Конец Антропоцена: Аберрация в багровых тонах

Путь домой

В восемнадцать ноль-ноль этого же дня вход в бункер закрылся, и основная его часть опустилась под землю, оставив на поверхности только небольшую часть крыши в форме полусферы, в которой не было ни окон, ни дверей, так что пробраться внутрь больше не представлялось возможным.

Арина с семьей была распределена в бронемашину, которая вместе с несколькими другими раньше всех покинула место, которое послужило их спасению. Постояв около получаса за пределами огороженной заборами территории заповедника, бронемашины отправились в путь. Вместе с ними в первой бронемашине выехал Александр Нахимович Бейдер. Машина эта представляла из себя тяжелую бронированную фуру. Кроме Бейдера и Арины с семьей, в огромной машине находились Михаил Субботин, Леонид Петров, Ярослав Хохлов, Герман Кардинер и Даниил Ковальский. Было еще несколько офицеров из спец-роты. Во втором отсеке бронемашины разместились члены семей вышеперечисленных военных.

Благодаря тому, что у Германа и Ковальского семей не было, для размещения остальных людей как раз хватило места.

Бейдер хмурился. Если бы кто-нибудь рискнул задать ему вопрос, действительно ли он чем-то встревожен, он сказал бы, что дело обстоит гораздо хуже. Он был озадачен и даже зол. Он совершенно не понимал, что происходит. Президент, обещавший вот-вот принять решение о дальнейших их перспективах, отказывался вводить армию в город, а министр обороны никак не мог разобраться, как в этой ситуации лучше поступать.

Перед отправкой Бейдер выступил перед всей двенадцатитысячной толпой, покинувший бункер. Он говорил много. Старался ничего не упустить. Сам беспокоился из-за того, что по-прежнему не имел достаточной информации о том, что происходит вокруг.

Впрочем, указания его были четко структурированы и предельно ясны. Среди прочего, он приказал не останавливаться по своей инициативе, никого по дороге не подбирать и не выходить из машин. И при любой непонятной ситуации тут же все докладывать лично ему.

И машины двинулись.

Колонна продвигалась очень медленно. Снег валил густо, сыпал большими хлопьями, добавляя к сложностям проезда по неочищенным дорогам еще и затруднение нормально просматривать дорогу.

Бронефуры следовали в строго оговоренном ранее порядке. Машина с Бейдером и Ариной шла второй. Она была особой конструкции и предназначалась руководству для передвижения на дальние расстояния. Это был новый огромный грузовой броневик. Таких раньше никогда не делали. Здесь можно было и приготовить еду, и поесть, и даже поспать с комфортом. В отсеке, где сейчас находились члены семей Бейдера, Арины и других имелось несколько безопасных капсул для сна. Сами офицеры находились в первом отсеке, где располагалась техника, а также коммуникаторы с внешним миром. Следующий же отсек был предназначен для водителя и его штурмана.

Бейдер постоянно подходил к техникам, которые связывались с кем-то во внешнем мире, и вел почти непрерывные переговоры. Завершив очередной разговор, он хотел было подойти к группе офицеров, в том числе и к Арине, но его вызвали к коммуникаторам снова. В этот раз Бейдер о чем-то разговаривал достаточно громко, записывал и давал указания техникам и одному из бойцов, следящих за мониторами, которые были связаны с внешними камерами. Затем, когда он, наконец, договорил, он приказал принести отставленный к стене стол. Подозвав всех офицеров, он сделал знак, и на столе включилась карта Москвы.

– Итак, господа офицеры, то, о чем я говорил нашему президенту, начинает сбываться. В связи с этим президент приказал мне срочно явиться в центр Москвы с моими лучшими подразделениями. Часть нашей колонны поедет своим путем. Нас же ждет дорога в самое сердце Москвы. Сейчас нет времени на то, чтобы разделять семьи, что сейчас распределены по бронемашинам, и доставлять их по домам. В броневиках они будут в безопасности. Но нас ждут дела. В городе, в метро, происходит что-то необъяснимое. Часть людей смогла эвакуироваться из метро, но другая – застряла там. Связь со многими станциями потеряна. В общем… Президент запрашивает личное участие каждого бойца в операции по освобождению и поднятию людей из метро. А также он сообщил мне о каких-то людях, нападения которых зафиксировали на улицах Москвы. Мы должны остановить их и обезопасить город. Вопросы есть?

Ответом было сначала общее молчание, а позже отрицательное мычание.

Дальше все ехали молча. Иногда кто-то из офицеров уходил проведать своих родных во второй отсек или смотрел стол-карту. Все размышляли о предстоящем.

