Два зверёныша, или Мужчины не влюбляются

– Жаль, что мы сразу не договорились, чтобы нас отпустили на лето. Ведь придётся сбежать!

– Не придётся! За школьный год они убедятся, что мы всегда возвращаемся. Я попрошу Артура, чтобы он за нас поручился. И наврал, что у него бабушка в деревне, у которой мы будем гостить каждое лето.

– А если они захотят проверить? Ведь нет никакой бабушки!

– Придётся найти. Артур с кем-нибудь договорится. Почему ему и не иметь бы бабушки в деревне?

– А мы здесь каким боком?

– А мы с Артуром друзья.

Выслушав просьбу, Артур даже обрадовался:

– А я тут голову ломал, как вам помочь. Найти бабушку – замечательная идея! Прямо завтра с утра и поеду!

Найти бабушку было нужно такую, чтобы дом был в некотором отдалении от соседей – они, как известно, обожают совать нос в чужие дела – и чтобы согласилась именоваться бабушкой Артура. То есть чтобы у неё были сын или дочь, которые сто лет её не навещали.

Такая нашлась – Анфиса Фёдоровна. Был у неё сын, да забыл о матери напрочь – она так давно его не видела, что уже и представить не могла, как он теперь выглядит. Лет двадцать, поди, не навещал, так что появись он внезапно во дворе – вполне возможно, что мать его и не признала бы. И Артур договорился, если кто спросит, отвечать, что он приехал по просьбе сына узнать, не примет ли она на лето его двух усыновлённых детей. Понятно, что Анфиса Фёдоровна была в курсе, что это за дети и зачем нужно объяснять, каким боком она им бабушка. За очень скромную, просто-таки мизерную – для Артура и огромную – для бабушки сумму она согласилась.

– Так у меня хоть кто-то будет. А то я всё одна да одна.

Артур на это ничего не ответил: найти бы этого свинтуса да начистить ему рыло! И он собирался это сделать!

Самое главное, чтобы, если кто вздумает проверить сейчас, куда действительно поехали Кирилл и Александра, всё было подтверждено. А в том, что Анфиса Фёдоровна это сделает, он не сомневался.

Поскольку учебный год заканчивался, Кир и Аля пошли к директору с просьбой отпустить их на лето к бабушке друга. Артур тщательно и подробно им всё расписал: фамилию, дом, живность и прочие детали. Они всё запомнили и стояли перед директрисой в полной уверенности, что их отпустят. Тем более, что бабушка согласна их принять.

– Можете проверить! Адрес дать?

– Адрес дать в любом случае. А вы вернётесь?

– Если бы мы хотели не возвращаться, мы бы просто ушли.

– Убежали?

– Нам пришлось бы.

– Но вы могли бы поехать со всеми в лагерь.

Кирилл внимательно посмотрел на Смышляеву и решил всё растолковать, коли она сама не понимает.

– Мы не хотим в лагерь. Потому что мы хотим отдохнуть, а не продолжать жить в детдоме, только без занятий. У нас есть, где отдохнуть, есть у кого. Мы там уже были прошлым летом. Нам нужна тишина и отсутствие большого количества людей, понимаете? Не всем нравится постоянно быть среди толпы. Нам не нравится.

А так мы отдохнём и вернёмся к началу занятий.

– Но я за вас отвечаю!!!

– За нас поручится мой друг. Это его бабушка. А он наш друг. Уже три года друг. И всегда будет.

– Это нужно официально оформить.

– Нужно – оформим.

Смышляева думала: это сделать можно, если друг детей согласится стать их временным опекуном. На лето.

– Ваш друг согласится всё оформить как полагается?

– Согласится. Когда ему нужно прийти?

– Завтра он сможет?

– Я ему позвоню. И скажу, когда сможет.

– Хорошо. А теперь идите.

Как только они нашли достаточно уединённое место, где их не могли услышать посторонние, Кирилл позвонил хозяину палатки и объяснил ситуацию. Артур согласился сразу же. И когда Кирилл стал объяснять, что им с Алей нужно побыть в тишине, то перебил и сказал:

– Это лишнее. Я всё понимаю. Я смогу завтра около пяти вечера. Раньше никак. А если не получится – дела, сам понимаешь, то перезвоню и уточню время. Если не завтра, то на следующий день с утра.

– Зачем вам это нужно? – спросила у Артура Смышляева. – Зачем вам брать на себя ответственность за две жизни?

