Участковое отделение в системе К2—18. Сборник фантастических рассказов
В одном из них Алена узнала своего обидчика, а второй… вторым был Звягинцев! Он растерянно улыбался, оглядываясь.
– Эй, эй! Вы чего, ребята? Полегче!
Его зеленокожий приятель оказался сообразительнее и уже опускался на землю. Алена подошла к дежурному космопорта, направила ему в лицо дуло дестройера.
– Я сказала – на колени и руки за голову, – процедила сквозь зубы.
Он побледнел, послушно встал на колени. Когда подошли остальные, на руках задержанных уже щелкнули наручники.
– Герман, я с Настей и Хансеном займусь этим… предателем. А вы с Мигелем и Кристиной допросите зеленого. А то, боюсь, если меня к нему подпустить, то я его проводами с энергетической установкой «Легатуса» соединю.
Линиата обыскали, изъяв уже знакомое оружие, увели в офицерскую. Звягинцева затолкали в администрацию, в комнату для совещаний. Похоже, он только сейчас начал понимать, как серьезно влип. Алена заметила, что скованные за его спиной руки мелко подрагивают.
– Пусть сядет.
Дежурному подвинули стул, помогли сесть.
– Я ничего не буду говорить. Без адвоката. Я знаю свои права!
– Ну-ка, ребята – выйдите на пару минут, – сержант хрустнула суставами, разминая руки.
– Какого черта? Я гражданин Сообщества! Что значит – выйдите?! Пусть они останутся! Эй!
Но Эд уже пропустил Настю вперед и закрыл за собой дверь, успев подмигнуть Алене. Она села за стол, напротив Звягинцева.
– Ерунда какая-то, – фыркнул дежурный, – Увидели меня с местным, напридумывали себе невесть что… В кандалы заковали! Средневековье какое-то. Я, конечно, был не против побыть с вами наедине, Алена Игоревна, но не при таких же обстоятельствах.
Она с трудом сдержалась, чтобы не ударить его.
– Зачем он к вам пришел? Что обсуждали? Как он и вы связаны с исчезновением майора?
– Ничего я не буду рассказывать, – Звягинцев отвернулся в сторону.
Она вскочила, пихнув стол, так, что он чуть не опрокинулся, схватила дежурного за грудки, приподняв над стулом.
– Этот линиат недавно совершил покушение на жизнь двух сотрудников милиции! Будешь покрывать его? Понимаешь, чем это тебе грозит?
Он судорожно сглотнул.
– Ладно… Пусти… те.
Она смотрела ему в глаза – с яростью, неприкрытой злобой. Потом отпустила. Подняла свой стул, снова села.
– Говори!
– Я ничего не знаю про Стародумского, – пробормотал дежурный, – А этот…
Он кивнул куда-то, указывая, видимо, на офицерскую, где в это время допрашивали местного.
– Этот принес мне… кое что. Первый раз принес, прошу обратить внимание! И только для личного употребления! А больше у меня с ним никаких дел нет и быть не может. Я даже имени его не знаю.
Дверь приоткрылась, вошел Герман. Приблизившись к сержанту, показал ей закупоренный пузырек, миллилитров на двести – двести пятьдесят, в котором было что-то бурое.
– Кристина в траве нашла, там же, на заднем дворе.
– Он это принес? – спросила она Звягинцева.
– Почем я знаю? В жизни никогда не видел.
– Герман, пригласи Халлварда.
Через несколько минут пришел врач.
– Товарищ Ольсен, можете установить содержание этой емкости? Сколько вам потребуется времени?
Халлвард взял в руки пузырек, посмотрел на свет. Потом осторожно откупорил, понюхал.
– Я проверю, но с высокой долей вероятности могу сказать, что это сангуис-допе. В просторечии «живянка». Токсичный продукт местной фауны. Довольно дорогой, между прочим. Не в человеческих мирах, конечно, у нас за такое могут на астероиды отправить, лет на десять-пятнадцать, – доктор покосился на дежурного, – Но среди иных рас находятся любители, готовые раскошелиться за эту дрянь.
