В руках монстра
Она посмотрела на стол Алекса.
«Алекс бы хоть намекнул – на что мне нужно обратить внимание в FPSL. Хоть бы сказал – кто наш заказчик и что ему нужно. Как же мне вести расследование вслепую, не зная вообще ничего о деле? Что за тайны, босс? Мы же в одной команде!»
Она отключила ноутбук, накинула куртку, натянула шапочку, повесила на плечо сумку и… замерла перед входной дверью, морщась и втягивая носом воздух.
«Что же это за запах опять? Это явно алкоголь. Кто-то в этом небоскребе гонит самогон?»
Специфический запах перезрелой пшеницы, так похожий на запах алкоголя, стал появляться в их офисе в последние месяцы. День за днем он становился все сильнее, все неприятнее. Было в этом запахе что-то еще, кроме запаха алкоголя. Что-то приторное, тошнотворное. Наиболее отчетливо он ощущался возле входной двери.
«Откуда его к нам заносит? Может быть, из вентиляции?» – Вика приставила стул к стене слева от входной двери, встала на него и принюхалась к вентиляционному отверстию.
«Нет, не отсюда. Здесь даже меньше пахнет»
Она спрыгнула на пол, подошла к входной двери.
«Да, именно здесь, у двери, запах ощущается сильнее всего. С коридора затягивает?»
Она вышла в коридор, походила, принюхиваясь к дверям ближайших офисов, потом вернулась в офис.
«Нет, в коридоре вообще не пахнет. Каким же образом его затягивает именно в наш офис, минуя коридор и вентиляцию? Да и вообще, откуда он берется? Неужели все-таки кто-то гонит самогон?! Да нет… Самогонный аппарат в элитном бизнес-центре, в самом центре города? Абсурд! Кому это нужно? Вышел, да купил на любом углу любой первоклассный алкоголь. Какой угодно выдержки и какого угодно урожайного года»
*
Алекс сегодня тоже не сидел без дела. Оставив Вике список заданий, он поехал на осмотр Места Преступления. Именно так – Место Преступления, но никак не иначе, он называл теперь переулок, где год назад погиб Александр Боброф. Из двух своих машин, припаркованных в подземном паркинге, он выбрал неприметную малолитражку под грозным названием «Кольт».
Сверяя карту, которую накануне оставила ему Лека, с навигатором, Алекс без труда нашел особняки, где располагались FPSL и ресторан «Пармаджано», и, обнаружив в частоколе припаркованных машин узенькую лазейку, виртуозно в нее втиснулся.
Посматривая то в карту, то по сторонам, он медленно пошел по Бульвару, повторяя тот самый путь, по которому шел Александр Боброф перед тем, как погибнуть в глухом переулке.
«Так, по Бульвару вперед. Сворачиваем на улицу. Здесь влево, в переулок. Хм… Ну и название – Тупиковый переулок. Нашел же Александр где дорожку сократить. Не мог какой-нибудь «Всебудетхорошный» переулок найти, или хотя бы «Светвконцетоннельный». Или «Верхний непокойниковый». Глядишь, и жил бы сейчас. Нет же – «Тупиковый» выбрал. Стоп!» – Алекс еще раз сверился с картой. – «Вот газетный киоск. Через дорогу – отделение банка. Да, это то самое место»
Стоя на том самом месте, где год назад в страшных муках погибал человек, Алекс почувствовал дурноту. Он не был особенно впечатлительным, а тут вдруг живо представил эту жуткую картину – вокруг никого, кромешная темнота, и человек, корчась от удушья, хрипит, падает на асфальт, что-то пытается сделать со своей шеей. Все тщетно. Человек бьется в предсмертных судорогах. Все. Затих. Нет, не все – еще одна продолжительная судорога, словно током его пробило. Жуткий рев. Вот теперь все. Был человек – и нет человека. Всего-то за пару минут.