Арина проведала свою семью и стояла у стены, выглядывая в бойницы, которые сейчас были закрыты бронебойным стеклом. При возникновении большой опасности их можно было закрывать дополнительной пуленепробиваемой задвижкой. Но сейчас все было спокойно. Противоположная сторона трассы была забита машинами, которые либо стояли прямо на дороге, либо валялись в кювете.

Они получили приказ двигаться через Егорьевское шоссе до «Большой бетонки», а затем уже по ней добираться до трассы «Дон».

Когда они проезжали поселок Великодворский, Арина обратила внимания, что ни на улицах, ни в домах нет света. Она не ожидала, что электричество будет восстановлено быстро, но за годы войны почти у каждой семьи имелись генераторы, дрова, свечи. Но нет… Нигде не было ни огонька. На улицах же было много разбитых машин, которые, казалось, со всего маху в один момент врезались в столбы, дома или другие машины. Когда же они начали подъезжать к большому скоплению поселков – как раз к пересечению с Егорьевским шоссе, которое им было нужно, – Арина попросила Бейдера выйти к водителю. Она знала, что у тех включаются абсолютно такие же режимы, как и в ее машине. Бейдер согласился, и они прошли в кабину водителя и штурмана. Она была гораздо более вместительная, чем подобные кабины в иных машинах. Так что Бейдер с Ариной чувствовали себя в ней совершенно комфортно.

Оказавшись внутри, Бейдер обратился к водителю и его помощнику:

– Господа офицеры, прошу выслушать подполковника Грик и сделать то, о чем она попросит.

– Да, господин генерал-лейтенант! – переглянувшись между собой, ответили те.

Арина сказала:

– Пожалуйста, включите инфракрасные камеры и камеры ночного видения. Сначала инфракрасные, затем – ночной режим.

Штурман, сидевший слева от водителя, включил попеременно режимы, как и попросила Арина.

Они с Бейдером усиленно вглядывались в темноту. Но не увидели ровным счетом ничего. Ни единого живого существа. Ни в одном из поселков.

Арина и Бейдер молча переглянулись и, поблагодарив обоих присутствующих, вышли из кабины водителей.

– Что думаете, господин генерал-лейтенант? Вы видели? Там не было живых. Никого.

– Да, я все видел. Подожди секунду, – и Бейдер зашел обратно к водителям.

Через пару минут он вышел и подозвал Субботина:

– Михаил Анатольевич, понаблюдайте с водителями в инфракрасном режиме и в ночном. Будут ли попадаться светящиеся точки? В предыдущем скоплении поселков не наблюдалось вообще никого. Людей нет. Живых нет.

Субботин сказал:

– Я вас понял. Сейчас возьму блокнотик, зафиксирую наблюдения.

Субботин ушел к водителям, а Бейдер повернулся к Арине:

– Не стал отправлять тебя потому, что там двое традиционных… классических, я бы сказал, военных. Дело свое знают, но женщин на дух не переносят. Михаила Анатольевича обожают, так что сработаются лучше с ним, чем с тобой. Без обид!

– Да какие обиды? Вы что? Долго нам еще, наверное, ехать?

– Долго. Дороги никто не убирал. Только мы и сможем тут проехать. Другие точно застрянут.

В этот момент раздался вызов по рации. Бейдер решительным шагом направился к коммуникатору.

Говорил он достаточно долго. Разговор то и дело прерывался, Бейдер клал трубку, чтобы через минуту-другую снова поднять ее и опять слушать и говорить. Опуская трубку, он всякий раз недоуменно разводил руками. Таким, как сейчас, Арина еще никогда не видела Бейдера. Казалось, он не верил тому, что говорили ему на другом конце провода. И это было странно. Сейчас Бейдер мог разговаривать только с президентом или с министром обороны.

Арина внимательно наблюдала за ним. Смотрела, как, положив трубку, он прошел мимо нее в кабину водителей и пробыл там достаточно долго. А когда вышел, не стал ни с кем разговаривать. Подошел, прильнул лицом, взялся смотреть, как и Арина, в маленькое окошко бойницы.

Вот их часть колонны – остальные немного поотстали – въехала в Егорьевск. Некоторое время они так же медленно двигались по пустым улицам города. И вдруг броневик затормозил, а потом и вовсе остановился. Бейдер тут же направился в водительский отсек.

– Что случилось? – спросил он.

– Первый встал. Черт его знает, что там происходит! – нервно сообщил штурман.

Выслушав ответ, Бейдер тут же вызвал штурмана первого транспортера:

– Первый! Прием. Это второй. Что у вас случилось?

