Июль 1944. Битва за Псков
В итоге семидневного наступления войска 2-го Прибалтийского фронта выполнили задачу первого этапа операции. Они продвинулись в глубину до 90 км, прорвали основной и тыловой оборонительные рубежи вражеской обороны. С 16 июля войска 2-го Прибалтийского фронта приступили к выполнению второго этапа Режицко-Двинской операции (2, с. 520–521).
Баграмян в своих мемуарах сообщает: «К этому времени А. М. Василевский, убедившись, что группа армий «Север» не только упорно держится за Прибалтику, но и пытается соединиться с соседом, предпринял первую попытку убедить И. В. Сталина в необходимости главным силам нашего фронта наступать не на Каунас, а на Шяуляй и частью сил на Даугавпилс. В связи с этим он предложил ввести в сражение подходившие к линии фронта 2-ю гвардейскую и 51-ю армии в общем направлении на Шяуляй, 39-ю армию передать Черняховскому, а от него перебросить к нам 5-ю гвардейскую танковую армию. Это предложение маршала я горячо поддержал. Но, видимо, кому-то в Москве оно показалось несвоевременным. Во всяком случае, Верховный не согласился с нами». Согласно воспоминаниям Баграмяна, маршал Василевский принял на себя ответственность за перенос направления главного удара нашего фронта с юго-запада (как это предписывалось директивой Ставки от 4 июля) на северо-запад. Войска 1-го Прибалтийского фронта начали перегруппировку, однако в планы вмешался случай.
Обратимся вновь к мемуарам Баграмяна: «Не знаю, из каких источников получал наш Генштаб сведения, но как только я прибыл на новый фронтовой КП в 15 километрах южнее Видзы, начальник связи фронта доложил, что из Москвы уже дважды звонил генерал Антонов, разыскивая меня. Я приказал немедленно соединить меня с ним. Даже не поздоровавшись, Алексей Иннокентьевич ошеломил меня неожиданным сообщением:
– Группа армий «Север» уходит из Прибалтики. Надо обязательно преградить ей путь, а потому сосредоточьте главные силы вашего фронта на направлениях, указанных в директиве от четвертого июля.
Поскольку мы уже отдали одобренные А. М. Василевским указания о серьезных изменениях задач наших армий, я спросил Антонова:
– Это официальный приказ Ставки?
– Нет, Иван Христофорович, это пока мнение Генштаба.
Тогда я поинтересовался, откуда такие сведения. Оказалось, что штаб 2-го Прибалтийского, приняв частный отход фашистских войск под Опочкой за общее отступление, немедленно сообщил об этом и доложил, что войска фронта начали преследование.
Высказав твердое убеждение в необоснованности такого вывода, я доложил Антонову, что А. М. Василевский хотя и настойчиво требует ускорить продвижение наших армий, однако не в прежних направлениях, а с переносом главных усилий на запад и северо-запад. Антонов, прощаясь, обещал проверить полученное донесение и сообщить решение Верховного.
Маршал А. М. Василевский немедленно вылетел к Еременко, а мы тем временем продолжали упорные атаки против даугавпилсской группировки противника и форсировали продвижение главных сил на шяуляйском направлении.
13 июля наступление возобновилось на всем фронте. В 14 часов следующего дня возвратился к нам представитель Ставки А. М. Василевский. Он сообщил, что поспешное донесение штаба 2-го Прибалтийского не подтвердилось. Враг ожесточенно сражается за каждый рубеж. Следовательно, дело за нашим фронтом. Мы должны поскорее перерезать все сухопутные коммуникации группы армий «Север». Но я вынужден был доложить маршалу, что темп продвижения армий заметно снижается в связи с постепенным расширением полосы наступления и растущим сопротивлением специально созданных для закрытия бреши групп войск «Клеффель» и «Ривальд». А мы, к сожалению, все еще не располагаем резервами, которые можно было бы ввести в сражение» (1, с. 361–363).
Еще 16 июля Фриснер проинформировал Гитлера, что только по счастливой случайности советские войска не начали наступление на Ригу и не нанесли охватывающий удар во фланге ГА «Север». Он ничего не мог сделать, чтобы предотвратить это. Фриснер планировал перебросить на южное крыло дивизию из района Нарвы, но переброска была бы завершена только к 20 июля. Больше резервов не было. Фриснер подытожил: «С этого момента следует учитывать тот факт, что фронт может развалиться» (3, с. 384).
