– Ты ей в подмётки не годишься, бракованная волчица. Видимо, в вашей стае никто не захотел брать в жёны такой отброс, вот и пришлось сбагрить кому другому.
Слова ударили пощёчиной, я чуть не задохнулась от них и искренней ненависти, которой был пропитан его взгляд, его поза, каждая его фраза. Ай, как больно. Ужасно больно. Но внешне я натянула на лицо обворожительную улыбку:
– Ну да, верно. Зато ты получил теперь именно то, чего достоин в полной мере.
Он с секунду переваривал мои слова, а потом… на мгновение показалось, что сейчас ударит. Но удара не последовало. Пока. Только выдохнул сквозь зубы громко.
– Ванная тут где? – спросила невозмутимо.
Муж указал на дверь в другом конце комнаты, а когда я почти дошла до неё прошипел:
– Это был последний раз, когда я спускаю тебе оскорбление.
– Взаимно, – не промолчала я, добравшись до желанного санузла.
И только тут поняла, что кроме свадебного платья и белья под ним из одежды у меня ничего нет. Есть ещё небольшая сумка с запасом препаратов, замаскированная под косметичку. Остальное я думала забрать из дома позже. Посчитала, что мы можем приехать вместе за моими вещами. А теперь…видимо придётся ехать одной.
Глава 7 Первая брачная ночь
Наскоро ополоснувшись и сделав себе инъекцию, я натянула обратно бельё и прикрылась платьем. И тут же отбросила его в сторону. Можно будет попросить сейчас его футболку, например. А если выйду так, то точно начнёт издеваться снова. Мне уже хватило, спасибо.
Да и почему-то казалось, что несмотря на злость, Эмир не опасен и не станет брать меня силой. Ну к чему это ему? Я же не в его вкусе… Значит, смотреть на меня как девушку он не будет. И хотя это грустно, но на другое и не рассчитывала.
Поплакала я под душем. Обо всём сразу. Оптом, так сказать. Однако заставила себя забыть грубые слова. Судя по всему, он любил свою пару. И любит. А для фиктивной свадьбы со мной и благополучия стаи им пришлось расстаться, вот он меня и ненавидит теперь. Чтобы всё исправить, мне лишь нужно объяснить, что не собираюсь посягать на его личную жизнь и даже могу сказать это его паре.
Да, бред, конечно. Особенно учитывая мои к нему чувства. Но я не хочу, чтобы он каждый день мучался рядом со мной, думая о ней. Пусть лучше я буду смотреть на того счастливого Эмира, которого видела прежде. Хоть его счастье и не будет связано со мной. А брак… ну совсем скоро я исчезну из его жизни. И всё.
Из ванной я выходила спокойно настолько, что сама поверила в то, что ни капли не боюсь. Можно было бы наверное попросить его проводить меня в другую комнату. Но сразу об этом не подумала, а сейчас было бы уже странно. Попрошу завтра. Что же касается моего вида… Мы же оборотни и не стесняемся обнажённых тел, к тому же я почти одета.
И даже самой себе не призналась бы, что где-то в глубине души хочу, чтобы он посмотрел на меня такую…Тончайшее нежное кружево, из которого выполнено бельё, весьма целомудренно прикрывало всё, что нужно. Оно не было прозрачным и по фасону весьма прилично. Но фигура-то у меня очень красивая.
Пусть это нечестно по отношению к его паре, но… Я же только разочек. У меня ведь больше вообще не будет такой возможности. Да и он только посмотрит (надеюсь, посмотрит), а дальше буду ночевать отдельно. Вот и всё. Неужели нельзя раз в жизни немного похулиганить?
Вот только мазнув по мне незаинтересованным взглядом, Эмир просто отвернулся, буркнув:
– Если ты думаешь, что эта дешёвая провокация сработает, ты ошиблась.
Провокация?! Так он решил, что я его соблазняю тут? Из ушей едва ли не пар повалил, но я смогла взять себя в руки и заговорить спокойно. Да и в принципе, что ещё он мог подумать? Вот и сделал неверные выводы.
– Послушай. Я понимаю, что этого брака ты не желал и пошёл на всё ради своей стаи, но это не повод постоянно рычать на меня. Я тебе не помешаю. Правда. Могу прямо сейчас уйти в другую комнату, только скажи, куда. А если ещё дашь мне какую-то одежду, так вообще буду тебе очень благодарна. У меня с собой нет ничего.
Проговаривая всё это, я приблизилась к постели, у которой стояла небольшая тумба, и обратила внимание на фото в рамке. На нём была она. Его пара. Улыбающееся, счастливое лицо в обрамлении крупных локонов, светящийся радостью и теплом взгляд, не позволяющий усомниться, кто именно делал это фото.
– … красивая, – примирительно согласилась со своим внутренними мыслями, уже готовая предложить свой вариант решения его проблем.
Но Эмир заорал не своим голосом:
– НА МЕСТО ПОСТАВЬ! И НЕ СМЕЙ ДАЖЕ ПРИКАСАТЬСЯ К НЕЙ! И ГОВОРИТЬ О НЕЙ! ВЫБРАКОВКА!
Что последнее слово относится ко мне, поняла не сразу. Зато почти сразу пожалела, что призналась мужу в отсутствии волчицы. Теперь он оскорбляет меня этим постоянно. Поняв слабое место, бьёт именно в него.
