Любимец Бога (дилогия)
– Это всё слова, – тихо проговорил Пустовойтенко.
– Увы, нет. Китайцы пошли именно по этому пути и существенно сократили время на разработку. Они уже начали автономные испытания гипердвигателя.
– И что решил Совет? – Директор СБУ вопросительно посмотрел на Президента.
– А что он мог решить? Естественно, мы дали добро на этот проект. Кстати, его название «Пора». Орлов одним махом хочет убрать с политической арены основные фигуры и стать ферзем, – улыбка Грушенко из ироничной стала печальной. – А впрочем, почему бы и нет?
– Когда состоится этот полет?
– Ориентировочный срок – середина августа девяностого года.
– До выборов Президента Объединенной Руси останется меньше полугода, – заметил Директор СБУ.
– Вот именно. Орлов может успеть всё сделать.
– И всё же, господин Президент, гиперпространственный полет и его последствия – всё это еще слишком неопределенно. Нам надо продолжать разыгрывать свою карту.
– Наверное, ты прав, – со вздохом произнес Президент Украины. – Что нам еще остается делать? – И тут же добавил. – Впрочем, по мудрому Соломону – и это тоже пройдет.
– Проходит всё. Но остаются в истории дела человеческие. И некоторые из них впоследствии называют великими.
– Может быть, – Владимир Владимирович кивнул головой. – Вы свободны, Олег Николаевич. Продолжаем реализовывать план «Жизнь только от Бога».
«А ведь благодаря нам, русичам, все человечество получило надежную прививку от коммунизма, – Владимир Владимирович Грушенко не вставая из-за стола, взглянул в окно на праздничный салют, – оно только чуть-чуть потемпературило, да кое-где высыпали красные прыщики. И всё. А нам эта болезнь обошлась слишком дорого. И почему Господь избрал нас? Что, по принципу, кого больше люблю, того и наказываю? Или наоборот? Нелюбимое дитя не жалко? Вот полет все и покажет.
«А вообще, неблагодарное это занятие – пытаться понять Бога», – Президент Украины встал из-за стола и вышел из кабинета.
«Нет, это просто усталость. Грушенко – сильный, волевой политик. И возраст у него… Впрочем, для политика – возраст не главное. Главное – это его команда, – Олег Николаевич, наконец, ответил на вопрос, заданный самому себе полчаса назад в кабинете Грушенко. – А главный в его команде – это я», – спускаясь по парадной лестнице, Директор СБУ продолжал анализировать свой разговор с Президентом Украины.
Соединенные Штаты Америки. Лэнгли, штат Виржиния. Штаб-квартира ЦРУ. Кабинет Директора ЦРУ. 3 мая 2190 года. Понедельник. 9.07 по местному времени.
Лучи солнца безбоязненно проникали через окна кабинета Директора ЦРУ. Многочисленные, скрытые от посторонних глаз, датчики молчали. Различные хитроумные экранировки надежно блокировали всякое излучение, несшее хоть крупицу какой-либо информации.
Билл Ред сидел за рабочим столом и глядя на экран персонального компьютера изучал ежедневный отчет Разведывательного директората ЦРУ. В этот директорат с многочисленных разведывательных спутников, станций наблюдения, разбросанных по всем обитаемым небесным телам Солнечной системы – Земле, Марсу, Луне стекалась информация. Всё подслушанное, купленное, добытое шантажом или пыткой, словом всё, что стоит за безликой, невинной фразой – информация добыта агентурным путем, также попадало сюда. Здесь, весь этот, не всегда приятно пахнущий поток информации, проваливался в терагигабайтную бездну электронной памяти компьютера. Нет, не просто компьютера. Компьютера с большой буквы. Почему-то человечество не распространило на компьютеры свою привычку составлять топ-списки – самые большие корабли, самые высокие сооружения, самые дорогие автомобили, самые тяжелые люди, самые длинные ноги и прочая, прочая, прочая. Так вот, если бы был составлен список самых быстродействующих компьютеров с самым большим объемом памяти, то Компьютер Разведывательного директората ЦРУ уступил бы лишь Большому Компьютеру ООН и разделил бы почетное второе – четвертое места с братьями по шпионскому ремеслу из Руси и Китая.