В таких условиях начиналось наступление 3-го Прибалтийского фронта, получившего задачу разгромить псковско-островскую группировку и на первом этапе наступления освободить Остров. Развивая наступление, на втором этапе фронт должен был выйти в тыл псковской группировки противника в районе Выру, освободить Псков и Выру.
Источники и литература
1. Баграмян, И. X. Так шли мы к победе. / И. Х. Баграмян. – М.: Воениздат, 1977.
2. Великая Отечественная война 1941–1945 годов. – В 12 т. Т. 4. Освобождение территории СССР. 1944 год. – М.: Кучково поле, 2012. – 864 с.: ил.
3. Земке, Э. От Сталинграда до Берлина. Операции советских войск и вермахта, 1942–1945 / Э. Земке; пер. с англ. А. Л. Андреева. – М.: Центрполиграф, 2010. – 603 с.: ил., табл.
4. Фриснер, Г. Проигранные сражения. – М.; Воениздат, 1966.
5. Germany and the Second World War. Volume VIII. The Eastern Front 1943–1944: The War in the East and on the Neighbouring Fronts. – Oxford: Clarendon press, 2017.
Описание театра военных действий
Район военных действий охватывал западную часть Псковской области (тогда Ленинградской) от побережья Псковского озера до г. Опочка. Данная территория является Псковской низменностью. Рельеф низменности плоский с холмистыми участками и высотами 40–100 метров над уровнем моря. Местами расположены одиночные холмы и цепи узких гряд протяженностью до нескольких километров и высотой до 10 метров. На них проложены дороги.
Псковская низменность сильно заболочена, на севере она сливается с также сильно заболоченной Причудской низменностью. На западе эти низменности ограничены возвышенностью Ханья (район Печоры, Алуксне). Этот район является естественным препятствием, преграждающим путь из района Пскова к Рижскому заливу и г. Таллину.
Территория боевых действий богата реками, озерами, болотами. Более десяти рек пересекает ее, причем оказывались они преимущественно вдоль линии фронта. Противник использовал их как естественные рубежи обороны. Реки преимущественно мелководные, с наличием многочисленных бродов. Болота являлись в большинстве случаев моховыми с глубиной торфа 4–6 метров. Болота сильно увлажнены, движение по ним колесного и гусеничного транспорта было невозможно без использования гатей (1, л. 3).
Приведем характеристики нескольких рек: р. Верша – ширина 10–15 метров, дно глинистое, берега топкие. Глубина до 1 метра. Броды проходимы для танков без усиления дна; р. Синяя – ширина до 15 метров, глубина 1–1,5 м, дно каменистое; р. Лжа – ширина 12–15 м, глубина 1–1,3 метра, дно илистое, проходима для танков без усиления; р. Кухва – ширина 15–20 метров, глубина до 1,5 метра, дно суглинистое, проходима для танков; р. Кира – ширина до 15 метров, глубина 1,2 метра, дно илистое, берега топкие (2, л. 11).
Леса на рассматриваемой территории расположены неравномерно. Наиболее крупные из них расположены к западу от р. Великой. Лесоустройство произведено во всех массивах. Сеть лесных дорог слаборазвита. Лесные массивы разбиты просеками шириной 4–6 метров. В основном леса проходимы для пехоты, в некоторой части заболоченных участков труднопроходимы для транспорта.
Сеть шоссейных и особенно грунтовых улучшенных дорог развита хорошо. Главным недостатком грунтовых дорог является узкая проезжая часть, на ряде участков затруднявшая двустороннее движение автотранспорта (1, л. 4).
Генерал С. М. Штеменко вспоминал: «Много переживаний вызывали фронтовые дороги. В сухую погоду над ними висело непроницаемое облако какой-то особенно тонкой лесной пыли пополам с мошкарой, вылезавшей из зеленых чащоб и немилосердно кусавшей все живое. А во время дождей они зияли страшными рытвинами и ямами, заполненными водой. Надрывно урча и раскачиваясь, лавировали между ухабами забрызганные грязью грузовики. Колонны ползли со скоростью черепахи, часто останавливались. Водители, выскочив из кабины, совали под колеса длинные слеги и только им одним известными способами все-таки вызволяли грузы из беды.