Подлетев ко мне, застывшей от неожиданности, он выхватил фото и поставил его с другой стороны кровати. А потом бросив ещё пару ласковых и высказавшись, что зря он вообще на это всё пошёл, покинул комнату, захлопнув дверь так, что стёкла в окнах задрожали.
Эм… Ну вот и решили вопрос с отдельным спальным местом.
Я опустилась на постель от бессилия и накатившей снова усталости. Как долго он собирается общаться со мной ором и матом? Почему бы просто не поговорить и не решить всё цивилизованным путём? Так долго я не протяну. Хочется приложить его чем-то тяжёлым по темечку, даже после мысленных уговоров самой себя быть выше ситуации. Проглатывать оскорбление за оскорблением – не мой вариант. Но и отвечать тем же – не то. Мне срочно нужно найти какой-то способ договориться с ним.
Хотя как можно договориться с тем, кто тебя терпеть не может, пока не очень понятно. И одежды он мне не дал, а бежать за ним по незнакомому дому в белье – ну такое себе. Ладно. Может до завтра остынет, и тогда всё решим?
Сегодня был нервный день не только для меня, но и для него. Нам обоим нужно успокоиться. Меня саму клонило в сон уже. Я чуть-чуть только отдохну, а потом мы обязательно поговорим…
Размышляя так, прилегла на самый край кровати, укрывшись уголком одеяла и всего на миг закрыла глаза. Постельное бельё пахло им. Только им… Этот запах наполнял мои лёгкие, проникал в каждую мою клеточку. Даже волчица снова показалась, начав скрестись изнутри.
– Тише, моя хорошая, что это ты так разволновалась? – я частенько говорила с ней вслух. Жалела её и любила.
Потому что чувствовала её вину, будто она меня подводит, что не может обратиться и подарить мне возможность быть полноценной. Но я так не считала. Это может быть чем угодно – болезнью, несчастным случаем, но уж точно не её виной.
В отличие от меня моя девочка была застенчивой и робкой. Боялась всего и всех. Может поэтому и оборачиваться ей страшно? Да кто ж её знает. Но я часто так её успокаивала. Особенно, если отец начинал применять силу альфы. Она же сразу поскуливала, словно ребёнок плакала. Моя малышка.
Я засыпала и мне чудился лес, тропинка и по ней бегут… мои волчьи лапы. В теле – необычайная сила, звериная. Мышцы приятно перекатываются под густой тёмной шерстью, хвост ловит потоки воздуха…
Как тут матрас за моей спиной прогнулся под тяжестью второго тела, а мою талию обвили сильные руки.
– Передумал? – усмехнулась я, дразня Эмира.
Кончик горячего языка прошёлся по моей щеке… Эм… Ну, если ему нравится вот так, то… Хотя, не имея даже опыта обычных поцелуев, подобное показалось мне лёгким таким извращением. Всё же мы не так уж хорошо знакомы, пусть и женаты. Я ни раз представляла себе нашу близость (ну а что, мысленно-то можно! Всё равно об этом никто не узнает, а представлять кого-то другого было не очень приятно), но такого в моих мечтах точно не было.
Развернувшись в горячих объятиях, обняла Эмира за шею и поняла, что его тело ну очень брутальное. В смысле мощное и волосатое… Очень. Так. Я же сама видела его без рубашки и не было там никаких лишних волос!
Пора просыпаться, Ева.
Но стоило открыть глаза, как громкий визг застрял в горле. Мою талию сжимали лапы. Вполне себе такие волчьи лапы. С когтями и огрубевшими подушечками. А в лицо тыкалась огромная волчья морда. С мокрым носом и прикрытыми немного глазами.
И вот казалось бы, я сама почти оборотень и видела их немало. Но не так же близко! Родственники ко мне вот так не приближались, чужие – тем более. Как-то не принято у нас друг друга за ушком чесать. Не знаю, может в стае Эмира принято…
К счастью, что это он, я поняла почти сразу. Отчасти сама, отчасти волчица моя снова навострила уши и потянулась. Красуется что ли? Такая милая. И глупая… Не нужны мы ему. А волк… ну познакомиться пришёл…
Хотя вообще-то в нормальном состоянии мы своих зверей контролируем. Ну как мы. Другие оборотни, у которых в этом плане всё нормально. Я к ним не отношусь. А этот вёл себя… как волк, собственно, и вёл. Обычный. Только ласковый. И совсем не оборотень.
Когда я его-таки почесала за ушком (как тут удержаться, тем более зверюга прям выпрашивает), он посмотрел на меня своими серыми глазами, в которых плескалась вселенская печаль. И стало так больно за него.
– Ну ты чего, – улыбнулась ему неловко.
И тут же подумала, что конечно у него есть причины грустить. С таким человеком, как Эмир, и я бы на его месте грустила. Злой всё время и ругается. Зато волк вон какой… добрый. Приветливый. И поздоровался (сочтём его облизывание моей щеки за «здрасьте»), и обнял (по-другому этот захват лапами язык-то не повернётся назвать), и носом вон тянется к моей шее… Это не знаю, для чего, но на всякий случай немного отползла в сторонку. Всё же так обычно поступают, когда куснуть хотят, а не чего-то там ещё.
Волк недовольно заурчал и, сделав резкое движение, всё же уткнулся носом прямо под мой подбородок, вновь прикрыв глаза. Мне показалось, что из-под мохнатых век показались слёзы.
– Эй… Ну что с тобой такое?