Несмотря на легкий морозец, Алексу стало душно. Он расстегнул пальто, снял кепку, вытер платком лоб. Водрузил кепку обратно… Но тут же снова сорвал кепку с головы, сунул ее в карман, и, согнувшись в три погибели, забежал за киоск. Его вырвало. Он выпрямился, но тут же снова согнулся пополам. Дверь киоска распахнулась, и из нее выглянула интеллигентного вида пожилая дама в маленьких круглых очках-стеклышках:
– Пошел вон отсюда! – неожиданно низким и хриплым голосом заорала она на всю округу, обнаружив прямо перед собой Алекса. – Заблевали тут уже все, алкаши поганые! Шагу ступить нельзя – блевотина и ссанье одно кругом! То ссут, то блюют! То блюют, то ссут! Здесь, что, где-нибудь «Сортир для городских алкашей» написано?! Здесь «Газетный киоск» написано! Люди здесь прэссу покупают, а вы блюете! Или ссыте! А ну, вон отсюда! Щас я тебе рот газетами заткну! Ты посмотри на него, не реагирует даже, блюет, будто фонтан у него там!
На ходу вытирая платком губы, Алекс убежал. Забежав за угол ближайшего дома, он остановился. Перевел дух, выбросил платок. Выглянул из-за угла, чтобы еще раз внимательно осмотреть Место Преступления. Вдруг снова спрятался за угол – у него возникло странное ощущение, что в эту самую минуту за ним кто-то пристально наблюдает. Ощущение интуитивное, но довольно отчетливое, стойкое. Алекс подождал пару минут, потом снова выглянул.
В переулке деловито пробегали обычные прохожие, не замечая Алекса, спрятавшегося в узкой щели между толстым деревом и углом старого трехэтажного дома. Алекс перевел взгляд повыше, на окна домов. Но большая часть окон наглухо закрыта – на них сплошь жалюзи, и в них не видно ни одного человека. Ведь здесь почти нет жилых домов, только офисные.
Алекс немного успокоился, но неприятное ощущение, что на него кто-то постоянно смотрит, не исчезло. Он вылез из своего укрытия, напоследок еще раз подозрительно оглянулся, и направился обратно к машине. Сделав с десяток шагов, он остановился и обернулся, пытаясь поймать взгляд того человека, который смеет за ним шпионить. Но никакой слежки нет – в переулке сейчас абсолютно пусто, редкие прохожие где-то очень далеко, в окнах по-прежнему никого.
Подходя к парковке, Алекс заметил какой-то переполох – именно там, где он оставил свой «Кольт». Подойдя поближе, он увидел, что какой-то парень ростом под два метра бегает вокруг его «Кольта» и бьет его по колесам, заставляя маленький автомобильчик вздрагивать и жалобно выть звуком сигнализации.
«Это что еще за идиот? И какого черта ему нужно от моей машины», – Алекс ускорил шаг и вскоре услышал возмущенный бас парня, который на весь Бульвар костерил «эту очередную курицу», которая «бросила свое облезлое ржавое корыто, не думая своими куриными мозгами о нормальных людях».
Подойдя еще ближе, Алекс увидел, что… да, все правильно – его серебристый «Кольт» слишком близко прижался к большому черному седану. И этот крепкий парень не зря бегает по кругу, ведь обе левые двери его большого черного седана – и водительская и задняя – наглухо заблокированы «Кольтом». Ну а с правой стороны черный седан точно так же подпер ветхий микроавтобус грязно-серо-ржавого цвета, отобрав у парня последний шанс пробраться в свою машину.
«Да-а-а… Положение у крепыша незавидное», – усмехнулся Алекс, совсем не испугавшись грозного молодого гиганта, с телосложением человека, который провел в спортзале большую часть своей жизни. – «Но зачем же по колесам бить? А если я тебе руки повыдергиваю? Да по самые плечи? Как без рук машину будешь водить? Ушами своими большими? Хм… Это было бы очень смешно»
– Сейчас отъеду! – сдерживая смех, крикнул он, подбегая к «Кольту».