– Вы когда-нибудь видели похожие емкости в городке? Может, у дежурного по космопорту?
Ольсен отрицательно покачал головой.
– Нет, не видел. Врать не стану.
Алена отошла в сторону, увлекая за собой напарника. Тихо спросила:
– Что зеленый?
– Зовут Дей Ара, он не из кавра Гет Цана. Говорит, что приносит Звягинцеву «живянку» уже несколько месяцев.
– Вот же ублюдок… Где он ее берет?
– Не хотел говорить, но мы с Мигелем немного… кхм… поднажали. В общем, у какого-то пасечника покупал и перепродавал нашему дежурному.
– Пасечника?
– Я не знаю – кличка это, или род занятий, Дей Ара не смог толком объяснить.
– Он рассказал, как к нему попасть?
Герман кивнул.
– Более-менее. Думаю, найдем.
Гордиенко хотела вернуться к допросу, но напарник задержал ее.
– Ален! Звягинцев, конечно, подлец, и всю эту шарашкину контору мы прикроем. Но след ложный. Они никак не связаны со Стародумским.
Алена посмотрела на него и в глазах девушки Ланге прочитал бурю эмоций: злость, надежду, сожаление…
– Посмотрим.
* * *
Газик не смог пробиться к указанному месту. Они оставили машину посреди леса, отправившись дальше пешком. Точно указать, где жилище пасечника, Дей Ара не смог, но по многим приметам они понимали, где искать. Оставалось идти два или три километра, что в любом другом месте стало бы для бойцов легкой прогулкой. Но только не в лесах «Восторга».
– Надо было какой-нибудь мачете взять, – ворчал Хансен, – Это больше на джунгли похоже, чем на тайгу. Добрый человек в таком месте прятаться не станет!
– Он и не человек, – отозвался Герман, – Иди давай! Потом отдохнем.
Алена и Кристина замыкали группу, предоставив мужчинам возможность прокладывать дорогу сквозь заросли. Могли бы и сами, но пожалели мужскую гордость. Чем дальше они продвигались, тем сильнее становился назойливый гул, идущий откуда-то из глубины леса. Наконец Герман остановился, тяжело дыша.
– Что это? Вы слышите?
– Ага, я тоже заметила, – отозвалась Мицкевич.
– Отлично! Значит, это не от напряжения у меня в ушах звенит, – Алена прошла вперед, – Ну-ка, Эдик, пусти. Встань сзади, с Кристинкой. Пошли!
Через несколько минут что-то мелькнуло впереди – быстро, едва заметно для глаз. Алена оглянулась на остальных, сняла дестройер с плеча и показала: «идем дальше!». Снова молниеносное движение! Вдруг из-за деревьев на них вылетело нечто, со звоном размахивая крыльями, пронеслось над самыми головами и скрылось в чаще, будто ничего и не было.
– Что за фигня? Птица?
– Размером с небольшую птицу, но по виду, насколько я успел рассмотреть, больше на насекомое похоже, – возразил Хансен.
– Насекомое? – сержант с сомнением смотрела вслед улетевшему созданию.
– Комар, что ли. Вроде похож.
Они стояли в ожидании, что этот, или другой, такой же, летун появится снова. Но лишь непрекращающийся гул разливался над лесом.
– Ладно, идем, – скомандовала Алена, – Чего стоять-то?
Чем дальше они забирались вглубь зарослей, тем громче становился звук. Настолько громче, что хотелось заткнуть уши, потрясти головой, вывалив из нее испорченный музыкальный инструмент. Терпели, шли дальше. Над головой еще несколько раз мелькали комары размером с птиц, но они слишком быстро исчезали, разглядеть их не удавалось.
