Книга Золотая клетка - читать онлайн бесплатно, автор Линетт Нони. Cтраница 3
bannerbanner
Вы не авторизовались
Войти
Зарегистрироваться
Золотая клетка
Золотая клетка
Добавить В библиотекуАвторизуйтесь, чтобы добавить
Оценить:

Рейтинг: 0

Добавить отзывДобавить цитату
Абонемент 399.00 ₽
Купить
Электронная книга 249.00 ₽
Купить
Аудиокнига 359.00 ₽
Купить

Золотая клетка

– Уурииига! – выдохнула Кива, но кляп во рту не дал четко произнести это слово, это имя.

Не было сомнений: в комнату вошла Зулика Меридан. Зулика Корентин.

Темные волосы, собранные в косу, она перекинула через плечо, глаза ее горели жидким золотом и медом, как у отца, а кожа была бледна, как луна. Она выглядела почти так же, как десять лет назад, когда Кива видела ее в последний раз. Но это была уже не та невинная одиннадцатилетняя девочка с широко распахнутыми глазами. В ней проступала жесткость, твердость в угловатом лице, а руки она держала на оружии, которое было прицеплено к корсажу из выделанной кожи. Поза была и нейтральной, и угрожающей, и последнее чувствовалось все сильнее по мере того, как медленная опасная улыбка расплывалась по хищному лицу.

– Здравствуй, сестра.

Кива лишь пялилась в ответ, не представляя, что ответить, даже не будь во рту кляпа.

Подойдя ближе, Зулика вытащила тряпку у нее изо рта.

– Я слышала, ты устроила Борину неприятности… – Она цыкнула. – Он просто делал свою работу. Мы наблюдали за тобой с тех пор, как ты приехала два дня назад, но схватить тебя оказалось не так-то просто.

Голос Кивы охрип от чувств.

– Мог бы попросить повежливее.

Зулика хохотнула, но Кива не видела здесь ничего смешного.

Она подождала, но когда сестра так и не сдвинулась с места, спросила сама:

– Ты будешь меня развязывать или нет?

– Минутку, – ответила Зулика, постукивая пальцами по бедру. – Сперва несколько вопросов. – Она выдержала паузу. – Я слышала, ты завела влиятельных дружков.

Кива заледенела.

Десять лет.

Десять лет она провела взаперти в богами забытой тюрьме для смертников. Там погибли ее родители, а сама Кива прошла сквозь ад, чтобы дожить до побега. Но, вместо того чтобы хоть чуть-чуть обрадоваться их воссоединению, Зулика собралась допросить ее?

Глубоко вдохнув, Кива попыталась поставить себя на место сестры и поняла, что, возможно, сама не с меньшей опаской проверяла бы, на чьей та стороне. Но пусть даже так, Киву все равно грызла обида.

– Знаешь, у нас повсюду разведка, – как ни в чем не бывало заявила Зулика, не дождавшись от Кивы ответа. – За тобой следили от самого Залиндова. Твою записку мы получили задолго до твоего приезда. «Скоро буду в Валлении. Пора вернуть нам королевство». Ты сама это написала, собственной кровью выразила жажду вернуть то, что по праву наше.

Тут она ошибалась: записка была написана не Кивиной кровью. И там было еще кое-что.

«Мама мертва».

Об этой первой строчке им еще предстоит поговорить. Разведчики Зулики – ее мятежники – еще не рассказали ей, как именно умерла Тильда или ее это просто не интересовало?

– Кажется, у тебя было дел невпроворот, сестренка, – продолжала Зулика, склонив голову набок. – Выжить в Ордалиях, где никто еще не выживал, сбежать из Залиндова, откуда никто еще не сбегал, а попутно так втереться в доверие к наследному принцу, чтобы он пригласил тебя пожить с ним и с его драгоценной семейкой в Речном дворце. – Она усмехнулась. – Что ж, лихо. Апплодирую, отличный план. Ты превосходная актриса.

