Поединок трех сердец

Глава 6

Леди Пембрук в свои годы отличалась редкой наблюдательностью. Проказы племянника не удивляли ее, она ворчала, но не сердилась на него по-настоящему. Совсем другое дело – Венеция! Ее бледное лицо и возбуждение, которое сменялось глубоким унынием, тревожило тетку. Причин для этого могло быть немного, но требовалось разобраться с происходящим, и хозяйка Пембрук-холла не замедлила это сделать.

– Дорогая? – сказала она, на минуту отрываясь от рукоделия, – ты мне решительно не нравишься! Что с тобой происходит?

– О чем вы, тетя? У вас нет никаких причин для тревог!

– Вот уж не сказала бы! Я совершенно тебя не узнаю! Ответь мне прямо, это негодяй – твой муж – опять присылает письма с требованием денег? Или тебе нездоровится, и ты пытаешься это скрыть?

– Ни то и ни другое! Мистер Маршал, к счастью, на время обо мне забыл, сейчас ведь уже сезон охоты. А на здоровье я нисколько не жалуюсь.

– В таком случае, я могу сделать только одно предположение, – леди Пембрук отложила вязание и сняла пенсне. – Некто в этом доме нарушил твой покой. Я не собираюсь судить тебя, Венеция, знаю, каково это – быть одинокой молодой женщиной! К тому же, ты всегда была очень романтична!

– О чем вы говорите, тетушка? – предательский румянец залил ее хорошенькое личико. Венеция и помыслить не могла, что ее роман с Робертом уже не тайна, и теперь в ужасе ждала развязки.

Леди Пембрук словно и не слышала ее и продолжила строить предположения.

– Как несправедлива жизнь! Жаль, что вы встретились при таких обстоятельствах, он был бы для тебя настоящей опорой. Куда лучшей, чем этот распутник и пьяница Маршал… Военная служба – надежное поприще для мужчины, тем более для такого серьезного! Он не кутила и не ловелас, но все-таки… дорогая, ты замужняя женщина и, насколько я знаю, о разводе твой муж и слышать не желает! Ваши отношения невозможны, если только ты не хочешь погубить свою репутацию.

Венеция пролетала что-то неразборчивое, она готова была сквозь землю провалиться, но тетка не собиралась молчать и решила во что бы то ни стала расставить точки над «и».

– В этом щекотливом вопросе, моя милая, ты можешь всецело на меня положиться! Если взгляды полковника или его намеки так мучают тебя, я позабочусь о том, чтобы он покинул мой дом. Даже если это не понравится Роберту!

Выслушав подобное наставление, Венеция совершенно растерялась. Она и Хантер? Как тетке такое могло прийти в голову?

– Тетушка, тут произошло какое-то недоразумение. Полковник прекрасный человек, и я рада дружбе с ним, но никогда не замечала ничего непозволительного! Что касается моих чувств… Уверяю вас, я в полной безопасности рядом с мистером Хантером!

Эта тирада, полная эмоций, на время успокоила леди Пембрук. При этом ее компаньонка испытывала настоящие угрызения совести. По ее вине подозрение пало на того, кто этого не заслуживал и был выше всех похвал в своем обращении с хозяевами усадьбы! Надо было поделиться новостью с Робертом и при встрече Венеция не преминула ему все рассказать. Граф выслушал кузину с величайшим вниманием, но известие вызвало у него взрыв веселья.

– Дорогая тетушка потеряла хватку! – смеялся он. – С другой стороны, мое сокровище, это нам только на руку! Подумай сама!

– Ты не представляешь, какой ужас я пережила, когда она забросала меня намеками!

– Я помогу тебе все забыть, – Роберт увлек кузину в сад, где старые деревья бросали глубокие тени, а кустарник скрывал их от посторонних глаз.