– Они мне доверились. У них ведь больше никого нет. Кроме меня.

– У них где-то есть семья.

– Они резко против, чтобы родственники их нашли. Вас это ни на какие выводы не наталкивает?

Дарья Павловна только плечами пожала: естественно, наталкивает. Но ведь это ненормально – чтобы дети не хотели в семью.

– А они вот не хотят. И у них явно есть основания.

– Да, они мне выставили такое условие, когда пришли поступать.

– Поступать? В разговоре со мной они употребили другое слово. Совсем другое! «Сдаваться» ведь не синоним слову «поступать», а?

С этим спорить не приходилось.

Кир и Аля были слишком маленькими, чтобы знать и, тем более, ощутить на себе жуткую правдивость присказки «без бумажки ты – букашка, а с бумажкой – человек». Но это чётко осознавали взрослые, выправившие необходимые бумаги, давшие детям возможность провести лето там и так, где и как им было необходимо.

Есть легенда, что обо всех осиротевших детях беспокоится лично Богородица. Видимо, так и было, раз всё получилось и Артур отвёз их сначала к «бабушке» Анфисе Фёдоровне, обеспечив её и их продуктами на ближайшие месяцы. А на остальное оставил бабушке денег.

– Вы, братцы кролики, если вдруг занепогодит, в лесу не сидите, приходите сюда, поживите в доме. А как только снова настанет вёдро, вернётесь. Мало ли – простудитесь или ещё что. А так бабушка вам поможет. Да и я буду спокойнее, если буду уверен, что с вами всё в порядке.

– Да что с нами случится! Не впервой!

– А всё-таки звони, если что. Эх, жаль, в лесу негде телефон зарядить! А давай я на ближайшей автозаправке договорюсь, чтобы они давали тебе возможность зарядить?

– Дядя Артур, ты что, хочешь, чтобы нас не просто запомнили, а начали нам досаждать? Вы, взрослые, такие странные – всё вам кажется, что без вас и каша не сварится! Если будет надо позвонить, я сюда вернусь и позвоню. У бабушки-то телефон есть? Есть. Ну и нечего панику наводить.

А и то! Ведь прошлые годы никакой связи не было вообще. И ничего – выжили. Но тогда их дружба не была такой глубокой, настоящей, крепкой. Тогда они были просто знакомые.

Но теперь с Кириллом ещё девочка.

– И что? Она прошлое лето со мной там провела – без всяких телефонов и бабушек. И ничего! Всё было нормально!

Артур вздохнул и смирился.

И всё бы шло своим ходом, если бы вдруг к Смышляевой не прибыл запрос о наличии среди её учеников шестилетней Александры Седых. И директор честно ответила, что есть Александра Седова и её брат Кирилл Седов. Именно последнее обстоятельство и прекратило повторные запросы: никаких братьев у Али Седых не было сроду.

С какой стати вдруг стали Алю разыскивать её родственники? Всё просто: наличие ребёнка оказалось очень выгодным в плане получения разных выплат и завидных льгот. Но не только поэтому.

Неудавшейся мамаше, в постель которой мужики прыгали весьма активно, но ни один почему-то, выпрыгнув наутро, не возвращался обратно, стало понятно, что, не говоря уж о большем, разовой постелью всё так и будет заканчиваться.

Несостоявшейся бабушке Али тоже почему-то не удалось устроить свою личную жизнь, а старость – вот она, всё ближе подбирается, да старуху в чёрном и с косой к себе подманивает…

А тут ещё сны нехорошие стали обеим сниться. Кошмары были такими яркими и жуткими, что обе, сами не понимая причины, договорились, впервые за последние полтора года, о встрече. И прямо с этой встречи поехали в детдом, где жила Аля.

Но её там не оказалось.

– Сбежала, года два назад, если не больше. И её так и не нашли. Если она всё ещё жива – что очень сомнительно – то, скорее всего, к какой-нибудь банде бездомных подростков прибилась. Но это – если жива.

– А почему бы ей и не быть живой?

Директор детдома посмотрел на обеих тяжёлых взглядом:

– С родственниками ей сильно повезло, как я погляжу. И с чего это вдруг вы появились? Вас тут года три уже не было, а?

– Захотели и появились!

Директор хмыкнул.

– Нужна она вам – ищите сами. Полиция уже искала – после побега. Не нашла. И теперь уж вряд ли найдёт. Так что – до свидания.