С каждым словом, что падало с губ Зулики, внутри Кивы все сильнее разгорался жар. Она боролась с ним, не позволяя себе раздумывать, откуда он.

– Если только, – выразительно добавила Зулика, – все это совсем не игра.

Кива застыла на стуле, не отводя глаз, пока сестра с прищуром глядела на нее.

– Я слыхала, он очень хорош собой, этот принц Деверик. – Зулика тронула край рукава Кивы, без слов указывая, чей камзол на ней. – Но ты зовешь его не так, правда? Близкие используют среднее имя. Джарен, да?

– В чем именно ты меня обвиняешь? – кратко уточнила Кива.

Зулика делано прижала ладонь к груди.

– Никаких обвинений, сестренка. Просто пытаюсь понять, на какой ты стороне.

– На той же, на какой и всегда, – твердо ответила Кива. – Семья превыше всего.

После всего, через что она прошла ради семьи, она не понимала, как в этом вообще можно сомневаться.

– «Пора вернуть нам королевство», – вновь процитировала Зулика. Лицо ее приобрело коварное, даже злорадное выражение, когда она продолжила: – Извини, но я тут все думаю: как именно ты собираешься его возвращать, не вылезая из постели принца?

Жар в груди Кивы достиг щек, но не от смущения.

– Не знаю, кто твой шпион, – холодно ответила она, – но лучше бы тебе с ним потолковать, чтобы он не перевирал информацию.

Зулика вздернула темные брови:

– Ты хочешь сказать, что ты не…

– Я ничего не хочу сказать, – ответила Кива, внутри которой бурлил гнев, – потому что я и не обязана ничего говорить. Я твоя сестра. Одного этого должно быть достаточно, чтобы доверять мне.

– Я никому не доверяю, – огрызнулась Зулика. – И уж точно не человеку, который последние десять лет был все равно что мертв.

Кива дернулась, как от пощечины. Зулика заметила эту резкую реакцию, и ее лицо смягчилось впервые с тех пор, как она вошла в комнату. Она будто собралась извиниться, но ее прервали: раздались громкие торопливые шаги и мужской голос требовательно спросил:

– Где она?

Охрана что-то пробормотала в ответ, и через несколько мгновений в дверь ворвался молодой мужчина, который резко остановился, едва его взгляд упал на Киву.

Изумрудные глаза – точно такие же, как у нее самой.

Точно такие же, как у их покойной матери.

– Кива! – выдохнул ее брат Торелл, будто в молитве.

Чувствуя, как сдавило горло, Кива шепнула в ответ:

– Привет, Тор.

Он сделал еще шаг, все не отводя от нее взгляда, но затем сощурился, заметив кляп, веревки и серьезный ушиб, который, как Кива чувствовала, цвел у левого виска.

– Какого черта?! – рыкнул Торелл, вонзая в Зулику такой взгляд, что у Кивы затряслись колени.

– Успокойся, – ответила Зулика. – Мы с Кивой как раз знакомились заново.

Тор еще сильнее помрачнел, сжал челюсти, будто борясь с рвущимся наружу ответом. Достав кинжал, он опустился перед Кивой на колени и принялся перерезать путы. Освободив ее, он поднялся, помог встать Киве и сразу же заключил ее в объятия.

– Кива, – вновь выдохнул он, стискивая ее так крепко, что в легких не осталось воздуха. Но она не жаловалась, обнимая его так же яростно и чувствуя, как слезы текут по щекам.

Вот так она представляла себе воссоединение. О таком мечтала.

Тору, второму по старшинству, было почти десять, когда Кива видела его в последний раз, тогда он был тощим мальчишкой с вечно содранными коленями. В молодом мужчине, что высился перед ней теперь, не осталось ничего от того ребенка. Черные волосы и пронзительные глаза дополнял плотный бронзовый загар, широкие плечи и тренированное тело выдавали многие годы строгой дисциплины. Одежда была темных тонов, а оружия имелось достаточно, чтобы Наари позеленела от зависти, – все в нем кричало, что это боец, воин. Было очевидно, что он, как и Зулика, сильно изменился за последние десять лет.

