Барракуда

1. Засада.

…Инга зачерпнула пригоршней снег и потерла им лицо. Снег вовсе не был таким пушистым и мягким, как выглядел – холодные иголочки кольнули щеки, губы, но Инга даже обрадовалась этому – такое умывание вернуло бодрость. Она поморгала, стряхивая снежинки с ресниц, натянула на руку перчатку и взялась за похолодевшее уже на легком морозце, цевье «Винтореза».

В оптический прицел посмотрела на пустынную дорогу, взглянула на часы.

«Скоро уже» – подумала Инга и включила активные наушники. Звуки февральского леса усилились, где-то стрекотала сорока, было слышно, как шумит ветер в кронах деревьев. И ничего больше.

Инга поморщилась, повозилась в своей лёжке, чтобы хоть немного дать озябшему телу движения. Тишина… Никого… Пустая дорога, стрекот сорок и надвигающиеся сумерки…

–Барракуда, ответь Первому! – вдруг раздалось в наушниках.

–Здесь Барракуда – ответила Инга, выдохнув облачко пара – Пока все спокойно.

–Принял. – голос Первого, командира совместной группы, был неожиданно напряжен – в твою сторону идет колонна из четырех машин, через минут семь будут у тебя.

–Почему колонна? Ждали ведь одну машину с объектом…

– Что-то переигралось. Отправил к тебе группу спецназа, шесть человек, будут у тебя минут через пятнадцать.

– Пятнадцать минус семь – это восемь? – хмыкнула Инга.

– Да, восемь минут продержаться тебе придется… Удачи, Барракуда…

– Поняла, отбой.

Инга вытащила из подсумков магазины… Шесть штук… Плюс пистолет еще с тремя обоймами… Негусто, подумала она. Сняла перчатки, протерла оптику, закурила и легла на спину…

Над ней склонились елки, украшенные тяжелыми белыми шапками снега. Над елками висело сероватое пасмурное холодное небо. Сороки скандалили где-то за дорогой. Инга вздохнула, выпустив облачко пара, глубоко затянулась сигаретой, губами чувствуя теплый горький дым. Расслабила тело.

–Устала я что-то – одними губами проговорила она и нахмурилась, отгоняя секундную слабость. Собралась, напружинилась и снова легла в боевую позицию.

И тут же, еле слышно, зажужжали моторы машин, все приближаясь.

– Первый – Барракуде. Колонна на подходе, скоро буду встречать. Поторопи мальчиков, у меня игрушек на всех может не хватить.

– Барракуда – Первому. Принял. Потороплю… Удачи тебе…

– Удачи вам на даче – промурлыкала Инга, передернула затвор Винтореза, прильнула к прицелу. Замерла. Поймала в прицел поворот дороги, выбросила сигарету и сделала несколько глубоких вдохов и выдохов.

Из-за поворота появилась первая машина. УАЗик, обычный, зеленый «козлик» с брезентовым верхом. Инга поймала в прицел еле различимое лицо водителя, сняла Винторез с предохранителя. За УАЗиком появился зеленый ЗИЛ с брезентовым фургоном, за ним – еще один.

И только после ЗИЛа – огромный до неприличия, серебристый джип. Колонну замыкал еще один УАЗ.

– Два вы издеваетесь!? – шепотом выругалась Инга – Вы чего тут, курскую дугу хотите устроить!?

Колонна приближалась. Двигатели машин шумели все громче, медлить было уже нельзя. Инга прицелилась, задержала дыхание и плавно нажала на спусковой крючок. Винторез дернулся, хлопнул и головной УАЗик, вильнув, врезался в снежный отвал на обочине, подняв облако снега. Инга прицелилась в водителя ЗИЛа, выстрелила. Военный грузовик замедлил ход, ткнулся в УАЗик, остановился.

–Ну, понеслась! – шепнула Инга.

В ту же секунду из грузовиков и УАЗов посыпались люди с автоматами. Инга насчитала около тридцати человек и ей стало тревожно. Она тремя выстрелами убрала троих, быстро перекатилась на пару метров, выстрелила еще.