– А личное её дело где?

– В полиции, где же ещё!

– Но к нам никто не обращался.

– Значит, смысла не было!

Первые дни после того, как все оказались у «бабушки» Анфисы Фёдоровны, Артур предложил помочь с огородом. Буквально в течение получаса договорился с соседом, у которого была лошадь и к концу дня большую часть огорода, которую бабушка обычно вскапывала примерно к концу июня, не только вспахали, но и полностью подготовили к посадке растений.

Потом Артур сходил в сельпо и обнаружил там «чудо века»: трёхколёсный велосипед для взрослых – с большой, позади, корзиной, для груза. Вернулся он, естественно, не пустым, а с кучей всяких нужных вещей – от запаса консервов для ребят до разных сельхозорудий, которыми заменил те, что просились в металлолом.

– Вы не против, если мы с бабушкой посмотрим на то место, где вы отдыхаете? Чтобы время от времени подвозить вам провиант?

Так и получилось, что, загруженный выше седла, большой велосипед отправился первым. А за ним, на втором, обычном, ехала бабушка, везя ребят в уникальном лёгком прицепе.

– С такими удобствами мы добираемся впервые!

– Но не в последний раз!

Эти удобства ребятам должны бы нравиться, но не нравились: теперь их поляна будет таким же проходным местом, как площадь трёх вокзалов! Кир и Аля отлично относились к Артуру, но он буквально на глазах превращался из нормального (в их видении) человека в точно такого, как любой из работников детдома!!! И даже этого не понимает! И ещё совершенно посторонняя бабушка, которая им даже с приплатой не нужна на их поляне! Свою роль сыграла и могла бы жить себе-поживать, как до встречи с ними. Но нет! Теперь от её надзора спасения не жди!

Кир и Аля терпеливо дождались, пока взрослые всё выгрузят, обустроят так, как им казалось удобным и нехотя попрощаются.

– Я буду приезжать! – сказала бабушка.

– Не надо! – твёрдо в один голос ответили оба.

– Тогда вы приезжайте.

– Это вряд ли. Только если что-то случится.

Взрослые переглянулись и уже окончательно уехали. Дети так и сидели без движения ещё около часа – не уверены были, что взрослые не вернутся. И только потом стали обустраиваться по-своему.

– Слазить поглядеть в домик на дереве – никто ли не стащил наши вещи? Или незачем? Нас тут снарядили, как в дальний поход…

– Не стоит, – ответила Аля, – лучше бы присмотреть другое место – только наше. Это теперь не годится.

Они долго сидели хмурые и расстроенные до последней степени – их тайное место, где они чувствовали себя свободными людьми, перестало быть тайным! И, главное, люди, которые место теперь знают, считаются друзьями. И что теперь делать?

– Они хотели, как лучше, – самого себя убеждая, сказал Кир.

Аля только кивнула – понятно, что побуждения у них были добрые.

– Вместе пойдём искать новое место?

Она тут же встала:

– Давай это всё пока поднимем наверх. А с собой возьмём только еду. Потом спустим и перенесём – если найдём куда.

– Непременно найдём!

На подъём в домик на дереве всего привезённого они потратили почти полчаса и дико умаялись.

– Может, завтра с утра начнём искать? А пока искупаемся?

Аля согласилась – она, во-первых, девочка, то есть куда слабее Кирилла, тем более, что он старше, а, во-вторых, с таким настроением лучше никаких дел не начинать. А искупаться хорошо бы.

– Интересно, наша запруда уцелела?

– Вот и проверим заодно.

Запруда почти не пострадала, хотя было необходимо её укрепить там, где лёд несколько покорёжил. Но тут он медленно таял – речушка-то маленькая, так что ледохода почти не было.

В этот раз у ребят был с собой топорик, так что нарубить ивы и сплести нечто вроде плетня, который потом обложить камнями, труда не составило. Хотя некоторое время понабилось. И лопатка пригодилась – углубить канавы, по которой в запруду вода втекала и вторую – по которой ниже вытекала обратно в ручей.

– Купаться холодно, да мы у бабушки недавно мылись. Только руки и ноги, а?

Да, вода действительно ещё не прогрелась до хоть сколько-нибудь терпимой температуры. Зато они этой вознёй с запрудой словно сбросили с себя раздражение…

– Как думаешь, – спросила Аля, – если мы немного пройдёмся вниз по ручью, найдём новое место? Чтобы воды было поглубже. А рыба ведь и там есть, причём, подозреваю, больше, чем здесь.