– Боги, Кива, ты бы знала, как я скучал по тебе! – сказал Тор. Он вытер ее слезы, а потом взял за подбородок и повернул ее голову, чтобы осмотреть ушиб на виске. Красивое лицо ожесточилось, и голосом, не предвещавшим ничего хорошего, он спросил:

– Кто это сделал?

– Просто синячок, – примирительно вклинилась Зулика, не дав ответить Киве. – Ее не так-то просто было разделить с друзьями, а на фестивале была такая толпа, что все пошло не по плану. Видишь, все у нее в полном порядке.

Как бы ни хотелось Киве посмотреть, как жестокий Борин получит свое, она понимала, что брата лучше успокоить, так что она накрыла рукой его ладонь, лежавшую на непострадавшей стороне лица:

– Не волнуйся, бывало и хуже.

Зря она это произнесла: изумрудные глаза брата потемнели, когда он осознал, почему – и где – ей бывало больнее.

У него дернулся кадык, и гнев засочился из него, будто кровь из ран, когда он хрипло прошептал:

– Я почти добрался до тебя.

Видя, как он мучится, Кива непонимающе выдавила в ответ:

– Что?

– Мы были так близко, – продолжал он, смотря в никуда, мыслями пребывая где-то далеко отсюда. – Со мной были лучшие бойцы, готовые на что угодно, лишь бы освободить тебя и маму.

Кива охнула: до нее дошло.

– Мы скрывались в горах, дразнили смотрителя и охрану, – рассказывал Торелл. – Изобразили нападение, чтобы смотритель удвоил посты. Нам нужно было отвлечь их, занять чем-нибудь, чтобы они не разгадали, что нам нужно на самом деле.

Кива припомнила, как шла по столовой вечером перед вторым испытанием и подслушала разговор заключенных. Они говорили, что мятежники пытались пробраться внутрь, но не смогли. Но… Если Тор говорит, что они не пытались, что лишь притворялись…

– Все уже было готово, – проговорил он безжизненным голосом. – Все было готово для удара, но тут…

– Но тут я приказала им отступить, – перебила Зулика. Она напряженно наблюдала за Кивой, будто пытаясь прийти к какому-то решению, затем кивнула самой себе и продолжила уже свободнее: – Тор – генерал повстанцев, полномочия у нас одинаковые, но раз мама, прежде чем отправиться в Залиндов, выбрала исполняющей обязанности командующей именно меня, то нет никакого смысла препираться на глазах у войска. Пусть он и был недоволен, ему оставалось только отступить.

«Недоволен» казалось слишком мягким словом для описания чувств Тора, учитывая боль, отразившуюся на его лице.

– Ты сказала, мама отправилась в Залиндов? – Это слово имело странный привкус, будто Тильда добровольно отправилась в тюрьму. – Ее разве… ее разве не арестовали? В Мирравене?

Никто не успел ответить: с потолка раздалось три громких удара, вниз дождем посыпались пыль и штукатурка.

– Времени мало, – Зулика стряхнула белые хлопья с кожаной одежды. – Кажется, твои дружки куда лучшие следопыты, чем я ожидала.

Кива проигнорировала насмешку в ее голосе – так же как и чувство, охватившее ее при словах, что Джарен и Наари идут за ней. Они-то не стали ждать десять лет, чтобы попытаться ее спасти.

– Ответь, – голос у нее чуть дрожал, – мне нужно знать…

– Тебе много чего нужно узнать, – ответила Зулика, и пусть слова были насмешливые, но лицо сохраняло серьезность. – Но придется подождать.

Тор вздохнул и ободряюще обнял Киву за плечи.

– Зули права. Я слышал, с кем ты теперь водишься. Нам лучше убраться отсюда подальше прежде, чем они явятся.