Охрана джипа, растерявшаяся в начале, сообразила, наконец, откуда ведется огонь, попряталась за машинами. Застучали первые очереди. Охранники взяли сильно левее. Инга усмехнулась, перекатилась еще дальше, за молодые елочки, сняла еще двоих.

Её цель была в джипе, который от нее загораживал ЗИЛ. Нужно было как-то перебежать метров на двадцать еще…

Охранники уже прочесывали очередями весь лес, но не прицельно, высоко, хаотично. Пули летели на Ингой, она не реагировала. Отползла чуть назад, в неглубокий овражек, попутно похвалив себя за предусмотрительность, что надела белый маск-халат. Вжимаясь в снег, поползла по овражку. Пули срезали молоденькую елочку перед ней почти под корень.

–Ага, пониже, все-таки, догадались взять – хмыкнула Инга и поползла дальше.

Аккуратно подняла голову.

Джип теперь был открыт для нее.

Она смахнула снег с прицела, прижалась с холодному резиновому окуляру.

Усмехнулась. Горе-вояки даже не удосужились спрятать пассажира джипа – моложавого мужика в дорогой кожанке. Тот опасливо смотрел в боковое окно и что-то говорил в рацию.

Выстрелы стали стихать.

Инга немного отдышалась, прицелилась.

Она видела, как мужик в джипе что-то говорил водителю, подавшись вперед, потом повернулся к ней. Ей показалось, что он её увидел, хоть это было невозможно. Но даже если так, это было уже неважно. Винторез два раза дернулся у нее в руках, тут же боковое стекло джипа разлетелось и Инга успела увидеть, как одна пуля попала мужику под левый глаз, а вторая – в переносицу.

– Первый – Барракуде…

– Здесь Первый.

– Подарок доставлен, клиент доволен… Буду уходить… Пытаться уходить… Где парнишки?

– Минут семь им еще до тебя, потерпи, Барракуда!

– Бог терпел и нам велел… Поняла… Постараюсь… Отбой!

Очереди стучали повсюду, пули срезали веточки с елок, выбивали кусочки коры со стволов. Совсем рядом. Инга сняла двоих, отползла назад и влево, сняла еще одного. Перекалилась за ствол елки, в который тут же хищно впились четыре пули…

– Что, пристрелялись, хлопчики? – процедила Инга, поменяла магазин в Винторезе, осмотрелась.

До леса – метров пятнадцать открытого места. Не успеть перебежать – как на ладони, даже в белом маск-халате. Овражек еще метров двадцать, а потом – ровное место, потом возвышение. Сильно не поманеврируешь. Инга прикусила губу, сняла одного, спряталась обратно за елкой. Обратно – уже никак – там казачки так весело вспахивают снег очередями, что мышь не проскочит. Впереди – дорога, но до нее тоже не добежать… Да и зачем…

– И не надоест вам – прошептала Инга, прицелилась и сняла еще одного.

И тут же горячий толчок в плечо и еще один, сразу же – в руку. Горячая боль обожгла привычно, Инга сморщилась, зашипела и почувствовала, как из ран потекла теплая кровь.

– Добрый вечер, девочки! – прошипела она и выстрелила в сторону грузовиков. Прислушалась к ощущениям. Кости, вроде, целы. Уже хорошо. Но вот из плеча слишком бодро хлещет кровь – явно попали в какой-то крупный сосуд. Это плохо. Инга пошевелила раненной рукой, охнула.

– Суки! – вырвалось у неё – Ладно, давайте по-взрослому!

Она прицелилась в бензобак ЗИЛа, выстрелила два раза, отметила, как струйками побежал из бака бензин. Быстро, морщась от боли, поменяла магазин на трассера, выстрелила еще раз и тут же сменила магазины обратно.

Бензин вспыхнул, гулко взорвался бак, грузовик загорелся. Те, кто прятались за ним, в панике выбежали на дорогу, прямо под пули Инги.