– Пройдём, если хочешь. А если ничего не отыщем, пойдём вверх. Нам главное на хоженые тропы не наткнуться.

– Вот именно!

Они вернулись к старому лагерю, разожгли костёр и смотрели печально в огонь: нигде нет спасения от взрослых. Страшные люди! Хотят – рожают детей, не хотят – знают, что делать, хотят – воспитывают, не хотят – сдают в детдом. Потом, небось, когда нагуляются, а дети подрастут где-то там, в приютах, возвращаются и забирают. А почему нет – бесплатная прислуга на все случаи жизни. Главное – никто даже не подумает, что эта типа сиротка – твой собственный ребёнок! Наоборот – хвалить будут, что взяли в дом, пригрели, приютили, содержат…

Если, конечно, кому-то придёт в голову спросить – кто это такой в роли прислуги. Но прислуга редко кому интересна…

А те, кто вроде нормальные люди, обязательно стремятся забить тебя в какие-то рамки и требуют делать то и это: ты, типа, слишком мал, а потому без заботы взрослых тебе никак! Ну, конечно! Прекрасно без них обходились. И если бы не было нужно получить образование – только бы вы нас и видели! Ничего, это всего десять лет!

– Послушай, Кир, а тебе не пришло в голову, что мы можем уже сейчас начинать деньги зарабатывать?

– Так я зарабатываю!

– А я нет. А мне очень хочется начать копить, чтобы к окончанию школы не пришлось идти с протянутой рукой.

– И что ты предлагаешь?

– Если мы будем грибы и разные ягоды собирать и продавать, то какие-то деньги накопим, а?

– Можно попробовать. А ещё можно рыбу ловить. И коптить или так, живую, продавать.

– У нас же нет ведра, подохнет, пока до трассы дойдём.

– Я что-нибудь придумаю.

Из ивовых веток Кирилл соорудил несколько корзин – под ягоды-грибы, и ещё две, поменьше, обмазал глиной и поставил сохнуть у костра. А потом увидел, что глина не просто подсохла, а как-то зарумянилась, стал поворачивать вокруг оси:

– Похоже, у нас получился настоящий горшок!

– Главное, чтобы рыба живой осталась!

– Останется!

– А грибы уже есть? Ягоды-то вряд ли…

– Завтра проверим. Пойдём место искать и по пути проверим.

Со всех сторон обдумав проблему, заданную Алей, Кирилл решил, что им необходим компьютер.

– Зачем?

– А деньги куда складывать будешь? Нужен счёт в банке.

– Там, небось, документы нужны.

– Скорее всего. Но это пока не точно. Хотя я думаю, паспорт нужен.

– А его когда дают?

– Мне через три года дадут.

– Придётся просить Артура.

– А может, нам повезёт и мы перепишем данные паспорта бабушки Анфисы? Она вряд ли станет проверять – у неё и компа-то нет.

– А ей за это ничего не будет?

– Придумаем что-нибудь.

– Я не хочу никого просить. Можно пока в стеклянную банку складывать, здесь её держать, а потом, когда у тебя будет паспорт, ты мне счёт и откроешь. А себе – другой.

– Зачем же, мы просто будем помнить, кто сколько положил. А потом, когда и тебе дадут паспорт, с моего счёта на твой переведём и всё.

– Мне пока только семь. Ещё столько же ждать!

– Это быстро, даже не заметишь! Школа и лето – вот и год прошёл!

Аля кивнула – конечно. Только всё равно долго.

– Ты против попросить Артура?

Она внимательно на него посмотрела и снова перевела взгляд на огонь. Хорошо, казалось бы, иметь друга. Плохо, что доверие к этому человеку лишает тебя свободы и вяжет зависимостью.

– Артур хороший, – со вздохом сказала Аля. – Но это может измениться. Представь, что он женится. И кто у него будет главным? Явно не ты. И даже не бизнес. А жена. И тогда мы с тобой будем зависеть уже не от Артура, а от этой женщины. Понимаешь?

– Думаешь, может жениться?

– Вполне может. Но даже если просто подружится – всё равно станет от неё зависеть и уже не сможет нам помогать. Или не захочет. Или про нас забудет. Так что я стараюсь ни к кому особенно не привыкать. И тебе не советую. Потом трудно.

– Откуда знаешь?