Кива напряглась, ожидая, что он обвинит ее в том же, в чем и Зулика, но Торелл лишь ухмыльнулся и добавил:

– Подружиться с наследным принцем и его Золотым Щитом? Весьма умно. Лучше способа разведать их тайны и не придумаешь.

Он хвалил ее, но в глазах читалось что-то такое, чему Кива не смогла дать название. Он не осуждал ее, не подозревал, ничего даже отдаленно похожего на то, что читалось во взгляде Зулики. Но было нечто такое, что беспокоило Киву: она будто в зеркало смотрелась. Однако она не успела понять, что же это: Торелл моргнул, и наваждение пропало.

Сверху послышались еще три удара, а через мгновение – еще один.

– Нам пора, – сказала Зулика и ткнула пальцем в Киву. – Садись обратно на стул.

Кива посмотрела на стул, затем на сестру.

– Прости, что?

Зулика подобрала разрезанные Тореллом веревки и тихонько присвистнула. Один из охранников, что сторожили дверь, вошел, забрал у нее обрезки, вручил целые веревки и снова ушел.

– Садись на стул, – повторила приказ Зулика. – Тебя же похитили, помнишь? У тебя своя роль, так что давай, перевоплощайся.

– Я… – Кива не нашлась с ответом. Она собиралась отправиться утром в Окхоллоу и поискать семью, но теперь нужды в этом не было. Зулика и Торелл стояли перед ней, они наконец снова были вместе. Ей хотелось столько всего спросить, столько всего обсудить, и поэтому она сумела лишь хрипло выговорить: – Я не иду с вами?

Зулика фыркнула:

– Как ты собираешься следить за принцем из лагеря мятежников?

Кива застыла.

Зулика взметнула темные брови:

– Только не говори, что удивлена. У нас есть свои люди во дворце, но у Деверика – прости, Джарена, – серьезные беды с доверием, похлеще, чем у меня. Он не только с Королевским Советом не всем делится, но и со своей семьей – ну или так говорят мои источники. Однако тебе он доверяет. Ты можешь подобраться к нему ближе всех и многое разузнать о нем, о его планах, о его слабых местах. Выведать его тайны. – Она помолчала и договорила: – А мы обратим все это против него.

Кива ничего не ответила, стараясь не выдать себя даже выражением лица. Джарен в самом деле доверял ей, поэтому она уже знала некоторые из его главных тайн. Но она почему-то не торопилась ничего выдавать. Еще не время, – решила она, почти уговаривая саму себя.

– Мне не нравится признавать это, но я согласен с Зули, – сказал Торелл. – Сейчас тебе лучше остаться здесь. Так безопаснее: пусть они решат, что тебя похитили против твоей воли.

Он задержал взгляд на синяке на ее лице, посмотрел на стертые запястья в занозах и сжал губы, поняв, что тут ей не придется притворяться.

В отличие от Зулики, Тор не велел Киве шпионить, не стал заявлять, что она нужна им лишь для того, чтобы раздобыть информацию. Вместо этого он вновь торопливо обнял ее и шепнул:

– Мы скоро увидимся. Обещаю.

Отойдя в сторону, он что-то достал из плаща – это оказалась серебряная маска. Кива не успела ее рассмотреть, Тор повернулся к Зулике:

– Я проверю, что путь свободен. Ты заканчивай тут – и помягче – и встретимся на аллее. Будь готова убегать.

Зулика коротко кивнула, и Торелл ушел, бросив на прощание еще один взгляд на Киву. Будто показывая, что сдержит свое обещание.

– Садись, – велела Зулика, и на этот раз Кива подчинилась.

Зулика торопливо привязала ее новыми веревками и подтянула кляп, вновь заткнув Киве рот.

Над головой снова раздались удары, призывающие поторопиться. Даже Кива понимала, что если сестра останется еще немного, то рискует попасться.

– Тор не знает, но я приказала нескольким солдатам остаться, чтобы получился достоверный бой, – сказала Зулика. Склонив голову набок, она продолжила: – Прости. Он просил быть помягче, но тут тоже все должно выглядеть достоверно.

