Отпуск с осложнениями

И так мне себя стало жалко, что слезы полились с удвоенной скоростью. Я-то позвонила подруге за порцией утешения, а она даже не подумала мне посочувствовать, принявшись обвинять в чем была не виновата.

– Никому я не нужна-а-а, – протянула извечную жалобную фразу, действующую на всех без исключения.

– Мне. Мне нужна, Эточка, моя дорогая. Я тебя люблю. Ты только не плачь, а лучше расскажи все по-порядку, а то я тебя не понимаю, – пошла на мировую Ани.

Я еще несколько раз всхлипнула пожалостливее и … четко рассказала все как было с самого утра, не забывая добавлять краски в палитру повествования.

– Ну вот, это другое дело. Теперь мне все понятно, а то несешь какие-то глупости. А клиент, с которым ты по полу… очень красивый? – спросила Анита, мечтательно.

Она как и я была девушка в режиме ожидания большой и чистой любви, а потому каждого нового мужика мысленно примеряла на себя, как платье в витрине магазина, на которое пялилась.

– Бог, просто бог, – протянула, вспоминая «играющие» ягодицы Доминика.– Настоящий ангел.

– Вот мне бы посмотреть.

– Но-но. Я первая заметила, – погрозила пальцем. Слезы, еще недавно струившиеся из глаз, высохли и не напоминали о себе.

– Да я только одним глазком.

– Как в следующий раз придет, обязательно сфотографирую и покажу, – пообещала, думая, что с тыла сделать снимок Доминика не возникнет никаких проблем. Уж больно меня впечатлили кое-какие части тела мужчины.

– Смотри. Не забудь, – пригрозила Ани.

После того, как разговор плавно перетек на мужчину, один вид которого значительно повышал слюноотделение, все проблемы прошедшего дня остались в прошлом. Сеанс подруготерапии выполнил свое предназначение. Успокоил и снял напряжение. Мне стало значительно легче.

Мы еще немного поговорили с Анитой обо всяких девичьих глупостях, а после распрощались довольные друг другом. Я отключила связь и с облегчением вздохнула.

А все не так плохо, как казалось на первый взгляд. Большой сандвич с кружкой кофе и вовсе поднял настроение. А полный желудок, оттянувший на себя львиную долю крови в организме, помог быстро уснуть, стоило голове коснуться подушки.

***

– Какой чудесный день! Какой чудесный день! -напевала по дороге на работу.

Пара таблеток снотворного, вкупе с витаминами повышающими общий тонус организма, выпитые перед сном, сделали свое дело. Напряжение как рукой сняло. Заряд бодрости от полноценного сна и вовсе был колоссален. Я буквально лучилась от счастья. Голова была легкой, без глупых мыслей о скоротечности человеческого бытия. Все они были вытеснены на задний план, чтобы не отсвечивали без толку.

Подобного рода подселение не понравилось моей пятой точке. Она недовольно ворчала по поводу принятия непроверенных химических препаратов, чьи побочные действия не проверены надлежащим образом. И могут вызвать отдаленные последствия, негативным образом сказавшись на здоровье реципиента. То есть, меня.

Я попросила свою умницу заткнуться и не высказывать крамольных мыслей вслух. Нечего портить воздух и нагнетать обстановку. И без нее жизнь не сахар.

– Кого я вижу? Прекрасная, Этель! Вы ли это? – за несколько шагов до входа в офис меня перехватил вчерашний случайный знакомый.

Доминик Моне сегодня был еще прекраснее, чем я его запомнила, прежде чем злыдни из полиции разлучили нас.

– Ах, Доминик. Это всего лишь я, – воскликнула радостно таращась на образчик мужской красоты.

Светловолосый бог сверкал белоснежной улыбкой на безумно красивом лице, от одного взгляда на которое перехватывало дыхание. Голова кружилась от бархатистого голоса мягкой лапкой, оглаживающего меня по загривку своим непередаваемым тембром.

– Я так рад нашей встрече, – глаза Доминика сводили с ума, а губы мужчины, чувственные и порочные, обещали провести в райские кущи кратчайшей дорогой.

– А я уже и не надеялась, – пробормотала, чувствуя как перехватывает дыхание.

– Вы на работу?– спросил мужчина участливо.

– На нее родимую. Вот только не знаю от кого буду получать указания. Шефа то теперь тю-тю, – сделала скорбное лицо.