– Я же когда-то у бабушки жила. Мне пришлось потратить год, чтобы понять, почему меня сдали в детдом. И что они за мной не вернутся. А если и вернутся, то мне это уже станет не нужно.

Это в первый раз Аля добровольно рассказала о своём прошлом. Правила доверия требовали, чтобы и он рассказал. И Кир решился:

– Меня били. Я был не такой, как им надо. И я стал убегать. А потом меня сдали, как и тебя. И ни разу не пришли. А если и приходили, то я к тому времени уже убежал. Полтора года сидел тихо, разбирался, что и как, а потом убежал. И поменял фамилию.

Аля в ответ промолчала: понятно, что нормальные родители детей в детдом не сдают. Какими бы те не были.

– Я бы простила, если бы меня сдали другие, если бы они погибли. Но они живут и удачно обо мне забыли.

– Вот и я.

– И давай о них больше не будем.

– А и незачем о них.

– Зато возникла нужда о сегодняшних поговорить. Про Артура я уже сказала. Понятно, что некоторое время он останется прежним – но какое именно время, он и сам не знает. Теперь типа бабушка: ей сильно надоело быть одной и она за нас ухватилась крепко. И я не удивлюсь, если вздумает за нами в детдом поехать. Это надо пресечь на корню. А ещё есть директриса. Та может сюда припереться.

– И что делать?

– Менять место. Не в этом лесу, а в другом надо искать что-то. И надо отыскать такое, чтобы вначале мы добирались сюда, а уже отсюда – туда. То есть должна быть общая дорога.

– А почему нельзя в этом лесу?

– Потому что он очень посещаем. Вокруг деревни. Плюс наше место теперь известно, как минимум, двоим. И это нам, по крайней мере – мне резко не подходит.

Кирилл задумался.

– Ты уверена, что если мы найдём укрытие далеко отсюда, они нас не найдут?

– Помнишь их любимую фразу? «Я за них отвечаю». Представь Смышляеву в паре с Артуром, которые сюда заявились и нас не нашли. Что они сделают? Организуют поиски. Даже МЧС привлекут. Тут будет толпа, как на Красной площади. И нас обязательно найдут. А как по мне – это уже не отдых. Если надо трястись в ожидании, что эти двое сюда заявятся и организуют поиск по всему лесу. Даже если не явятся – ждать-то мы будем. Мне только этого до полного счастья не хватало.

– И что?

– То. Что надо искать другое место. И пойми – новый лес никак не может примыкать к этому – найдут всё равно. Скажут, что мы заблудились и организуют тут такой чёс, что даже полевые мыши смоются.

Кирилл молча вскарабкался в домик на дереве и вскоре вернулся с картой, точнее – с двумя: Московской и Рязанской областей.

– Мы пока в Московской, но она плавно перетекает в Рязанскую. И мы как раз в таком месте, где перейти в другую область легче лёгкого. И насколько я понимаю взрослых – у них всё поделено по участкам. То есть если нас станут искать в одной области, во второй даже не почешутся – другой участок и другой начальник.

– Ты уверен?

– Насколько вообще можно быть уверенным в поступках этих непредсказуемых взрослых.

И добавил:

– Это карта для туристов – со всеми заправками, мотелями, гостиницами и прочими памятниками. И лесами, конечно. И прямо рядом – гляди – лес, в котором никаких достопримечательностей. И речка есть. А деревень мало.

– А как мы туда доберёмся?

– По карте тут если прямо – километров десять. А у нас же велосипед есть. Это час – не больше.

– Он след оставляет!

– Само собой. Но мы на нём только до ручья – вещи перевезти.

– Рано везти – сначала надо найти место. И я вообще считаю, что всё, что нам втюхали взрослые, надо здесь оставить. Заберём с собой только то, что у нас было. И то, что мы сами решили привезти. Всё остальное – даже не снимай. Оно нам не нужно.

– Ты уверена?

– Как думаешь, чем меня пытались соблазнить при первой и единственной попытке удочерить?

– Шмотками?

– Именно! Взрослые считают, что на первом месте, на втором и третьем тоже – шмотки. И деньги. Что почти одно и тоже. И потому они уверены, что мы тоже можем быть ими куплены. Как шмотки.

Аля некоторое время помолчала, пока не успокоилась:

– Ты видел, как они детей выбирают? Именно что как шмотки на рынке. Чтоб понравилось, долго носилось, но стоило при этом мало.