Как только они остались вдвоем, он обнял ее лицо и приблизился к нежным губам, сразу захватив их в плен. Близость прекрасной кузины дразнила воображение. Окажись они вдвоем без соглядатаев и родственников, он целовал бы сейчас каждый уголок ее прекрасного тела, заставив забыть о всяком чувстве стыда.

– Я приду к тебе сегодня ночью! Целая ночь, Венеция и нам никто не помешает!

– Сумасшедший! – она слабо отстранялась, хотя ноги предательски слабели, а голос разума звучал все тише, пока совсем не смолк.

– И кто в этом виноват? Ты, моя милая, потому что я без ума в тебя влюблен!  Давай прогуляемся подальше от дома! Хантер нам не помешает, он отправился писать письма, – на красивом лице Роберта было написано искреннее удивление. – Ужасное занятие, не понимаю как на него можно потратить целое утро, особенно такое как сегодня…

– А как же твои письма? Я видела, Тревеллиан получил с утренней почтой два, адресованных тебе.

– А, это… – Роберт, как ни странно, смутился, что не ускользнуло от внимания его кузины.

– Плохие новости? Если это твои кредиторы…

– Нет, моя милая, это кредит другого рода, – он перевел взгляд, как будто не хотел встречаться с ней глазами.

– Ты что-то недоговариваешь, но это твое право…

– Венеция, – с большим трудом Роберту удалось придать лицу беспечное выражение, – что я могу скрывать от тебя? Я здесь как на ладони. Это все моя мать… как ты понимаешь, я не могу порвать с ней отношения, даже если это тягостно и неприятно!

На самом деле, письма, конечно, были не от матери, а от другой особы. Габриэль исписывала два листка, изливая нежные чувства и требуя отчета о каждой минуте, проведенной вдали от нее. Роберт лениво пробегал послания глазами, вздыхал и каждый день обещал себе сесть за письменный стол, чтобы ответить невесте. До сих пор граф ограничился одним коротким сообщением, в котором отчаянно врал, что тетушка слаба и уговаривает его побыть в Пембрук-холле подольше. Венеция напомнила ему о неприятной обязанности каждого жениха – поддерживать огонь любви, или во всяком случае видимость таковой.

С какой радостью Роберт писал бы вместо этого Венеции! Тут он не ограничился бы несколькими строчками, а дал волю фантазии. Впрочем, оставалось надеяться, что время расставания, а с ним и необходимость переписки придет не скоро. Да и зачем портить такой прекрасный день размышлениями о неизбежном зле? Вместо этого влюбленные выбрали потайную дорожку в тенистой части парка и побрели, держась за руки, то и дело останавливаясь, чтобы насладиться новым поцелуем.

Получасом позже компаньонка леди Пембрук вернулась, освеженная прогулкой и уже полностью овладела собой, что позволило без краски на лице смотреть в лицо домочадцам. Проходя мимо гостиной, Венеция была погружена в свои мысли, но из задумчивости ее вывели звуки музыки – нежные, полные грусти, они сразу же тронули сердце. Такую мелодию мог написать только тот, кто страдал от любви, и исполнение было превосходным. Венеция молча стояла в дверях, пока не прозвучали последние ноты и только теперь поняла, что за роялем никто иной, как Хантер. Встреча стала для него неожиданностью, заметив хозяйку полковник встал и по его всегда спокойному лицу можно было заметить (быть того не может!) откровенное смущение.

– Миссис Маршал, – проговорил он после неловкого молчания, – простите, я не знал, что тут кто-то есть. Я видел, что вы отправились на прогулку и занял ваш инструмент....

– Незачем извиняться! Вы доставили мне своей игрой огромное удовольствие. Полковник, если тетушка узнает о вашем таланте, вы будете участником всех музыкальных вечеров! – она старалась улыбкой смягчить его неловкость, но кажется добилась обратного эффекта.

Хантер поднял глаза и посмотрел на собеседницу с таким выражением, которое не оставляло сомнений – меньше всего ему хотелось бы развлекать вечерами гостей. Было что-то еще в этом взгляде карих глаз, что не ускользнуло от ее внимания, нечто большее, чем дружеское участие или интерес.