– Как вам не повезло. А что, кроме шефа больше некому давать вам задания? – спросил мужчина.

– Концерн такая неповоротливая махина, неизвестно когда ее маховик провернется и пришлет на место убитого нового начальника, – произнесла со вздохом. Последний был необходим, чтобы посильнее выпятить грудь.

Я запоздало подумала, что нужно было надеть более привлекательную блузку. В моем гардеробе имелась пара сексуально-обтягивающих, в которых можно было ловить мужиков на живца.

Знала бы, что встречу Доминика с утра, то и юбку надела б покороче, а так схватила первую попавшуюся под руку.

– Так вы теперь без руководителя. И даже возможно надолго?– спросил Доминик.

– Ага, – подтвердила. – Работа станет. Никто не возьмет на себя ответственность принимать решения без начальника.

– Какая жалость. А я хотел заключить с вами контракт на поставку оборудования, – произнес разочарованно светловолосый бог.

Это вчера я давала опрометчивые обещания, но после посещения полицейского участка, мое мнение изменилось.

– Вряд ли. Всю документацию, оборудование опечатали, – вспомнила и опечалилась, видя как помрачнел мужчина.

– А я так надеялся. Жаль, что придется искать другую фирму.

Поняла, что теряю его.

– Доминик, – схватила за руку красавца. – Я что-нибудь придумаю, – пообещала, хлопая ресничками, не хуже, чем бабочка машет крыльями. Мне ни за что не хотелось выпускать мужчину из своего поля видимости.

– Я буду вам должен,– многозначительно произнес, кладя свою ладонь поверх моей.

– Что вы такое говорите?!– притворно возмутилась. – Все это не ради благодарности, а только исходя из хорошего к вам отношения, – ну и ради сексуальной задницы, от которой я просто без ума.

– Вы мне тоже очень симпатичны, – произнес мужчина.

Мне показалось, что он даже немного застеснялся от произнесенных слов.

Боже, это так мило. Какой же он лапочка. Мужчина, умеющий краснеть, нынче на вес золота. И выпускать такой слиток из рук было бы глупо и недальновидно. Его надо брать, пока тепленький.

– И вы мне, – ответила с придыханием, чувствуя как сердце начинает стучать в два раза чаще.

Перед глазами уже летали свадебные голубки, а в ушах звучал свадебный марш. А мужчина всего-то сказал, что я приятна его глазам.

– Как вы смотрите на то, чтобы встретить в более располагающей для общения обстановке? – Доминик лихо заломил бровь. Отчего стал еще милее моему взору.

– Я всеми руками за, – выдохнула. А воображение уже рисовало семейную идиллию в домике на берегу моря. И Доминик в ней играл не последнюю роль.

– Тогда до вечера? – спросил у меня мужчина.

– До вечера, – ответила в унисон, чувствуя как за спиной вырастают крылья.

Смотреть в спину и видеть, как мужчина моей мечты удалятся, равносильно выстрелу в сердце. Так же внезапно и больно.

– Ах, какой… самечино!– произнесла под нос, планируя что надену на встречу, чтобы еще больше привлечь к себе внимание Доминика.

У меня было обтягивающее попку платье с шикарным вырезом, в котором прекрасно смотрелась моя грудь третьего размера.

– Да. Я такой, – самодовольно произнес… Артур Некст.

Мечтательная улыбка на моем лице сразу же померкла. Это был единственный человек, видеть которого я не желала ни при каких обстоятельствах.

Высокий, ладно скроенный, не худой и не толстый, самый что ни на есть обычный мужчина с языком, словно бритва, был моим личным кошмаром. Эти зеленые глаза, смотрящие на меня с вечной издевкой, этот чуть крючковатый нос, вечно норовивший залезть в мои дела, эти вечно кривящиеся губы в нагловатой усмешке, бесили меня до умопомрачения.

С Артуром Некстом нас связывали сложные отношения. Он периодически приходил к Айзеку Ли по каким-то вопросам, в суть которых меня не посвящали. При этом в каждое свое появление умудрялся бесить, постоянно задирая. То ему не нравилась моя прическа – слишком пушистая. То блузка чересчур просвечивалась по мнению Артура. То я недостаточно расторопна в подготовке документов. Как-то ему не глянулись мои туфли с красной подошвой. Он посчитал их слишком вульгарными для офиса.

