Тропою легенд. Одиночное путешествие к Эвересту

28 сентября, утро следующего дня. Паучок на месте, но глубже спрятался под раму зеркала. Я о нем не забыл, но мирно сосуществуем: он меня не трогает – и я его не трогаю.

Стук в дверь. Улыбающийся парень принес завтрак. Жесткая яичница и чай. Чуть позже появляется Тилек. Сообщает, что готов купить билеты на перелет в Луклу и поменять доллары на рупии по хорошему курсу. Билет будет стоить несколько дороже, чем я рассчитывал, и за услугу Тилек возьмет 25 долларов. Так как Тилек ни на чем не настаивал и предложил мне самому всем заняться, я доверился ему. Вручаю свой паспорт и 600 долларов. Тилек предлагает мне посетить еще пару мест в Катманду и организует такси, которое, как и вчера, будет сопровождать меня без ограничения по времени. Соглашаюсь с удовольствием.

Веранда в гестхаусе.

Снова экскурсия

Тамель, как и весь Катманду, по моим ощущениям, очень подходят для того, чтобы спонтанно бродить по его пыльным и неровным улочкам, непосредственно соприкасаясь с историей и культурой и насыщаясь его духом. Духом в прямом смысле, ибо его дымная атмосфера в местах культа пропитана ароматами дымящихся благовоний, а местами запахами, далеко не ароматными. Я так и поступлю по возвращении, а пока что пытаюсь хотя бы запомнить ориентиры.

Снова куда-то едем из Тамеля. За рекой Багмати, на юге Катманду, раскинулся район-город Лалитпур, он же Патан – город красоты с огромным количеством достопримечательностей. Но их нужно знать, а я здесь спонтанно и впервые. И все они еще не разрушены землетрясением, которое произойдет здесь полтора года спустя11! Много народу – местных, туристов.

На улочках Патана.

По легенде здесь бывал Будда. А сейчас где-то рядом, в одном из дворцов, живет живое божество – Богиня Кумари. Это живое индуистское божество в Непале. В Кумари выбирают девочку, не достигшую половой зрелости, из касты Шакья народа неваров. В Непале имеется несколько Кумари, наиболее известная из них Королевская Кумари живет в Катманду, во дворце Кумари Гхар в центре города. Увидеть ее считается знаком благоволения богов.

Просто гуляю среди двух-трехъярусных аутентичных пагод.

Пагоды Патана до землетрясения 2015 года.

Поднимаюсь по ступеням, сижу в их тени, пытаюсь рассмотреть бесчисленные орнаменты и образы, воплощенные в дереве и камне. Ищу сюжеты для съемки. Вернее, стараюсь выбрать из многообразия, ограничивая себя, полагая, что в горах их будет еще больше. Невозможно представить, что совсем скоро практически вся эта роскошь не переживет землетрясения. Знал бы – сфотографировал бы сколько смог.

Прогулка по Патану.

Подхожу к источнику воды – монументальному многоярусному углублению, расположенному среди исторических сооружений. На его дне, вымощенном каменными плитами, из основательной стены выходят несколько не менее впечатляющих желобов, стилизованных под пасти невообразимых существ. Они покрыты плотной вязью орнаментов. Из желобов обильно течет питьевая вода.

Желоба водного источника.

Именно здесь снимался эпизод фильма 1965-го года «Злоключения китайца в Китае» с Жан-Полем Бельмондо в главной роли! По сюжету, героя фильма в его исполнении, привязанного к стволу бамбука, снесли сюда, вниз, к огромному костру, полыхавшему здесь же, на дне источника. И отсюда, с напарником по фильму, он сбегает от преследователей на воздушном шаре. А сегодня я окажусь еще в одном месте, где снимали другой эпизод этого фильма. И через несколько дней – на месте третьего эпизода, высоко в горах (об этом позже). Вернувшись домой, я случайно увидел этот фильм и удивился: я тут был!

Хочется заблудиться в улочках Патана, но ожидающее такси и еще некоторые планы на сегодня отправляют меня дальше.

Древность и современность Патана.

Сваямбунатх

Едем дальше. Очередная окраина Катманду. Высокий, поросший деревьями холм. Традиционные ступы с обилием гирлянд из флажков-мантр.