Он быстро открыл дверь и уже почти сел за руль, но не смог этого сделать. Распаленный яростью крепыш, со словами «сейчас ты у меня, гнида, отъедешь, но только в мир иной!», в два гигантских шага подскочил к водительской двери «Кольта», схватил Алекса за воротник и легко, словно пушинку, вытащил его из машины. Так он его и держал, не давая никакой возможности повернуться, и хоть как-нибудь защититься – на вытянутой руке, крепко сжимая воротник, спиной к себе.
– Если! Я! Тебя! И! Твое! Драное! Корыто! Еще! Хоть! Раз! Здесь! Увижу! Если! Хоть! Один! Раз! Понял меня?!
– Да понял я, понял. Отпусти, задохнусь сейчас, – Алекс действительно начал задыхаться.
В ответ крепыш еще раз как следует тряхнул Алекса, да так сильно, что воротник не выдержал и затрещал по шву.
– Отпусти, дышать нечем. Щас уеду, че ты так завелся? – просипел Алекс, чувствуя, что вот-вот потеряет сознание от нехватки воздуха.
– Живи, сморчок, – крепыш затолкнул Алекса в «Кольт».
Словно мешок с картошкой, Алекс упал в тесный салон своего «Кольта», под хихиканье двух девушек модельной внешности, только что выпорхнувших из ресторана «Пармаджано». Алекс завел двигатель, включил заднюю передачу и медленно сдал назад, полностью преградив седану путь.
«Молодец. Унизил меня мощно. Не убил, не ударил, а просто швырнул, как мешок с картошкой, да и все! Показал всем мою беспомощность, дескать, его можно даже не бить, а просто швырнуть, да и хватит с него. Изысканно унизил. Но я-то не такой изысканный. Я тебя по-другому накажу. По-своему. Пусть это будет приземленно и неизобретательно, но ты это надолго запомнишь, если выживешь конечно» – Алекс вылез из машины, поправил воротник, открыл багажник и склонился над ним, полностью исчезнув из поля видимости.
Крепыш посадил своих спутниц на заднее сидение, а сам быстро запрыгнул на водительское. Он завел двигатель, взглянул в зеркало заднего вида, собираясь сдать назад, и к своему огромному удивлению обнаружил, что серебристый «Кольт» никуда не исчез, а стоит с открытым багажником позади его седана. Он выругался и выскочил из машины.
– Все, убивать тебя иду, сморчок! Ты самоубийца, что ли, никак не пойму? Ты куда спрятался, мразь?! А ну покажись, червяк! – он сжал гигантские кулаки и направился к «Кольту».
В багажнике «Кольта» походящего орудия для возмездия не нашлось.
«Вот же черт! Бита же дома осталась! А травмат в “Тахо” лежит! Чем же его наказать?», – Алекс тревожно выглянул из-за крышки багажника и, увидев, что вконец разъяренный крепыш уже в трех шагах от него, истерично хихикнул. – «Ну и какого ты не уехал, Алекс? Был бы униженный, но живой! А теперь что прикажешь делать? Прощаться с жизнью?»
Он еще раз растерянно хихикнул и засунул вспотевшие руки в карманы. В следующую секунду нервная улыбка слетела с лица Алекса. Он выдернул правую руку из кармана, в ладони блеснуло что-то металлическое. Размах…
Тонкий стальной мобильник, с хрустом проломив череп своим острым углом, воткнулся точно между бровями. Крепыш обхватил руками голову, страшно взвыл и упал лицом вниз, головой прямо к ногам Алекса.
Алекс присел на корточки и приподнял окровавленную голову за волосы, сильно и резко, до хруста в позвонках разогнув шею назад.
– Сам червяк! А ну отдай мобильник! Вот черт! Он же весь в крови! Одолжи-ка мне свой модный шарфик, – Алекс сорвал с крепыша шарф, обмотал им ладонь и, раскачав мобильник, выдернул его из черепа. Из прямоугольного отверстия тут же брызнул алый фонтанчик.
Алекс бросил голову и резво отскочил в сторону. Он посмотрел на девушек. Те застыли в ступоре, и, не в силах даже закричать, открыв рты, округлившимися от страха глазами взирали на происходящее из окна седана.