Всякий раз комментарии Артура по поводу моей внешности сопровождались язвительными замечаниями настолько завуалированными, что на первый взгляд и обижаться было не на что. Но я-то знала – Артур терпеть меня не может. Впрочем, как и я его.

– Это предназначалось не вам, – сразу же спустила черноволосого язву с небес на землю.

Артур чуть склонил голову, криво улыбнулся, оглядел меня своим коронным взглядом.

– А я уж понадеялся, что вы стали лучше видеть. Как оказалось, зрение осталось на прежнем уровне.

– Я никогда этим не страдала, – гордо задрала подбородок, желая показать что думаю по поводу высказывания в свой адрес.

Мужчина хмыкнул.

Меня всегда раздражала привычка Артура ухмыляться как будто он что-то обо мне знает.

– Вам что-то нужно или вы мимо проходили?– мы частенько сталкивались в разных местах. Это было каким-то роком. Я уже перестала обращать внимание на случайность встреч.

– Разве ж можно мимо вас пройти? – сказано это было таким тоном, что было ясно Артур имеет в виду совершенно другое.

– Шефа нет и не будет, – сразу же сообщила, чтобы долго не разглагольствовать.

– А когда…?

– Никогда.

– То есть как?– вроде удивился, а вроде и нет.

– Застрелили. Тело в морге. До свидания, – я развернулась на каблучках, не желая больше разговаривать с Артуром.

В офис влетела на всех парах. Это шеф мог себе позволить опаздывать, а мы, рядовые сотрудники, маленькие винтики большой машины, ничего подобного делать не имели права.

– Этель, где тебя носит? – с порога спросил Карим, наш установщик, ближе всего стоявший к выходу.

Я обвела глазами присутствующих. Были все наши. Кроме разве что вчера убитого шефа.

– Тут я. Что случилось? – не стала вдаваться в подробности своего опоздания.

– К нам приставили заместителя, – пояснил мужчина.

– Быстро они, – подивилась расторопности наших кадровиков.

Корпорация это огромный механизм, в котором все винтики взаимозаменяемы.

Пообщаться нам не дали четко дав понять, что со смертью Ли грядут изменения не только в штатном расписании, но и в работе. Это не порадовало. Когда не ясно что будет впереди радоваться изменения не особо получается.

А еще хуже создавать вид деятельности при ее отсутствии. Никто толком не мог сказать что надо делать, куда бежать, какие приказы выполнять.

Мне то было все равно, у меня на горизонте маячила встреча с правопреемником Айзека, к которой я заранее готовилась.

А еще я считала часы до встречи с Домиником.

Мое воображение рисовало розовых голубков, праздничное пение и лазурный берег. Я жила предвкушением встречи. Мысленно выбирала цвет губной помады, перекрашивала ногти в салоне. На днях мне на головизор прислали рекламу нанолака, меняющего цвет в зависимости от эмоционального состояния обладательницы. Была уверена, что в связи с хорошим настроением, редко покидающим меня даже в самые хмурые дни, цвет ногтей будет варьироваться от ярко-красного до лимонно-золотого. Волосы надумала завить и высоко поднять, обнажая шею. Говорят, что это добавляет трогательности образу. А мне безумно хотелось заинтересовать Доминика, уж больно сильно приглянулась его задница. Я не оставляла мысли ее потрогать на тему естественности и самобытности. Уж слишком часто в последнее время мужчины подвергали свое тело изменениям.

Следующая мысль, пришедшая в голову, испугала до дрожи в коленях.

А если Доминик это переделанная женщина? Холодный пот потек по шее. Такое часто встречается. Я была не против всех этих превращений из девочки в мальчика и наоборот. Но быть обманутой какой-то смазливой бабой, это увольте. Я на такое не подписывалась. Я мужика хочу, с настоящими яйцами, а не восстановленными из вторичной субстанции и выращенные в пробирке.

Твой же кибернетический разум мать!

Еще добавила пару крепких словечек. Надо срочно проверить. Теперь мысль о поддельности Доминика меня не отпускала. В вопросах пола я была ретроградкой. Мне подавай натурпродукт эволюции, а не перекроенного из непонятно чего мужичишку. И как я сразу не догадалась прощупать пятую точку Доминика? Вот я дурында. Теперь до вечера мучиться. Настоящая она у него или воссозданная? У меня то сиськи выросли естественным образом и менять их на другие сиськи, что выращивались на заднице, не собиралась. Именно по этому пути шли современные хирурги, они отрезали в одном месте, а припаивали в другом.

