Книга Драма лихих 90-х. Книга 2. 90-е годы - читать онлайн бесплатно, автор Юрий Николаевич Безелянский. Cтраница 3
bannerbanner
Вы не авторизовались
Войти
Зарегистрироваться
Драма лихих 90-х. Книга 2. 90-е годы
Драма лихих 90-х. Книга 2. 90-е годы
Добавить В библиотекуАвторизуйтесь, чтобы добавить
Оценить:

Рейтинг: 0

Добавить отзывДобавить цитату

Драма лихих 90-х. Книга 2. 90-е годы


2 сентября

Интересненькая газета «СПИД-инфо». Чего там нет, даже про женский онанизм. И всякие фокусы и извращения, а мы-то в юности ничего такого и не знали. Только надписи на заборах. Были сексуально дремучими и, соответственно, сколько недополучили удовольствий. Все фрагментарно, наспех. А сколько миллионов семей из-за постели было порушено и оборвано разных любовных связей. Государство только приучало, привязывало к труду, а все остального как бы не было. «У нас секса нет!» – истерический крик одной дамы на ТВ.


9 сентября

После зубной эпопеи еле пришел в себя… Паника с продуктами: слух о том, что пропадет соль, пришлось купить две пачки. На работе получил заказ с ивасями (зарплата в ивасях?). Газеты развлекаются: что будет, когда ничего не будет? Ответ: ничего не будет. Но все равно выживем. Страх сменился даже некоторым азартом: ну, что там еще исчезнет завтра?!..

На сессии Верховного Совета обсуждение программы приватизации-капитализации. И все боятся. Патриоты надрываются: у России свой путь! нам сытость не нужна, главное – дух, духовность и т. д. Разудалое время!.. По «Маяку» передавали лихую песенку:

А мы при чем, мы не виноваты —В такой-сякой период родились.Мы как-то не на тот попали эскалатор:Другие чешут вверх, а мы сандалим вниз…

16 сентября

Убит Александр Мень, 55 лет. Ще в плаче: «Стрижев обещал познакомить с ним, и вот…» Учился в 554-й школе, младше меня класса на три. В материалах об отце Мене: его убийство – вызов бесовских сил. Многим он был ненавистен. Интеллектуал-священнослужитель с добрым сердцем. Такие не нужны. Такие мешают. И бесы сожрали его.

Отпуск-90

На теплоходе «Дмитрий Донской» сплавали по маршруту Углич-Ярославль-Кострома. Отправились 19 сентября под марш «Славянки». Каюта узкая, как железнодорожное купе. Но главное – нет гранок, гренок, Фомина и прочих, одна благодать. Только шлюзы и шлюзование на водном пути. Один из них застал меня в туалете. Так сказать, двойное шлюзование, опускаешься вниз вместе с Дмитрием Донским…

Из канала имени Москвы в Московское море… пристань «Ново-Окатово» – бывшая усадьба Фонвизина… Калязин… Скрытая на треть под водой Калязинская колокольня – зрелище в духе фантазий Сальвадора Дали. Затопленные, погубленные земли – безумные творения сталинистов-мичуринцев.

К вечеру 20-го причалили к Угличу. Немного погуляли по городу. Зашибленный, затурканный народ, живущий под красующимся лозунгом «Победа Октября – главное событие XX века». Но для угличан основное событие – достать что-либо съестное да выпивку. Супротив кафе «Петушок» возвышается памятник Ленину…


21-го Кострома. Побывали в Ипатьевском монастыре. Состояние полуразрухи, а как могло бы красиво смотреться: монастырские красные стены, златоглавые купола церквей, кресты… А вообще, Кострома – купеческий город, недаром здесь снимали «Бесприданницу». Мучные, табачные, пряничные, масляные ряды… И опять все портит Ильич с воздетой рукой… На улице Симановского сохранился деревянный узорчатый дом, а так – какие-то хибары, развалюхи, старые, никогда не ремонтируемые дома, собаки, старухи, коты… Убогость и запах провинции…