И вот группа оказалась на открытом пространстве! Судя по торчащим пням и почти идеально круглым границам площадки, сделали ее специально. В центре стоял небольшой дом, из трубы которого тянулась тонкая струйка дыма. Алена вытерла пот со лба, несколько раз зажмурила глаза, стараясь избавиться от ряби в глазах. Но серое, едва различимое мельтешение, не пропадало. Она вдруг поняла, что это тени, падающие на землю. Подняла голову.
– Едрены макароны…
Над поляной густым облаком кружила даже не стая, а целый рой комаров-переростков!
– Соглашусь с тобой, сержант, – проговорил Герман, поглаживая спусковой крючок дестройера, – Как думаешь, могут они напасть?
И, будто услышав его слова, рой потянулся к ним огромным «щупальцем». Все как по команде вскинули оружие. Раздался скрип двери, из дома вышел старый, поседевший линиат. Он повел рукой в сторону беснующихся летунов и «щупальце» в ту же секунду втянулось обратно. Спросил незваных гостей о чем-то на своем, потом прищурился, понял, что это чужаки.
– Что надо?
Все еще поглядывая наверх, Алена подошла к старику.
– Вы пасечник?
– А что, не видно? – он покосился на рой.
– Можем мы поговорить? И… Лучше не на улице.
Пасечник недовольно пошамкал, отворил двери дома, пропуская людей внутрь. Окон в жилище не было – все стены заняты полками, на которых стояло множество пустых, полупустых и заполненных доверху склянок. Цвет содержимого не оставлял сомнений в том, что именно у этого линиата Дей Ара покупал «живянку».
– Выпить не предлагаю, хотя знаю, что у вас, людей, так принято. Вам мое пойло не понравится, – старик зажег еще пару коптящих ламп под потолком, в довесок к уже горевшим трем.
Устало опустился в плетеное кресло. Из темного угла вылетел большой комар, сел к нему на руку, сложив крылья.
– Ну, говорите…
Алена кашлянула, ослабила воротничок.
– Они что, слушаются вас?
– Это то, о чем вы хотели спросить? – недовольно проворчал он в ответ, – Слушаются. А как же иначе.
– Но вы понимаете, что производить это, – она указала на заполненные банки, – Запрещено!
– Кем? – спокойно ответил вопросом на вопрос старик.
Гордиенко кивнула.
– Конечно. Вы занимались этим всю жизнь и теперь думаете, что пришли чужаки, все разрушат…
– Да, я занимался, и мой отец, и дед, и дед моего деда.
– Но жизнь на планете изменилась. Если вам нужна помощь – мы поможем. Если захотите переехать в другое место – перевезем. И если у вас еще есть силы и желание работать – дадим хорошую работу. Нет ничего невозможного! Но производить дальше эту отраву нельзя. Понимаете? А тем более продавать.
Старик ничего не отвечал. Гладил комара. Алена вздохнула, огляделась.
– В общем, сейчас мы ничего трогать не будем, но если у кого-то в округе снова появится эта дрянь – придем и все уничтожим.
Линиат едва заметно кивнул.
– Еще пара вопросов и мы уйдем, – она достала смарт, нашла в галерее фото Дей Ара, – Он покупал у вас… продукцию?
Пасечник прищурился, глядя на экран.
– Он. Да кроме него в последние годы и не было покупателей.
Алена переглянулась с Германом.
– Годы? Не месяцы?
– Годы, годы… Я еще не совсем выжил из ума.
– Ясно. Спасибо.
Она повернулась, собралась уже выходить вслед за остальными, но на пороге остановилась. Снова посмотрела на старика. Тот отпустил своего комара, с кряхтением поднялся из кресла, подошел к девушке поближе.
– Еще ведь чего хотела узнать? Вижу.
Герман ждал ее на улице, недовольно качая головой – «ложный след, Алена, нечего тут ловить».
– Тварь его забрала, – совсем тихо сказал пасечник.