Как же мне проверить? Не ошибаюсь ли я?

Мысли роем диких пчел вертелись в голове. Мне срочно требовалось узнать ответы на интересующие вопросы.

– А вам требуете особое приглашение? – каркающий голос леди без возраста с колючим взглядом и приклеенной челкой над явно омоложенным ни один раз лицом вывел из глубоких раздумий.

– А? Что? – непонимающе посмотрела на новую метлу, а вернее швабру-заместителя ныне убитого шефа.

– Ставьте подпись под соглашением о проверке на полиграфе и глубинном сканировании памяти, – вороний голос звучал хуже звука железа по стеклу.

– В честь чего это? – удивилась.

Желания, чтобы в моих мозгах копались, не было. Мало ли что я думаю по поводу работодателя, об этом не обязательно знать. Тем более этой грымзе. Откуда ее только выкопали? Из недр корпорации, тут же ответила сама себе. Но, судя по всему, из очень глубинных ее слоев.

– Чтобы выявить лояльных сотрудников, – с противной улыбочкой, от которой мне чуть дурно не стало, сообщала заместительница Айзека Ли.

– Я отказываюсь проходить, – вздернула подбородок вверх.

– Это еще почему?– взвилась женщина. – Вы задумали что-то против корпорации?– ее глаза сузились, являя максимальную степень возмущения моим неподобающим ответом.

– У меня в голове имплант. Любое вмешательство в его работу может меня убить, – трагическим тоном ответила худосочной швабре с приставкой «И.о».

Женщина отшатнулась в сторону, как будто я была прокаженной.

– Я могу узнать причину его установки?– спросила с подозрением.

– Это личное, но я вам, так и быть, скажу. Мне удали третью часть мозга, – произнесла и опустила глаза, давясь от смеха.

Карга с приклеенной челкой ахнула.

– Я вам сочувствую.

– Не стоит. Я подумываю заменить и остальные две трети, – мой голос дрожал.

Теперь женщина смотрела с сочувствием, как на душевнобольную.

– Да. Пожалуй, вам не стоит проходить полиграф.

А взгляд говорил, что мне уже ничего не повредит, даже электромагнитные волны и радиоактивное излучение.

Стоило женщине отвернуться, как показала язык ее затылку. Все же приятно играть на человеческих слабостях, страхах и боязни чего-то необычного. Плясать под дудку худосочной грымзы не хотелось по определению, вот и выдумала про удаление. Теперь временная начальница смотрит на меня с жалостью и вряд ли что-то заставит делать.

Я мысленно потирала руки от собственной прозорливости. Надеясь, что не перегнула палку.

Мой голопад завибрировал, извещая о входящем звонке.

– Я могу идти? – спросила больше для проформы, нежели желая действительно получить разрешение.

– Да. Идите. Идите, – пробормотала женщина. Как она еще не назвала меня «болезной». По глазам читала, что уж больно ей хочется меня пожалеть.

Я кивнула, принимая согласие. Это не она меня отпустила, это я соизволила уйти.

– А-а-а, я выиграла, выиграла, выиграла! – заорала Анита, стоило включить соединение. Голопад в срочном порядке пришлось отвести от ухо, иначе мне грозила потеря слуха.

– Ты не представляешь какая я везучая. Это же надо было такому случиться, – подруга продолжила вещать на повышенных тонах, не давая возможности вставить хоть слово. – Я до сих пор не могу поверить, – голосила она, повизгивая от радости.

– Да объясни в чем дело. Я не понимаю,– взмолилась.

– Сейчас выдохну и тогда все объясню, – девушка перевела дух. – Месяц назад я шла мимо одной чудной лавчонки, где продают чудесные пастилки, которые ты любишь. Напротив нее еще установлен рекламный щит зубных протезов. И вот иду я, иду…

– Нита, ближе к делу, – поторопила. – Я на работе. Мне сейчас выговор влепят.

– Я и говорю тебе. Пастилки я не купила, там закончились клюквенные, а клубничные, ты знаешь, я не очень люблю. У меня на них аллергия. Я бы взяла яблочные, но яблочные мне тоже не очень. Кислые слишком.

– Я тебя сейчас укушу, – мне хотелось рычать. В кабинет уже дважды заглядывала худосочная швабра, а по совместительству временная шефиня, желая узнать чем я занята в рабочее время.

