– Весьма благодарен за приглашение, – незнакомец склонил голову. – Я уже получил наслаждение дважды, и вполне удовлетворен. Мне показалось, вы не настроены на любовные игры.
Я невольно покраснела. Он решил, что я ему себя предлагаю? Наглец какой.
– Вы меня неправильно поняли. Если разговор вас привлекает больше, чем… я вас слушаю.
– Наша семья жила в Мильрейне, это городок рядом с Обителью, – начал мужчина. – Лет в пятнадцать моя младшая сестра высказала горячее желание там служить. Мы с отцом возражали, но мать решила, что в таком стремлении препятствовать нельзя. Сначала она приходила раз в месяц нас навестить, и я видел, как она изменилась.
– Как?
– Она стала равнодушной. Отстраненной. Утратила стыдливость, и по нескольким вскользь брошенным замечаниям я понял, что происходящее между мужчиной и женщиной в постели для нее более не тайна.
– Что же в этом плохого? – не поняла я возмущения собеседника.
Замалчивание темы половых отношений ведет к росту чудовищных недоразумений, даже трагедий, которых легко можно было бы избежать. Да, я решительно была настроена ввести уроки половой грамотности в своих пансионах благородных и не очень благородных девиц, несмотря на активное противодействие общественности. Девушки, вступающие в брак, должны знать, что их ожидает! На картинках, примерах и муляжах! Предупрежден – значит, вооружен. А не падать в обморок от вида гениталий непривычной конфигурации. Если в Обители ведут подобное просвещение, то возможно, мне стоит взять на вооружение их опыт.
– Они сделали ее шлюхой! – тихо зарычал незнакомец. – Шлюхой, которая истово служит им своим телом! Примас сам учил ее! Задурил ей голову! Подчинил. Она считает единственно приемлемой для себя ролью быть его подстилкой. Сестра предана ему, как собака! У него шесть личных учениц, фактически маленький гарем! Послушницы готовы перегрызть глотку, чтоб обслуживать пастыря, и моя сестра среди них!
– Вы уверены? Возможно, не все так плохо, как вы представляете.
– Поверьте, все еще хуже, – горько улыбнулся мой собеседник. – В последний свой визит она сказала, что мы все ей отвратительны, ибо наша вера слаба, и не достойны жизни. Она принесла с собой яд и потребовала, чтоб мы все его приняли. Дабы очистить мир от скверны. Я, мать, отец, младший брат. Ему шесть лет.
– Ничего себе, – пробормотала я.
– У отца лавка, склады, дом, сады, у нас довольно зажиточная семья, но единственный, кто имеет право на все блага мира – это ее возлюбленный непогрешимый Примас. И вот это все, – незнакомец обвел рукой Павильон. – Устраивается в Обители в гораздо больших масштабах, уж поверьте. Многодневные мистерии, где моя сестра с охотой отдается всем желающим посетить Обитель!
– О! – только и смогла сказать. Я слышала о мистериях, но полагала, что это просто торжественные, праздничные богослужения. Да, мало я внимания уделяла культу Единого. Зря.
– Если вдруг вам понадобится крепкая рука и карающий меч, то меня зовут Лоран Баррето, я служу в департаменте иностранных дел переводчиком.
– Позвольте, а как вы сюда попали? – возмутилась я. Мы так тщательно просеивали гостей, но этого имени я не помнила.
Лоран улыбнулся.
– Вы прислали приглашение моему начальнику, а он всегда отправляет вместо себя мелкую сошку, отсиживать на заседаниях и совещаниях.
– Надеюсь, вам понравилось, – процедила я. Ну вот, нарисовался очередной кандидат на увольнение. Даже приглашение не посмотрел. К совещаниям Павильон совершенно не располагал.
– Я невероятно горд честью побывать в знаменитом королевском Павильоне, – мужчина встал и поклонился. – Прошу прощения, мне пора, рано утром на службу.
– Почему вы не попросили аудиенции, чтоб это все мне рассказать? Эти… вопиющие факты?