На следующий день – Ярославль. Прекрасная набережная. У церкви Ильи Пророка – бойкая торговля кооперативным изданием «Любовники Екатерины» – святость и грех мило соседствуют…

23-го обратно. Последний шлюз. Шлюзуемся в компании «Багратиона» и «Клары Цеткин». А с утречка 24-го отправились на автобусе в госплановский дом отдыха «Вороново». Тут чувствуется дотация, и второе блюдо «Азу» какое-то явно доперестроечное – из мяса… В холлах много мрамора и от этого тяжело дышится. А так, вроде, все ухожено и облагорожено. Где-то еще существует церковь с крохотным кладбищем.

Жизнь! ты море и волненье!Смерть! ты пристань и покой!.. —

писал Карамзин в 1802 году.

Много гуляли, дышали, смотрели кино – по экрану и по видео (разрешенная игривость) – «Последний девственник Америки». Шлягеры по радио: «Подожди – дожди, дожди. Я оставил любовь позади, и теперь у меня впереди – дожди, дожди…» И, действительно, погода была капризная и с дождями. В последний 11-й день, 4 октября донимала полная луна. Проснулись среди ночи: ослепительный голубой свет… Вернулись в Москву: все цело (и об этом теперь надо беспокоиться).

Продолжение отпуска в Москве. Ворох скопившейся прессы и почти пустые полки в магазинах. В пушкинском музее – выставка о Вене, начала XX века. Чарующий Густав Климт.

4-я часть отпуска – Петрозаводск, куда полетели с Ще на маленьком ЯК-40. И отпуск, и командировка – смешанный жанр. Поселили почетно, в гостинице «Северная». Городок симпатичный с удивительным памятником Отто Куусинену, петрозаводчане зовут его просто «Рыбнадзор». На второй день съездил по журнальным делам в поселок Пряжа. Далее, 11 октября, местные кооперативные руководители делают нам большой фавор и везут на водопад Кивач. «Жемчугу бездна и серебра», – писал Державин в стихотворении «Водопад».

От брызгов синий холм стоитДалече рев в лесу гремит…

Кивач – второй по величине после Рейнского равнинный водопад Европы… Высота падения воды – 10,7 м. Кивач находится среди лесного заповедника. Темные ельники, дивные растения и цветы, может быть, калипсо северная, а, может, венерин башмачок. Сопровождающие нас тут же извлекли бутылку коньяка, хлеб, колбасу, минералку и мы, глядя на водопадные брызги, выпили за карельскую природу.

На другой день нас повезли за склады деревообработки за Онежское озеро. Пахнет деревом. Все вроде бы в производственном аккурате и порядке. Далее знакомят с новыми районами Петразаводска – Кукковкой и Древлянкой. Памятник Петру (1873, скульптор Шредер). Интересен был разговор с руководителями потребсоюза Найденовым и Лиминчуком, оба напуганы идущими переменами и спрашивали меня, якобы знающего из Москвы журналиста: «А что будет дальше?!» Вечером гуляли по Онежской набережной. Чистая вода. Ветерок. Отменный воздух. Минуты благодати… В книжном купил сборничек Клюева.

Из песен Заонежья:

Малец кладочку долбил,Долотушку притупил,На точило девку милуНенароком залучил.Я не ведаю про то —В моготу ли долото,Зарудело, заалелоКамень тело молодо…

Словом, карэлочка, да?..

13-го октября вернулись в Москву. Последняя заключительная часть отпуска. И снова продовольственная проблема. Мясной кооперативный магазин битком набит, даже стоять в очереди страшно. В остальных магазинах очередей нет, но и продуктов нет. В газетах горячее обсуждение программы «500 дней». Но об этом даже писать не хочется. Планы, прожекты, надежды… Лучше анекдот. Приходит приятель и говорит, что познакомит с девушками.

– А они ничего?

– Моя вполне ничего… Твоя тоже… особенно, если выпьешь.

Приходят девушки – и крик:

– Нет, я столько не выпью!