Традиционные буддистские гирлянды из флажков-мантр. Их размещают в священных местах.

Благостно лежащие крупные собаки на камнях у оснований ступ. Ровно уходящие вверх каменные ступени лестницы, которые теряются из виду наверху. Иду туда.

Храмовые собаки.

Там, наверху, Сваямбунатх – буддийский храмовый комплекс со второй по величине огромной священной ступой. Я еще не вижу ее и даже не знаю о ней.

Сваямбунатх. Вторая по величине священная ступа.

Пока что наблюдаю, как тут и там, на расстоянии вытянутой руки, сидят, лежат обезьянки, копошатся их детеныши. Хочется протянуть руку, погладить одну из них. Здравый смысл подсказывает не делать этого, все же это дикие звери.

Семейство.

Я наверху. Сувенирная лавка пестрит обилием масок и сувениров, что несколько нарушает мое восприятие сакральности места.

Маски-сувениры для туристов.

Одна из сувенирных лавок.

Глаза не успевают улавливать впечатления: постройки, лингамы, благовония, священная глазастая ступа, темнеющее от плотных свинцовых туч небо, обезьяны. Одна ловко выхватывает банан из руки зазевавшейся девушки-китаянки. Да, много туристов из Китая. Фотографируют.

Свинцовое небо Катманду.

Неспешно брожу среди всего этого, любуюсь самим Катманду, раскинувшимся внизу словно в чаше до самого горизонта. Там он упирается в зеленую горную стену, уходящую вверх и растворяющуюся в облаках. Среди пестроты плотной низкоэтажной застройки сквозь дымку с трудом различается высокая белоснежная смотровая башня Дхарахара. Эта башня высотой 61,88 метра будет тоже разрушена через полтора года землетрясением 25 апреля 2015 года. Она еще цела, как и храмовый комплекс, в котором нахожусь.

Вид на Катманду.

Прохожу мимо узкого входа в одно из зданий, слышу не то музыку, не то чтение-пение мантр. Плотный, насыщенный, с мягким ритмом звук исходит будто из какой-то глубины за дверью. Он буквально втягивает меня внутрь. По ступеням поднимаюсь в узкий коридор. Звуки мантр перемежаются ударами в гонг, и я иду на эти звуки. Мимо, не обращая на меня внимания, быстрым шагом проходит мальчик в монашеском одеянии с металлическим чайником в руках и сворачивает в просторный зал. Заглядываю. Два ряда сидящих монахов. Все ярко и торжественно. Один, очевидно старший, читает мантры. Мальчик, разлив воду из чайника по чашкам, снова почти бегом покидает зал.

Трапеза монахов.

Абсолютно психоделическое действие, походящее на трапезу. Я рядом с эпицентром этого действа. Подтягиваются еще любопытные туристы, очевидно, так же, как и я, привлеченные сюда буддистской мелодией. Один их туристов решается войти в зал и неспешно идет вдоль сидящих монахов, бесцеремонно рассматривая все вокруг. Я делаю серию фотоснимков. Заворожен.

Буддийские барабаны.

Покидаю монахов и иду вдоль ступы, покручивая молитвенные барабаны и вдыхая аромат дымящихся благовоний.

Благовония снаружи храма.

Очередной эпизод упомянутого мной фильма снимали здесь, на горе. Персонаж Бельмондо с напарником коротали ночь у костра рядом со ступой.

Фрагмент храмового комплекса рядом со ступой Сваямбунатх.

Последние приготовления

Возвращаюсь в гестхаус.

Тилек передает мне билеты на перелет в Луклу и обратно. Вылет завтра, в 8:30. MAKALU AIR. Отлично! Вручает лохматую стопку рупий. Ее с лихвой хватит на весь треккинг. Складываю все в фоторюкзак и отправляюсь гулять по узким улочкам Тамеля. Они наводнены группками туристов в яркой экипировке. Все пропитано атмосферой гор и стремлением там оказаться! Ищу место для обеда. Ничего не понятно, где и что находится. Иду и вижу только один за другим магазины сувениров и экипировки. Они сверху донизу плотно забиты вполне приличным туристическим ширпотребом, пошитым где-то здесь же, но со знаками известных брендов, и вполне пригодны для треккинга в горах. В них есть все!

Вечерний Тамель.