–Вот так! – удовлетворенно хмыкнула Инга, перекатилась за другую елку и тут же охнула от боли – бедро вошли три пули. Острая боль пронзила все тело. Инга вжалась в снег, застонала.

– Вот и в косточку попали, молодцы, суки! – прошипела она и почувствовала головокружение – Ну, похоже, отбегалась красотка!

Она сняла еще одного, но глаза уже застилала пелена. Она отчетливо поняла, что спецназ не успеет и что совсем скоро её добьют.

Отбегалась красотка – как-то совсем равнодушно подумала она и вздохнула. Тело отозвалось болью, тошнотой. По ноге, по руке, текла кровь, она видела, как белая ткань маск-халата становится красной.

И вдруг – очереди. Какие-то сухие, негромкие.

«Стечкины» – отрешенно поняла Инга и услышала хлопки пистолетов. Охранники как-то очень быстро смолкли… Пара одиночных из Стечкина, хлопок из незнакомого пистолета, два совсем тихих выстрела и все… Тишина обрушилась на Ингу. Она приподнялась, чтобы посмотреть, кто же это так быстро расправился с охранниками и никого не увидела. Какая-то внезапная дремота накалила на нее, она закрыла глаза и упала лицом в снег, успев подумать, как же приятно приконовение снега к лицу… И потеряла сознание…

2. Девки, сработаемся!

Она очнулась от толчков. Её несли…

Инга открыла глаза и тут же люди, несшие ее, остановились, ее положили на снег. Над ней как-то резко склонилось лицо… Красная шапка волос, смешливые полные губы и пронзительно-зеленые глаза… Девушка… В белом маск-халате, с кобуой подмышкой, из которой торчала рукоять какого-то диковинного револьвера.

–Ты кто, человече? – звонким голосом спросила девушка – Грибы, штоль, собирала? Девки, очухалась – обратилась к кому-то краснволосая.

Над Ингой склонились еще две девушки – блондинка и большеглазая красавица.

–Ну, привет, Барракуда – сказала большеглазая – Жива?

Инга кивнула.

–О, гривой машет! – воскликнула красноволосая – Жива!

–Машка – шикнула блондинка – Что за выходки?!

–Погоди, Лика – это большеглазая – Давай-ка жгуты проверим. Крови много потеряла.

–Мурашки, ты как мамаша, ей-богу – проворчала Машка – Чего ей сделается-то!? Это же Акела, они там все крутосваренные и ломами подпоясываются!

Инга невольно улыбнулась.

–О, глянь! – радостно крикнула Машка – Лыбится! Значит, точно ни фига ей не сделается! Мурашки, давай тащить уже, холодно, блин!

Девушки подняли Ингу и снова понесли.

–Вы… Кто? – спросила Инга

–Здрассьте! – Машка шутовски поклонилась – Что значит, кто!? Мы – твое подкрепление! Твой Первый, уж прости за каламбур, первый среди тактиков и стратегов столетия, ни шиша не умеет руководить простейшими операциями!

–Машка! Угомонись! – Лика махнула на Машку рукой – Мы группа Эс – двенадцать-двенадцать, нас срочно тебя вызволять послали.

–Хорошо, мы совсем рядышком были – хмыкнула большеглазая… Мурашки? Эс-двенадцать-двенадцать? До Инги стало доходить, кто эти девчонки…

–Ты Наташа? – спросила она у большеглазой

–Она самая – улыбнулась Натка – а это ворчливое создание без капли такта – Мария. А это небесное создание – Лика.

–Чё это я без такта-то вдруг?! – возмутилась Машка – Вот зараза такая, я же помогай, я же бинтуй, я же жгуты накладывай, а вместо шоколадки или хотя бы элементарного спасибо…

–Машка! – прикрикнула Лика – Завязывай! Ты как? – обратилась она к Инге.

–Нормально – выдохнула Инга – Спасибо вам, девчонки!

–Вот! – обрадовалась Машка – Хоть один воспитанный человек! Не то, что эти две…

–Пришли – сказала Натка.

Ингу положили на землю, она услышала, как открываются дверцы машины.