О дорогах беспокоились командиры всех степеней. Чего они не предпринимали! В особо труднопроходимых местах прокладывались даже деревянные колеи, и машины шли по ним, как по рельсам. Только не зевай – соскользнут колеса с дощатого настила, влезешь в болото по самый кузов.
В большинстве дороги были однопутные, с разъездами на них, но кое-где были и двухпутки. Везде стояли регулировщики. А там, где автомобиль совсем не мог двигаться, выручал гужевой транспорт. Невероятной выносливости лошаденки тащили и тащили повозки, а невозмутимые повозочные на остановках первым делом накашивали им травы, извлекая из-под сиденья всегда готовые для этого косы. О лошадях они заботились больше, чем о самих себе» (3, с. 204).
Населенные пункты сельской местности в значительной мере представлены хуторами, что позволило противнику превратить их в опорные пункты.
К началу операции железнодорожные пути были восстановлены от ст. Дно до ст. Карамышево и ст. Чихачево, их пропускная способность составляла 7–8 пар поездов в сутки по каждому направлению. Кроме того, от ст. Чихачево имелся ж.-д. выход на ст. Новоскольники. На конечных ж.-д. станциях имелось 4–5 приемоотправочных путей, вмещавших 4 поезда, из которых один под погрузкой или выгрузкой на рампу.
Район боевых действий являлся лесисто-болотистым, в особенности западнее Острова. Он не допускал свободного маневрирования крупными массами танков и артиллерии, в особенности крупнокалиберной (1, л. 4–5).
Многочисленные реки, пусть и имевшие большое количество бродов, в связи с уничтожением противником мостов значительно снижали темп наступления войск 3-го Прибалтийского фронта.
Условия местности были более выгодными для обороняющегося противника, предоставляя ему ряд естественных оборонительных рубежей, являвшихся обычно малыми реками бассейна реки Великой и протекающими в меридиональном направлении реками Синей, Кухва, Утроя (1, л. 5).
Источники и литература
1. ЦАМО РФ. Ф. 242. Оп. 2254. Д. 434.
2. ЦАМО РФ. Ф. 301. Оп. 6794. Д. 51.
3. Штеменко, С. М. Генеральный штаб в годы войны / С. М. Штеменко. – М.: Воен издат, 1989.
Описание обороны противника
Рубеж обороны противника Псков – Остров – Пушкинские Горы являлся частью линии «Пантера». Возведение линии «Пантера» велось по заранее разработанному плану. Документы Ленинградского и 3-го Прибалтийского фронтов сообщают: «Начало строительства рубежа относится к середине 1942 года; наиболее интенсивно работы велись летом 1943 года». По немецким данным, строительство линии «Пантера» началось в сентябре 1943 г. Вероятно, советское командование считает начало строительства с постройки бомбоубежищ в Пскове.
Линия «Пантера» не была окончена строительством к моменту отхода ГА «Север» на нее в конце февраля – начале марта 1944 года. Ее достройка велась полевыми частями, занявшими оборону. Вероятно, этим объясняется как неравномерность насыщения отдельных участков фортификационными сооружениями и заграждениями, так и присутствие наравне с долговременными сооружениями на одних участках легких дерево-земляных сооружений на других.
На центральном участке ст. Стремутка – ст. Черская система обороны была менее развитой. Это объяснялось тем, что линия обороны здесь, проходившая по р. Многа, была прорвана советскими войсками в конце марта 1944 года. Противник, используя выгодные позиции, труднопроходимую болотистую местность, построил на этом участке новые оборонительные сооружения полевого типа, частично восстановив оборонительную систему. Таким образом, с апреля по июль линия «Пантера» существовала уже в новом, созданном советскими войсками начертании линии фронта.
Линия Пантера
Наличие этого выступа, называемого Черским, нарушало нормальную связь между основными опорными пунктами линии «Пантера» – Псковом и Островом. Это было связано с тем, что Черский выступ, прочно удерживаемый войскам и 2-го Прибалтийского фронта, исключал использование противником ж. д. и шоссе Псков – Остров.