21 октября

17-го взял в сумку 17-й том своего Календаря (16–29 октября) и повез в редакцию «Мегаполис-экспресс» на ул. Огарева. Костиков от календаря пришел в восторг, на двери его кабинета под его фамилией добавлено «самый сексуальный и самый разумный». А вот самого главного – Волина – нет и некому определять: пойдет ли мой календарь в номер или нет. Ждем-с… А пока по песне «Мани-мани, нет рубля в кармане…».

А в Календарь все прет информация и прет. «Страницы тайной истории самодержавия», «писатели США» и т. д. Я пытаюсь ее бережно внести в свою Историю. Это я, а вот Олег С. тут как-то признался: «Жизнь прошла… ничего не видели, кроме баб и выпивки…». Ну, и кто виноват?..

Тут обрушился на меня рублевый ливень, – гонорары. А толку? Ни костюма, ни ботинок, ни стула невозможно купить, только книги и прессу.


27 октября

В редакции появился новый работник – Тихонов из народного контроля. «Он поможет повысить дисциплину», – сказал Фомин. А кто поможет с продуктами и товарами?.. Вчера в отчаянии пошел в редакцию журнала «Наука и жизнь» со своим Календарем. Зам. главного Рада Никитична Аджубей (дочь Хрущева) нырнула в мой том и сказала, что это надо издавать книгой. Я предложил вариант: давать в журнале один день месяца. Аджубей познакомила меня с редактором Еленой Васильевной и – «давайте приносите один ваш день!».

Неужели работал, пилил не зря? Гран-кусок на старость?..


4 ноября

Кажется, начался новый этап жизни. В «Науке и жизни» вовсю работают над «Одним днем из календаря Ю.Б.» и уже надо готовить февраль. Решается вопрос в «Экспрессе». Костюков: «Вы 30 лет ждали, потерпите еще немного…». А не вспугнет ли «Экспресс» «Науку»?

Тут встретил Наума Львовича: эмигрирует в Штаты, уже есть билеты. Добился статуса «беженец». Подтянутый, довольный: «Ведь тут будет гражданская война…» Уже говорит «тут», а в мыслях он уже «там». А что делать нам с Ще? Мысль уехать иногда приходит в голову и тут же уходит, начинать жизнь в 58 года поздно, да еще без знания языка. Нет, мы не уедем. Мне, как историку, любопытно наблюдать за тем, что происходит в России и что будет происходить. 29-го по ТВ показали похороны пищи: по Тверской ехали траурные автобусы «Мясо», «Молоко», «Овощи» и другие. Черный юмор. На смену пищи грядет голод. Вспоминаются обещания Хрущева перегнать Америку по производству молока и мяса, и Вознесенский писал горделиво-надменные строки о соревновании двух великих держав:

От Омеги – до ОмегиЧиркнули спичкой!«Догоняй, Америка!Аль гипертоничка?»

И кто, в итоге, гипертоничка? СССР – это склеротичка или шизофреничка, полоумная баба, пыталась догнать, задрав подол, да не получилось: рухнула в лужу, в огромную лужу, как в Миргороде, которую описывал Гоголь.


10 ноября

5-го вызвали в «Науку и жизнь» вычитывать компьютерный текст. Странно: никакой радости, наоборот, угнетает то, что надо делать февраль. И в праздники засел. Напечатал 14 страниц. Устал так, что внутри все дрожало, и уронил ложку в тарелку с супом…


18 ноября

Погода сюрпризирует. То снег, лед, грязь, вода, пасмурно и тоскливо, словом, полный беспросвет, то неожиданно все сухо и даже просветы голубого неба. Вот только просвета нет в политической и социальной жизни. Паралич власти. Угроза голода. Согласно прогнозам ЦРУ, будем бултыхаться в переделках всех структур страны до конца века. Предстоит пенсия в условиях нехваток и развала. Горькая перспектива…