Кива непонимающе сощурилась и тут же тревожно распахнула глаза, когда сестра обнажила кинжал и без предупреждения ударила ее навершием по и без того пострадавшей голове. Боль вспыхнула с новой силой… А затем Кива опять уплыла во мрак.

Глава четвертая

Стальной скрежет и тяжелый топот из коридора – вот что доносилось до слуха Кивы, пока она медленно приходила в себя. Она тихо застонала: прощальный подарок сестры казался ей ножом, вонзившимся прямо в мозг.

Тошнота выворачивала желудок, темная комната вращалась вокруг, и это ощущение лишь немного утихло к моменту, когда прямо за дверью еще раз громко бухнуло и через порог ринулся чей-то силуэт.

– Боги, персик, что с тобой?

Киву охватило облегчение пополам с разочарованием: она узнала двоюродного брата Джарена, принца Кэлдона.

– Знаю, знаю. – Он быстро подошел ближе и потянулся к веревкам. Золотистые волосы сияли в полумраке, широкие плечи отбрасывали тень. – Ты вне себя от счастья, что видишь меня. Прям ликуешь. Не могу представить, кому бы ты была рада больше. Солнышко, мне жаль, но тебе лучше бы поумерить свои восторги. Аж неловко.

Когда все веревки были срезаны и принц вынул кляп, Кива застонала. Не успев предупредить, даже намекнуть, она свесилась со стула набок, и ее стошнило прямо на плесневелый ковер.

Кэлдон выругался, отскочил в сторону, и обошел ее, чтобы подержать волосы.

– Обычно люди при виде меня иначе реагируют. Постараюсь не обижаться.

– Прости, – слабо пробормотала Кива, утирая рот и прижимая ладонь к голове: ушиб был горячий на ощупь, там все вздулось и пульсировало.

– Да ничего, – ответил Кэлдон, встав перед ней. – Вот это фонарь у тебя. Но не переживай, он лишь подчеркивает цвет твоих прекрасных глаз.

Кива вновь застонала:

– Прекрати со мной заигрывать, а то меня опять стошнит!

Кэлдон, сдаваясь, поднял руки, и Кива наконец смогла сфокусировать взгляд и разглядеть, что он весь забрызган кровью.

– Ты не ранен? – спросила она, оглядывая его.

Кэлдон фыркнул:

– Чтобы мне навредить, понадобится что-нибудь посерьезнее, чем несколько хилых мятежников. – Вдали раздался шум, принц склонил голову, прислушиваясь, и добавил: – Но там идут еще, а раз уж ты у нас сегодня в непривычной роли девицы в беде, пора и нам двигаться.

Киве было слишком больно, чтобы возмущаться по поводу девицы, а Кэлдон тем временем бережно помог ей подняться и поддержал, пока она не обрела равновесие.

– Ты как, солнышко? – спросил он. Это прозвище он придумал ей, пока они вместе жили в зимнем дворце. Так он подшучивал над тем, что обычно настроение у Кивы было вовсе не солнечное.

– Нормально, – ответила Кива. Она давно уже бросила попытки уговорить его звать ее по имени, особенно после того, как он ответил, что, если ей не нравится «солнышко», он будет звать ее уголовницей. Тогда она с огромным удовольствием швырнула подушку прямо в его смеющееся лицо.

Когда он рассказал, почему зовет ее персиком, она швырнула в него кое-чем потяжелее.

– Хотел бы я сказать, что можно не спешить, но я стараюсь не лгать красивым женщинам, – заявил Кэлдон, пока они шли к двери. Одной рукой он поддерживал Киву за талию, другой сжимал рукоять окровавленного меча. – Надо вернуть тебя во дворец и сообщить остальным, что ты в безопасности.

– А где они? – спросила Кива, морщась от яркого света, когда они выбрались в обшарпанный коридор.