– Ты меня сбиваешь.

– Нита, я бросаю трубку. Ты уже полчаса говоришь мне о чем угодно, только не о сути.

– Я в лотерею выиграла! – выдохнула она.

– Ну, вот, можешь, если хочешь.

– Я путевку выиграла! На курорт между прочим.

– Поздравляю! – я была рада за подругу. – На выходных купим тебе новый купальник.

– А он мне не понадобится, – из голоса Аниты ушли радостные нотки. Я даже немного испугалась.

– Почему? Что случилось?

– У меня отпуск только через полгода, – подруга чуть не плакала.

– Так возьми когда надо, – предложила выход.

– Не могу, у нас все строго. Короче, я тут подумала и решила, что на курорт поедешь ты. Сама же говорила, что не знаешь где отдыхать… Ну, а мне выплатишь стоимость тура, – добавила подруга.

Анита была в своем репертуаре, никогда не упускала случая дополнительно подзаработать. Она всегда отличалась предприимчивостью. Вот и в этот раз я совершенно не удивилась прозвучавшему предложению.

– И куда ты выиграла путевку? – обреченно спросила, скрещивая пальцы в надежде, что повезет. В противном случае мне придется долго объяснять почему не хочу лететь на курорт. В голове уже возникли несколько идей в качестве отмазок для подруги.– Надеюсь, это не дебри Амазонки?

– Нет, золотко мое ненаглядное, – Анита заметно повеселела, услышав, что не отказываюсь от поездки. – Это… приготовься…та-та-та-там, – начала имитировать барабанную дробь, – Силоний, детка. Ты летишь на Силоний.

Я как стояла, так и села.

– Да у меня денег не хватит. Нет. Я отказываюсь, – без дипломатических реверансов ответила подруге. Пусть думает что хочет.

– Как отказываешься? Почему? – заволновалась она.

– Не хочу. Сколько путевки туда стоят я знаю, там еще кучу денег надо отдать за перелет. А у меня сумочку украли, квартиру собралась менять, да давно хотела в спа-салон сходить. Нет. Денег нет. Путевку продавай кому хочешь, – подперла рукой подбородок.

– Этель, Этель, подожди, ты так сразу не отказывайся, ты подумай. Это же Сило-о-оний. Там же все только для богатых. Ты же там мужика найдешь, – принялась уговаривать подруга, с паническими нотками в голосе.

– Найду или нет это еще бабушка надвое сказала. А квартиру мне менять уже сейчас надо. Не хочу. Сама лети.

– Ты подожди. Не отказывайся. Подумай, – начала уговаривать.

– Я решила. Нет. Все, Анита. Пока. Позже поговорим, – принялась торопить подругу, зная наперед как она себя поведет.

– Бери бесплатно, – вдруг выпалила, чем удивила меня больше, чем затмение солнца, наблюдаемое несколько лет назад.

На миг замерла. Не веря своим ушам.

– В честь чего это? – подозрительно спросила.

– Считай это подарком ко дню рождения, – мертвенно-безжизненным тоном произнесла она.

Буквально видела ее грустный взгляд обиженного жизнью котика.

– Правда? – воскликнула.

– Да, – голос Аниты звучал словно из преисподней.

– Когда я могу забрать свою радость? – я не верила собственному счастью. Я, отпуск и Силоний. Это было что-то фантастическое.

– Приезжай сразу после работы. Переоформим документы.

– Но я сегодня не могу, – вспомнила о встрече с Домиником.

– Или вечером или никогда, – сказала, как отрубила подруга. И прервала связь.

– Вот, сучка, – вырвалось у мне. – Не получилось поиметь с меня денег, так настроение испортила и свидание сорвала.

Однако отпуск на Силонии манил со страшной силой. Я давно мечтала слетать на спутник, да все никак не получалось. Уж слишком сильно кусались цены за перелет, да и отели там были не из дешевых. Простым людям, типа меня, отдых такого класса не по карману.

Я вспомнила голубые глаза Доминика Моне, его упругую задницу, а потом подумала, что второго шанса исполнить заветную мечту детства и оказаться на Силонии у меня не будет.

– Прощай, Доминик, я буду о тебе вспоминать, когда обниму похожего миллиардера, – выдохнула, отгоняя мысли о белокурых кудрях ангела во плоти.