Попав в Компьютер, поток просеивался через миллионы логических фильтров, препарировался на миллиарды сведений и данных или на то, что обобщенно называлось единичным фактом информации. На выходе из этого всеядного электронного чрева была всё та же информация, только соответственным образом сгруппированная, обобщенная и прокомментированная. Новейшие разработки в области логического программирования и искусственного интеллекта позволяли из тысяч отрывочных сведений создать цельную, логически непротиворечивую картину происходящего.
Билл Ред окончательно поверил в могущество Компьютера три года назад, когда тот извлек из своей, поистине бездонной, памяти факт десятилетней давности: ночное проникновение неизвестных в городской архив Сан-Франциско. Потом был проанализирован годовой давности звонок из Франции – один из миллиардов, перехваченных и записанных в его память: «Ничего, через годик мы сыграем хорошую партию в бридж. В золотой бридж». Затем Компьютер «вспомнил», что примерно в то же время малоизвестной компании «Chip» был сделан заказ на переоборудование небольшого скоростного вертолета «Sikorsky – 309» в беспилотный вариант, управляемый компьютером. Еще через пару мгновений были проанализированы все покупки недвижимости в Сан-Франциско за последний год. Еще пару секунд Компьютер анализировал всякую мелочь – состояние противовоздушной обороны США, предсказание синоптиков на тот год, быстро «пролистал» свои же отчеты о политической обстановке в мире и многое другое. Затем в операционном зале Разведывательного Директората ЦРУ коротко взвыла сирена и тревожно замигала красная лампа. Перед ошарашенным оператором на мониторе высветилось: «ВНИМАНИЕ! Информация первой степени важности! Между 7 и 14 сентября сего года западноевропейская террористическая организация «Меч Ислама» попытается произвести теракт – взрыв Золотого моста в Сан-Франциско. Атака на мост будет произведена с помощью радиоуправляемого вертолета «Sikorsky – 309», начиненного взрывчаткой. Вертолетная площадка располагается во дворе дома № 43 на Шестой авеню. Вероятность прогноза – 87%». Первое, что импульсивно сделал оператор – поднял глаза вверх, на электронные часы. На табло светились две строчки: «2187 год. 7 сентября. Суббота. 02 : 32. Время вашингтонское” и «Сан-Франциско – 2187 год. 6 сентября. Пятница. 23 : 32».
Через двадцать три минуты пятнадцать секунд «Дельта» уже взяла под контроль дом №43 на Шестой авеню Сан-Франциско. Компьютер не ошибся.
Когда, уже в спокойной обстановке, стали вручную проходить логическую цепочку, которую выстроил Компьютер, даже разработчики его программ были поражены. Тогда выяснилась еще одна интересная деталь. Компьютер при анализе фактов вышел на точную дату теракта – одиннадцатого сентября, примерно в девять часов утра – он держал в своей памяти события даже более чем двухвековой давности. Но людям указал более широкий временной интервал – по-человечески перестраховался. Искусственный интеллект такого уровня уже начинает приобретать человеческие черты.
Билл Ред принадлежал к тому типу людей, которые предпочитают узнать сначала плохие новости, чтобы потом попытаться, по возможности, перекрыть их хорошими. Особенно плохого отчета он сегодня не ожидал.
«Так, плохая новость номер один – с девяносто пяти процентной вероятностью разоблачен наш агент на лунной базе русичей «Восток». Да, недолго «Брюнет» поработал на нас. Быстро его Кедрин вычислил. Жаль. Как же теперь контролировать продвижение русичей по их проекту пилотируемого гиперпространственного корабля?», – Билл Ред выделил эту новость красным цветом – посоветоваться с начальником отдела, курировавшем эту проблему.
Второй неприятной новостью было секретное решение правительства Италии перейти при расчетах с арабами за нефть на арабский динар.
«Так, сначала Франция, теперь Италия. Заигрывают с арабами. А как же – почти половину населения у них теперь составляют выходцы из Азии и с Востока. Пригрели их у себя, вот теперь и расплачивайтесь, – пара энергичных нажатий клавиш на компьютере и новость окрасилась в умиротворяющий зеленый цвет – принятие радикальных мер, – второй Франции я не допущу. Там мы пытались решить проблему дипломатическим путем. Не получилось. Что ж, учтем ошибки».
На этом неприятные новости для Соединенных Штатов на сегодня заканчивались. В хорошие новости Компьютер занес сообщение из Канады – наконец-то американский посол в приватной беседе с Премьер-министром страны, смог убедить последнего внести на рассмотрение в Верхнюю палату сената проект закона «О гражданстве».
