали. Следовательно, можно предположить, что этот катаклизм с электричеством возникает только во время обратного перемещения.
– Тогда всё равно остаётся три вопроса: почему вообще случились эти два перемещения, если игра тестировалась полгода без каких-либо намёков на аномалии; почему в первый раз переместилась только капсула, а во второй раз – целая лаборатория; и, наконец, чего конкретно не хватило для возврата? Мощности на университетской подстанции?
– А вот здесь имеются варианты. Я собрал все однородные события, зафиксированные как во время первого, так и во время второго перемещения, и выделил то, которое с большей долей вероятности было причиной нашего вынужденного путешествия. Читайте:
“9 мая 2017-го стало началом нового рубежа в освоении антиматерии, постижении загадочной частицы – бозона Хиггса, поскольку, именно в этот день был запущен «Linac 4» – новый ускоритель протонов, девяностометровое устройство, способное разгонять элементарные частицы до скорости света.
15 мая учёные намерены запустить на полную мощность Большой андронный коллайдер с новым ускорителем «Linac 4», с целью открытия ворот в параллельный мир”…
В лаборатории повисло тягостное молчание. Именно день 9 мая был днем первого теста, 15 мая – последнего.
– Ну что, коллеги, поздравляю вас с участием в масштабном эксперименте всего человечества – огорошил всех присутствующих Джонни.
– Это что значит? Чтобы переместиться обратно, нам нужно построить здесь коллайдер? – возмутилась Симона.
– Нет, не значит, ведь во время первого перемещения в 1812-й год никакого коллайдера не понадобилось. Коллайдер просто пробил временной портал. 9 мая был пробный запуск малой мощности – наверное, пропускной способности портала хватило тогда только на капсулу. 15 мая коллайдер заработал на полную мощность, пропускная способность его возросла, поэтому мы оказались здесь уже все вместе. Для обратного перемещения, скорее всего, действительно не хватает сетевой мощности всего Twente.
– И много не хватает?
– Мощность подстанции в Twente – 0,5 MW, и этого хватило для возврата капсулы с одним человеком. Объём, заброшенный в прошлое со второй попытки, больше примерно в 20 раз. Предполагаю, что и мощности потребуется в 20 раз больше…
– Десять мегаватт? – ахнула Симона, – и откуда же мы возьмём источник электроэнергии, выдающий такую мощность? Папа! Ну чего ты молчишь?
– А я прикидываю, сколько таких вот страдальцев, подобных нам, в эту минуту решают этот же вопрос?
– Да, – кивнул Кевин – механизм перемещения непонятен. Коллайдер открыл портал, понятно. Но, как и кто смог туда попасть? Что именно закинуло нас в эту дыру? Программное обеспечение? Компьютер? Сколько ещё таких, как мы? Я пока в этом не разобрался. С большой долей вероятности ясно только одно – для обратного перемещения нам не хватает, скорее всего, мощности электроэнергии и нам нужно её как-то увеличить.
– Причём, получить мы её можем не обязательно по имеющейся сети! – уверенно вставил Джонни. – Никакая сеть в лаборатории не выдержала бы такой нагрузки. Наша машина времени, каким-то образом, забрала энергию из сети бесконтактно. А, стало быть, точно так же мы сможем забрать её и здесь. Требуется только приблизиться к источнику на соответствующее расстояние. Кстати, сколько от лаборатории до подстанции в Twente? Примерно полкилометра? Ну вот, давайте считать, что это предельное расстояние для подключения.
– Так мы строим электростанцию или ищем «донора» и пробуем дистанционно подключиться к нему?
– Электростанцию строить не обязательно. И не нужно искать «донора». Достаточно поймать молнию. Её энергии хватит на перемещение сотни таких лабораторий. Главное, чтобы она при этом, не поймала нас…
Глава 14. Прогрессоры
Глупо ожидать, что кто-нибудь придёт и за тебя сделает. Пока не поймаешь и не заставишь, никто и пальцем не пошевельнёт.
Хоть велосипед в начале ХХ века и стоил столько же, сколько конь, а путешественники обладали завидным «табуном» в полсотни «голов», данный актив никак не позволял решить финансовые проблемы, связанные с адаптацией, обеспечением безопасности и, уж тем более – с любыми строительными проектами.
– Нет, мы не будем играть на бирже, используя заранее известные курсы акций, – крутил головой Сценарист, – это тот случай, когда простое решение – не самое лучшее. Тут, как в «Пиковой даме», заранее известную комбинацию можно использовать только один раз, потом вычислят и зачистят. Вообще, покупать и продавать чужие ценные бумаги – моветон. Пусть покупают наши!
– Ничего себе задачка, – простонал Кевин, – попасть в листинг (котировочные списки) биржи, – и начал загибать пальцы:
а) Зарегистрировать компанию
б) Внести капитал, не меньше, чем…
– Для Российской империи – полмиллиона золотых рублей – кивнул Сценарист, – в Лондоне и Нью-Йорке – ещё больше…
– Вот-вот, на этом можно и закончить, а ведь ещё требуется получить одобрение биржевого комитета… Нет, нереально…
– Поэтому мы не будем создавать компанию с нуля, а купим ту, которая уже существует и включена в листинг, но испытывает финансовые затруднения, а потому не стоит таких диких денег… Есть замечательная традиция продавать такие компании за 1 рубль или 1 фунт с условием, что новый владелец сам будет разбираться с кредиторами и инвесторами.