– Роберт часто говорит, что карьера военного – не для него. Но глядя на вас, мистер Хантер, я удивляюсь, почему вы выбрали такое поприще? Я не ошибусь, если скажу – уделять время музыке у вас не было ни единой возможности.

– А вы представляете меня, произносящим речь в парламенте? Здесь по примеру Бейли я сказал бы, что такая карьера не для меня. Я лишен красноречия и, наверное, кажусь временами косноязычным.

– Ничего подобного! – с чувством сказала Венеция. – Ваши рассказы я слушала с большим удовольствием. А то, что вы лишили их красноречивых эпитетов, нисколько не умаляет талант рассказчика.

– Вы слишком добры, – пробормотал он, глядя куда-то в окно.

– Ну конечно, я только то и делаю, что преувеличиваю ваши достоинства. Играете в вист вы тоже ужасно, поэтому мы обыгрываем бедную тетушку и Роберта, – Венеция старалась перевести разговор в шуточное русло. – Перестаньте, полковник, вы приятный гость в этом доме, и я совершенно не покривлю душой, если скажу, что буду рада считать вас своим другом.

Она протянула Хантеру руку. Влюбленным часто хочется быть добрыми ко всем на свете, и Венеция не была исключением, ей хотелось развеять меланхолию и беспричинную грусть полковника. Он рассеянно пожал ее пальцы, но тут же убрал руку, сослался на срочные дела, и поспешил откланяться, оставив собеседницу в полном недоумении. Когда его широкоплечая фигура скрылась из виду, Венеция словно проснулась. Неужели леди Пембрук разглядела правду, и друг Роберта питает к ней чувства?  Чем еще можно было объяснить такие перепады настроения?

Догадка потрясла ее до глубины души. Все указывало на то, что тетка права: красноречивое молчание, выражение глаз, то, с каким чувством он играл. Хотя, возможно, Хантер безответно влюблен в другую, и тихая жизнь в уединении Пембрук-холла только усилила его чувства? Венеция посмотрела в окно, за которым сгущались тучи. Нечто подобное происходило и в ее душе, полной предчувствий и тревожного ожидания.

Глава 7

– Даже не думай спорить! – с чувством высказался Роберт. – Леди Пембрук нам этого не простит! Речь идет о благотворительной ярмарке, средства собирают в пользу бедных сирот, ты же не можешь быть настолько бесчувственным!

– Я всегда готов помочь нуждающимся, но не требуй от меня участия в подобных мероприятиях. Я не терплю сборищ, и для тебя это не секрет.

– Ты безнадежен! Венеция, приди мне на помощь! – граф воззвал к кузине, до сих хранившей нейтралитет.

Спор возник из-за ярмарки, которую ежегодно организовывала леди Пембрук. Так уж вышло, что она совпала с приездом гостей в имение и отказ от участия мог быть воспринят с осуждением.

– Полковник, на самом деле о «сборище» речь не идет. Всего несколько семей арендаторов и дамы-попечительницы. Будет сладкий стол и очень тесный круг общения. Вас это совершенно не утомит, а тетушку, несомненно, порадует, особенно сейчас, когда ей нездоровится!

По правде говоря, неожиданный недуг леди Пембрук спутал все планы. Опасности для жизни болезнь не представляла, но привычный распорядок дня был нарушен: Венеция сидела возле тетки, развлекая ее чтением и заботливо за ней ухаживая, а молодые люди большую часть времени были предоставлены сами себе. Вот и сейчас преданная сиделка направлялась в спальню покровительницы, собираясь отнести чай и лекарства.

– По крайней мере, пообещайте подумать! – проговорила она, ласково глядя на Хантера.

На уговоры она пошла в основном ради Роберта, уж ему-то общество точно будет в радость. Видеть улыбку на лице кузена было самой большой отрадой, и Венеция постаралась вложить в свои слова побольше чувств.

