– Лилиан, зачем вы провели совещание? Вы могли разоблачить нас!
– Королева проводит их дважды в неделю, я старалась выглядеть достоверно, не это ли вы требовали? – я скромно опустила глазки, выпрямившись в кресле.
– Хотите сказать, что советники и министры ничего не заметили? И ваш муж?
– Слушать доклады не показалось мне слишком трудной задачей, – осторожно ответила я. – А муж не пустил меня в спальню. Вы обещали мне иное.
– Ну-ну, не огорчайся, дитя мое. Граф Штернблум зато остался тобой весьма доволен и отныне он твой защитник и покровитель. Будь ему покорна во всем.
– А как же вы? – забеспокоилась я.
– Вот выполнишь свое предначертание и вернешься в Обитель, к своему служению, – Примас сладко улыбнулся и зашевелил толстыми пальцами. От многочисленных колец с крупными камнями разлилось радужное мерцание. – Слушай только меня, дитя мое!
Настойчивые резкие зайчики резали глаза, и я сощурилась. Мягкий обволакивающий голос бархатом разливался в голове, пробиваясь сквозь какие-то нарастающие со всех сторон белые ватные пласты. Я с усилием проморгалась. Ах ты, маг недоделанный! А Примас-то у нас – гипнотизер! И судя по всему, весьма недурной гипнотизер! Ментальная магия, ага, как же! Вполне научный гипноз! Я тут же занялась мысленным огораживанием своего сознания бронированными дверями, пропустив часть указаний.
–…найдешь накопители, после этого ты заколешь графа Штернблума вот этим отравленным стилетом, – ласково вещал голос. – Свершишь все это и забудешь мой приказ. Ты вернешься в Обитель, и мы будем очень счастливы.
Радужное мерцание прекратилось и Примас, ухватив меня за подбородок, цепко заглянул мне в глаза. Я постаралась принять сонное выражение и похлопала глазами.
– Вы что-то сказали, мой господин?
– Навещай почаще того мага в подземелье, дитя мое, это человеколюбиво и милосердно, – добродушно напомнил Примас.
Я послушно кивнула, лихорадочно соображая. Зачем навещать в тюрьме бывшего придворного мага? Он выгорел после пыток графа, мне удалось немного восполнить его резерв, но магу его не хватало, и ему требовалась заимствованная магия, которую Венделин восполнял через близость. По нескольку раз в день. Он чуть не выпил Сабину досуха во время нашего бесславного похода на столицу. Но Лилиан – не маг.
Венделин был очень сильным магом и при противостоянии советника и бывшего придворного мага благоприятный исход для советника был бы весьма сомнительным. Примас хочет свалить Штернблума. Ну, а если погибнет Венделин, то граф и Примас – лучшие друзья навек, даже свою любимую ученицу святой отец пристроил в постельные грелки. А значит, она тоже резонатор, как я? Правда, с отложенным приказом убить графа, но кто про это узнает?
– Вы уже уезжаете, мой господин? – спросила я, нервно сглотнув.
– Наша разлука будет недолгой, дитя мое, – Примас ласково коснулся моей щеки, а меня чуть не передернуло от отвращения. Паук, нежно уговаривающий муху вернуться в его паутину!
Примас вдруг одной рукой схватил меня за шею сзади, а второй рукой за талию и дернул к себе. Пискнув, я оказалась на коленях перед Пресветлым.
– Моя послушная девочка, ты так мечтала послужить мне перед отъездом, я вознагражу тебя за терпение, – пропел Примас, распахивая облачение, и передо мной закачался толстый, перевитый венами, тяжелый член с синюшной круглой головкой. О, я не знала, что под мантией служители Пресветлого не носят штанов! Черт! Мама! Я к такому повороту беседы оказалась не готова. Думала, замучает наставлениями, да отбудет пастырь в свою Обитель.
Слова про «подстилку Примаса» оказались не иносказанием, а самой, что ни на есть, буквальной правдой. И что мне теперь делать? Я, конечно, не умру от одного минета, но уж очень противно! И опасно – я ведь не знаю ни техники Лилиан, ни предпочтений этого извращенца!
На мое счастье, в дверь тихонько постучали.
– Я занят! – рявкнул Примас.
– Прошу меня простить, Пресветлый, важные новости, – раздался голос отца Люсиана.
Грязно выругавшись, Примас запахнул полы облачения и пригласил гостя войти. Я так и осталась стоять посреди гостиной на коленях, с ошарашенной физиономией и открытым ртом. Как-то не ожидала от лощеного пастыря таких цветистых выражений и таких откровенных действий.
– Пресветлый, Веронику не могут найти. Подозреваю, она снова сбежала. Я от вашего имени приказал досматривать весь выезжающий транспорт, все повозки, кареты и даже ручные тележки, но боюсь, птичка упорхнула. Отец мой, не время расслабляться, во дворце слишком много любопытных глаз, – с этими словами отец Люсиан протянул мне руку и поднял с колен. Я была ему чрезвычайно благодарна и мои колени тоже!
– Пока не найдут ее, или ее тело, – Примас со значением посмотрел на Люсиана. – Не покидайте дворец.
– Начальник королевской гвардии обещал мне свое полное содействие, – отец Люсиан наклонил голову.