Линия Пантера, включавшая Псков – Остров – Пушкинские Горы, прикрывала важнейшие и кратчайшие направления в Центральную Прибалтику, чем и объяснялось большое значение, придаваемое немецким командованием этому рубежу.
Местность, по которой проходил оборонительный рубеж, являлась частью Лубанско-Псковской низменности, характерной особенностью которой являлось наличие ряда холмистых участков, позволявших иметь выгодные оборонительные позиции с хорошим сектором обстрела и наблюдения. Заболоченные участки являлись естественным дополнением прикрытия этих позиций. Противник очень удачно применил оборонительный рубеж к условиям местности.
Рубеж начинался севернее г. Пскова, левым флангом упирался в оз. Псковское и тянулся в общем направлении на юг в район Пушкинских Гор и далее на юго-восток, прикрывая Опочку и Себеж. Основной участок, прикрывавший важнейшие направления и имевший наиболее развитую систему обороны, находился между Псковом и Островом.
Характерной особенностью линии Пантера являлось то, что на всем своем протяжении от оз. Псковское на севере до оз. Белогули на юге она проходила восточнее р. Великой, а не по западному ее берегу и река не была использована в качестве естественного оборонительного рубежа. Передний край был размещен в 5–10 км восточнее р. Великой.
Советское командование объясняло такое решение следующими основными соображениями:
1) Восточнее р. Великой проходит цепь холмов, господствующихих над равнинной местностью, простирающейся на восток, что позволяло выгодно расположить оборонительные позиции. Река Великая являлась, таким образом, препятствием в глубине обороны. По западному берегу реки противник планировал создать вторую линию обороны.
2) Размещение рубежей по р. Великой предопределяло оставление городов Псков и Остров, являвшихся важнейшими пунктами обороны.
Передний край обороны проходил по восточным скатам высот, господствующих над местностью, что обеспечивало противнику хорошие обзор и сектор обстрела.
Общая протяженность рубежа Псков – Пушкинские Горы по фронту составляла 170 км. Глубина оборонительной линии Пантера не была одинаковой, составляя в среднем 4–6 км.
Строительство второго рубежа обороны, запланированного на западном берегу р. Великой, было начато в конце 1943 года. К июлю 1944 года второй рубеж обороны не был готов. Только на отдельных направлениях было создано небольшое количество траншей.
Командование 3-го Прибалтийского фронта на основании захваченных документов разбивало рубеж Пантера на следующие участки, называемые укрепленными районами:
1. Псковский – протяженностью 37 км.
2. Центральный – 60 км.
3. Островский – 24 км.
4. Пушкиногорский – 50 км.
Главное внимание при возведении рубежа было обращено на участки в районе шоссе Гдов – Псков, Луга – Псков, Порхов – Черская, Порхов – Остров. На этих направлениях были наиболее мощные и эшелонированные в глубину фортификационные сооружения и заграждения.
Тактически оборона была создана в виде системы опорных пунктов и узлов сопротивления, соединенных траншеями и ходами сообщения. Подступы к позициям были прикрыты противопехотными и противотанковыми препятствиями и заграждениями.
Основным элементом рубежа была система траншей и дерево-земляных валов. Первый рубеж обороны состоял из траншеи переднего края – полного профиля, хорошо оборудованной, со стрелковыми ячейками, открытыми площадками. За первой траншеей на отдельных участках на удалении 50–60 м были убежища для личного состава, выдерживающие попадание 150-мм снарядов. Там, где убежищ не было, непосредственно в траншее были устроены землянки в 1–2 наката бревен.
За первой траншеей в 100–200 метрах проходила вторая траншея полного профиля. За второй траншеей в зависимости от местности на расстоянии 1–2 км проходили третья и четвертая траншеи глубиной до 60–80 см.
Как правило, на низких участках, даже сухих, для удобства обзора и ведения огня насыпались земляные валы высотой 120–150 см с углублением в землю на 50–60 см.
Артиллерийские позиции – большей частью открытые площадки, представлявшие собой замкнутую окружность высотой 120 см, выложенную из дерна. Некоторые участки прямоугольной формы прикрыты крышей в один накат. Для личного состава у позиций оборудованы блиндажи в 4–5 накатов. Для хранения снарядов в целях их рассредоточения на удалении 30–50 метров друг от друга оборудованы погребки в 1 накат (2, л. 74).