– Он первый начал, – развел руками Алекс. – Это была самооборона. Да вы не бойтесь, вас я не трону, некогда мне, дела у меня, расследование серьезное, да и вообще, время обеда сейчас, не до вас.
Он сделал вид, что уходит, но, обойдя «Кольт» по кругу, пригнувшись, метнулся к седану с другой стороны – ему вдруг очень захотелось еще сильнее напугать девушек. Так же, как и они, он широко открыл глаза, и постучал в окно, вплотную прижавшись к нему лицом. Девушки оглянулись, увидели в окне седана искаженное лицо Алекса, и в ужасе взвыли во весь голос.
Довольный, Алекс вернулся к «Кольту», кинул мобильник на коврик за водительским сидением, выбросил шарф на землю, прыгнул за руль и вжал педаль газа в пол. Секунду подумав, «Кольт» стремительно прыгнул вперед, исчезнув вдали, в последнюю секунду успев проскочить на «желтый» на ближайшем светофоре…
*
Алекс выглянул из-за крышки багажника и увидел, что крепыш уже в трех шагах от него.
Он растерянно хихикнул и засунул руки в карманы, нащупав в правом свой мобильник…
«Проломить ему башку мобильником?», – мелькнула шальная мысль. – «А если промахнусь? Тогда он меня точно убьет. Нет, надо срочно валить! Валить, пока живой!»
– Все-все! Меня уже нет! – Алекс захлопнул крышку багажника, пулей запрыгнул за руль, кинул рукоятку коробки передач на «D» и вжал педаль газа в пол. Секунду подумав, «Кольт» стремительно прыгнул вперед, исчезнув вдали, в последнюю секунду успев проскочить на «желтый» на ближайшем светофоре.
*
Не доезжая где-то километра до своего дома, Алекс попал в затор – «вечный» ремонт моста сузил дорогу до одной полосы. Его лицо разъехалось в широкой улыбке. Давясь от смеха, он посмотрел на себя в салонное зеркало заднего вида:
«Странный ты, все-таки, тип, Алекс – сначала до смерти пугаешься несуществующей слежки в Тупиковом переулке, а через десять минут на парковке бесстрашно убиваешь великана, который одним своим мизинцем мог бы запросто отправить тебя на тот свет. Или… ты его не убил?.. Ты более чем странный, Алекс, ты – безумный! Ты даже не понял, убил ты крепыша, или позорно сбежал. Хотя-я-я… Ведь все гениальные люди немного безумны. Иначе мы бы не были такими гениальными»
Пользуясь тем, что движение окончательно остановилось, Алекс пошарил в карманах пальто, потом в бардачке, потом в дверном кармане. Недоуменно хмыкнув, он на всякий случай просунул руку назад – за сидение, и удивленно вскинув брови, поднял с пола свой мобильник. Время от времени поглядывая на дорогу, он внимательно его изучил.
– Хм… Крови вроде бы нет. А вот небольшая вмятинка. От удара о череп? Или вмятинка была и раньше? Или не было ее? Телефон, ты был в черепе, или нет?! А ну отвечай! Почему молчишь?! Стыдно тебе, потому что ты взломал этот квадратный череп, проник в него, и подслушал там чужие мысли? Или просто хитро прикидываешься, что ты здесь как будто бы не причем? Как будто ты ни в чем не участвовал! Как будто это не ты убил крепыша, а я!
Алекс с силой ударил телефоном о руль:
– Хоть что-нибудь скажи! Проясни ситуацию, слышишь меня, гаджет-убийца?
Он еще раз ударил телефоном о руль, но вдруг остыл:
– А может быть, ты действительно не при чем? Может быть, ты все-таки не взламывал череп крепыша?
Алекс строго посмотрел на телефон и вдруг взорвался криком, несколько раз ударив телефоном о руль:
– А если ты не причем, тогда почему ты валяешься на полу, а не лежишь в кармане пальто? А?!! Тупой, тупой гаджет!!!
