Моряк – не профессия, это образ жизни
– Второй, да где же немного, если у меня возле него стучат зубы?
Владимир слушает его с гримасой человека способного на убийство. То берется за голову, то отрицательно ею качает.
Заходят в ЦПУ.
– Таак, это ЦПУ.
Там сидят два дрыща индуса, один из них в чалме. Они даже не встали в их присутствии.
Владимир орет индусам:
– Stand up!!!!
И зло, с шипением сквозь зубы:
– Я брамин, а вы шадрий и брахман, почему шудра носит чалму в присутствии брамина, почему не приветствует брамина? Я вас побрею наголо, будете ходить без башмаков, а тобой буду протирать механизмы. Жить, сука, будешь в районе 49 шпангоута.-
Слегка стучит казанками пальцев по чалме. – Тебе, лично, матку выверну и сожрать заставлю!
Индусы прижались к ГРЩ (главный щит управления), ладони сложили на груди и взглядом уперлись в палубу.
Чувствуя нехорошую развязку, второй механик притащил Владимира в свою каюту, сложил со стола формуляры на диван и достал бутылку рома.
– Здесь у меня в меру чисто, хотя у кого сейчас
порядок…. -Владимир сидит в кресле с расстроенным, злобным видом. II механик наливает ром в два стакана – выпивают залпом.
– III, ты полегче, спугнешь мотористов – уйдут, тогда мы с тобой вообще вдвоем останемся.
Сам суди, старшего и IV механика на судне нет. Нет и котельного машиниста. Это значит, стоять нам вахты 6 через 6 часов и так до смерти. Штатное расписание у нас сейчас как совесть капитана Флинта.
– Не останемся! Ты был в Индии? Нет? Они там живут на $10 в месяц, а здесь получают 200-300, они переборки будут грызть как крысы, только чтобы остаться. Бывал я в Калькутте, так что ты думаешь, у них даже нет туалетов, вот где присел на улице там и вокзал. Девахи ходят красивые, но вонючие, после них не отмоешься, потому что хавают много специй, потом ими же и смердят. Так что, можешь смело иметь этих бухендвальских крепышей во все дыхательные и пихательные. В этой связи прошу налить второй порцеон де фуа.
– Разберемся! Там Хуан у тебя в каюте ждет!
Каюта Владимира. Диван, стол, грязные занавески, обшарпанная дверь в душевую. Неряшливый интерьер! На диване сидит Хуан. Владимир за столом, на нем два фужера, бутылка коньяка, сигареты Кэмэл и легкая закуска.
Хуан внимательно изучает документы:
– Ты как вообще сюда попал? У тебя в Паспорте Моряка последний штамп о приходе есть, вот он. Порт Таллинн. Но нет ни даты, ни штампа об отходе. И ты в Лиссабоне! Как?
– Друзья пригласили пройтись до Понтеведра, так скажем, пассажиром.
– Ты что в трюме приехал?
– Зачем сразу в трюме, для меня границы прозрачные.
– Ну, вы русские ненормальные!
– Лучше быть ненормальным, чем наформалинным. И вот еще, Хуан, ты мне теперь ничего не должен, я тебя выручил, теперь ты мне помог. Мы в расчете! Коньяк, кстати, отменный. Вот давай это и закрепим!
Владимир начал было снимать перстень с пальца, но Хуан положил свою руку на его кисть.
– Никогда не снимай этот перстень, это оберег. Я в тот раз не надел его и в Луанде чуть не поплатился жизнью. Он привезен из Америки еще моим прапрадедом, откуда он и что означает орнамент – уже никто не знает. Тебе он сейчас нужен больше. Я же дома и в безопасности! Большего я для тебя сделать не мог, даже с моими связями. На «белый пароход» да с такими косяками…. Да, вот это тебе в дорогу. Тааак, еще магнитофон и этот же коньяк, от дяди, у него свой погреб.
– 5 литров, ну, спасибо. А что, дня на два растяну.
– Давай еще по одной и будем прощаться. В Европу теперь этому судну дорожка заказана, будете шлепать на Карибах, там по моему опыту всем на все наплевать.