На направлениях, имеющих впереди основного рубежа выгодные позиции для наблюдения и ведения огня перед фронтом, противник выдвигал боевое охранение, оборудовал эти позиции траншеями и площадками для ведения пулеметного огня.
На главных направлениях в глубине обороны противник организовал опорные пункты. Они были размещены в дефиле и прикрывали основные коммуникации. Опорные пункты, как правило, имели круговую оборону.
Города Псков и Остров прикрывались специальными позициями – Псковским и Островским городскими обводами.
Таким образом, эшелонирование оборонительных сооружений в глубину на основных направлениях линии «Пантера» состояло из линии боевого охранения, основных огневых позиций главного рубежа обороны, отдельных опорных пунктов на основных направлениях и в районах артиллерийских позиций, позиций, прикрывающих Псков и Остров.
На всем протяжении переднего края в дополнение к естественным препятствиям противник установил искусственные препятствия и заграждения: противотанковые рвы, эскарпы, надолбы, минные поля и т. д.
Дороги прикрывались железобетонными и деревянными стенками или тетраэдрами. Оставленная неприкрытой проезжая часть дороги должна была быть прикрыта путем установки рельс, бревен, мин в заранее подготовленные места в последний момент.
Как выше уже сообщалось, основу оборонительных позиций составляли траншеи и дерево-земляные валы. Они оборудовались открытыми площадками для ведения огня и железобетонными убежищами, расположенными вблизи траншей, где солдаты укрывались во время артиллерийского огня.
Долговременных сооружений, таких как железобетонные ДОТ и металлические БОТ, было обнаружено незначительное количество. Они не являлись характерными для описываемого рубежа. Наибольшее количество таких сооружений находилось в Псковском УР. Дерево-земляные огневые точки (ДЗОТ) на рубеже практически отсутствовали.
Промежуточные рубежи, заранее подготовленные противником в тактической глубине до р. Великой:
– первый – Авдятово – Церковина – Пыляи – Дрозды – Сухлова – Дубровка;
– второй – по линии ж. д. Псков – Остров с использованием железнодорожного полотна (на отдельных участках построены блиндажи и траншеи) с опорными пунктами Рожкополье, Смакариха, Дуловка, Анитикина, Закулижье;
– третий – непосредственно на р. Великой – сплошная траншея по линии Борановка – Ершова – Подмогилье – Крюково.
На западном берегу Великой, где советское командование предполагало наличие второго оборонительного рубежа, заранее подготовленные опорные пункты имелись только на отдельных участках без сплошной обороны. Так, Филатова Гора, Горбово были оборудованы как ОП. В районе Шабаны и Сопки, на западном берегу никаких укреплений не было.
Промежуточный рубеж по линии Луки – Сено – Ворошилино – Бабьяково – р. Кудеб – Лысая Муха – Козлы был заранее подготовленный рубеж. Он строился преимущественно силами местного населения. Рубеж представлял собой оборону полевого типа, состоявшую из опорных пунктов с 1–2 траншеями, местами прикрытую минными полями и проволочными заграждениями типа немецкого забора и спиралью Бруно. Сплошной обороны не было.
Помимо промежуточных рубежей противник организовал временные позиции на выгодных рубежах, например, Грибули – Жадобино. Их оборона главным образом базировалась на системе огня. Огневые средства – пулеметы, минометы, орудия – располагались частично в каменных строениях или наспех оборудованных открытых площадках. Живая сила укрывалась в складках местности, канавах, на обратных скатах высот, в подвалах или стрелковых ячейках, оборудованных самими обороняющимися подразделениями.
При отходе противник широко применял службу разрушения. Так, все мосты через р. Великую в полосе 67-й армии (4 шоссейных и железнодорожный) были разрушены. На 650 км дорог было взорвано 106 мостов, уничтожены четыре ж.-д. станции, разрушена ж. д. Псков – Остров. Перекрестки дорог, как правило, минировались, так же, как дефиле и места возможных объездов. Разрушение дорожного полотна встречалось редко, на протяжении 500 км отмечено 14 крупных разрушений – воронки 4–20 метров (2, л. 75).