«Наконец-то. Или они хотят повторения европейского варианта? Только коренной житель имеет право быть гражданином. Иначе Восток нас проглотит и не подавится, – в благоприятном решении Ред не сомневался – что же даром было израсходовано более десяти миллиардов долларов? – Надо бы переговорить с Президентом и подготовить наш спецназ. Американских граждан необходимо защищать, где бы они ни находились. Иначе мы не Сверхдержава №1, – сообщение окрасилось в желтый цвет».
К хорошим новостям Компьютер отнес и вспышку неизвестной инфекции в Китае с летальностью в восемьдесят процентов.
«Наконец-то нашелся вполне приемлемый повод закрыть границы страны для китайцев. Опять же – здоровье американцев превыше всего. А без дешевых китайских товаров Америка проживет”, – и вновь желтый цвет появился на экране монитора – требуется разговор с Президентом.
Далее следовало сообщение из Руси: «В Объединенной Руси набирает силу движение за запрещение в законодательном порядке второй жизни. Центр движения – Украина. Комментарий – политические силы, близкие к Президенту Украины Грушенко, таким образом, очевидно, пытаются на следующих выборах Президента Объединенной Руси привести его к власти».
Директор ЦРУ над этим сообщением надолго задумался.
«По-моему, Комп, ты ошибся. Это не есть хорошая новость. Чем этот Грушенко для нас будет лучше Орлова? Или ты считаешь, что государственное управление в любой стране ослабевает, если к власти приходит человек, который опирается на менее широкие круги населения? Не спорю, украинцев меньше россиян. Но, во-первых, практически всегда идеологические принципы брали верх над национальными. А во-вторых, такое движение вполне может стать интернациональным – во всем мире обделенных второй жизнью значительно больше, чем счастливчиков. А если учесть, что Восток принципиально не практикует технологию второй жизни, то на этой почве возможна его поддержка этого движения… Нет, это очень плохая новость», – Билл Ред никаким цветом не выделил это сообщение – он еще не знал, что делать, а только ощущал надвигающуюся опасность.
В разделе недостоверных известий (вероятность которых меньше тридцати процентов) взгляд Директора ЦРУ зацепился за сообщение: «В Китае проводятся работы по созданию пилотируемого гиперпространственного корабля».
«Впечатление, что скоро Лихтенштейн вкупе со Шри-Ланкой будут заниматься этой проблемой. А мы до сих пор топчемся на месте». – Директор ЦРУ с силой нажал кнопку вызова секретаря.
– Вызовите Брэдлоу ко мне, – отрывисто приказал он.
Начальник отдела по Объединенной Руси Оперативного Директората полковник Хью Брэдлоу открыл дверь кабинета Директора ЦРУ через пять минут.
– Присаживайтесь, Хью, – Ред кивнул головой на кресло напротив. – Что ты думаешь о провале «Брюнета»?
Невысокий, крепко сложенный полковник с лысой, словно бильярдный шар, головой чуть пожал плечами:
– Мы поспешили с инспекцией лунной базы русичей. Как только получили информацию о гиперпространственном двигателе, так сразу направили туда Питсроу. И русичи догадались, что у них произошла утечка информации. Дальше просто – нацелили на базу один из своих разведывательных спутников и перехватили сообщение «Брюнета».
«Мы поспешили, – Ред внутренне поморщился. – Он поспешил – Билл Ред. И Брэдлоу отлично это знает».
– Что он успел передать?
– На «Восток» прибыл будущий экипаж гиперпространственного корабля и их дублеры. Назвал фамилии.
– Кто они?
– Мы проверили – четвыре человека из отряда космонавтов с такими фамилиями отбыли в неизвестном направлении из Звездного городка, – монотонным, чуть равнодушным голосом ответил Брэдлоу.
– Хью, я тебя знаю уже лет пятнадцать. Если ты отвечаешь таким тоном, то за пазухой у тебя бомба. Давай, взрывай ее.
– «Брюнет» смог снять их на видеокамеру, у него своя, в мобильном телефоне. Там это разрешено. Снимают себя, отсылают родным на Землю. Русичи считали, что все передатчики под контролем. А попытаться выйти с неучтенного не получится – всё экранировано.