– Пришлось разделиться, – пояснил Кэлдон, отпихивая ногой тело мужчины, которого зарезал по пути сюда. Кива торопливо отвела взгляд, отчасти чтобы не вспоминать о том времени, когда она видела подобную жестокость в последний раз – тогда в тюрьме вспыхнул кровавый бунт. А отчасти потому, что это Зулика приказала убитому остаться здесь и отдать жизнь ради дела мятежников. Ради дела ее семьи.

– Твои похитители не дураки, – продолжал Кэлдон. – Оставили кучу ложных следов, чтобы мы не сразу обнаружили, куда тебя на самом деле уволокли, особенно посреди праздничной суматохи. Джарен с Наари взяли на себя восточную часть города, капитан Верис с солдатами обыскивают север и юг, а я пошел на запад. – Он самоуверенно улыбнулся. – Как следопыт я не знаю себе равных. Кстати, пожалуйста.

– Мы еще не выбрались, – ответила Кива. Припомнив, что нужно играть свою роль, добавила: – И было бы неплохо понять, зачем я им вообще понадобилась.

– Они ничего не сказали? – с сомнением спросил Кэлдон. Они добрались до большой комнаты с высоким потолком; кажется, раньше здесь располагалась кухня.

– Я очнулась за пару секунд до того, как ты вошел в дверь, – сказала Кива. Она не врала, но и не говорила всей правды. Продолжая играть свою роль, она спросила: – Ты говорил про мятежников. Зачем я им?

Кэлдон сверкнул кобальтовыми глазами и стиснул зубы, но потом ответил:

– Тут я знаю не больше твоего, персик, – потянувшись к Киве рукой с мечом, он прижал палец к ее носу. – Но думаю, мы не ошибемся, если решим, что ты просто вкусненькая наживка для рыбы покрупнее.

Кива хотела хлопнуть Кэлдона по руке, но тот уже отстранился и, резко замерев на месте, напряженно всматривался в сторону двери в дальнем конце кухни: его внимание привлекло что-то, чего Кива пока еще не замечала.

– Что…

Кэлдон зажал ладонью ей рот и толкнул за скамью, что одиноко стояла посреди разгромленной комнаты.

– Тише, – прошипел он, прижимая Киву к полу. – Мы не одни.

Зулика говорила, что оставит с ней нескольких людей, но Кива полагала, что Кэлдон уже встретился с ними. Скольким еще придется сражаться – и умирать, – чтобы их уловка смотрелась правдоподобно?

– Кажется, наша удача иссякла, – сказал Кэлдон, доставая второй меч для себя и острый кинжал, который он вручил Киве. – Умеешь пользоваться?

Кива неуклюже взяла кинжал двумя пальцами за навершие.

– Я, э-э… Наверное?

Кэлдон буркнул себе под нос что-то, что звучало очень похоже на: «Боги, за что?»

– Веришь ли, – в свое оправдание заметила Кива, – в тюрьме не учат обращаться с оружием.

Принц фыркнул от смеха, но шум из соседней комнаты вернул его лицу редкое для него серьезное выражение.

Схватив Киву за руку, он сомкнул ее пальцы на рукояти, плотно сжал и прошептал:

– Если дела обернутся худо, убегай и прячься, я найду тебя потом. Вот это, – он указал на клинок, – используй, только если иначе никак. И, что бы ты ни делала, не напорись на него сама. Джарен меня прибьет. – Подумав, он добавил: – И меня тоже не прирежь, разумеется.

Кисло взглянув на принца, Кива решила не уточнять, что вообще никого не хочет резать.

– Судя по звуку, там их с полдюжины, может, чуть побольше, – сказал он, прислушиваясь к чему-то, что слышал только он.

– Нельзя их обойти? – спросила Кива.

– С другой стороны их будет еще больше, – ответил Кэлдон. – Парадная дверь прямо в следующей комнате, это самый быстрый путь наружу, – он взъерошил Киве волосы. – Не трясись, солнышко. Полдюжины – это пустяки. Со мной ты в безопасности.