–Сейчас немного больно будет – извиняюще произнесла Натка и девчонки тут же подхватили Ингу, усадили на заднее сиденье «девятки».

–Я вам тут все кровью заляпаю – зачем-то сказала Инга и улыбнулась.

Девчонки впрыгнули в машину, хлопнули дверцами. Машка запустила двигатель.

–Не ссы, Барракуда! – весело крикнула она – Эта машинка и не такое видала!

Машина рванула с места и быстро набирая скорость, покатила по лесной дороге.

Инга вздохнула и закрыла глаза. Вот теперь она спокойно могла позволить себе потерять сознание…

…Инга лежала в больничной палате и смотрела в белый, шершавый потолок. Она вдруг вспомнила свое детство. Она редко вспоминала его, не хотелось ей этих воспоминаний, но сегодня вдруг окунулась с головой… Вспомнила маму… Вспомнила, как страшно напился отец на ее похоронах, как орал он жутким голосом, проклиная весь мир, на кухне, круша посуду и ломая мебель… И как они спрятались от него с младшей сестрой под кровать…

Потом они стали прятаться от него все чаще и чаще – отец все реже бывал трезвым, а напившись, орал на Ингу, орал на младшую сестренку, бил посуду и ломал все вокруг…

Инга часто поморгала, вздохнула, мотая головой, пытаясь прогнать эту череду кадров. Она знала, что будет дальше и не хотела продолжения…

…Отец, в трусах и полинявшей футболке, с дикими глазами, с какими-то своими приятелями сидит на кухне… В квартире пусто, неуютно… Инга с сестрой, конечно, пытались наводить порядок, как учила их мама, но сейчас в квартире грязно и мерзко пахнет куревом… С кухни доносятся пьяные голоса… Младшая сестренка свернулась на половичке под кроватью калачиком и, положив под голову потрепанного плюшевого зайца, уснула…. Инга лежит на спине и слушает, как матерятся пьяные собутыльники отца, как он сам орет на них… Потом они дерутся… Бьется посуда, что-то с грохотом падает… Звенит мерзко упавшая на пол кастрюля… Инга плачет… И так ей хочется сейчас, чтобы произошло чудо и появилась мама – улыбающаяся, красивая, в любимом своем зеленом платье… И папа снова стал прежним – веселым, сильным, любящим… Но мамы нет… И платья зеленого нет – маму похоронили в этом красивом платье с кружевным воротничком… Инга прислушалась… Драка закончилась, с кухни доносится пьяное бормотание и страшно воняет табаком… Завтра у Инги день рождения – ей уже десять лет… Юбилей – она знала, что значит это слово. Первый юбилей в её жизни. Но она крепко знала, что поздравит её только учительница в школе и тренер детской хоккейной команды, в которую Ингу привели еще в шесть лет папа и живая еще мама… Инга закрывает глаза и засыпает…

Просыпается она от ощущения ужаса. Она еще не поняла, что произошло, но ужас сковал все тело и ей трудно дышать. Инга быстро выбралась из-под кровати, осмотрелась. Пьяный отец спит на полу, раскинув руки. Тишина. Она прошла на цыпочках на кухню. Никого. Тихо и темно. Гадко пахнет куревом, водкой и селедкой. Почему-то нигде нет сестренки и Инга пугается еще сильнее… Возвращается в комнату… Зовет сестру… Тишина…

Она нашла сестру только утром. В маленькой кладовке. На лице сестренки страшно чернела запекшаяся кровь, темные волосы сосульками прилипли к лицу. В холодной руке сестра сжимала кусок хлеба…

Инга до сих пор не знает, что случилось той ночью…

Но она хорошо, ясно помнит, как ужас сковал все её тело. И как на смену ужасу пришел какой-то горячий, затмевающий разум, гнев. Она, плохо соображая, что делает, стремительно пошла на кухню, взяла нож с грязной, склизкой пластмассовой ручкой и так же стремительно подошла к храпящему отцу…

И это смутное ощущение удивления, что нож почти без сопротивления вошел в шею отца, мягко и легко. Как захрипел отец, как брызнула на грязный пол кровь. Как отец открыл удивленные глаза – совершенно трезвые, какие-то ясные и чистые.