ГЛАВА 4
Гордиенко почувствовала, как адреналин будоражит кровь, заставляет ее кипеть в венах от возбуждения. Не совладав с собой, она крепко схватила пасечника за плечи, тряхнула.
– Кого забрала?
– Знаешь кого, человека вашего, – спокойно ответил он.
– Что за тварь? Животное?
Старик отстранился, не желая, чтобы она прикасалась к нему руками.
– Никто не скажет. Не видели ее. Слухи только ходят, потому что не первый он, кого она забирает.
– Что с ним стало? Где искать?
Пасечник раздраженно дернул плечами. Наверное, он и сам уже был не рад, что проговорился.
– Там, где человек пропал – не найдете, это уж верно, – отпихнул Алену в сторону, вышел на улицу, озабоченно поглядывая на рой комаров, – Загонять пора… Дождь скоро.
Хитро прищурился.
– Я ведь в гости по каврам не шастаю, да и по лесу не особо брожу. Своими глазами мало что видел. Не меня вам надо расспрашивать.
– А кого? – сержант снова подошла к нему, упрямо заглядывая в лицо.
Комары медленно опускались, серым облаком накрывая просеку. Непрошенные гости тревожно поднимали головы: никому не хотелось оставаться здесь даже на минуту.
– Раньше не сказал бы, – тихо сознался пасечник, – Но сейчас… Почти все, что отмерено – прожил. Не страшно уж. Ищите Кан Гу, это скрытник, нарушитель законов по вашему. Старого ремесла специалист. Он словно паук – к каждому кавру в округе его нити тянутся. Плохими делами заведует, грязными. Молодых линиаток дурной работой совращает, на чужих вещах наживается… Да мало ли у него дел! У меня вот, лет десять назад, «живянку» покупал. А где обитает – не знаю, не спрашивайте.
Герман отогнал комара, одного из первых, кто успел опуститься достаточно низко.
– Точно могу сказать, что вдали от кавров живет. В лесу, значит, как и я. Только еще дальше. Найдете, есть у вас средства.
Он махнул рукой, показывая, что разговор окончен. Серое облако моментально провалилось почти до земли, окутав людей со всех сторон противной, мельтешащей массой.
Бойцы поспешно ретировались, укрывшись от комариного роя в густой лесной чаще.
– Вот же твари! – Хансен потирал ладонь.
– Покажи, – Кристина, его напарница, посмотрела на укус, – Успели все-таки?
– Успел один, так его растак.
– Я обработаю. Мало ли… – она достала антисептик, заклеила вздувшийся волдырь эластичной лентой, – Вот и твоя кровушка пойдет пасечнику на «живянку».
Хансен брезгливо сплюнул.
* * *
В городке их уже ждали. Мигель выбежал навстречу газику, размахивая какой-то бумажкой. Машина остановилась, почти упершись бампером в желтые доски барака. Алена отстегнула ремень, спрыгнула на землю.
– Что там?
– Парнишка приходил, Кон Кид. Помнишь?
– Ну.
– Я ему фотографии показал, для опознания чужака. То есть не самого чужака, конечно, а его расы.
– Дальше! Дальше-то что? Мигель, не томи!
– Ты не поверишь, – он протянул ей фото.
Алена нахмурилась, несколько секунд разглядывая картинку.
– Так это же… – она приоткрыла рот от удивления.
– Точно, – с улыбкой подтвердил Гарридо, – Это эрбост.
Остальные, выбравшись из машины, тоже подошли и теперь с нескрываемым интересом заглядывали Алене через плечо.
– Может, мальчик ошибся?
Мигель энергично замотал головой.
– Нет! Я несколько раз переспросил. Все совпадает: и бледный цвет кожи, и вытянутые фаланги на руках, и даже набор семейных колец на указательном пальце – Кон Кид его хорошо разглядел.