Покупаю плащ-накидку на случай дождя. Она компактная, и, как оказалась, надежная. Но это я проверил уже в последующих путешествиях в Горном Алтае, когда подобные накидки у других путешественников безнадежно протекали. Здесь же я использовал ее только один раз, и без нее вполне можно было обойтись. Только лишний ощутимый вес в 200 грамм.

Завтра в горы.

Сегодня 29 сентября – первый день моего пребывания в горах. Утро. Domestic airport. Здание сбоку от международного терминала. Вхожу внутрь небольшого, но просторного зала. Тюки, ящики, коробки, баки, баулы, рюкзаки небольшими горками сложены у стоек регистрации. На стойках сверху логотипы местных авиаперевозчиков. Народ рвется в горы.

Domestic airport.

Нахожу стойку своей авиакомпании. Она крайняя, слева. И у нее, и за ней никого! Это тревожит. Появляется молодой человек. Показываю ему билет со временем вылета 8:30. С улыбкой говорит, все верно и надо подождать. Здесь начинаю понимать, что здесь буддизм. И фраза «Надо подождать!» означает, что никто особо никуда не торопится и мало о чем беспокоится. Все это я прочувствовал несколько позже.

«Надо подождать!»

К стойке подходит группа примерно в десяток человек с рюкзаками. Думаю, полечу с ними и совсем скоро, так как время вылета уже миновало. Группа складывает рюкзаки на весы, парень за стойкой перекладывает их на тележку и куда-то увозит. Группа проходит за стойку и тоже исчезает. Мне же все тот же парень предлагает еще подождать! Начинаю беспокоиться. Интересуюсь у парня, где здесь туалет? Показывает на знаки за своей спиной и предлагает мне пройти за стойку регистрации и по широкому коридору. Он там. Прохожу. Коридор сквозной и выводит на летное поле, площадку, где стоят самолеты. И никто меня не ограничивает в передвижениях! Возвращаюсь.

К стойке подходят еще люди с рюкзаками. Стоим. Ждем. Уже 11-й час дня. Знакомлюсь с американцем. Дородный дядька лет пятидесяти шести, седой, глазастый, с пузиком, хорошо экипированный мужчина из Нью-Йорка. Хотел подойти к Эвересту со стороны Тибета, там проще. Но в каких-то бумагах одна цифра оказалась неверно напечатанной, и его завернули на таможенном досмотре в Китае. Жестом показывает, как китайцы поставили ему шлагбаум. Так же эмоционально, с жестом, произносит: «А в Непале всем все равно!» Чему он рад!

В который раз за стойкой появляется улыбающийся молодой человек и предлагает нам сложить рюкзаки на весы. Привычно перекладывает их на тележку. И, о чудо, наконец-то предлагает нам пройти на поле! Проходим по тому самому коридору, выходим на площадку, садимся в микроавтобус. Время почти 12 часов дня. Едем. Пытаюсь понять, какой из самолетов наш? Вижу, как у одного самолета стоит улыбающийся мужчина и машет рукой.

Наш самолет.

Только одна попытка

Самолет – крохотная белая птица на трех колесах с одним пропеллером. От носа к хвосту идут расширяющиеся волны-полосы, красная и черная. Большие знаки на борту: 9N – AJG. Я впечатлен увиденным и происходящим! Помните, в советские времена по дорогам городов курсировали маршрутные такси РАФ (рафики)? Протискиваешься между кресел и пытаешься сесть на свободное место. Вот это то же самое!

Я, не раздумывая, первым поднимаюсь по лесенке из трех ступеней на борт самолета и сажусь в кресло сразу за спиной пилота. Наши рюкзаки складывают позади кресел, в хвостовой части. Оглядываюсь на американца. Он вжался в кресло. В его глазах ужас!

Заработал двигатель. Все судорожно ищут ремни безопасности и пристегивают ими себя к креслам в трех точках! Все это проделывается без всяких объявлений и предупреждений. Их никто и не делал!

Нас девять человек пассажиров, два пилота впереди меня и рюкзаки. Самолет катится по дорожке к взлетной полосе. В конце ее вижу на старте крупный пассажирский лайнер. Выкатываемся на полосу в средней ее части, быстро разбегаемся и уже летим над долиной какой-то речушки с домиками по ее берегам. Быстро набираем высоту и уходим вправо. Смотрю в иллюминатор на красивейшую долину на окраине Катманду и благодарю Бога за то, что жил на этой планете. Американец закрыл глаза и не открывал их до приземления в Лукле.