Выплеснув эмоции, он успокоился, отбросил мобильник на пассажирское сидение и стал разговаривать сам с собой.
– Ну и загадки ты мне подбрасываешь, Алекс. Надо витамины какие-нибудь попить, а то я уже не помню – убил ты человека, или не убил! Да-а-а… Ты гений, конечно, Алекс, но все-таки безумный гений. По-настоящему безумный.
При мысли о собственной гениальности, он сдавленно хихикнул, а потом не удержался и зашелся в смехе:
– Гений! В очередной раз всю работу повесил на Вику, а сам убил человека мобильником и спокойно едешь домой спать! Ну и гений! Гений мирового масштаба! Звезда среди гениев!
Всеми силами борясь с непроизвольным истеричным смехом, он опустил стекло и, пребывая в неудержимом веселом кураже, проорал дорожным рабочим:
– Руки бы вам пообрывать за такую работу! Да по самые плечи! И так пробка на пробке, а тут еще вы со своим ремонтом! Тунеядцы, вашу мать!
Рабочие поморгали, разглядывая маленькую машинку и улыбающегося водителя, а потом все, как один, схватили покрепче свои лопаты и ломы, и, не сговариваясь, побежали к «Кольту». Алекс тут же нажал на газ. Какое-то время рабочие бежали совсем рядом с машиной. Алексу даже казалось, что он слышит их тяжелое дыхание.
«Словно гладиаторы, с копьями и мечами. Судя по решительному настрою, если догонят – убьют, не задумываясь. Ломом по башке – это наверняка летальный исход. Кто ж меня за язык-то тянул опять?», – посматривая в зеркало заднего вида, в страхе думал Алекс. – «Что за люди пошли, шуток совсем не понимают. Если впереди возникнет пробка, то деться от народного возмездия будет некуда – слева встречка, справа речка под мостом. Вот и некролог готов, да еще и в стихах – слева встречка, справа речка, все, приехали, конечка»
Однако скорость автомобильного потока все увеличивалась, и расстояние между «Кольтом» и «гладиаторами» становилось все больше и больше. Понимая, что еще совсем немного, и «Кольт» безнаказанно исчезнет за ближайшим поворотом, самый рослый «гладиатор» размахнулся и метнул лом как копье. Лом описал пологую дугу и воткнулся в задний бампер «Кольта», пару минут болтаясь позади машины и выбивая из асфальта искры. Через полсотни метров «Кольт», взвизгнув шинами, свернул в дворовый переулок, и лом отлетел на обочину. Поняв, что продолжать погоню бессмысленно, «гладиаторы» отдышались, подобрали лом и побрели обратно к мосту.
«Ты безумный, но довольно смелый гений», – как только «гладиаторы» исчезли из поля видимости, к Алексу тут же вернулось хорошее настроение. – «Однако, смелость тоже должна быть в меру – пару недель придется ездить другой дорогой. Гладиаторы ведь не знают, что ты гений. И что тебя нельзя убивать ломом. Надо будет на обеих машинах знак повесить: «Осторожно! В машине гений. Близко с ломом не подходить – убьет мобильником». И мозги такие пририсовать, большие-большие, гениальные-гениальные. Золотые VIP-мозги, с бриллиантовым мозжечком и изумрудным гипофизом»
Он подъехал к дому, припарковался, и, еле сдерживая смех, направился к своему подъезду. У дверей Алекс вдруг громко хлопнул себя по лбу.
«Стоп! Вот откуда у меня было это странное ощущение слежки! Вот что я упустил – там – в Тупиковом переулке, на Месте Преступления! Ведь каждое отделение банка имеет камеры наружного наблюдения. А как раз напротив Места Преступления располагается банк. С видеокамерами. Вероятно, эти самые камеры и запечатлелись в моем подсознании, рождая неприятное чувство чьего-то пристального взгляда, чьей-то постоянной слежки. Это они за мной следили!»