Алене захотелось присесть. Она положила руку на лоб, словно у нее подскочила температура, отошла на несколько шагов, потому что ей показалось, что в окружении товарищей вдруг стало душно.
– Если они здесь… – говорила она сама себе, разглядывая засохшую грязь под ногами, – Если хотя бы один из них здесь… Всего в четырех днях полета от Земли… Тогда это означает, что «Восторг» их чем-то заинтересовал. Но что эрбосты тут забыли? Зачем им эта планета? Да, она почти не освоена землянами, ее можно рассматривать, как плацдарм, но основные силы эрбостов в секторе Альфа Эридана. Им ни за что сюда не пробиться! О каком плацдарме тогда может идти речь? Ничего не понимаю!
Она все-таки села, увидев большой валун, нагретый за день светом звезды К2—18. Обхватила голову руками.
Пасечник угадал: еще до наступления темноты набежали тучи и пошел привычный для «Восторга» затяжной и нудный дождь. Весь вечер сержант Гордиенко старалась понять – что происходит на этой чертовой планете? Как может бесследно исчезнуть человек с имплантированным маячком? Что за неизвестное чудовище в этом виновато? Откуда здесь представитель враждебной цивилизации, в сотнях световых лет от их зоны влияния?
Она спустилась с крыльца, подставила лицо холодным каплям. Влага проникала за воротник облегченного скафа, скатываясь по коже щекочущими дорожками, находила лазейки в вентиляционных порах адаптивной ткани. Можно было коснуться сенсора и сделать скаф герметичным, но Алене не хотелось шевелиться. Пускай она промокнет до нитки. Ведь если отвлечься – хотя бы на секунду – от соприкасающихся с ней дождевых нитей, протянувшихся от самого неба, мир снова навалится на нее грузом неразрешимых проблем. И никто на всей планете не в силах будет помочь!
Открылась дверь, на улицу вышел Герман. Алена опустила голову, посмотрела на напарника. Почувствовала, что дождь все-таки промочил ее и на вечернем воздухе она скоро продрогнет. Обхватила себя руками, все еще не желая уходить в тепло, под крышу.
Герман стоял в нескольких шагах от нее: тоже вышел подышать свежим воздухом, но ему не приходило в голову стоять под дождем и мокнуть. «Наверное, он считает меня дурой». Наконец парень заметил, как Алена вздрогнула от холода. Подошел со спины, еще сомневаясь, в нерешительности прикусив губу, потом осторожно обнял.
– Что-нибудь придумаем, не переживай.
Она хотела отстраниться, но не нашла в себе сил.
– Нас могут увидеть. Не так поймут.
Он отпустил ее.
– Извини. Просто… минутная слабость.
«Откуда? Какая может быть слабость?». Она посмотрела ему в глаза. «Нас ничего не связывает. Скорее наоборот».
– Идем, – взяла его за руку, потащила в обогретое климат-контролем нутро барака. Они вошли в офицерскую. Из общей спальни доносились голоса.
– Принеси полотенце, – попросила Алена.
Он кивнул, вернулся через несколько секунд с белоснежным полотенцем. Девушка уже скинула с себя скаф, оставшись в одном белье.
– А ты не промок?
– Нет, не успел.
Он заставил себя не смотреть на нее, хотя еще неделю или две назад это не было бы для него проблемой. Что-то изменилось, и Герман не мог понять – нравится ему это или нет.
– Я думаю, что надо просканировать окрестности со спутника, – Алена растирала волосы полотенцем, наклонившись вперед, – Пусть нейросеть «Легатуса» отфильтрует все объекты, похожие на отдельно стоящее в лесу жилье. Ведь среди линиатов немного любителей жить в одиночестве, так что…
Бросила ставшее мокрым полотенце на спинку кресла.
– Шансы, я думаю, неплохие!
– Если это еще дальше, чем дом пасечника, то на машине мы туда точно не доберемся.