Плотность инженерного оборудования опорных пунктов рубежа на 1 км фронта составляла:
1. Траншей и ходов сообщения – 4,8 км.
2. Открытых универсальных огневых точек – 28 шт.
3. Ячеек для стрелков и автоматчиков – 40 шт.
4. Бронеколпаков типа «Краб» – 1 шт.
5. Пулеметных ДОТ – 1 шт.
6. Железобетонных убежищ на 6 человек – 15 шт.
7. Металлических убежищ – 3 шт.
8. Дерево-земляных убежищ – 5 шт.
9. Позиций противотанковой артиллерии – 3 шт.
10. Противотанковых рвов и эскарпов – 0,9 км.
11. Противотанковых минных полей по фронту и в глубину – 1,3 км.
Заграждения были представлены следующими типами.
Противопехотные препятствия проходили сплошной полосой перед передним краем на расстоянии 30–40 метров от траншей и состояли из 1–3 рядов усиленного проволочного забора, спирали Бруно и сети на низких кольях шириной 10-15 метров в непосредственной близости от траншей. Проходы в проволочных заграждениях и дороги прикрыты рогатками. Фасы проволочных сооружений имели в длину 50–150 метров. На главных направлениях проволочные заграждения и подходы к ним дополнялись противопехотными минными полями. Опорные пункты, отсечные и артиллерийские позиции имели проволочные заграждения в виде усиленного забора. На ряде направлений, например, в районе д. Бердово, проволочные заграждения достигали до 15–20 рядов кольев.
Танкоопасные направления прикрывались противотанковыми заграждениями:
а) ПТ рвами трапецеидальной и треугольной форм шириной вверху до 5 метров, глубиной до 4 метров. Одежда крутостей рва – из бревен диаметром 15–20 см на проволочных оттяжках.
б) Эскарпами с высотой откоса до 5–6 метров. Одежда крутостей та же.
в) Бетонными и металлическими надолбами в 3 ряда (район шоссе Псков – Луга).
г) Противотанковыми турами размером 3×2×2,5 метра из бревен, оплетенных хворостом, стянутых проволокой и засыпанных грунтом с камнями (район д. Богданово). Такими турами была перекрыта пойма ручья, причем туры позволяли пропускать паводковые воды. Форма туров давала возможность их прикрытия стрелками.
д) Бетонными дорожными противотанковыми препятствиями, состоявшими из двух бетонных массивов с пазами для закладки двутавровых балок (возможность пропуска своего транспорта). Противотанковыми препятствиями можно было считать и дерево-земляные валы, перед которыми был вынут грунт в виде рва шириной 4–5 метров и глубиной 1 метр, заполненного водой.
Противотанковые рвы в системе обороны переднего края были расположены:
а) между траншеей и проволочными заграждениями (грунт брустверов ПТ рва разравнивался для удобства ведения огня);
б) между траншеей и проволочными заграждениями. Траншея устраивалась в тыльном бруствере рва (в этом случае ПТ ров являлся противопехотным препятствием). Район деревень Немоево, Кисели, Богданов и др. ПТ ров проходил в глубине за траншеей на расстоянии 100–200 м от нее, районы деревень Б. Галковичи, Объездница, Подчерничье. Фасы ПТ рвов имели длину 150–300 метров и обеспечивались плотным артиллерийско-пулеметным огнем. Дорожные направления усиливались минными полями до 6 рядов мин типов Т-42, Т-43 и РМИ-43.
При отходе применялось минирование блиндажей и траншей. Отмечено большое количество сюрпризов (минирование входов в блиндажи и предметов обихода). В траншеях, как правило, устанавливались мины со взрывателем натяжного действия и мины типа ПМД-6 (2, л. 74).
Маскировка рубежа была хорошо продумана. Работы по маскировке сооружений и дорог были проведены в значительном объеме. Сооружения маскировали при помощи маскировочных сетей с вплетением в них мха, травы, соломы и т. д. Дороги маскировались вертикальными масками из соломы (шоссе Псков – Гдов, Псков – Луга), а также посадкой елей в два ряда (шоссе Псков – Остров). При маскировке отдельных пунктов у переднего края широко использовались вертикальные и горизонтальные маски под фон местности (из соломы).