– Второй! Это первый. Нам три мужика под колеса кинулись. Два возмущаются чего-то, а третьего мы, кажется, переехали. Ща я выйду посмотрю.

– Не сметь! Стоять! – проорал Бейдер.

Но первый уже отключил рацию. Бейдер переключился на переносную рацию, начал набирать и вбежал в кабину водителей, Арина ринулась за ним.

– Господин генерал, что случилось?

– Почему он решил выйти? Я же четко сказал: ни с кем не контактируем. Подъедешь параллельно? Может, мы сможем ему докричаться или показать, чтобы не выходили?

Водитель быстро проделал требуемый маневр, и вторая машина встала параллельно первой.

Окна не открывались. Это было сделано для большей безопасности, но удобным отнюдь не являлось.

Бейдер выглядывал водителя, когда тот как раз показался прямо перед капотом машины. Пожимая плечами, он заглянул под правое колесо и присел на корточки, вглядываясь куда-то под днище броневика. Наконец, рацию взял второй водитель первой машины:

– Первый, первый, вас слушаю. В чем дело?

– Верните Глеба срочно! Открой дверь и скажи, чтобы он немедленно возвратился и больше не вылезал! Я только перед выездом всем говорил, что покидать машины нельзя. Вы о чем думаете?

– Когда вы рассказывали это? Мы, наверное, уже дремали здесь, за рулем, ожидая отправления колонны. И почему нам нельзя выходить?

– Антон! Ты мой приказ слышал?! Выходить нельзя! Верни его срочно! Это тоже приказ!

– Ну хорошо! – на том конце повисло неловкое молчание.

Антон отложил рацию, видимо, забыв ее выключить, потому что на той стороне Бейдер и Арина услышали, как раздался щелчок открытой настежь двери в кабину и крик:

– Глеб! Вернись! Нам нельзя выходить, оказывается! Сейчас это сказали! Глеб!

Бейдер посмотрел на рацию, покачав головой, изрек:

– Пьяный, наверное. Иначе я все это объяснить не могу.

В этот момент Глеб встал, подошел к двери и начал активно показывать что-то под броневиком Антону.

– Там кто-то есть внизу… какое-то движение. Не пойму… То ли быстро ползают с места на место, то ли катаются от боли. Нужно посмотреть. Ехать дальше нельзя.

– Нам нельзя выходить, Глеб! Главный звонил.

– Да пошел он на…

В этот момент из-под машины показалась рука. Кто-то схватил Глеба и в одно мгновение утащил его вглубь.

– А-а-а!.. – протяжный и очень страшный крик Глеба разнес ночную тишину в клочья.

Следом за ним сразу послышался второй, который оборвался почти сразу. Больше Глеба не было слышно.

Антон высунулся, свесился из кабины:

– Глеб! Глеб! Ты в порядке? Глеб! Помощь нужна!

– Да, вы что, все еб…тые?! – заорал Бейдер.

Арина и Субботин уставились на Бейдера. Они впервые услышали, как он ругается матом.

Поскольку рация все еще была включена, ругань услышал и Антон, который удивленно повернул голову в сторону рации, все еще свешиваясь из кабины.

– Антон, сейчас же закрой дверь! – крикнул Бейдер, но было уже поздно.

Из-под машины снова потянулась рука, которая схватила Антона и также резко уволокла вниз. Крик Антона, как и его напарника, был истошным, но, увы, недолгим. Бейдер вскочил, распахнул дверь в первый отсек и закричал:

– Срочно к бойницам! Нужно прикрыть своих в первом грузовике! Михаил Анатольевич, срочно свяжитесь с теми, кто находится в первом отсеке первой машины. Они должны по нашей команде войти в кабину водителей, а затем тут же закрыть водительскую дверь.

Субботин принялся вызывать первый отсек в машине напротив. Арина же во все глаза смотрела на то, что происходило под машиной. А потом подскочила, схватила автомат и подбежала к незанятой бойнице. Встав в наиболее удобную позу, она открыла бойницу      и приготовилась.

Бейдер снова и снова безуспешно набирал позывные, чтобы связаться с первой машиной. Причина, по которой никто не брал рацию, стала ясна уже через несколько секунд. Из водительской двери показался боец, а за ним второй, третий… Они спрыгнули вниз и стали вглядываться в пространство под колесами. Там виднелся багровый след, уходивший вглубь, где уже ничего не было видно. Но самое ужасное Арина заметила, инстинктивно посмотрев в другой конец бронемашины. Там уже начали, оглядываясь, выходить люди. Оказавшись на земле, они присаживались на корточки, нагибались, заглядывали под машину. Кто-то сказал, что нужно разобраться, что происходит под днищем, и достать людей. В отличие от бронемашины, где находилась Арина, никто из первой машины не мог видеть, что произошло с их водителями.