– Теперь они изменят свое мнение.
– Очевидно, – Брэдлоу пожал плечами.
– Так что дал анализ фотографий?
– Одно лицо мы идентифицировали. Это майор службы безопасности Объединенной Руси Титров.
– Так, – медленно проговорил Директор ЦРУ. – А ведь в том, что взяли «Брюнета» есть и положительный момент.
Брэдлоу удивленно посмотрел на шефа.
– Смотри, Хью, что получается. Кедрин догадался, что у него на базе наш человек. И он присылает своих людей для его поимки. А легенда для них – будущий экипаж гиперпространственного корабля. Не техники или специалисты из какого-нибудь института, а именно члены экипажа корабля. Зачем, Хью?
– Наверное, он понимает, что «Брюнет» передаст эти сведения нам.
– А зачем ему нужно тщательно скрывать фамилии настоящих членов экипажа, подставляя вместо них другие? Мол, вот они, проверяйте – обычные крепкие парни, натасканные на тренажерах.
– Затрудняюсь ответить, господин Директор.
– Скажи, Хью, много пользы мы получили более двух веков назад, когда еще за полгода узнали фамилии всех кандидатов русичей на первый космический полет? Фамилия Гагарин нам очень помогла?
– Нет, – ответил начальник отдела по Объединенной Руси. – Но может русичи скрывают настоящий экипаж просто так, для профилактики. Известно, что скрытность у них в крови.
– А почему они не скрывали, когда готовили экспедицию на Нептун?
Брэдлоу молча пожал плечами.
– А я тебе скажу, Хью, почему. Люди, готовящиеся к прыжку в гиперпространство – не обычные люди. Еще в разговоре с господином Президентом у меня мелькнула эта мысль. А сейчас я уверен, в гиперпространство полетят люди, обладающие какими-то необычными, уникальными способностями. Именно в этом главный секрет русичей. Техника будет задействована старая – гиперпространственный двигатель Хейнштейна – Солева плюс стандартный жилой отсек, обычный ядерный двигатель и ракетный ускоритель. Всё дело в людях. Поэтому тебе Хью срочное задание – подними всю свою агентуру в Руси, чтобы вычислить людей, обладающих какими-то необычными свойствами или возможностями и которые год или два назад стали тренироваться в отряде космонавтов или где-нибудь на секретной базе. Задание ясно?
– А что подразумевается под термином «необычные свойства или возможности»?
– Не знаю, Хью, не знаю. Экстрасенсы всякие, шаманы и прочие ведьмы. Если в ваше поле зрения попадет человек, у которого необычайные умственные, физические или даже сексуальные возможности – проверяйте, где он сейчас. Проверяйте всех необычных.
Объединенная Русь. Украина. Славутич, Киевской обл. 4 мая 2190 года. Вторник. 9.12 по киевскому времени.
Уютный трехэтажный дом утопал в зелени столетних каштанов. В их могучих кронах многочисленная пернатая живкость слаженно приветствовала солнечное весеннее утро, радовалась жизни. В этом райском уголке, казалось, все должны были быть счастливы. Но естественно, это только казалось…
– Почему ты раньше не сказал, что летишь туда? – Иван Антонович Ковзан укоризненно смотрел на сына.
– Не мог, отец. Эта информация была засекречена.
– Когда летишь?
– Послезавтра на Луну. Буду осваивать корабль. А в середине августа – туда, – спокойно ответил сын.
– Помнишь, когда ты собрался поступать в летное училище, – после паузы произнес отец, – мы с тобой говорили о важных и неважных делах в жизни.
– Конечно помню, отец. Ты тогда процитировал Библию: «Суета сует, – все суета». И сказал, что порой бывает трудно отличить пустышку от золота.
– А ты сказал, что тебе повезет, и ты не ошибешься.
– Я решил, отец, сделать то, чем наверняка буду гордиться всю оставшуюся жизнь.
– Если у тебя будет эта жизнь. Неужели смертельно опасные испытания ракетопланов тебе доставляли мало острых ощущений?
– Люди испытывали их и до меня.
Взгляды отца и сына встретились. Первым отвел глаза отец:
– Господи, откуда у тебя столько честолюбия?
– Не знаю, отец.
– Тебе пообещали вторую жизнь, если ты не вернешься оттуда?