На работе идут схватки за заказы. Неожиданная удача: пачка югославских макарон, китайская ветчина, два батона венгерской колбасы. «Добытчик», – сказала Ще. Да, теперь говорят не «любимый», а сверхуважительно: «Добытчик!» И дома уже скопилось 12 кг сахара. И так в каждом доме, в каждой семье. Люди часами выстаивают в очереди и то, что им удается заполучить, то тащат в дом, как в нору, про запас. А я еще с удовольствием таскаю в дом информацию. Тут из музыкального календаря узнал, что венгерский композитор Пал Абрахам написал оперетту «Бал в Савойе» в 1932 году. И у меня сразу возникла идея сделать выборку событий и фактов по 1932 году, году своего рождения (спустя почти 10 лет – в 2000 году вышла в свет книга «Клуб 1932», где и была реализована идея из ноября 1990 года. Идея оказалась отнюдь не химерической… 22 ноября 2010).

14 ноября работники редакции с талонами на приобретение товаров ринулись в магазин «Белград». Полчаса стояли на улице под снегом и дождем, затем начался форменный штурм Зимнего, бедную Сухареву отшвырнули на металлический мусорный бак. Схватка. Бой. А что в итоге? Всего лишь шампунь и две зубные пасты. Устал до того, что по дороге из метро «Домодедовская» уснул в вагоне. Вернулся на работу, а там свой локальный бой: заказы, кому что достанется!.. Боже, никто не работает, все только мечутся и ищут продукты и товары. Неужели Ленин со своей поднятой рукой указал именно на такую дурацкую жизнь?!..

Лично я еще успеваю читать книги, журналы и газеты и все время пополняю свой исторический Календарь. Стрижев назвал меня д’Аламбером, энциклопедистом. Возможно, и д’Аламбер, но вдрызг усталый и замотанный…


25 ноября

В понедельник 19-го метался в треугольнике «СПК» – «Мегаполис экспресс» – «Наука и жизнь». В своем журнале отрабатывал зарплату, в других редакциях бился за Календарь. Я разрываюсь. А Гриша в рабочее время отправился в… баню. Мы с ним в одной руководящей упряжке, а ему совсем не ведомы чувства ответственности, солидарности и товарищества. Он банным веником отмахивается от нервной повседневности…


2 декабря

Чтобы великий Советский Союз не сдох с голода, нам с Запада присылают собранное продовольствие. Стыд и позор. В магазине за молоком почти военная баталия: пакеты рвут из рук друг у друга и на полу молочные лужи. Озверение и омерзение. А премьер Коля (Николай Иванович Рыжков) и в ус не дует. Наверняка у него нет проблем ни с молоком, ни с чем-то другим.

Рубли не иначе как «деревянные» не называют. И вместо продуктов накупаю книги: Ломброзо «Гениальность и помешательство», «Санин» Арцыбашева, избранное Альбера Камю. Хватаю, а читать уже многое не успеваю. Напечатал, или, как я люблю говорить, добил март для «Науки… В какой-то день из-за сильного насморка сидел дома, занимался и жил в другие времена, в годы правления цариц Елизаветы и Екатерины, разговаривал о жизни и философии с Дидро и Вольтером. Вспоминал еще Венецию – Большой канал, дворец дожей, мост Риальто… Неужели больше никогда не увижу еще раз Венецию, Италию?..

Поскриптум. Тогда я не верил в будущее. И никто не верил. «Нам не дано предугадать…» А в Италии, в дальнейшем, мне удалось побывать, и не раз. И в Венеции побывал трижды… (22 ноября 2010)

23 декабря

Первая ласточка Календаря – в «Экспрессе» за 14 декабря в разделе «Хобби» напечатан мой календарь под заголовком «Дневник судеб». Календарем заинтересовалась и «Сельская жизнь» (у нее тираж более 6 млн.)… Удача и на фронте дефицитов: Ще обменяла табачные талоны на мыло и мужские трусы, – такая вот се ля ви!.. И беда, почти катастрофа: погибаю от новых толстенных газет и еженедельников («Русский курьер», «Независимая газета», «Куранты» и т. д.), не могу все охватить. А еще покупаю книги… «Жизнь 12 Цезарей», Войнович «Москва 2042 года», воспоминания Родзянки, Оруэлл и т. д. А тут в «Мегаполисе-экспрессе» прочитал интервью с Юрием Нагибиным и двумя руками подписываюсь под его словами:

