– Томас Брабург, – скривился льер, но ответил, а это уже половина успеха.
По аудитории прошла дрожь, рядом со мной вздыбился каменный пол.
– То есть всё так плохо? – хмыкнул я.
– Аудитория С-183, неконтролируемый стихийный выброс, уровень опасности четвёртый. – Передо мной возникла Малин и, отчитавшись, пропала.
Четвёртый это самый безопасный? Судя по тому, что удалось изучить за две ночи – да.
– Льер Брабург, вы не в состоянии контролировать свою неприязнь? – поднял я бровь. Брабург закономерно отмолчался. – Ла-а-дно. Кто здесь ещё меня ненавидит?
Не ожидавшие вопроса, студенты переглянулись. Все, кроме Аделин Киндерен, чьего царского внимания мы явно не заслуживали.
– Смелее, – скрестил я на груди руки. – Или после первого занятия у вас поубавилось храбрости? Не думал, что расхваленные стихийники такие трусы…
По каменному полу пошли трещины, ураган сбросил со столов тетради и двумя воронками направился ко мне, шкаф с книгами загорелся в мгновение и сразу весь.
– Аудитория С-183, неконтролируемый стихийный выброс, уровень опасности третий.
Интересно, что тогда входит в первые два.
И есть вероятность, что такими темпами я это узнаю. А пока я рассматривал студентов, не отвлекаясь на бушующие за защитной сферой стихии. Студенты… интриговали. Кто-то обхватил голову руками и изо всех сил сцепил челюсти. Кто-то отрешённо смотрел в никуда, как лиерра на втором ряду, а в её глазах тем временем бушевало пламя. Кто-то пытался меня утопить, водя руками, но хилая волна не поднялась выше подошвы ботинок. Не поднялась бы, если бы смогла преодолеть сферу, наколдованную дедовским артефактом.
В общем, цирк он цирк и есть.
– Полегчало?
Не знаю, чего они ждали, но точно не насмешки. Потому что, напоровшись на неё и на отсутствие страха, все эти их ураганы, землетрясения и пожары вдруг потеряли ориентиры и утихли сами собой за несколько секунд.
– Мне одному кажется, что силу стихийников сильно преувеличивают или вы тоже прочувствовали? – издёвку они тоже прочувствовали, но половина бессильно откинулась на спинки стульев, часть побледнела, а остальные зло сверкали глазами и только.
– Все аудитории в академии покрыты тонким слоем толчённого берилла. – И снова этот голос. – Это ограничивает наши силы и служит гарантом безопасности. Профессор, – с ехидной насмешкой добавила Аделин Киндерен, встречаясь со мной взглядом.
– И насколько ограничивает?
– Вполовину точно, – пожала она плечами и равнодушно вернулась к своим записям.
То есть эти безголовые студенты всё же опасны? Или нет?
Настоящих стихийных магов я видел – отличившихся пяти и шестикурсников боевого факультета брали в рейды и ищейки, и боевики. Может, поэтому и не пугали эти жалкие потуги – те, которые настоящие походили на рианов, если бы тем вдруг вздумалось вернуться в наш мир для того, чтобы его уничтожить. Ярость, безумие, смерть – вот всё, что читалось в глазах тех, кто больше не мог контролировать ни себя, ни свою магию.
Эти тоже не могли, но считать их опасными?
Хмыкнув, я задумчиво постучал пальцами по столешнице.
– Малин. – Вот уж кто не разочаровывал, так это яркий и тёплый шарик. – Найди нам свободный полигон.
Глава 5
– Профессор Шалинберг, – холодно поздоровалась Труберг, наткнувшись на меня в холле академии. Потом зацепилась за Брабурга, цепко осмотрела всю группу дальше и вернулась ко мне. – Что вы делаете?
– Учу, – усмехнулся я и собрался продолжить путь, но не получилось.
– Профессор Шалинберг, – заставив поднять бровь, с нажимом обратилась она, и пришлось поменять планы.
– Куда идти вы знаете, – обернулся я к группе И-666. – Узнаю, что не дошли, свернули или дошли, но не в полном составе, вспомню об ушной болезни и лекарском факультативе. Это понятно? – Судя по мрачным взглядам очень даже. – Тогда вперёд и ждёте меня там.
Стоя в холле у подножия лестницы, мы с профессором Труберг пережидали, пока последний из студентов скроется за массивной дверью и только тогда она повернулась ко мне.
– Вы слишком много на себя берёте, профессор, – помрачнела она. – Куда вы ведёте студентов группы И-666?
– Я должен перед вами отчитываться? – хмыкнул я. – Это мои студенты и моя ответственность, которая никаким боком вас не касается.
Такая забота, что даже страшно. Не впечатлившись грозным взглядом, я пошёл к выходу.
– Ректор узнает об этом инциденте, – обронила Труберг мне в спину.
– Прекрасно, – я не собирался поворачиваться, – он как раз успел по мне соскучиться.
Хмыкнув, я вышел во двор и быстрым шагом направился ко второму полигону.
– Итак, чему вас учили до этого? – Сбросив сюртук на деревянную скамью, я отправил вслед за ним жилет, закатал рукава рубашки и, отстегнув от пояса стааш, обернулся к группе.
И-666 дружно шагнула назад.
– Определитесь, ненавидите вы меня или боитесь. – Хмыкнув, я демонстративно положил стааш поверх жилета. – Малин, усиль щиты.
Сфера вокруг полигона, до этого видневшаяся едва заметной дымкой, налилась цветом, появились, время от времени пробегающие по ней разряды. Студенты переглянулись, Аделин Киндерен со скучающим видом уселась на ближайшую скамью и достала тетрадь и карандаш.
– Повторяю вопрос, чем до меня вы занимались на контроле? – Группа отмалчивалась, но слабые звенья присутствовали и в ней. Я кивнул на тощую и невзрачную студентку, которая судорожно прижимала к груди тетрадь. – Имя.
– Аста Ширкан, – прошелестела она, и пальцы добела сжались на тетради.
То есть бунтовать мы готовы, а как на вопросы отвечать, то сразу самые запуганные?
– Лиерра Ширкан, что вы делали на последнем занятии, которое вёл мой предшественник?
– Мы… – она оглянулась на одногруппников, но те по-прежнему отмалчивались. – Мы дышали.
– Что?
И это себя я считал не предназначенным для преподавания?
– Ну, дышали. – Лиерра Ширкан вздохнула и подняла глаза. – Профессор Санбург считал, что стихия зависит от внутреннего покоя и учил нас дыхательным упражнениям, которые могли бы успокоить.
– И как, помогло? – смерил я группу откровенно издевательским взглядом. – Ладно. А чему учил тот, что был до Санбурга? Льер?..
– Дальберт Мерлинг. – Этот оказался на удивление спокойным, слишком даже, учитывая кто они, где и что выход из академии гарантирован не всем. – До профессора Санбурга нам преподавал Тиррен Кевинбург.