– Хорошо. Если вы так считаете…

– Вот и славно! – воскликнул Роберт, готовый расцеловать милую кузину. – А сейчас, Хантер, предлагаю поохотиться. Мы вернемся после обеда и, надеюсь, принесем дичь! Передавай тетушке привет и пожелай скорого выздоровления!

Наследнику Пембрука не терпелось поскорее покинуть его стены. Прихватив ружья, молодые люди направились потренировать глаз, а заодно развлечься и разогнать деревенскую скуку. Такие планы казались очень привлекательными, но им не суждено было воплотиться в действительность и все благодаря случайности.

Спускаясь по пологому холму, уходящем к озеру, джентльмены оказались в двух шагах от дома одного из арендаторов. Соседей Роберт знал с юношеских лет, притом довольно близко благодаря одному давнему происшествию.

– Отец теперешнего хозяина спас мне жизнь. Вон там, – он указал на видневшийся вдали край водоема, – я катался на коньках и провалился под лед. Никогда не забуду это ужасное чувство – тебя тянет вниз, а от холода застывает кровь в жилах… Надо отдать Квинам должное! Меня отогрели, высушили одежду и первый раз в жизни напоили виски. Дорогая тетушка до сих пор ни о чем не знает!

Не успел еще Роберт закончить свое повествование, как его собака с громким лаем сорвалась с места и исчезла за оградой дома. Сколько Бейли не свистел и не ругался, она не желала показываться и джентльменам пришлось изменить намеченный маршрут.

– Мы остановимся только на минуту! – Роберт ускорил шаг, оставив друга позади, и вскоре перед ним распахнулась калитка.

– Мистер Бейли, вот так сюрприз! А я думаю, чей спаниель залетел к нам как на крыльях! Славная собака, но у меня я вам скажу есть щенки и получше, уж вы не взыщите!

После такого предисловия гости были тепло приняты, а радушный хозяин и слышать не хотел о том, чтобы отпустить их до обеда.

Мистер Квин был военным моряком и только недавно вышел в отставку. Сейчас он наслаждался тихими семейными радостями и почти не принимал гостей, но неожиданный визит графа Бейли заставил главу семьи изменить своим привычкам. Он громогласно призвал жену, которая не знала на чем записать такую радость, и вся компания вскоре собралась в гостиной.

Дом оказался добротным, хотя и старомодным, общество – приветливым и открытым, но самой приятной частью визита стало знакомство с девицами Квин. Старшая Сюзанна была девушка на выданье, для нее уже нашли партию, а младшей Ребекке недавно исполнилось семнадцать, и она была самым романтичным созданием, какое можно себе представить.

– Ты слышала, Бекки, полковник недавно вернулся из Вест-Индии и ничего еще здесь не видел. Мы просто обязаны о нем позаботиться! – проговорила Бекки, бросая смущенные взгляды.

– О нет, не берите на себя такую обязанность, особенно если хотите организовать бал! – с улыбкой ответил Роберт. – Мой друг еще не оправился после ранения. Кроме того, леди Пембрук нездоровится и будет невежливо оставить ее одну.

– Ну, это дело поправимое! – пробасил старый моряк. – У моей жены есть отличнейший бальзам, он кого угодно поставит на ноги, и нашу покровительницу, и вас, полковник! Я сейчас же прикажу принести… А вы пока послушайте, как играют мои девочки.

Однако обеим мисс Квин после слов Роберта было уже не до игры на инструментах. Идея семейного бала так всех взволновала, что ни о чем другом уже не могло идти разговора. Не беда, что мистер Хантер не сможет танцевать, для него найдется приличное общество! А Роберт тем временем составит всем здешним девушкам прекрасную пару. К тому же поможет подобрать музыку, он ведь недавно из Лондона и знает столичные вкусы. Дошло до того, что девицы во всю стали обсуждать детали будущего праздника, хотя не разослали еще ни одного приглашения.