***

Я следил за ней, наблюдая через стекло. Сероглазая блондинка, довольно таки высокая для женщины, стройная, можно даже сказать худая. Примечательным в ней был пышный бюст, обычно не характерный для дам ее комплекции. Такие формы, обычно хочется помять, проверяя насколько плотно они ложатся в ладонь.

Посмотрел на свои руки. Большие, ведь я же мужчина. Длинные пальцы, ровные, чуть узловатые, такие нравятся женщинам, они считают, что длина соизмерима с другой частью тела.

Смешно, но в чем-то они правы.

Объект вышла из дверей бизнес-центра. Посмотрела в одну сторону. Затем в другую. Словно размышляла куда идти: направо или налево. Подняла голову высоко вверх. Взглянула на небо. Вздохнула. Выбрала налево. Зашагала по улице. Прямиком к стоянке такси.

Куда она направляется? Обычно ее путь домой совершенно другой. Что ж, посмотрим, проследим. А что еще остается? Убить никогда не поздно.

Мысли опять вернулись к упругим холмикам, что призывно выступали впереди объекта. Так ли они хороши без одежды, без белья? Что с ними случается, если выпустить на волю? Растекутся ли они мягким желе или сохранят свою форму? Насколько они настоящие?

Люблю размышлять о совершенно посторонних вещах во время слежки за объектом. Это делает мою работу интересней.

Интересно, чувствует ли она за собой слежку? Похоже, что нет, судя по поведению. Это хорошо. Это правильно. Так и должно быть. Человек не должен знать когда его жизнь висит на волоске. Иначе он начнет дергаться, суетиться. А это совершенно ни к чему. Пусть думает, что все идет так как надо. Ну, вот. Кажется, приехали. К кому и куда?

***

– Пока, пока, Анита. Спасибо за чудесный подарок. Я не ожидала от тебя ничего подобного, – прощалась с подругой в дверях и все никак не могла отделаться. Она все капризничала, через раз напоминая, чего лишилась чуть ли не по моей прихоти, и как мне повезло, что у меня есть она. К концу визита у меня уже сил не было на похвалы и благодарности в адрес девушки.

К счастью на этаж приехал лифт, гостеприимно открывший свои двери. Увидев это я с радостью распрощалась с Анитой. Забежав в лифт с облегчением вздохнула. И не сразу заметила, что кроме меня в нем кто-то есть. В кабине находился еще один человек, чье лицо невозможно было различить под широкополой шляпой, опущенной на нос и высоким воротником плаща, поднятого вверх.

Я мельком глянула на незнакомца. Мысленно подумала, что каких только чудаков не носит матушка-земля и принялась предаваться мечтам об отпуске в окружении раскидистых пальм, широкоплечих мулатов и угодливых официантов. Далее моя фантазия не распространялась.

Лифт ехал вниз, мои мысли витали где-то вверху, попутчик не шевелился, стоя истуканом. Я перестала обращать на него внимание, думая как можно выправить ситуацию и самой назначить свидание Доминику.

Кабина внезапно остановилась. Я по привычке глянула на табло, предполагая увидеть на нем цифру один. Вместо нее красовалась совершенно иная. Тридцать четыре. От неожиданности даже протерла глаза. Ничего подобного не ожидала. Как так? Почему? Что случилось, в конце концов? У меня даже мысли не возникло, что кто-то принудительно остановит лиф посередине пути.

Мое внимание привлекло красное окошко, извещающее о аварийной остановке.

– Что за чертовщина? -воскликнула.

– Я не сделаю вам больно, если вы скажете где карта памяти, – произнес вкрадчивый голос прямо над ухом…

– Какая еще карта? – непонимающе воскликнула, поворачиваясь.

Перед глазами возникла черная дыра, приковывающая взор.

Нет, я не оказалась в космосе и даже не посетила сверхновую. На меня смотрело дуло пистолета, притягивающее взгляд похлеще вспышек в ночном небе в безлунную ночь.

– Мамочка, – только и смогла прошептать, чувствуя как по спине поползла холодная струйка пота.

– Я не она, – мужской голос за кадром, вернее за дулом пистолета, явно обладал чувством юмора.

В другой ситуации я бы даже взглянула на шутника. Однако зияющая чернота зева пистолета меня не отпускала.

– Где карта? Повторяю последний раз.

Мое сердце пропустило пару ударов.

– У меня ее украли… , – внезапно вспомнила потерянную навсегда сумочку. И мне стало так грустно, что чуть не всплакнула.