– Я был на приеме у графа Штерблума, – лэрд Баррето стиснул зубы.
– И?
– И граф назвал меня лжецом и клеветником.
Ну что же, этого стоило ожидать, учитывая, какой ценный подарочек Примас привез первому советнику. Одну из личных дрессированных учениц, способную затмить звезду элитного борделя.
– Благодарю вас, лэрд Лоран Баррето, я запомню ваше имя, – протянула ручку, на которой переводчик запечатлел почтительный поцелуй.
Спускаясь из моего алькова, Лоран пропустил с поклоном моего мужа. Ромео, не обратив никакого внимания на мужчину, плюхнулся на диван и налил себе вина.
– Ты один? А твой друг? – не без яду спросила я.
– Уснул, – отмахнулся Ромео. Сам он был свеж и бодр, не сказать, что пару часов он самозабвенно трудился в постели. Разве что слегка встрепан, но ему это удивительно шло.
– Ты – лучшая из женщин! – с чувством сообщил Ромео.
– Рада, что твой партнер тебе угодил, – сухо ответила я. – А ты знаешь, что начальник иностранного департамента послал своего переводчика вместо себя?
– Вот… нехороший человек! Ничего, я ему откажу в посещении Фратескора.
Что? Я вопросительно подняла бровь. Причем тут мой замок? Мой маленький, хорошенький замок, который после моего побега граф Штерблум превратил в бордель, заставив упустивших меня фрейлин отрабатывать свой промах весьма унизительным и изощренным способом. При мне руководительницу этого борделя, тетку моего покойного мужа, маркизу Амелию Денвер, повесили на воротах! Девушек освободили, накормили, подлечили и отправили по домам, подтерев память и снабдив щедрой материальной компенсацией.
– Фратескор остается под особым вниманием графа Штернблума. Он ссылает туда неугодных придворных дам и провинившихся служанок, – пожал плечами Ромео. Его это не беспокоило.
– Хочешь сказать, что этот притон разврата до сих пор…
– Остается притоном, – подтвердил Ромео, общипывая гроздь зеленого винограда.
– Как же так, – растерялась я. – Мятежники, маги с лэрдом Венделином, когда шли на столицу, навели там порядок! Я же там была!
– Вероника, ну что ты так волнуешься! Маги тоже люди и с удовольствием воспользовались услугами хорошеньких девиц. Никто и не думал их притеснять или выгонять. Бордель – заведение востребованное, хоть мятежниками, хоть не мятежниками.
– По отчетам там тишь, гладь, и божья благодать, замок законсервирован и совершенно пуст, – прошипела я.
Под моим носом мое личное владение используется в хвост и гриву. А я только сейчас об этом случайно узнала? Себе я его точно не оставлю, уж слишком тягостные воспоминания остались в моей памяти от разоренного замка. Но Штернблуму – не отдам!
– Ромео. Хочешь, я тебе его подарю?
– Зачем?
– Открой там… консерваторию! Художественную мастерскую. Танцевальную школу! Академию изящных искусств, вот!
– Заманчиво, – Ромео поводил пальцем по губам. – А давай! Как раз и графа в столице нет. Можно спокойно вытряхнуть всю шваль оттуда. Правда, репутация замка знатно испорчена, но все поправимо.
– Я сама напишу сообщения в газету и объявления о наборе учащихся. Стипендию пообещаем от короны наиболее талантливым, – размечталась я.
– Да погоди с учениками, там же ремонт, перестройка полная нужна. Нужно время, чтоб сделать классы из спален жриц любви.
– Так ты там был? – упавшим голосом спросила я.
– А как ты думаешь, почему у твоего советника столько сторонников? Уважают как сильного мага, дальновидного политика и мудрого руководителя? Разумеется, я там был, – кивнул Ромео. – Надо же было компенсировать мне разрыв помолвки, когда Адемар хотел стать королем.
– Гад ты ползучий, – не сдержала обиды я. – Ну и иди к своему Гвеналю! Не хочу тебя видеть!
– Злюка, – Ромео нисколько не принял мою обиду всерьез.