– Папенька, как вы думаете, если украсить гостиную в индийском стиле: повесить картины со слонами, подать восточные сладости? – Глаза Ребекки светились от предвкушения такого необычного развлечения

– Отличная идея, отличная! Если джентльмены согласятся и пригласить еще человек двенадцать, то у нас будет достаточно кавалеров!

Служанка как раз принесла охлажденный херес и разговоры стали еще более шумными, а обстановка в гостиной – самой что ни на есть веселой. Роберт откровенно наслаждался вниманием малышки Ребекки, вспоминал прошлое с мистером Квином и совершенно не смотрел на часы. Глядя на довольное лицо друга, Хантер думал о том, что тот никогда не изменится. Даже будь Роберт женат на Венеции, каждый свободный час он продолжал бы искать любовных приключений, чтобы потом целовать руки своей целомудренной и прекрасной супруги и сочинять для нее "правдивые" истории.

Только когда часы на камине пробили пять раз, Роберт опомнился и поспешил откланяться. Перед отъездом было принято решение – он обязательно приедет на бал, если леди Пембрук станет лучше, а мистер Квин с дочерьми посетит благотворительную ярмарку. Слово взяли и с Хантера, хотя девицы были в нем разочарованы. Надо же – герой войны, холостяк, а такой хмурый и неразговорчивый! Мрачность полковника стала еще более заметной, когда джентльмены покинули дом Квинов и отправились в обратный путь.

– Хантер, не понимаю, чем ты так недоволен? Мне кажется, мы неплохо отдохнули! – Роберт пустил коня шагом, чтобы поговорить с другом. – Или ты считаешь, что они люди не нашего круга?

– Я считаю, что нам лучше было быть вернуться вовремя, потому что в Пембрук-холле есть более важные люди, которые сейчас тревожатся!

– Ого! Мой дорогой друг, что я слышу? Поправь меня, если я ошибаюсь, ты имеешь в виду мою прелестную кузину?

Полковник молчал. Он и мечтать не смел о том, чтобы его полюбила такая женщина и был поражен ветреностью Бейли, способного обращать внимание на глупеньких соседских девушек.

– Я вижу ты уходишь от разговора, но в этот раз не получится! – рассмеялся Роберт. – Венеция, я уверен, весь день провела с моей тетушкой, так что мы все равно вынуждены были бы сидеть в пустой гостиной. Это ты ценитель чтения, а мне впору сойти с ума от подобной скуки. К тому же, мы привезем отличную дичь, хотя сами и не охотились, спасибо старине Квину, он снабдил нас куропатками для ужина!

– А что насчет бала, ты действительно собираешься ехать?

– А почему нет? Я даже надеюсь уговорить Венецию составить нам компанию! Подумай сам, это лучше, чем коротать вечера в гостиной за игрой в карты.

– Тебе пора менять привычки, Бейли! Если я ничего не путаю, до рождества ты станешь женатым человеком, так что такие вечера должны тебя прельщать куда больше, чем танцы с мисс Ребеккой!

– Боже, только не напоминай мне о Габриэль! – улыбка исчезла с его лица, а из груди вырвался тяжелый вздох. – Не знаю, как мне выпутаться из всей этой истории! Она торопит свадьбу и похоже скоро потеряет терпение. Если бы не долги! Моя невеста богата, Хантер, это решит все проблемы, а иначе мне точно грозит долговая яма. Тетушка не станет помогать, она из тех людей, кто запросто вычеркнет меня из завещания! Я в безвыходной ситуации!

– Если все так серьезно, тогда незачем откладывать неизбежное? Ты говорил, что Габриэль ждет твоего ответа, напиши ей сегодня же.

– Ну уж нет… дай мне вдохнуть еще немного воздуха свободы! Вот и поворот на Пембрук, ты прав, не стоило задерживаться! – он пустил лошадь галопом.