«…Мне 70 лет. Едва ли я увижу наступление нового века, но ничуть не жалею об этом. У меня нет ни надежд, ни иллюзий, ни ожиданий чуда. Я благодарю Бога за то, что он дал мне «посетить сей мир в его минуты роковые». И благодарю его за то, что он дал мне увидеть крушение самого антигуманного строя за всю многострадальную историю человечества, который многим казался вечным. Нас ждут тяжелейшие дни, много крови, много грязи. Но история свой приговор вынесла. Хотя мне лично, как и всем людям моего поколения, впереди ничего не светит, я не опускаю рук и делаю свое дело».

Молодец, Нагибин! Я, будучи помоложе, возможно доживу до XXI века, но надежд на светлое будущее не питаю, хотя, возможно, товарно-продовольственная ситуация и переменится к лучшему. А пока гонорары тут получил немалые, но цены в коммерческих магазинах еще выше. Нормальный мужской костюм стоит 600–800 рублей…


30 декабря

Сегодня первый выходной из трехдневных праздников. С утра на рынок. Хотел купить немного помидор и свежих огурчиков, но 30–40 рублей, – и никакой 13-й зарплаты не хватит!.. Поехали на Арбат. Снег, грязь и куча матрешек с изображением Горбачева. Серо-грязные ню на картинах без ренуаровской притягательности и свежести. Елок нет. Все хмуры и озабочены, веселятся только дети. Из вкусностей одно мороженое.

Позади 80-е годы, впереди 90-е. Что жду? Довести свой Календарь по всем 12-ти номерам года, составить себе некоторое «имя», помелькать в других изданиях и получить дополнительный заработок к пенсии. Вот такое весьма скромное желание. Желание на фоне нездоровья: проблемы с глазами, с венами на правой ноге и покалывающим от боли сердцем. «А в остальном, прекрасная маркиза, все хорошо, все хорошо…». Правда, Утесов выговаривал иначе: каррошо!..

1991 – 58/59 лет

7 января

Опомнились и объявили Рождество Христово нерабочим днем. Но нет никакого возвышенного праздника. Масса нищих. Помимо стариков и старух, просящие помочь молодые музыканты. Какой-то парень играл на дудочке полонез Огинского и ему в кепку, лежащую рядом, бросали монетки. Куча спекулянтов на улицах и не только цыганки, и все объявляют: «Жвачки! Жвачки!..». Продают все: водку, сигареты, книги. И никто никого не гоняет. Свободная торговля. Не страна, а кошмарики, переходящие в кошмар.

Встречался с Черняком. Витя на коне: выходят книги. Настало его время. Может быть, и мое маленькое время когда-нибудь настанет. Были в гостях у Юры Германа, показывал свои слайд-фильмы. У него большая библиотека, доставшаяся ему от отца, архитектора: дореволюционные издания, альбомы по искусству. И, естественно, Юра воспитывался в этой обстановке: шло накопление чувства красоты, соразмерности, гармонии, вкуса. Чего совсем не было у меня в ранние годы. Я рос, можно сказать, на пустыре, без книг, и сам себя создавал в смысле культуры. Сам придумывал себе свои университеты…


13 января

Горбачев с подачи военно-промышленного комплекса шарахнул по Литве: десантники, танки, первые убитые… Империя сама подохнет, но никому не даст свободы. Будет смердеть, разваливаться, но не пущать!.. Сволочное жандармское мышление…

Ну, а я решаю пока свои проблемы. Тащил с Сокола 10 бутылок «Славянской», потом три сетки картошки, и поездка в «Науку и жизнь». Увидел сигнал первого номера. Вышел календарь! Неужели сбылась мечта? Вера Павловна когда-то говорила: «Все тикает и тикает на машинке – и ничего…». Ну, что? Дотикал. И уже делаю для журнала май. И первый гонорар за календарь (3,5 странички текста) в «Мегаполисе-экспрессе» – 43.88 на руки за вычетом налога. Лиха-беда начало…