– Ты прав. Придется поднимать корабль. Высаживаться за несколько километров от цели, по веревкам. Как на учебке, в старые-добрые времена!
Девушка подмигнула ему, улыбнувшись.
– Думаешь, этот Кан Гу расколется? – Герман сел за компьютер, вышел по локальной сети на управление спутниками, – Что и за имечко такое странное, из пяти букв… Ни разу на «Восторге» такого не слышал. У всех линиатов шестибуквенные.
– Не знаю… – сержант почесала растрепанные волосы, – Но есть одна мыслишка!
* * *
Нейросеть нашла логово скрытника. Почти в семидесяти километрах севернее городка, среди буйной растительности, которая, впрочем, не могла утаить его от множества фильтров спутникового сканера.
Алена шла по лесу одна. Было не по себе, но она знала – так надо. Она должна казаться не опасной. Вместо дестройера – привычный станнер, да и тот в кобуре, на предохранителе. Скаф не включен в режим маскировки, как они обычно делают, патрулируя лес, он в штатной желто-синей окраске, которую можно заметить среди деревьев за несколько десятков метров. «Так надо, Алена!».
Идти оставалось недолго, может быть, час. Алена подняла голову, посмотрела на кусочек голубого неба в просвете между вершинами. «Наверное, успею до полудня».
То, что за ней следят, она поняла сразу. Кто-то сопровождал Гордиенко, не всегда удачно скрывая свои перемещения – то с одной стороны, то с другой… Что ж, она ожидала чего-то подобного.
Почти у самого логова, когда идти до него оставалось не больше километра, она заметила натянутую в траве проволоку. Перешагнула, криво усмехнувшись. Собралась было идти дальше, но в этот момент что-то сухо щелкнуло в стороне, прокатившись по лесу раскатистым эхом. Кусок дерева над ее головой взорвался фонтаном щепы. «Выстрел!».
Алена невольно пригнулась, замерла. Когда решилась снова встать во весь рост, увидела, как кто-то отгибает ветки кустов, нацеливает на нее карабин. Линиат прокашлял на своем языке несколько слов. Девушка сделала вид, что не понимает, хотя синхропереводчик в ее ухе услужливо подсказал: «брось мне свое оружие!».
– Брось оружие! – повторил стрелок на интернациональном.
– Хорошо, хорошо. Успокойся.
Она медленно достала из кобуры станнер, кинула ему под ноги. Линиат схватил его за рукоять, с трудом справился с незнакомым ему механизмом блокировки, тут же направив ствол на девушку.
– Эй, эй! Погоди…
Договорить она не успела – бледный парализующий луч сбил с ног. Теряя сознание, Алена успела подумать – «не на максимум!».
Ее внутренние биологические часы говорили, что в отключке она пребывала минут двадцать. Да, пожалуй, это соответствовало среднему уровню заряда на станнере, который, перед тем, как идти в лес, она же сама и выставила.
Алену тащили, подхватив под руки с двух сторон. Шлема на голове не было, свешивающиеся волосы закрывали лицо. Кто-то разговаривал рядом, но то ли диалект был редкий, то ли голоса слишком тихие – синхро даже не пытался переводить.
Ноги ее волочились по земле, а суставы рук уже ныли от того, что их неудачно вывернули. Хотелось встать, отбросить этих дикарей… Но она по прежнему делала вид, что находится в забытьи. Сейчас главное информация, любая информация.
Вот, наконец, послышались и другие голоса. Значит, они пришли! Ее бросили на землю, обыскали, забрали спрятанный кинжал. Снова подхватили и понесли в дом. Она чувствовала, как поднимались по ступенькам, как изменилось за сомкнутыми веками освещение, звуки стали глуше, затухая среди деревянных стен.
Ее ударили по щеке, один раз, потом еще. Алена решила, что нет смысла дальше притворяться. Приоткрыла глаза… Большая комната с пылающим в углу камином, несколько кресел, стульев. Стол, диван. По бокам от нее линиаты в лесных накидках, а напротив – он. Алена сразу поняла, что это хозяин дома – Кан Гу.