–Инга… – прохрипел он – Ты чего….

И тут же глаза его закрылись и тело дернулось в судороге…

Инга закричала, бросила нож, хотела убежать, но поскользнулась в луже крови и упала плашмя на пол… Она кричала еще и еще – от страха, от боли, от осознания того, что сестренка мертва и она только что убила своего отца… Кричала до тех пор, пока соседи не вызвали милицию и не выломали дверь…

А потом в воспоминаниях провал. Что с ней было дальше, она не помнит. Помнит только какую-то большую комнату, где много детей. И как к ней подходит очень красивая женщина в зеленом платье и мягко берет её за руку. Женщина приседает на корточки и заглядывает Инге в глаза.

–Ну что, Инга, пойдешь к нам учиться? – спрашивает женщина и улыбается. От нее вкусно пахнет духами. И вся она какая-то очень аккуратная, стройная, с короткими черными волосами. «Как артистка», подумала Инга и кивнула головой…

…Дверь в палату распахнулась, стало как-то очень шумно и светло. Влетела Машка с двумя большими пакетами, яркая, веселая, в черно-белом коротком платье и черных лаковых туфлях. Следом вошли Лика и Натка – улыбающиеся, яркие, красивые.

–Хорош дрыхнуть, Барракуда! – крикнула Машка и плюхнулась на пустую кровать напротив Инги – Дембель проспишь!

–Машка, что за казарменный юмор? – выгнула дугой бровь Лика – Привет, Инга!

–Машка, в самом деле, харэ уже свои солдафонские шуточки шутить – Натка присела на кровать рядом с Ингой – ты как?

Инга улыбнулась. Она вдруг поняла, что она очень рада видеть этих девчонок.

–Я хорошо – ответила она и приподнявшись на локтях, села на кровати – Все зажило уже почти!

–Вот и прекрасно! – громко объявила Машка, вытащила тумбочку между кроватей и начала доставать из пакетов конфеты, шоколад, две банки ананасов в сиропе и прочие вкусности – Давай, Барракуда, подтягивайся к нашему дастархану!

Натка махнула на Машу рукой, поправила Инге подушку. В своей джинсовой юбочке и белой блузке, она была похожа скорее на школьницу, чем на бойца.

Лика подтащила стул, уселась на него верхом.

–Ну, как ты тут? – спросила она, одергивая складки на своем светло-оранжевом шелковом комбинезоне – Не заскучала еще?

–Да нет пока – ответила Инга, принимая от Машки бутерброд с колбасой – А вы чего это?

–В смысле, чего? – Машка округлила глаза – Ты что тут, совсем уже… Одичала… Мы к ней…

–Машка!!! – хором прикрикнули Лика и Натка

Инга засмеялась.

–А мы, собственно, вот чего – начала Машка, деловито выуживая из банки кольцо ананаса рукой, манерно оттопырив мизинец с ярко-красным ногтем – Работать будем вместе, Барракуда. Вот шкурка твоя заживет и поеееедееем мы, красивые, в одну теплую -претеплую страну у самого синего моря!

Инга вопросительно посмотрела на Лику с Наткой.

–Да, на этот раз Муха не врет – кивнула головой Лика – поедем. Состав группы уже утвержден, задание вчерне тоже. Поедем.

–Работа по твоему профилю, Инга – сказала Натка – Мы – твоя группа поддержки.

–Ага, как у рок-звезды! – хохотнула Машка, вытаскивая очередное ананасовое кольцо.

–Машка, ты сейчас все ананасы сожрешь у Инги – погрозила пальцем Натка – что за свинство?

–Она не жадная – тряхнула волосами Машка – Не то что вы, две старые калоши и сквалыги!

Инга снова засмеялась, откинувшись на подушку.

–Ну, это честь – сказа она, улыбаясь – работать с Эс-двенадцать-двенадцать!

–Это вот с этой-то? – удивленно всикнула брови Натка, указывая на Машку – так себе честь, поверь на слово. Головная боль одна.

–Это от вас, дурынды, одна головная боль и незаживающие сердечные раны – пробурчала Машка – Да все, все, не трогаю я больше барракудовы ананасы!

–Инга, ты поправляйся скорее – поднялась Лика. Вслед за ней встали Натка и Машка – Мы ждем тебя…

Дечонки помахали руками и вышли из палаты.

Инга посмотрела на лакомства на тумбочке, на пакеты на противоположной кровати и улыбнулась…

–Ну, поработаем – вслух сказала она и потянулась за шоколадкой…

3. Мерзкие купальники.

…Девчонки сидели на прогулочной палубе круизного лайнера, откинувшись в шезлонгах. Было жарко и они были, по случаю жары, в купальниках.

–Девки, мы в этих одинаковых мерзко-коричневых купальниках, как сборная Какахии по несинхронному утоплению! – проворчала Машка, поправляя бретельку – И не сидит ни фига нормально, тут жмет, тут болтается! Что за убожество!? Лика, ты где эту дрянь нашла?

–Ну, извиняйте, мамзель – улыбнулась Лика – времени было мало, купила, что под руку подвернулось, не глядя. А жмет… Так это нечего было отращивать такие арбузы! Вон, на Наташке как сидит! И ничего не жмет!

–Зато морщит везде – Натка открыла глаза – Ладно, хватит бухтеть. Не нравится, иди в сарафан переоденься…

–Девчонки, а хорошо-то как! – сказала Инга, встала и потянулась, изогнувшись всем телом. Она была высокой, стройной, с длинными ровными ногами и длинной изящной шеей. Густые темно-каштановые волосы, остриженные в «каре», отливали медью в лучах солнца. Узкое скуластое лицо с тонким носом и чуть пухловатыми губами. Черные, дерзко очерченные брови, чуть более густые, чем принято, но очень красивого рисунка. Темные большие глаза, щедро опушенные ресницами.

Машка с завистью посмотрела на нее, проворчала: Вот на ком сидит, прямо как на нее сшито… А тут… Как эта, блин…

–Машка, что там по диспозиции – спросила Лика, выуживая из плетеной сумки шоколадный батончик – Скоро прибудем, давай, командир, командуй.

Инга села обратно, наклонилась к Машке.

–Так чего… – Машка вытащила из Ликиной сумки батончик, зашуршала оберткой – Только широкими мазками, дамы. Приплываем, находим резидента. У него детали. И наше барахло. Задача простая – находим в джунглях лагерь, чистим охрану, забираем заложника и летим белыми лебедями обратно на Караганду… Барракуда чистит Кордр… Кадр… Котер…

–Кодерфельса – подсказала Инга – Марио Хуан Кодерфельс. И с ним Борис Викторович Глобсберг

–Кодерфельс, блин! – Машка фыркнула – Присваиваем ему кодовое имя Кодер. Ишь, Марио он! Это я Марио – одна-единственная на всем свете. А он – Кодер. И этот туда же, как его, черта… Глоп… Глосб… Да провалиться им вместе с такими именами! Будет Глоб!

–Что-то многовато всего – задумчиво сказала Лика – И заложники и эти два кадра… Впервые такое двухствольное задание…

–А заложники кто? – спросила Натка, вытягивая свои длинные ноги – Сколько их?

–Заложников восемь человек – Инга на секунду задумалась, ее темно-карие глаза посмотрели вверх, черные пушисты реесницы дрогнули. – Да, восемь. Сотрудники американского консульства.

–А чегой-та амеры сами своих не вытаскивают? – Машка возмущенно фыркнула – Как, значит, мировой гегемон – так они первые. А как своих бюрократов вытаскивать – так тут девочки, давайте?