20 января

Война в Персидском заливе, а у нас тоже кровавая драма по всем окраинам Советского Союза, от Южной Осетии до Прибалтики. Идет распад империи. И это надо пережить. Разве в 1917 году было легче, дворянам и интеллигенции, всем Блокам и Бальмонтам, когда к власти пришли кожаные куртки комиссаров и пугачевская чернь?.. А в Гражданскую войну?.. А в 1937-м?.. В сталинскую эпоху, «где так вольно дышит человек»? А в годы войны с фашизмом?.. А в послевоенные голодные и драные годы?.. Всегда было тяжело, опасно и страшно.

Александр Иванов пылает гневом: «Незыблемая власть одной-единственной партии, запятнавшей себя не только дикими преступлениями, перед которыми бледнеют деяния гитлеризма… воровская коммунистическая малина… людей целенаправленно превращали в зверей, а теперь удивляемся: откуда в нас такое?..» («Куранты», 19 янв.). Заголовок в одной из газет: «Вы слышите? Грохочут сапоги!».

Все газеты полны гнева и негодования. Страна перешла из предкризисного состояния в сверхкризисное. А тут еще этот Садам Хусейн, напичканный и нашпигованный советским оружием. Два раза шарахнул по Израилю, а теперь все просят Израиль не проводить акт возмездия. Миротворцы на стороне преступника…

Все кипит и все осточертело. Лучше о чем-нибудь другом. Как там у Льва Лосева?

Давали воблу – тысячи народу.Давали «Сильву». Дуська не дала.

И это более жизненно, чем выспренные распевы Софьи Ротару: «Чайные розы в купе мне говорят о тебе». Какие розы, какое купе? Лживая романтика. А вот быль: Ще видела в метро, как какая-то женщина сосредоточенно читала мой календарь в «Науке и жизни».


27 января

Снова страна стоит на ушах: указ премьера Павлова об обмене 100 и 50-рублевых банкнот. Очередной обман и химия. «Империя действует, как шулер», – заявил я в редакции, на что Фомин сказал: «Какая империя?! Что ты все придумываешь?!..». Он не мыслит в таких категориях. Он дальше «Ты мне, я тебе» не воспринимает жизнь. Не обобщает и не анализирует. Ну, Бог с ним!..

Так как мой Календарь заработал, нужно вспомнить, как все начиналось в стол. В середине марта 1977 года приступил к первому изданию, в ноябре 1978-го закончил. 6 переплетенных томов, более 1.300 страниц. В начале января 1983-го начал печатать второе издание, закончил 4 февраля 1986 года. Работал над ним 3 года и один месяц. В итоге – 23 тома, более 3,5 тысяч страниц. Без всякого гонорара и надежд на публикацию. Подвижнический труд!.. А затем постоянно добавлял в календарь от руки по следам новых событий и узнанных фактов. Есть удовлетворение, что сделана грандиозная работа, что пошли первые дивиденды, но радость омрачена всем тем, что творится в стране.

Ни жить, ни петь почти не стоит:В непрочной грубости живем.Портной тачает, плотник строит:Швы расползутся, рухнет дом…

Писал Ходасевич в 1922 году.


3 февраля

Вечером 30-го на Соколе в киоске купил 8 номеров январского журнала «Наука и жизнь». Тираж 1 млн. 357 тыс. экземпляров, цена номера 1.75. Несколько номеров раздарил в редакции. И тут звонок из «Науки»: нашли ошибку: папа Пий не XIII-й, а XII-й. Ох, уж эти ошибки. В «Независимой газете» на днях спутали дату смерти Достоевского, это почище римского папы!..

На работе получил новые деньги со странным орнаментом, похожим на обои, но с неизменным Лениным. Доверие к деньгам изменилось, и они теперь не тщательно складываются и хранятся, а разбросаны по квартире, и в частности, среди книг. Раньше вел тетрадь учета: сколько заработано, сколько потрачено. Теперь все заброшено. Пошла иная жизнь. В магазине «Диета», где когда-то на прилавке лежали масло, сыр и колбасы, лежат яйца по новой кусачей цене и… книги Агаты Кристи. Может быть, с намеком, что Пуаро найдет кем-то утаенные и исчезнувшие из магазинов продукты?..


10 февраля

Прекрасная погода: легкий морозец, – 9, пушистый снег, голубое небо в белых облачках, но воскресенье – и значит, завтра надо идти на работу, бессмысленно тратить свое время. А дома столько интересных книг, газет, журналов, вырезок, столько еще надо напечатать – и не успеваю…

Еле отвертелся от избрания народным заседателем (»кивала», как сказала Чижова). Фомин, прочитав «Науку и жизнь», взъярился на меня и нашел тут же повод спустить собаку за то, что я без согласования с ним вышел на высокое начальство Центросоюза: «Разве ты не знаешь, что с первыми лицами общаются только первые лица? А если все начнут ходить?..». Я в ответ: «Значит, первые только с первыми, вторые – со вторыми, третьи – с третьими… Ну, прямо иерархическое общество строго по Конфуцию…». Про Конфуция главный не понял и строго надул щеки.

Не удается купить что-нибудь из молочных продуктов. Перебои с горячей водой. То и дело ЧП в метро: поезда останавливаются в туннеле. В обществе «Знание» заинтересовались моим Календарем и предложили сделать несколько зарисовок для Календаря 1993 года, которые они уже готовят. Я им предложил историческую хронику давать по месяцам, но они боятся политических оценок: «Все это интересно, но…». Первый «очерк» в две странички сделал о Марате. Для «Науки» подготовил июнь и столкнулся с проблемой: очень остро делать – не пропустят, делать простенько, без соли и перца – скучно и пресно.

Вышли с Ще на променад, она одела свою новую норковую шапку, одна без меня боится – сорвут вместе с головой. Время шапкопохитителей… Из последних книг: «Русский архив» и «Кардинал Ришелье».


17 февраля

Посмотрели американский фильм «Пляжные девочки». Сытые, довольные, думающие только о развлечениях и удовольствиях. Глядя на них, почему-то испытываешь неприязнь. Может быть, из-за того, что своя молодость прошла совсем не так, как хотелось бы сегодня.

Получил первый гонорар в «Науке и жизнь», на руки 140.65. Первый урожай с Календаря. Зашел в бывшую «Весну» у гостиницы «Советская» – зиющая пустота. И непонятно, что за страна – дураков или негодяев. Кстати, «Страну негодяев» Сергей Есенин написан в 1922–1923 годах и там есть строки:

Но к черту все это!Я далек от жалоб.Коль началось —Так пускай начинается…

Одна отрада: на работе ежедневно сражаюсь в шахматы, блиц по 5 минут, с Павлом Захаровым. Идет битва: то он меня, то я его… Если не отвлекаться на книги, на шахматы, на календарь, то можно сойти с ума от нынешней жизни и от этой страны Советов.


24 февраля

В понедельник 18-го звонок по телефону из журнала «Спутник», какая-то Нина Гунеева (?) сказала, что прочитала мой календарь в «Науке» и в восторге: «Вы – наш герой… вы попали в десятку интересных людей Советского Союза!.. Мы должны о вас написать и вас сфотографировать…» Неожиданная популярность, как с неба, свалилась. И тут же приехал к нам в редакцию какой-то маститый фотокорреспондент и два раза меня щелкнул. Все в редакции пребывали в столбняке. Материал в «Спутнике» выйдет в мае… Да, действительно, вокруг Календаря заклубились разговоры. Кто-то даже сказал, что Календарь – как учебник жизни. Хожу весь в комплиментах. И опять ложка дегтя: в апрельском номере спутан Папа: не Пий, а Клемент. Ух, уж эти папы!.. Но это мелочи. Как призналась мне Рада Никитична: «Вас на летучке хвалили». И далее она мечтательно заявила: «Хорошо бы на основе того, что вы сделали издать книгу, есть тут на примете один кооператив». Верить – не верить?..