– Мне об этом не говорили, а сам я не спрашивал. Для меня это не главное.
– Для тебя это не главное, – тихо повторил отец слова сына.
И после паузы, так же тихо продолжил:
– Двадцать девять лет назад в этой комнате я узнал, что не стало моей жены. Спустя несколько часов, здесь же, мне сообщили, что я потерял ее окончательно – Большой Бэби не дал ей второй жизни. Ты хочешь заставить меня еще раз пережить такие событий? – и вновь взгляды отца и сына скрестились.
На этот раз первым глаза отвел сын.
– Отец, меньше всего я хочу доставлять тебе страдания. Но … Но сколько раз уже отцы провожали своих детей на заведомо опасные, но необходимые человечеству дела. Ведь кто-то должен был их совершать. Пойми отец для меня сейчас лучше погибнуть, чем отказаться.
– Я тебя не прошу отказываться. Я прошу только, чтобы тебе гарантировали вторую жизнь.
– А если бы ее не было вообще – второй жизни? Что бы ты тогда сказал? – последовало в ответ.
– Может случиться, что у меня не будет ни сына, ни внуков. – Длинная пауза. – Ладно, давай оставим этот разговор. Завтра пойдем на кладбище к матери. Попрощаешься.
И вновь взгляды двух самых родных людей встретились.
– Я вернусь, отец.
Ковзан–старший ничего не ответил.
Следующий день прошел тихо, спокойно… тягостно. Весеннее буйство природы на кладбище казалось неуместным, саднящим душу. Улыбающаяся Маша смотрела на мужа и сына с мраморного обелиска. У его подножия лежал букет тюльпанов. Они долго стояли молча, мысленно продолжая спор между собой и как бы приглашая Машу быть им судьей. Каждый отстаивал свою правоту. Сын – право молодого поколения на дерзания, свершения, подвиги. Отец – свое родительское право спокойно прожить жизнь и умереть в окружении любящих детей и внуков.
Маша молчала и только улыбалась. Под сильным весенним солнцем быстро увядали тюльпаны.
– Мама, я вернусь…
Быстро подошло время расставания – шесть часов вечера.
– Пора, отец.
– Вижу.
Они долго смотрели друг на друга.
– Знаешь, сын, в нескольких десятков километров отсюда есть памятник человеческой ошибке – Чернобыльский саркофаг. Тогда люди тоже считали, что творят великое дело – укрощают атом на благо людей. Результат – многие квадратные километры непригодной для жизни в течение столетий земли и тысячи погибших и умерших от радиации людей.
– Результат – более надежные атомные электростанции и изобилие такой нужной энергии. А у человечества будет еще много таких саркофагов. Это плата за прогресс.
– А нужен такой прогресс?
– А зачем тогда создан человек? Потреблять пищу и плодиться, как животные? – резко ответил сын. А затем, словно спохватившись, уже мягче добавил:
– Пора, папа.
Они обнялись.
– Всё будет хорошо. Я вернусь, вот увидишь
Вечером, что бы как-то отвлечься, Иван Антонович включил телевизор.Сериалы, ток-шоу, музыка и изредка информационные программы – человечество со вкусом проводило время. На одном из каналов он неожиданно увидел знакомое лицо. Молодой человек, стоя на сцене в каком-то огромном зале, набитом людьми буквально кричал в микрофон:
– Братья и сестры! Уже не единицы, а сотни людей понимают, какое это зло – вторая жизнь, дарованная не Всевышним. И именно вы, услышавшие истинный голос Бога, спасетесь, и именно вам будет даровано истинное бессмертие. Остальные же получат вот это, – молодой человек, повернувшись, ткнул указательным пальцем позади себя.
И тотчас же задник сцены, оказавшийся экраном огромного проекционного телевизора, осветился. На нем замелькали страшные кадры, снятые в лечебнице для больных синдромом внезапного слабоумия. Бессмысленные глаза и улыбки, омерзительные кривляния, текущая изо рта слюна и страшные, лишенные всякой мысли, выкрики – мощная электроника показывала бесстрастно, крупно, передавая мельчайшие оттенки цвета.
Иван Антонович, наконец, узнал молодого человека – это был одноклассник его сына, Сергей.
«О, Господи! Зачем же такое показывать. Это же бесстыдно – делать из людского страдания шоу».