Одет в редкий для местных, вычурный бархат темно-фиолетового цвета, на бедрах, справа и слева, две кобуры, на голове шляпа, закрывающая часть лица. Она видела лишь его нос и губы, сложившиеся в надменную улыбку. Он протянул руку, приподнял ее голову за подбородок. Медленно сказал что-то на своем.
«Хорошо, хорошо… Эта будет стоить недешево» – продублировал синхро.
– Зачем пришла? – спросил скрытник на интернациональном.
– Патруль, – ответила Алена, – Просто патруль.
– Врешь, – он улыбнулся еще шире, – Меня искала. Остальные где?
– Не знаю. Но они меня не оставят!
– Не оставят, не оставят… Но их же всего пятеро, да? Видишь – я все про вас знаю. Пятеро… Это совсем мало. Если они не дураки, то могут и бросить тебя. Хм… Я даже уверен, что бросят! – он рассмеялся, – А вот зачем ты меня искала… Молчишь? Ну ничего, позже расскажешь.
Отвернулся, пошел к выходу из комнаты.
«В ошейник и на цепь. Здесь, в приемной» – приказал словами, похожими на кашель.
Приказ был исполнен: ей надели широкий кожаный ошейник, чуть не сдавивший горло до удушия, соединили его цепью с кольцом, врезанным в деревянную стену. Она могла дойти до ближайшего кресла, дивана, но ни шагом дальше. К счастью, снимать с нее облегченный скаф, больше похожий на обтягивающий комбинезон, не посмели. А может, оставили это удовольствие хозяину.
Алена видела сквозь небольшие окна какие-то постройки, двор, кусочек леса… В поле зрения постоянно появлялись вооруженные линиаты, она пыталась сосчитать их, но, конечно, не могла поручиться, что не видит время от времени одних и тех же. В любом случае под ружьем у Кан Гу стояло не меньше двух десятков боевиков. «Правильно сделали, что не сунулись нахрапом, вшестером-то. Могла бы выйти неприятность…».
Вечером в приемную ввалилась дюжина приближенных хозяина. Камин пылал вовсю, отчего в комнате стало жарко. Они ели, пили, смеялись и громко разговаривали. Синхро сходил с ума, пытаясь переводить всех сразу. Алена не могла его отключить, поэтому к ночи у нее не на шутку разболелась голова.
Многие из гостей поглядывали украдкой на девушку, но не решались сделать даже шаг в ее сторону – она была собственностью Кан Гу. Глубоко за полночь пирушка стала затихать, пока скрытник не выгнал всех за дверь. Он допил что-то из большой кружки, бросил ее в сторону камина. Неровной походкой приблизился к сержанту Гордиенко, стал стягивать с себя одежду. Она впервые толком разглядела его лицо: на лбу и вокруг глаз татуировки в виде неизвестных ей символов, зрачки во впалых глазницах сверкали зеленым светом. Ей показалось, что нос у Кан Гу чуть свернут на бок – видимо, от давнего перелома, а на щеке след от тройного шрама, но толком разглядеть не успела. Он отвернулся, дошел до дивана и, упав на его скрипучую поверхность, тут же провалился в сон.
Имплант в правой ладони Алены едва заметно завибрировал. Один раз, другой. Достаточно было сжать кулак посильнее, чтобы ответить. Но она не стала. Рано.
Сразу после восхода К2—18 ей принесли еду: миску с бурой линиатской похлебкой. Девушка хотела отказаться, но Кан Гу достал нож и она сочла за лучшее повиноваться. Подавив в себе тошноту съела почти половину. Принесли кружку с водой, отдающей запахом болотной тины. Алене уже было все равно – хотелось запить похлебку хоть чем-то и она осушила кружку до дна.