Я так и знала, чувствовала, что бывшему заместителю лэрда Эванса нельзя доверять!
– Король Эрберт отбыл в Шардан. Вы не думаете, ваше Светлейшество, что мы бы могли Веронику ему отдать?
– Это была бы неплохая сделка, но нет, – Примас покачал головой. – К тому же она пока не в наших руках. Что-то еще?
– Насчет ребенка королевы, ваше Светлейшество, сведений нет. Был свидетель, его спешно привезли из Иллирии, но он исчез, и протоколов допроса не обнаружено. Секретарь, дознаватель и палач не могут ничего сказать, они под магической клятвой о неразглашении. Мы не стали гм… настаивать. Пропажа сразу трех лиц вызовет нежелательные подозрения.
– Выясняйте дальше, – коротко приказал Примас. – Нам нужна определенность.
– Вам не кажется, что Жером Штернблум нас дезинформировал? Как королева, имея такую изящную фигурку и тонкую талию, могла скрыть беременность? Во дворце это попросту невозможно! Она ведь никуда не выезжала! Была все время на глазах. Тут все обо всех знают мельчайшие подробности! Родить во дворце и сохранить тайну – задача непосильная для юной девушки. Разве что сам граф ей и помогал. Не он ли отец ребенка?
– Вы подкупили слуг? Желательно бы из тех, кто обслуживает королевские покои. Королева сама назначала доверенный штат? Лилиан, вы немедленно уволите служанок и наймете тех, кого вам порекомендует отец Люсиан, – повелительно сказал Примас, ткнув на меня указательным пальцем.
Я покорно склонила голову. Ждите, ваше Светлейшество! Пусть только он мне их представит – кандидатки полетят из дворца в ту же минуту, без жалованья и рекомендаций!
– Не бойся, дитя мое, – ласково обратился Примас ко мне. – Ты без советов и помощи не останешься!
Коротко стукнув в дверь, вошел рослый лакей и доложил, что карета готова. Я поспешно присела, облобызала пастырский перстень и облегченно выдохнула, когда за Примасом и отцом Люсианом закрылась дверь. Я решительно расправила юбки, направляясь к выходу, но была остановлена тем же лакеем, внезапно преградившем мне дорогу.
– Ну что, детка, поговорим?
– Что? Как ты смеешь обращаться к королеве, наглец? Прочь с дороги!
– Ты не напугаешь меня, маленькая шлюшка, – прошипел лакей. – Позавчера я дежурил в крыле придворного мага и слышал, как ты ублажала обоих Штернблумов и Примаса одновременно! Ах, как они рычали, стонали и вскрикивали! И твои стоны, такие сладкие, до сих пор стоят у меня в ушах! – наглые руки обхватили мою талию. – Ты же не будешь ломаться и приласкаешь верного слугу? Иначе я всем расскажу о твоих шалостях!
– Пусти! – я забарабанила по широкой груди. Это только развеселило лакея. – Ты не мог ничего слышать, маг не мог оставить свои покои без полога неслышимости!
Да что ж такое, где моя охрана, в конце концов, где эти дармоедки-фрейлины, все самой приходится делать! Увлекшись облапыванием моей филейной части, лакей не заметил, что я шажочек за шажочком придвинулась к столику, где Примас оставил стилет. Хороший стилет, острый. Может я не так уж права была насчет корсетов? Между пластинами жесткого корсета небольшой острый стилет прекрасно помещался, и выхватить его было легко. Удобнее, чем из складок мягкой ткани!
Лакей пыхтел, его лицо покраснело, он непрерывно облизывал губы и плотно прижимался ко мне восставшей плотью. Через тонкие штаны прекрасно прощупывался солидный размер и уверенная твердость. С лакеями я еще не спала! Наконец, я оказалась рядом и смогла схватить стилет. Блеснувшее лезвие лакей встретил громким смехом и попытался вывернуть мне руку. Без колебаний я вонзила стилет в его грудь. Два раза. Стилет вошел, как в масло, не встретив сопротивления. Не думала, что людей резать так легко, кожа-то вон какая плотная! Навреное, все дело в подходящем инструменте.
Лакей охнул, прижал руку к ливрее и, отняв ее, удивленно посмотрел на красное пятно, расплывающееся на ладони.
– Я убью тебя, – спокойно пообещала, и тут же отскочив, завизжала что было силы. Ультразвуком, заставляющим заныть зубы. Раздался топот и в комнату ввалились два гвардейца.
– Покушение на королеву, – холодно сообщила я. – Стоять! – остановила тут же ринувшихся к лакею охранников. – У меня к нему есть пара вопросов. Немедленно позовите лэрда дель Грава.
Один гвардеец убежал, а второй замер у двери.
– Ты по-прежнему не веришь, что я тебя убью? – спросила, лаская пальцами рукоятку окровавленного стилета. – На колени!
Бледный лакей бухнулся на колени, прижимая уже обе руки к груди.
– Не волнуйся, смерть тебе пока не грозит, ничего важного не задела, и тебя ждут долгие часы наедине с палачом и дознавателем, – утешила я его. Потом наклонилась, прижала лезвие к горлу и тихо спросила:
– Как ты мог подслушать придворного мага? И какого демона ты вообще подслушивал?