Он поднялся домой, переоделся, забросил в духовой шкаф замороженную лазанью. Пока готовился обед, взял блокнот, уселся за кухонный стол и быстро набросал:
«1) Завтра отправить Вику в Тупиковый переулок, пусть зайдет в банк и разузнает, как долго хранятся записи с камер наблюдения, как их можно добыть, нужно ли какое-нибудь разрешение для этого, если нужно – какое и откуда.
2) После банка отправить Вику в ресторан «Пармаджано», пусть расспросит официантов – не помнят ли они тот день, когда погиб Александр»
Он заложил ручку за ухо и подошел к окну. С минуту о чем-то подумав, напряженно глядя вдаль, он вернулся к столу и вырвал из блокнота только что исписанный листок.
– Нет-нет-нет. Вику в банк нельзя. В банк сам. Только сам, – взволнованно прошептал он, в клочья разорвав листок. – Любыми путями, любой ценой, но мне нужно достать записи с камер. И в «Пармаджано» сам. Эти два дела – только я сам. Только сам.
*
Покинув город, перенесемся километров на тридцать на юго-запад, чтобы заглянуть в небольшой двухэтажный частный дом. Даже не в сам дом, а в его подвал.
Подвал имеет единственный вход с кухни – небольшой квадратный люк, прикрытый деревянной крышкой. Обычно люк замаскирован буфетом, стоящим прямо на нем. Но сейчас буфет сдвинут в центр кухни. Еле слышно приподнимем крышку люка и, стараясь не скрипеть деревянной лестницей, на цыпочках спустимся вниз. Подвал не большой и не маленький, обычный. Когда-то наверняка служил хранилищем для продуктов. Но сейчас это не совсем хранилище для продуктов, вернее, это совсем не хранилище для продуктов. Это какая-то лаборатория.
По левую руку, сразу же от нижней ступеньки лестницы начинаются деревянные стеллажи с книгами. Стеллажи занимают всю левую стену, от пола до потолка. Книги самые разные – есть совсем тоненькие, почти брошюрки, есть и толстенные, есть совсем новые, но попадаются и очень старые. Все эти книги не что иное, как научная литература по химии, фармакологии и даже алхимии. Химию и фармакологию оставим без внимания. Лучше возьмем вот эту, с ближайшей полки, самую заметную, большую, тяжелую, в кожаном переплете с серебряными уголками, под названием «Alhimica».
О-о-о… это очень старая книга. Обложка основательно истерта, страницы желтые от старости. Некоторые так и норовят рассыпаться прямо в руках, поэтому листать будем очень осторожно. Датирована книжка… откроем на первой странице… ага, датирована она 1750-м годом. Это действительно очень старая и, судя по иллюстрациям, очень жестокая книга. Просмотрим, к примеру, главу №3. Первые несколько страниц сплошь исписаны сложными химическими формулами. Под формулами текст на латинском языке, по всей видимости – это разъяснения к формулам. Нам все это непонятно, а потому – абсолютно неинтересно. Лучше пролистаем до конца главы, там есть кое-что поинтереснее – рисунки. Их четыре.
Рисунок №1
На рисунке изображена небольшая комната. Нет, не комната, а настоящий карцер! Каменный мешок. Без единого окна, слегка освещенный тусклой свечой, прикрепленной прямо к стене. Справа, на коленях, прямо на каменном полу, стоит абсолютно нагой, очень худой человек. Его голова упала вперед, подбородок касается груди, с виду он очень изможден. Кажется, что, если бы не цепи, он уже давно упал бы на пол. Цепи тянутся сверху вниз от железных колец, вмурованных в стены, к запястьям бедняги, на которых тоже железные кольца, только гораздо меньшего диаметра, этакие железные браслетики. Слева у маленькой железной двери стоят два человека. На них длинные черные накидки до самого пола, а их головы полностью обмотаны чем-то белым, похожим на широкие бинты. Открыта лишь узкая щель для глаз – там блестят стекла очков. Тот, что справа, держит небольшой прибор. В центральной части прибора видна овальная капсула, размером с теннисный мяч, с одной стороны к ней прикреплены миниатюрные меха, наподобие кузнечных, а с другой – раструб, смахивающий на автомобильный клаксон.