– Ты поэтому отказалась?

– Поэтому тоже. Но больше из-за тех, которые сдали.

И ещё добавила:

– Артуру за Кара, конечно, спасибо. Но я его теперь лучше у бабушки оставлю. И денег на кормёжку. Тут ему лучше будет.

– Забудет он тебя за зиму.

Аля только плечами пожала: значит, так тому и быть.

Благодаря идеальной географической памяти и, конечно, карте, они ни разу не заблудились. В поисках нового места они попутно набирали грибов и тут же продавали их, выйдя на более-менее оживлённую дорогу. Они так маршрут и строили – чтобы дорога была близко, но место при этом считалось диким и непроходимым. Зная названия деревень, они говорили проезжим, что не из самой деревни, а из рядом стоящего хутора.

К концу двух недель, которые им потребовались, чтобы найти, наконец, подходящее новое место, похожее на прежнее – в лесу, рядом речка, полно ягод и грибов, недалеко от дороги, но именно сюда не попасть, если только не знать тайных тропинок.

Первым делом они соорудили на самом раскидистом дубе домик почти у вершины – с земли совершенно не видимый. И оставили там самое необходимое. Поскольку дубу явно было пару сотен лет, то они даже шалаш внизу не стали строить – мало ли, набредёт кто невзначай… А само по себе кострище никого не удивит – тут всякие бродят, вполне могли себе еду готовить. А что это дети – кому придёт в голову?

Вечером, у костра, Аля сказала неожиданную вещь:

– Кончились наши лесные отдыхи…

– Не понял?!!

– Объясняю: переселение ничего не даст. Нам придётся мотаться на старое место постоянно, чтобы не начались поиски. Значит – никакого отдыха не будет. Заработать тоже не особо удастся – при таком настроении все грибы от нас попрячутся.

– И что?

– Это лето – последнее.

– А следующее?

– Зарабатывать пора. В городе. У тебя работа есть, а я что-нибудь придумаю.

– Тебе же только восемь будет!

– А тебе сколько было, когда ты начал?

– Так я мужчина!

– Женщинам тоже требуется многое.

Кирилл даже растерялся – настолько всё было неожиданно. Аля же продолжила:

– Завтра отсюда уходим. Совсем. На старое место. И будем собирать ягоды и грибы, сколько сможем. И продавать. Мне деньги нужны.

– Зачем?

– Чтобы потом, когда я закончу школу, ни у кого ничего не просить.

– И у меня?

– Ты исключение. Пока.

– Что значит – пока? Я тебе больше не брат?

– Жизнь длинная, давай посмотрим, что будет через пять лет.

– Почему именно через пять?

– Потому что через четыре ты давным-давно получишь паспорт и сможешь и зарабатывать больше, и в колледж поступить, или остаться в школе до аттестата. В общем, сможешь сам решать свои проблемы. А мне даже через пять лет останется ещё целый год до получения паспорта. И я всё ещё буду зависеть от взрослых полностью. Вот и посмотрим, изменится что-то или останется, как было.

– Но ведь на лето детдом едет в лагерь.

– Хоть на луну. Я буду работать.

– А кто тебе позволит?

– Им никто не скажет, что мы работаем. Будем говорить, что едем в лес на всё лето.

– А жить где?

Аля на него внимательно посмотрела:

– Думаешь, не найдём где?

Кир только плечами пожал.

– А собака?

– Видно, придётся расстаться. Не потянуть мне. Но если смогу, буду бабушке деньги для него высылать.

Кирилл долго думал, а потом согласился:

– Ты права. Отдыха больше не получится. Такого. Может, потом. Когда вырастем.

– Это много лет. Может произойти что угодно. Например, директриса поменяется. Или вообще детдом закроют. Начнутся проблемы, придумаем, как их решить. А пока вот так: это последнее лето для отдыха.

Он только вздохнул, соглашаясь.

– Если Артур откроет нам онлайн-счета в банке, мы сможем пополнять его через терминалы. И даже что-то покупать в интернете.

– Я не собираюсь ничего покупать. Только копить. А если и буду покупать, то за наличные.

– И чем будешь зарабатывать?

– Да хотя бы банки из-под пива сдавать в автоматы. Или придумаю что-то ещё. У меня ещё время есть, чтобы придумать.

Ей понадобилось всего десять минут:

– Если у нас будут открыты счета, мы сможем продавать готовые домашние задания!