Хорошенькое личико мисс Ребекки без следа стерлось из памяти, едва он завидел знакомые постройки теткиного имения. Роберт почувствовал себя блудным сыном, который забыл про все прелести отчего дома и хотел поскорее насладиться обществом тех, кто его по-настоящему любит.

Он надеялся застать Венецию в гостиной с хорошими новостями и, к счастью, эти ожидания оправдались, хотя и не без некоторого стыда за собственное поведение. Миссис Маршал встретила мужчин в волнении и с молчаливым укором выслушала исповедь кузена, из которой он намерено выбросил рассказ про милую Ребекку. Леди Пембрук все еще была нездорова и не спустилась к ужину, но доктор обещал, что она поправится в ближайшие три или четыре дня. Из-за отсутствия хозяйки за ужином оказалась только они трое и та же компания переместилась затем в гостиную.

Полковнику было о чем поразмыслить, и он с какой-то книгой тут же устроился возле камина, изредка поднимая глаза, чтобы взглянуть на Венецию. Она сидела за столиком и раскладывала пасьянс, а Роберт, вальяжно растянувшись на диване, развлекал кузину беседой.

– Я забыл тебе рассказать, – как ни в чем не бывало заявил он. – Мы с Хантером приглашены на бал в будущую субботу. Представляешь, наш герой войны так вдохновил девиц Квин, что они решили устроить праздник в индийском стиле!

– Правда? – Венеция была неприятно удивлена, но постаралась придать голосу невинное выражение.

– Хорошо, что у нас есть еще время. Если тетушка поправится, ты сможешь составить нам компанию.

– Но ведь я не получала приглашения и потом…

– Тебя знают и любят все арендаторы, официальное приглашение обязательно прибудет, думаю, с завтрашней почтой, – он не дал ей договорить – Боже мой, Венеция, мы последний раз танцевали на балу, когда мне стукнуло восемнадцать! Ты должна пойти, обязательно!

– А что вы скажете, полковник? Мне приятно знать, что вас обласкали вниманием в наших краях, – племянница леди Пембрук искала у гостя поддержки, хотя и догадывалась, что ему эта идея не по вкусу.

– Скажу вам так, миссис Маршал, я согласился только потому, что на этом настаивали. От меня ждут рассказов о йогах, индийских разбойниках и о том, как храбро мы сражались, а я чуть не потерял ногу. Боюсь, общество будет разочаровано.

Он вернулся к своей книге, явно давая понять, что совершенно не интересуется балом. Уют и тишина гостиной была ему куда больше по сердцу, чего никак нельзя было сказать про Бейли. Чем дальше стрелки передвигались по циферблату, тем большее нетерпение охватывало Роберта. Сегодня или никогда! Он выбрал на полке первый попавшийся томик с поэзией и подсел к кузине, намереваясь спросить ее мнение об авторе. На самом деле он незаметно сжал ее холодные пальцы и прошептал на самое ушко:

– Я больше не могу ждать! Не запирай двери!

– Ты сошел с ума! – в ответ на его слова она встрепенулась и подняла глаза, полные волнения и даже страха. – Если тете станет хуже, за мной могут прислать…

Все это не ускользнуло от глаз Хантера, который сцепил зубы, испытывая сильное желание поговорить с другом «по-мужски».

Глава 8

Следующий день прошли без каких-то новостей. Леди Пембрук понемногу выздоравливала, но Венеция по-прежнему выполняла роль верной сиделки, хотя сердце ее разрывалось на части. Драгоценные часы, которые она могла провести с Робертом, уплывали безвозвратно, а вскоре к тайной печали добавилась и еще одна причина – письмо от мистера Маршала.

Законный супруг так давно ей не писал, что Венеция уже начала надеяться – он совсем забыл о ее существовании. Напрасно! Фривольный образ жизни, пьянство и содержанки требовали постоянных расходов, а деньги у кутилы и мота никогда не задерживались. Теперь он снова занялся вымогательством: