Книга «То, что люблю, придет воздушным гостем…» 100 английских стихотворений (1837–1918) для начального чтения = 100 English Poems (1837–1918) - читать онлайн бесплатно, автор Илья Михайлович Франк. Cтраница 3
bannerbanner
Вы не авторизовались
Войти
Зарегистрироваться
«То, что люблю, придет воздушным гостем…» 100 английских стихотворений (1837–1918) для начального чтения = 100 English Poems (1837–1918)
«То, что люблю, придет воздушным гостем…» 100 английских стихотворений (1837–1918) для начального чтения = 100 English Poems (1837–1918)
Добавить В библиотекуАвторизуйтесь, чтобы добавить
Оценить:

Рейтинг: 0

Добавить отзывДобавить цитату

«То, что люблю, придет воздушным гостем…» 100 английских стихотворений (1837–1918) для начального чтения = 100 English Poems (1837–1918)

I slide by hazel covers (я скольжу мимо орешниковых навесов: «покровов»; hazel ['heɪz(ə)l] – лесной орех, лещина, обыкновенный орешник; cover ['kʌvə] – покров);

I move the sweet forget-me-nots (я колеблю: «двигаю» милые незабудки; sweet – сладкий; милый, приятный; to forget – забывать)

That grow for happy lovers (что растут для счастливых влюбленных/любовников).


I slip, I slide (я проскальзываю, я скольжу), I gloom, I glance (я темнею, я вспыхиваю или: я мрачнею, я бросаю /оживленные/ взгляды; gloom – мрак или сумрак; темное или затененное место; to gloom – покрываться мраком; становиться пасмурным, заволакиваться облаками; темнеть; хмуриться, смотреть сердито; иметь недовольный вид; to glance [ɡlɑ:ns] – блеснуть, сверкнуть, вспыхнуть /отражая свет/; бросить взгляд; взглянуть мельком),

Among my skimming swallows (среди моих задевающих поверхность ласточек; to skim – снимать /накипь и т. п./);

I make the netted sunbeam dance (я заставляю сетчатый солнечный луч плясать; net – сеть; netted – сетчатый; beam – луч)

Against my sandy shallows (на моих песчаных отмелях: «против моих… = навстречу моим…»; shallow ['ʃæləʋ] – мелкий, мелководный; мелкое место, мель; отмель; against [ə'ɡenst], [ə'ɡeɪnst] – против, лицом к, перед /указывает на противоположное местонахождение/; о, об /указывает на соприкосновение с чем-либо; столкновение в результате движения/: till I break my ship against rocks – пока мой корабль не разобьется о скалы).


I murmur under moon and stars (я шепчу под луной и звездами; to murmur ['mɜ:mə] – производить легкий шум /журчать; шелестеть; жужжать/; шептать)

In brambly wildernesses (в ежевичных пустынных местах; bramble – ежевика; wilderness ['wɪldənəs] – пустыня; дикая местность);

I linger by my shingly bars (я медлю у моих галечных отмелей; to linger ['lɪŋɡə] – задерживаться; медлить; shingle – кровельная дранка; гонт; /= pebble/ галька, голыши; галечник; берег, покрытый галькой; bar – брусок; отмель; полоса);

I loiter round my cresses (я пробираюсь вокруг моего водяного кресса = огибая/омывая мой водяной кресс; to loiter ['lɔɪtə] – медлить, мешкать; отставать; плестись; cress – кресс-салат; watercress ['wɔ:təkres] – кресс водяной, жеруха обыкновенная);


And out again I curve and flow (и наружу я вновь изгибаюсь и теку; curve – кривая /линия/; дуга; to curve – гнуться; изгибаться)

To join the brimming river (чтобы соединиться с полноводной рекой),

For men may come and men may go (ибо люди могут приходить и люди могут уходить/исчезать),

But I go on for ever (но я иду вперед/продолжаю всегда/вечно).

I come from haunts of coot and hern,I make a sudden sallyAnd sparkle out among the fern,To bicker down a valley.By thirty hills I hurry down,Or slip between the ridges,By twenty thorpes, a little town,And half a hundred bridges.Till last by Philip’s farm I flowTo join the brimming river,For men may come and men may go,But I go on for ever.I chatter over stony ways,In little sharps and trebles,I bubble into eddying bays,I babble on the pebbles.With many a curve my banks I fretBy many a field and fallow,And many a fairy foreland setWith willow-weed and mallow.I chatter, chatter, as I flowTo join the brimming river,For men may come and men may go,But I go on for ever.I wind about, and in and out,With here a blossom sailing,And here and there a lusty trout,And here and there a grayling,And here and there a foamy flakeUpon me, as I travelWith many a silvery waterbreakAbove the golden gravel,And draw them all along, and flowTo join the brimming riverFor men may come and men may go,But I go on for ever.I steal by lawns and grassy plots,I slide by hazel covers;I move the sweet forget-me-notsThat grow for happy lovers.I slip, I slide, I gloom, I glance,Among my skimming swallows;I make the netted sunbeam danceAgainst my sandy shallows.I murmur under moon and starsIn brambly wildernesses;I linger by my shingly bars;I loiter round my cresses;And out again I curve and flowTo join the brimming river,For men may come and men may go,But I go on for ever.

«Dark house,[5] by which once more I stand…»

Dark house, by which once more I stand (темный дом, у которого я вновь стою; once more – еще раз, вновь)

    Here in the long unlovely street (здесь на = на этой длинной, некрасивой/унылой улице; unlovely [ʌn'lʌvlɪ] – непривлекательный, неприятный, противный),

    Doors, where my heart was used to beat (двери, где = перед которыми мое сердце обычно билось; used to – имело обыкновение /делать что-либо/)

So quickly (столь быстро = учащенно), waiting for a hand (в ожидании руки),


A hand that can be clasp’d no more (руки, которую больше нельзя пожать: «рука, которая не может быть более сжата»; to clasp – сдавить, сжать, крепко схватить /рукой/)

    Behold me (смотри на меня; to behold [bɪ'həʋld] – увидеть, заметить, узреть; behold! – вот!, смотри!), for I cannot sleep (ибо я не могу спать),

    And like a guilty thing I creep (и, словно провинившееся существо, я бреду; guilty ['ɡɪltɪ] – виновный; виноватый; guilt [ɡɪlt] – вина; чувство вины; to creep – ползать; пресмыкаться; красться; подкрадываться; ползти, медленно продвигаться; еле передвигать ноги)

At earliest morning to the door (самым ранним утром к двери).


He is not here (его здесь нет); but far away (но вдали; far away – вдали, в отдалении; far – далеко; away [ə'weɪ] – далеко, вдали; away from home – вдали от дома; прочь)

    The noise of life begins again (шум жизни начинается снова = возобновляется; noise [nɔɪz] – шум, гул, гам),

    And ghastly thro’ the drizzling rain (и мертвенно/призрачно сквозь моросящий дождь; ghastly ['ɡɑ:stlɪ] – наводящий ужас, жуткий, страшный; ужасный; неприятный, отвратительный /о каком-либо виде/; мертвенно-бледный; призрачный; похожий на привидение: a ghastly pallor – мертвенная бледность; thro’ [θru:] /книжн./ = through [θru:] – через; to drizzle ['drɪzl] – моросить)

On the bald street breaks the blank day (на оголенную улицу пробивается бесцветный/равнодушный день; bald [bɔ:ld] – лысый, плешивый; оголенный, неприкрытый; blank – неукрашенный /декоративными элементами – о здании, стене/, пустой: that blank wall – эта пустая стена; пустой, чистый, неисписанный /о листе бумаги/; пустой, равнодушный: we were met by blank looks – нас встретили пустыми = лишенными понимания взглядами; /уст./ белый; бесцветный).

Dark house, by which once more I stand     Here in the long unlovely street,     Doors, where my heart was used to beatSo quickly, waiting for a hand,A hand that can be clasp’d no more —     Behold me, for I cannot sleep,     And like a guilty thing I creepAt earliest morning to the door.He is not here; but far away     The noise of life begins again,     And ghastly thro’ the drizzling rainOn the bald street breaks the blank day.

«Oh, yet we trust[6] that somehow good…»

Oh, yet we trust that somehow good (ах, все же мы верим, что каким-нибудь образом добро; somehow ['sʌmhaʋ] – как-нибудь, как-то; так или иначе; каким-либо образом, тем или иным образом)

    Will be the final goal of ill (будет конечной точкой: «местом назначения» зла; final ['faɪn(ə)l] – завершающий, заключительный, конечный; goal [ɡəʋl] – задача, цель; место назначения; финиш /на скачках/),

    To pangs of nature (для болей природы /т. е. физических страданий/; pang – внезапная острая боль, болевой приступ), sins of will (грехов воли /т. е. нравственных прегрешений/),

Defects of doubt (пороков сомнения /т. е. умственных недостатков или ошибок интеллекта/; defect ['di:fekt], [dɪ'fekt] – недостаток, дефект, недочет; изъян, порок; doubt [daʋt] – сомнение, колебание), and taints of blood (и изъянов крови /т. е. наследственных изъянов/; taint [teɪnt] – пятно; позор, пятно; испорченность);


That nothing walks with aimless feet (что ничто не идет бесцельными стопами; aimless ['eɪmləs] – бесцельный; aim – цель);

    That not one life shall be destroyed (что ни одна жизнь не будет разрушена; to destroy [dɪ'strɔɪ] – разрушать; уничтожать),

    Or cast as rubbish to the void (или выброшена мусором в пустоту; rubbish ['rʌbɪʃ] – мусор, хлам; отбросы; void [vɔɪd] – пустота; вакуум),

When God hath made the pile complete (когда Бог завершит кучу // закончит /складывать/ погребальный костер: «сделает погребальный костер полным»; hath /уст./ = has; pile – куча, груда, штабель: pile of stones – груда камней, pile of wood – поленница; /= funeral ['fju:n(ə)rəl] pile/ погребальный костер; жертвенный огонь; complete [kəm'pli:t] – полный; целый);


That not a worm is cloven in vain (что ни один червь не рассечен напрасно/тщетно; cloven ['kləʋv(ə)n] – расщепленный; раздвоенный /= split/; to cleave – расщеплять; рассекать; раскалывать);

    That not a moth with vain desire (что ни один мотылек с тщетным желанием = исполненный напрасного желания; moth [mɒθ] – мотылек, ночная бабочка; desire [dɪ'zaɪə] – /страстное/ желание)

    Is shrivelled in a fruitless fire (не смят: «не высушен» в бесплодном огне; to shrivel ['ʃrɪv(ə)l] – высушивать, вызывать увядание; fruitless ['fru:tləs] – бесплодный; напрасный, тщетный, бесполезный),

Or but subserves another’s gain (или всего лишь содействует выгоде /кого-либо/ другого = чьей либо посторонней выгоде; to subserve [səb'sɜ:v] – содействовать, способствовать /= promote, assist/; gain – прибыль, выгода).


Behold, we know not anything (смотрите, мы не знаем ничего);

    I can but trust that good shall fall (я могу лишь верить, что добро выпадет)

    At last (в конце концов/наконец) – far off (очень далеко = в далеком будущем; far off – далеко, отдаленно в пространстве или во времени) – at last, to all (наконец, для всех: «всем»),

And every winter change to spring (и каждая зима превратится в весну; to change to – превращать/ся/).


So runs my dream (так бежит = движется/идет мой сон/моя греза): but what am I (но что я /сам/ есмь)?

    An infant crying in the night (ребенок, плачущий в ночи; to cry – кричать; плакать, рыдать /= weep/):

    An infant crying for the light (ребенок, который, плача, просит света/который молит о свете; to cry for smth. – молить, умолять о чем-либо; требовать чего-либо):

And with no language but a cry (и без какого-либо другого языка = и не имеющий никакого языка, кроме плача).

Oh, yet we trust that somehow good     Will be the final goal of ill,     To pangs of nature, sins of will,Defects of doubt, and taints of blood;That nothing walks with aimless feet;     That not one life shall be destroyed,     Or cast as rubbish to the void,When God hath made the pile complete;That not a worm is cloven in vain;     That not a moth with vain desire     Is shrivelled in a fruitless fire,Or but subserves another’s gain.Behold, we know not anything;     I can but trust that good shall fall     At last – far off – at last, to all,And every winter change to spring.So runs my dream: but what am I?     An infant crying in the night:     An infant crying for the light:And with no language but a cry.

«Now sleeps the crimson petal now the white …»

      Now sleeps the crimson petal (и вот спит = засыпает малиновый лепесток; crimson ['krɪmz(ə)n]– малиновый, темно-красный, кармазинный; petal['pet(ə)l] – лепесток), now the white ((и вот – белый; now – теперь; и вот; now…, now… – то…, то…);

Nor waves the cypress in the palace walk (и кипарис не колеблется в дворцовой аллее; wave – волна; to wave – волноваться /о поле, растениях/; качаться /о ветках/; cypress ['saɪprəs] – кипарис; palace ['pælɪs] – дворец; walk – тропа, маршрут для прогулок; аллея);

Nor winks the gold fin in the porphyry font (и не мерцает золотой плавник в порфирном бассейне; to wink [wɪŋk]– подмигивать; мерцать; porphyry ['pɔ:f(ə)rɪ] – порфир[7]; font [fɒnt] – купель; резервуар; /поэт./ источник, начало);

The firefly wakens (светлячок пробуждается; firefly ['faɪəflaɪ] – светляк /летающий/, светлячок; fire – огонь; fly – мошка): waken thou with me (пробудись = бодрствуй /и ты/ со мной; thou [ðaʋ] – /уст., поэт./ ты).


      Now droops the milkwhite peacock like a ghost (и вот опускается молочно-белый павлин, словно дух/привидение; to droop [dru:p] – поникать, свисать, склоняться, наклоняться; /поэт./ опускаться, клониться к закату /о солнце, дне/; ghost [ɡəʋst] – привидение, призрак; дух),

And like a ghost she glimmers on to me (и, подобно духу, светится мне навстречу; to glimmer – брезжить, мерцать).


      Now lies the Earth all Danaë to the stars (и вот Земля лежит – вся Даная к звездам = раскрытая навстречу звездам, совершенно как Даная[8]; Danaë ['dæneɪ,i:]),

And all thy heart lies open unto me (и все твое сердце лежит раскрытым мне навстречу; unto ['ʌntu:] /книжн., уст./ = to).


      Now slides the silent meteor on, and leaves (и вот скользит беззвучный метеор, и оставляет; to slide – скользить; silent ['saɪlənt] – безмолвный; бесшумный; meteor ['mi:tɪə] – метеор)

A shining furrow (светящуюся борозду; furrow ['fʌrəʋ] – борозда, колея), as thy thoughts in me (как твои мысли /оставляют ее/ во мне; thy [ðaɪ] – /уст., поэт./ твой, твоя, твое, твои).

      Now folds the lily all her sweetness up (и вот лилия складывает всю свою сладость = все свое очарование; lily ['lɪlɪ] – лилия; to fold [fəʋld] – сгибать, складывать, сворачивать; to fold up – сворачивать, закрывать; sweetness – сладость; приятность),

And slips into the bosom of the lake (и скрывается в лоно озера; to slip – скользить; двигаться легко, мягко, не привлекая внимания; ускользать; bosom ['bʋzəm] – грудь; пазуха; лоно; недра; душа, сердце):

So fold thyself, my dearest, thou (поэтому сложись /подобно цветку/ и ты, моя любимая: «любимейшая»), and slip (и скройся: «скользни»)

Into my bosom (в мою грудь) and be lost in me (и потеряйся/исчезни: «будь потерянной» во мне; to lose [lu:z] – терять; to be lost – пропасть, затеряться).

          Now sleeps the crimson petal, now the white;Nor waves the cypress in the palace walk;Nor winks the gold fin in the porphyry font;The firefly wakens: waken thou with me.    Now droops the milkwhite peacock like a ghost,And like a ghost she glimmers on to me.    Now lies the Earth all Danaë to the stars,And all thy heart lies open unto me.    Now slides the silent meteor on, and leavesA shining furrow, as thy thoughts in me.    Now folds the lily all her sweetness up,And slips into the bosom of the lake:So fold thyself, my dearest, thou, and slipInto my bosom and be lost in me.

«Tears, idle tears, I know not what they mean …»

   Tears, idle tears, I know not what they mean (слезы, беспричинные: «праздные» слезы, я не знаю, что они означают; tear [tɪə] – слеза; idle ['aɪdl] – праздный; бесполезный, тщетный),

Tears from the depth of some divine despair (слезы из глубины некоего неземного отчаяния; divine [dɪ'vaɪn] – божественный; священный; неземной; despair [dɪ'speə] – отчаяние)

Rise in the heart (поднимаются в сердце; to rise – всходить, вставать, подниматься; воскресать, оживать, возрождаться), and gather to the eyes (и собираются = подступают к глазам; to gather ['ɡæðə] – собираться),

In looking on the happy autumn fields (глядя = когда гляжу на счастливые = отрадные осенние поля; autumn ['ɔ:təm] – осень),

And thinking of the days that are no more (и думаю о днях, которых больше нет = которые прошли).

   Fresh as the first beam glittering on a sail (свежие, словно первый луч, сверкающий на парусе; to glitter – блестеть, сверкать),

That brings our friends up from the underworld (который выносит наших друзей наверх из подземного царства; underworld ['ʌndəwɜ:ld] – /загробное/ царство /Аид/преисподняя, подземное ),

Sad as the last which reddens over one (печальные, словно последний /луч/, багровеющий на том /парусе/; to redden – окрашиваться в красный цвет)

That sinks with all we love below the verge (который погружается со всем, что мы любим, вниз за грань /горизонта/; verge [vɜ:ʤ] – край, грань; зд.: горизонт /= horizon [hə'raɪz(ə)n] – горизонт/);

So sad, so fresh, the days that are no more (столь печальные, столь свежие – дни, которых больше нет).

   Ah, sad and strange (о, печальные и странные; ah [ɑ:] – а!, ах!) as in dark summer dawns (как в темные летние зори; dawn [dɔ:n] – рассвет, утренняя заря)

The earliest pipe of half-awaken’d birds (самое раннее пение наполовину = едва пробудившихся птиц; pipe – трубка; свирель, дудка, свисток; свист, пищание /обычно о птицах/; to awaken [ə'weɪk(ə)n] – будить, разбудить; пробуждаться; просыпаться)

To dying ears (для умирающих ушей = глохнущего слуха), when unto dying eyes (когда для умирающих глаз = слепнущего зрения; unto ['ʌntu:] /книжн./ = to)

The casement slowly grows a glimmering square (оконный переплет медленно становится мерцающим квадратом; casement ['keɪsmənt] – створный оконный переплет; окно, рама которого открывается наружу /а не поднимается вверх/; to grow [ɡrəʋ] – расти, вырастать; делаться, становиться: to grow dark – темнеть, меркнуть);

So sad, so strange, the days that are no more (столь печальные, столь странные – дни, которых больше нет).

   Dear as remember’d kisses (милые/дорогие, словно вспомненные поцелуи; dear [dɪə] – дорогой, милый, любимый) after death (после смерти; death [deθ] – смерть),

And sweet (и сладостные; sweet – сладкий; приятный, милый) as those by hopeless fancy feign’d (словно те /поцелуи/, что /были/ симулированы безнадежным/отчаявшимся воображением = что представлялись отчаявшемуся воображению; hopeless – безнадежный; отчаявшийся; hope – надежда; fancy – иллюзия; галлюцинация; воображение, фантазия; мысленный образ; наваждение; каприз, прихоть, причуда; to feign [feɪn] – притворяться, делать вид, симулировать)

On lips that are for others (на устах, которые для других = предназначены другим); deep as love (глубокие, как любовь),

Deep as first love (глубокие, как первая любовь), and wild with all regret (и полные яростного сожаления/раскаяния: «и яростные со всем сожалением»; wild [waɪld] – дикий; бурный, необузданный; исступленный, безудержный; regret [rɪ'ɡret] – сожаление; раскаяние);

O Death in Life, the days that are no more (о смерть в жизни – дни, которых больше нет).

Tears, idle tears, I know not what they mean,Tears from the depth of some divine despairRise in the heart, and gather to the eyes,In looking on the happy autumn fields,And thinking of the days that are no more.     Fresh as the first beam glittering on a sail,That brings our friends up from the underworld,Sad as the last which reddens over oneThat sinks with all we love below the verge;So sad, so fresh, the days that are no more.     Ah, sad and strange as in dark summer dawnsThe earliest pipe of half-awaken’d birdsTo dying ears, when unto dying eyesThe casement slowly grows a glimmering square;So sad, so strange, the days that are no more.     Dear as remember’d kisses after death,And sweet as those by hopeless fancy feign’dOn lips that are for others; deep as love,Deep as first love, and wild with all regret;O Death in Life, the days that are no more.

The lotos-eaters

(Лотофаги[9])

There is sweet music here (здесь сладостная музыка) that softer falls (которая падает = струится вниз нежнее/тише; sweet – сладкий; приятный, милый; сладкозвучный, благозвучный, мелодичный: the sweet voice of a bird – мелодичное пение птички)

Than petals from blown roses on the grass (чем лепестки с овеянных ветром роз на траву; petal ['pet(ə)l] – лепесток; to blow – дуть),

Or night-dews on still waters (или /чем/ ночные росы на тихие/недвижные воды; dew [dju:], [ʤu:] – роса; still – бесшумный, тихий, безмолвный; неподвижный) between walls (между стенами)

Of shadowy granite (затененного гранита; shadowy ['ʃædəʋɪ] – тенистый, затененный; темный; мрачный; shadow ['ʃædəʋ] – тень; granite ['ɡrænɪt] – гранит), in a gleaming pass (в мерцающем проливе; to gleam – светиться /отраженным светом/; мерцать; pass [pɑ:s]– проход, путь, дорога; ущелье; фарватер, пролив, судоходный канал);

Music that gentlier on the spirit lies (музыка, которая нежнее лежит/покоится на душе; gentle – знатный, родовитый, благородный, благородных кровей; мягкий, добрый; тихий, спокойный, кроткий; нежный, ласковый /например, о голосе/; легкий, слабый /например, о ветре/; spirit ['spɪrɪt] – дух; духовное начало; душа),

Than tir’d eyelids upon tir’d eyes (чем усталые веки на усталых глазах; to tire ['taɪə] – утомляться, уставать);

Music that brings sweet sleep down from the blissful skies (музыка, которая низводит сладкий/приятный сон с дарующих блаженство небес; blissful ['blɪsf(ə)l], [-fʋl] – блаженный, счастливый; дарующий блаженство; bliss – блаженство).

Here are cool mosses deep (здесь прохладные мхи глубоки),

And thro’ the moss the ivies creep (и сквозь мох/по мху ползут плющи; thro’ [θru:] /книжн./ = through [θru:] – через, сквозь, по; ivy ['aɪvɪ] – плющ),