Летим над хребтами. Временами на нашем пути, словно огромные пышные бутоны, распускаются облака. Огибаем их. На удивление, нет никакой болтанки. Примерно через 35 минут второй пилот показывает пальцем куда-то вправо. Как понимаю, сообщает командиру, что видит ВПП (взлетно-посадочную полосу), и можно заходить на посадку!

Вижу взлетно-посадочную полосу!

Смотрю вперед вместе с пилотами. Горная стена, покрытая зеленым лесом, селение, разбитое на две части наклонной полосой асфальта, и опять склон, уходящий вниз. Все это стремительно к нам приближается. Касаемся полосы и взбегаем по ней вверх.

Мы сели! Американец светится от счастья и показывает большой палец!

Аэропорт имени Тенцинга и Хиллари находится на высоте 2860 метров над уровнем моря, протяженность полосы 527 метров, уклон ВПП -12%, торцы ВПП различаются по высоте на 60 метров. Начальный торец находится прямо на краю обрыва, уходящего в семисотметровую пропасть, а другой – у подножья хребта-четырёхтысячника. У пилота есть только одна попытка посадить самолет! Впрочем, как и взлететь. Уходить на второй круг просто некуда. Взлет и посадка осуществляются только по визуальному контролю. Все это меня это сильно впечатляет. На свете существуют лишь пять аэропортов, расположенных ещё выше этого.

Ура, сели! Аэропорт в Лукле.

«Чтобы очистить свою душу»

Заруливаем на стоянку и покидаем самолет. Все как-то быстро покидают площадку через ворота в заборе из сетки-рабицы. Вдоль забора стоит толпа местных, очевидно, ожидая, что прибывшие наймут их портерами.

В ожидании работы.

Неспешно упаковываю фоторюкзак в основной рюкзак, надеваю его, спрашиваю у ближайшего шерпа направление на Намче-Базар и делаю первые шаги по тропе! В этот момент в меня вселилось незнакомое чувство, что я уже здесь, и ничто не помешает мне двигаться по ранее намеченному маршруту.

Лукла. Первые шаги по тропе.

Тропа широкая, каменистая и утоптана тысячами ног. Пока иду среди домиков в пару этажей из камня с яркими, добротными оконными рамами, свежевыкрашенными зеленым и небесно-голубым с белым.

Нарядное окно.

Прохожу в символические ворота и покидаю Луклу.

Ворота.

Тропа наполнена треккерами. За спинами рюкзаки, в руках палочки. Многие уже под впечатлением и фотографируют. И есть что! Огромные валуны и просто почти черные большущие каменные плиты у тропы плотно расписаны ярко-белой крупной вязью каких-то сакральных текстов. Местами они образуют ломаный каменный коридор.

Сакральные тексты на камнях.

Никто не упускает возможность повращать молитвенные барабаны. Здесь есть и очень большой барабан, зазывающий: «Please turn this mane to purify your soul»12. Путники погружаются в атмосферу горного треккинга. Много китайцев, корейцев. Они издалека узнаются по яркой профессиональной экипировке.

Треккеры у молитвенного барабана.

Тропа идет почти ровно, местами ныряет вниз и взбирается вверх. Все это на высоте 2840 метров. Впервые переживаю некоторую тревожность – навстречу бредут треккеры с наколенниками на ногах. Учитывая, что у меня за спиной почти 15 килограмм, задумываюсь, выдержат ли колени? Три килограмма приходится на вес полуторакилограммового фоторюкзака и фотоаппарата с парой объективов. Это цена за безупречные кадры. Во всех последующих путешествиях я без раздумий заменил фоторюкзак на легкий, практичный и прочный рюкзачок весом 150 грамм.

Сегодня я хочу как можно дальше пройти по тропе, максимально приблизившись к селению Намче-Базар. При планировании маршрута, видя перед собой линию на плоской карте, я вовсе хотел добраться до него в первый же день. Но из-за позднего прилета в Луклу сегодня это невозможно. Да и вообще с рюкзаком за спиной малоосуществимо без адаптации.