–Ну, а кому еще-то? – Натка встала во весь рост, накинула на плечи полотенце – Не Нашим же подружкам Саманте и Джейн… Ладно, девки, пойдемте в каюту, переодеться хочу… Купальник, уж прости, Снежная, и правда полнейшая дрянь. И цвет соответствующий…

Девчонки спустились в каюту. Машка плотно закрыла дверь, задернула шторы.

–Ты еще часового поставь – хохотнула Инга, стаскивая купальник.

–Надо будет, и растяжек наставлю! – фыркнула Машка, с какой-то брезгливой гримасой, чуть не разорвав, сдирая с себя ненавистный купальник – Поумничай мне тут еще!

Натка, затягивая поясок белого шелкового халатика, села в кресло.

–Ну, дамы – обратилась она к девчонкам- Давайте еще раз?

–Давайте пожрем лучше – предложила Лика, облачаясь в желтый халат – Хоть червячка заморим… На пустой желудок вообще не соображаю…

–Он у тебя пустой постоянно – Машка плюхнулась во второе кресло, подобрала под себя босые ноги, поправила полы красного халата – Соответсвенно, ты вообще никогда не можешь соображать, как полагается блондинке.

–Дзевааачки, не ссорьтееесь – манерно пропела Инга, усаживаясь прямо на ковер по-турецки – Маша, дай ребенку еды, бессердечное ты существо!

–Сама возьму! – пробурчала Лика и выудила из маленького холодильника куриную ногу – Холодильник микроскопический, толком ничего не влезает, на один зуб – ворчала она, вытаскивая из холодильника коробку сока.

Девчонки улыбнулись.

–Давай, вещай, Барракуда – Машка тряхнула волосами – Води в курс дела!

–Итак, дамы – начала Инга, отщипывая от куриной ноги кусочек мяса и игнорируя возмущенный взгляд Лики – Есть некий объект. В джунглях, как сами понимаете. Небольшой заводик. Хорошо бы, свечной, ан нет – плохие дяди производят на нем плохие вещества для подростков и юношества. Здесь же – небольшой лагерь боевиков и дворец Кодера. Главным специалистом по химическим реакциям и прочей алхимии – Глоб – тоже здесь. Эта сладкая парочка в последнее время немного заскучала и решила внести в свою размеренную жизнь наркобаронов немного красок. Они…

–Красиво излагает, зараза – с набитым ртом сказала Лика – Заслушаешься! Какой стиль изложения, прямо в телевизор тебе, Инга!

–Ага, прогноз погоды рассказывать для населения – кивнула головой Натка – от поклонников отбоя не будет!

Инга завела свои темно-карие глаза к потолку, приподняла черные, красивого рисунка, брови и вздохнула. На её полноватых губах промелькнула гримаска отвращения.

–Не хочу про погоду – капризно протянула она – Хочу про Кодера!

–Жги тогда – разрешила Машка

–Так вот. – Инга снова отщипнула кусок мяса. Лика переложила куриную ногу в другую руку, чтобы больше никто не смог до нее дотянуться. – Наша парочка ударились в политику. Набрали бригаду, накупили оружия, открыли несколько пунктов вербовки. Набирают свою небольшую армию. По нашим данным, взяли заказ на проведение переворота в небольшой жаркой стране. От кого заказ, думаю говорить не надо. И тут оказия – неподалеку от их уютного семейного гнездышка падает самолетик. Падает несильно, никто не пострадал. Но в самолетике том летели те самые работники посольства США. Куда летели, зачем летели, что им вообще надо было в этих краях – непонятно. Да и неважно это. Вот и решили наши Траляля и Труляля деньжать по-легкому срубить – взяли они этих сотрудников и просят за них ни алмазы, ни жемчуга, а выпустить из Гуантанамо голов пятнадцать или семнадцать своих верных корешей. Наша задача – освободить заложников, освободить землю от дуэта куплетистов-чечеточников и, по возможности, нанести непоправимый урон сооружениям и оборудованию лагеря, не считаясь с потерями со стороны противника. А попутно найти и привезти некий чемоданчик с какими-то секретами, который был в вышеупомянутом самолетике. Вот такая структура момента, дамы. У меня все, прошу переходить к прениям.