А из телевизора между тем неслось:
– Братья и сестры! Давайте поможем всем заблудшим, не понимающим какой это грех – стремиться получить вторую жизнь не от Бога, а от кесаря. Пусть наши власти управляют земными делами, а не божьими. А там, где должен быть только промысел Божий, они смиренно и благоговейно склонят свои головы. Давайте выберем тех людей, которые не побоятся запретить бездушной машине решать за Бога кому давать вторую жизнь. Перед Богом все равны.
Экран заполнился ярким солнечным светом, и тут же мощно, торжественно зазвучала музыка.
«Бах, – отметил про себя Иван Антонович, – Первый концерт».
И тут во весь экран вспыхнула надпись: «Жизнь только от Бога». Казалось, величавые аккорды наполнили собой всё пространство зала…
«Сумасшествие какое-то. А если человек отдал жизнь во благо других людей? Он что, не заслужил второй жизни… как мой сын…, – он со злостью выключил телевизор. – Тоже мне, очередные толкователи воли Божьей. Их предшественники во имя этой самой воли людей заживо сжигали, а эти не хотят, чтобы достойным людям вторую жизнь давали. Инквизиторы новоявленные, мать их!»
Объединенная Русь. Украина. Киев. 5 мая 2190 года. Среда. 18.40 по местному времени.
Большая черная машина мягко вкатилась во двор дома и замерла около одного из подъездов. Три двери машины распахнулись одновременно и также одновременно из салона выскочили трое молодых людей. Они напоминали машину, в которой приехали – такие же большие, в одинаковых черных костюмах и такие же хищные. Один из них сразу вошел в подъезд.
Светлана Николаевна Доброва в который раз наблюдала эту картину из окна квартиры сына и в который раз испытала чувство какого-то внутреннего неудовольствия.
«Христос ходил среди людей в окружении своих апостолов, ничего не боясь, а тут … ну не считать же этих мордоворотов за апостолов», – с высоты третьего этажа хорошо были видны мощные затылки и короткие толстые шеи парней, охранявших ее сына.
А вот и он сам – высокий светловолосый человек вышел из машины, едва только его охранник выглянул из подъезда и махнул рукой: «Всё чисто!». В окружении охраны, чуть сутулясь, ее сын вошел в подъезд.
«А волосы уже не вьются кудрями, и сутулиться стал, – мать отстраненно наблюдала за сыном. – Как будто прячется от кого-то, старается быть незаметным. И в подъезд не вошел, а юркнул как-то».
Щелкнул замок входной двери. Светлана Николаевна встала со стула и отвернулась от окна Она знала что, в коридор первым войдет не сын.
– А вот мы снова, Светлана Николаевна, – перед ней стоял один из охранников с застывшей улыбкой. – Всё в порядке? – взгляд мужчины, мгновенно обежав всё вокруг, цепко впился ей в лицо.
– Да, спасибо, – заученно ответила женщина.
Когда она приехала к сыну, ее целый день такие же ребята учили, что нужно говорить в тех или иных случаях. Вот и сейчас, на вопрос: «Всё в порядке?» нужно отвечать: «Да, спасибо». Если бы в квартире находился кто-то посторонний, она должна была бы ответить: «Да, спасибо. Никто не тревожил».
Поначалу такая игра в шпионов забавляла ее. Но очень скоро начала раздражать. «Да что это такое? Будто живем среди каких-то нелюдей, которые только и думают, как нас извести».
– Возвращаем вашего Сереженьку в целости и сохранности, – голос охранника вернул Светлану Николаевну к действительности.
– А… да, да, спасибо.
Улыбка тут же исчезла с его лица:
– Чисто. Можно заходить, – проговорил он, чуть повернув голову к лацкану пиджака.
– Еще раз здравствуй, мама, – сын, всё так же сутулясь, быстро подошел к ней и поцеловал в щеку. – Голова уже не болит?
– Нет, спасибо, сынок, не болит. Я выпила таблетку. Поешь? Я тут, пока ты выступал, твоего любимого борща сготовила. С пампушками.
– Потом, мама, потом. Я на пару минут, только переодеться.
– Вечно у тебя дела. Только ночью дома и бываешь. Даже не вспомнил, что сегодня годовщина смерти отца.
Сергей замер, затем прикрыл лицо руками.
– Что ж, видно такую судьбу мне дал Бог, – наконец глухо проговорил он и вышел из комнаты.