Кэлдон, может, и был неисправимым ловеласом, но Кива кое-что поняла о нем за прошедшие полтора месяца. Он не испорченный принц, который любезничает с дамами дни напролет, даже если почему-то таким себя выставляет. Оружие он носил не для красоты: Кива видела, как они с Джареном тренируются в зимнем дворце, молниеносно нанося и отражая удары, видела их силу и умение. Когда Кэлдон сказал, что с ним она в безопасности, Кива поверила, но беспокоилась она не о себе. Ему предстояло пробить им дорогу через повстанцев – и все ради того, чтобы не выдать интриги ее семьи.

– Сделай мне одолжение: постарайся снова не заблевать все вокруг, – попросил Кэлдон, перехватывая мечи и поднимаясь. – Ты пойдешь за мной, и я окажусь прямо на траектории удара. Одежде придет конец.

Он оправил зеленый камзол, и без того забрызганный кровью. Вышивка серебром теперь была цвета красной ржавчины, и Кива понимала, что он просто пытается успокоить ее.

Внутренне подготовившись к тому, что их ждет, Кива помчалась вперед вместе с Кэлдоном, но они и полпути не одолели, как группа мятежников ворвалась в кухню, издавая яростные вопли и вздымая оружие.

Выругавшись, Кэлдон отпихнул Киву назад и прокрутил оба меча, готовясь встретить нападающих. Происходящее совсем не напоминало тренировку с Джареном. Та почти казалась Киве прекрасным видением, где каждый шаг был легок, выверен. Сейчас было не так: суматоха, неразбериха, волны ярости от мятежников и ледяное спокойствие, исходящее от принца-воина.

Первый мятежник упал еще до того, как Кива вновь обрела равновесие, второй – прежде, чем она подняла руку с бесполезным кинжалом. Она была лекарем, всю жизнь она посвятила тому, чтобы помогать людям, а не вредить. Но она понятия не имела, как много Зулика рассказала этим мятежникам: знали ли они, что она одна из них, или верили, что она враг?

Кэлдон с легкостью поверг третьего и четвертого, клинки свистели в воздухе, когда он стремительно подныривал и парировал удары. В двери вбежали еще пятеро: трое направились прямо к принцу, а два здоровых мятежника обошли схватку, не сводя взгляда с Кивы.

Та попятилась, до боли в пальцах сжимая кинжал. Двое повстанцев приближались, облизываясь и многозначительно поглядывая друг на друга с мрачным предвкушением.

– Думается мне, мы повеселимся, – первый говорил с акцентом, который выдавал в нем уроженца Мирравена. Кива слышала, что повстанцы набирают людей за пределами Эвалона, но не ожидала увидеть тому доказательство. – Не боись, куколка. Тебе понравится.

От их похотливых рож, от радости, с какой они обшаривали взглядами ее скромную фигурку, Киве стало дурно. Кинжал трясся в руке, но она не опускала его, сжимая до побелевших костяшек.

Кинув быстрый взгляд в сторону Кэлдона, она выяснила, что тот все еще сражается сразу с двумя, и оба они поискуснее тех, кто валялся на прогнившем полу, так что принцу требовалась полная сосредоточенность. Но это не помешало ему оглянуться на Киву и заметить двух здоровяков рядом с ней.

– Чего стоишь? – заорал он, блокируя удар, который иначе разрубил бы его голову напополам. – Беги!

Приказ растопил ее застывшие мозги, и она смогла развернуться и выскочить из кухни. Она мчалась по коридору в поисках места, где можно спрятаться, а за спиной грохотали две пары ног. Головная боль только еще раз доказывала то, что она и так с ужасом понимала: она совершенно не способна дать отпор хоть кому-нибудь, не говоря уже об этих здоровяках. Из-за присутствия Кэлдона она не могла открыть, кто она, но у нее не будет и шанса отбиться, если они…