Рисунок №2
На втором рисунке изображено действие. Человек с прибором в руке стоит теперь рядом с закованным в цепи узником. Человек уже полностью сжал меха прибора и распылил вокруг головы несчастного узника сероватое облачко. Второй исследователь по-прежнему стоит у двери, записывая что-то на длинном свитке.
Рисунок №3
В комнате остался только один человек – этот бедняга, закованный в цепи. Судя по всему, серое облачко уже подействовало – узник стоит не на коленях, а во весь рост, но лишь потому, что все его тело выгнула назад страшная судорога. Его глаза сильно навыкате, того и гляди вывалятся наружу, лицо вздулось и потемнело, а изо рта свисает черный язык. Осмелимся предположить, что несчастному подопытному очень плохо, с ним творится что-то страшное. Что-то, очень похожее на смертельное удушье.
Рисунок №4
Четвертый рисунок запечатлел исход странного опыта. Узник мертв. Он безжизненно висит на цепях, а оба исследователя стоят рядом с ним. Один из них держит голову покойника за волосы и заглядывает ему в рот, пытаясь засунуть в глотку длинный шпатель, другой по-прежнему что-то пишет пером на длинном свитке.
Под рисунками коротенькая надпись: «3 minutes»
Давайте поставим эту книгу обратно на полку и продолжим осмотр погреба.
Медленно, стараясь не шуметь, повернемся вправо. Почему «стараясь не шуметь»? Потому что мы не знаем, что это за тип в длинном белом халате, который сидит спиной к нам на деревянной табуретке за деревянным большим столом. А вдруг он опасен? А ведь мы пришли сюда без приглашения. Мы даже не видим его лица, потому что оно полностью скрыто под темно-зеленым противогазом, от которого тянется длинная гофрированная трубка, заканчивающаяся железной емкостью для кислорода, прикрепленной со спины к широкому кожаному поясу коричневого цвета. Стараясь остаться незамеченными, на цыпочках, еле дыша, подойдем к этому человеку поближе и заглянем за его левое плечо.
Исследователь очень деловит и, судя по обилию лишних, суетливых движений, перевозбужден. Перед ним стоит сложная система, занимающая весь стол и сплошь состоящая из стеклянных трубочек, колбочек и горелок. Основой системы является спиралевидная стеклянная змейка, в которой, медленно передвигаясь слева направо, пузырится розоватая вязкая жидкость. Из маленьких темно-коричневых стеклянных флакончиков наш исследователь через бесчисленное множество встроенных воронок постоянно подсыпает в спираль разноцветные порошки, которые при соприкосновении с розоватой жидкостью слегка дымятся белым дымом и меняют ее оттенок, делая то более насыщенной, почти фиолетовой, то почти бесцветной.
Розоватая жидкость, постоянно меняя оттенки, преодолевая то крутые подъемы, то не менее крутые спуски, пузырясь и дымясь, неуклонно двигается к финишу – узенькой трубочке с миниатюрным медным краником, под которым уже стоит большая колба с широкой горловиной.
На столе стоит не только стеклянная спираль. Тут есть кое-что еще, не менее интересное. Это «кое-что» живое и белое. Быстрое и очень любознательное. Симпатичное и… страшное – тут уж кому как. Это – мышь. Она безостановочно бегает по небольшой клетке и… кажется, пытается нас разоблачить – то и дело подбегает к прутьям, встает на задние лапки и несколько секунд пристально смотрит на нас своими маленькими глазами-бусинками, смешно двигая розовым носом. Хорошо еще, что исследователь в этом своем несуразном зеленом противогазе за все то время, пока мы стоим за его спиной, ни разу не взглянул на свою мышь и не заинтересовался – почему это она постоянно смотрит за его спину. Ведь все его внимание сейчас обращено на медный кран, из которого, кажется, вот-вот покажется первая капля розоватого зелья.