И тут Арина увидела Георга. Он находился в этой самой… первой машине, хотя изначально, в соответствии с распределением, должен был занимать вместе со своей ротой одну из бронемашин в самом конце их колонны.

Арина бросилась к Бейдеру:

– Товарищ генерал, там Георг! Как он попал в эту машину? Он должен быть совсем в другой!

Бейдер недоверчиво смотрел на Арину, продолжая держать рацию наготове. В этот момент кто-то, наконец, взял рацию:

– Младший лейтенант Аристов. Слушаю вас!

Бейдер заговорил, не отводя взгляда от Арины.

– Это генерал-лейтенант Бейдер! По какой причине никто не брал рацию, когда я вызываю?! По какой причине люди вышли из машины?! Сейчас же передайте рацию вышестоящему руководству!

Не выключая рации, младший лейтенант побежал к старшему по званию.

Арина же в этот момент помчалась во второй отсек и, вбежав, увидела, что многие подошли к выходу из машины. Арина рявкнула:

– Отойти от выхода! Не сметь открывать ни при каких обстоятельствах! Даже если кто-то будет просить… умолять открыть извне. У нас угроза. Всем успокоиться и сесть по местам. Детям и старикам пристегнуться. Еще раз повторяю: не открывать, не выходить, не впускать! Меня хорошо слышно? Все поняли?

Ото всюду послышалось робкое «да». Услышав то, что требовалось, Арина побежала обратно, в первый отсек. В этот момент Бейдер кому-то кричал:

– Сейчас же запустите людей обратно! Быстрее! Выходить только в спец-экипировке и по моему приказу! Вы меня поняли?!

– Да, господин генерал-лейтенант.

В этот момент послышался звук падающей рации, истошные крики…

Бейдер бросил рацию и побежал к бойнице. Видно было очень плохо. Арина перевела взгляд на кабину первого броневика. Оттуда выпрыгнули трое и попытались побежать в конец машины, но один из них вдруг упал. Кто-то невидимый поставил ему подножку, потом схватил за ноги и затянул вниз. Другой боец, увидевший, что произошло, достал пистолет, склонился, опустился, заглянул под броневик. Начал звать исчезнувшего на его глазах сослуживца.

Он слишком приблизил лицо к зияющей темноте под днищем автомобиля. Арина увидела, как там что-то мелькнуло. Ей показалось – чье-то лицо. И в этот момент боец отпрянул с криком, выронил пистолет, качнулся назад и, поскользнувшись, упал на спину. И Арина поняла, что у него больше не было носа. Тот, прятавшийся под днищем броневика, откусил нос и часть щеки.

Катаясь по снегу, раненый кричал от невыносимой боли.

Арина ринулась к своей экипировке, которая находилась в дальнем углу, вместе с остальными комплектами. Быстро сбросив с себя обычную форму, не обращая внимания на взгляды офицеров, Арина начала переодеваться.

Бейдер, мимолетно посмотрев на нее, крикнул остальным офицерам:

– Быстро переоделись в спецэкипировку!

Остальные тоже принялись переодеваться. Арина же взяла комплект, на котором были инициалы генерала-лейтенанта, и отнесла ему со словами:

– Вам тоже не помешает переодеться. Сейчас здесь очень опасно.

– Она права, Саш, – сказал Субботин, подходя к Бейдеру.

Генерал-лейтенант сопротивляться не стал, а, забрав ее, отошел в угол, начал переодеваться. Арина же подошла к офицерам, которые смотрели в бойницы:

– Следите за тем, чтобы к нашей машине никто не смог приблизиться.

Офицеры удивленно посмотрели на нее и перевели взгляд на Субботина:

– Слушайте, что она говорит.

В этот момент к ним подошел Бейдер. Он сказал:

– Арина, что думаешь делать? У тебя достаточно опыта в горячих точках.

Она заговорила уверенно, интонационно выделяя перечисляемые пункты:

– Первое: нам нужен боец во втором отсеке. Для защиты гражданских лиц. На всякий случай. Второе: необходимо выбраться на крышу через первый отсек. Третье: экипировка должна быть полностью задраена, как у меня. Не должно быть доступа к открытым участкам тела. Четвертое: группа должна спуститься и помочь тем, кто там. Я так понимаю, что там рота Георга. Нужно разобраться, сколько всего человек в этой машине. Если там и их родственники, жертв будет гораздо больше. Пятое: нужно выяснить, где находится та машина, которая должна была идти первой. Если тот броневик напичкан оружием, как и должен, дело плохо. И шестое: ни в коем случае не разделяться и быть предельно внимательными. Мы должны их спасти, но жертвовать собой и подвергать опасности наших близких – не должны. Еще… Лично мне нужно узнать, где мои первая и вторая рота. Особенно первая. Мы с ними много вместе воевали, и в каждом из них я уверена. Мне нужна портативная рация в ухо и связь с ними. Вы прекрасные руководители, но бойцов тут недостаточно. Думаю, мы попробуем нейтрализовать противника, но исключительно в такой экипировке.

– На каждую роту выделено только двадцать таких комплектов,       – сказал Хохлов.

– Хорошо, что хоть так.

Хохлов подошел к ящику у стены, нажал на несколько кнопок, и ящик раскрылся. Хохлов достал комплект и передал Арине со словами:

– В каждой роте есть портативные комплекты.

– Арина, я связался с командиром Кардинером, переключаю на вашу рацию, – сказал офицер, который сейчас был увешан рациями и, по-видимому, связывался сейчас со всей колонной.

– Отлично! Спасибо! Герман! Прием!

– Арина, прием! Почему мы так долго стоим? Что случилось?

– Герман, слушай меня! У нас чрезвычайная ситуация. В первой машине оказался Георг со своей ротой и, возможно, с родственниками. Они остановились и вылезли из машины. И кто-то напал на их роту. Мне нужна ваша помощь. Наденьте бронекомплекты. Их должно быть двадцать штук. Выезжайте сюда. Мы вынуждены выбраться на крышу. Подъедете – остановитесь. Гражданские должны оставаться в машине. Вы выйдете на крышу. А дальше мы попробуем спасти роту Георга. Участвуют в операции только те, кто обеспечен бронекомплектами и рацией. Как приблизитесь, выходи на непрерывную связь. Объясни ситуацию Ковальскому. У них тоже есть двадцать комплектов, пусть тоже подъезжают.

– Арина, принял! Сейчас подъедем! Будь осторожна!

– Все жду! Буду!

Арина подошла к военному сундуку с оружием, набрала код, который Бейдер сообщил ей заранее. Пристегнула кобуру с пистолетом, попутно засовывая две дополнительные обоймы в разгрузку. Выбирая основное оружие, Арина взяла АК-74М и несколько обойм к нему. Полностью экипировавшись, она подождала остальных офицеров и бойцов из спецроты. Уже подходя к люку, Арина остановила Субботина и Бейдера:

– Оставайтесь здесь! Это слишком опасно! Мы не знаем, с чем мы имеем дело! Предлагаю развернуть машину. Будете наблюдать из кабины. Сейчас подъедут обе мои роты. У них еще сорок бронекомплектов. Так что… мы попробуем остановить то, что там творится.

– Арина…

– Господин генерал-лейтенант! Сейчас в этой машине и в этой колонне вы – главный. И рисковать вами мы не имеем морального права!

Арина, понизив голос, подошла вплотную к Бейдеру и Субботину.

– Слушайте, там творится какая-то жесть. Я не хочу вами рисковать. Михаил Анатольевич, вы уже в возрасте, и ваша физическая подготовка оставляет желать лучшего. А вы, господин генерал-лейтенант, всегда были исключительно мозгом, вы сами мне этого говорили. Оставайтесь здесь, руководите. А руководство вне этой бронемашины переведите, пожалуйста, на меня. Если мы что-то сможем сделать, то исключительно быстро и вне пределов этой машины.

Бейдер без возражений объявил:

– Внимание всем! Руководство операцией возлагается на Арину Грик! Подключитесь к общей связи. Шлемы должны быть полностью закрыты!

Офицеры и бойцы стояли и смотрели на Бейдера и на Арину.

И она не стала медлить, ринулась вперед:

– Господа, мы не знаем, что происходит за периметром. Но сейчас нам нужно развернуть машину. В ближайшее время подъедут еще сорок бойцов. А мы уже выступаем. Открываем люк и быстро вылезаем на крышу. Во втором отсеке остается один человек – на всякий случай. Здесь – четверо: для защиты генерала. Остальные – у бойниц. В бронекостюмах – все наверх. Переговоры через внутреннюю рацию. Поехали!

Водитель отъехал назад и встал так, чтобы из кабины удобно было наблюдать за происходящим. Туда-то и переместились Бейдер и Субботин и приготовились к операции.