– Хуан, и последнее. Никто, кроме тебя не знает, где я. Это мой адресок в России. Ты не знаешь технического состояния судна, а я сегодня его принимал. Если, чисто теоретически, мы из Лиссабона пройдем через Бискайский залив в Кельтское море – это уже удача. Ветер свежий и привальный, больше чем на малый ход машина не способна, нас выбросит на Испанию. По плану дозагрузка в Дублине, а далее по пути на Гавану надо еще пройти отрезок в пять тысяч миль, и это в ноябре. Так что, вот, возьми, чтобы хоть знали, где Вовина могилка. Жив буду – свалю на Кубе!
– К Федэлю?
– О, извини, что это со мной? Лучше бы в Аргентине.
Хуан смотрит Владимиру в глаза, держит паузу.
– Владими́р, я за тебя поручился!– Владимир горько выдохнул и утвердительно кивнул.– Доверяй всецело Капитану и II механику, проверенные люди.
– Хорошо. Пусть будет так. Звучит как тост. Я эту бутылку наполню из пятилитровки и оставлю нам на приход, к тому времени коньяк будет старше лет на десять.
В кают-компании, кроме мастера еще II штурман, чиф, II механик и электромеханик. Кроме Владимира все греки. Сбор комсостава в честь нового члена экипажа. Стол богатый, приборы и сервировка – на высоте.
За ужином мастер спрашивает:
– Хотел спросить, а что Гагарин жив еще, что с ним, просто интересно?
– Какой Гагарин?
– Нууу, первый космонавт.
– А так он не первый, первые были две собаки.
– Ну, человек то первый?
Владимир сидит с каменным выражением лица. Не обнаруживая себя смехом, улыбкой или жестом.
– Да нет же, с собаками был чукча, он и полетел с ними.
– Да? Не знал! А чукча это звание или имя?
– Национальность!
– Так он тоже космонавт?
– Нееет, это просто его собаки были, его и отправили кормить их.
После ужина совещание. Владимир взял слово.
– Ну, вот такой расклад:
1. Из 8 цилиндров главного на 4 и 8 не работают лубрикаторы.
2. Нужен срочный ремонт вспомогательного двигателя.
3. Срочно нужен новый вакуумный насос, иначе мы не сможем равнять крен.
Это то, без чего мы не сможем выйти в море. Это, что мы еще успеем сделать.
Мастер задумчиво:
– Понятно… Компания выделила слишком мало средств. А у нас ночью бункеровка, днем провизия, еще надо себе что-то оставить на случай. До Кубы мы ограничены в средствах, придется отказаться от услуг лоцмана и буксира, самостоятельно отвалим от стенки. Благо стоим вне порта.
Кроме того, не будем заказывать откачку льяльных вод и фикалку.
Ладно, без лубрикаторов не выйдем, завтра шипчандлер доставит, пишите номиналы.
– И обязательно ацетилен и кислород, без этого не согнем трубы.
– ОК. III, я видел у тебя документы на несколько специальностей.
– Механик, моторист, котельный машинист, сварщик, слесарь, реф машинист. Электрик, но это так себе…,удостоверения нет.
– Хорошо, делайте. Бери всех мотористов, на II особо не рассчитывай, у него подвахта и плюс масса дел и без ремонта. Я все оплачу!
Чиф:
– Мотористы приходили,– расплылся в улыбке,– бояяятся они тебя!
Мастер подхватил:
– Я им сказал, что ты главный раджа среди моряков в России.
В каюту Владимира матросы занесли большую коробку. Он рассматривает содержимое. Там очень много дорогих продуктов и спиртного.
Звонит II механику:
– Кто эту красоту оплачивает?
– Компания заботится о своих героях. Это подъемные, все оплачено, не волнуйся.
Ночью судно самостоятельно, без буксиров, отвалило от причала.
На хронометре в ЦПУ 03.20. Второй и третий механики в робе, грязные от постоянных ремонтов. Кренометр зависает на правый борт. Микрофон, на скрученном в пружину проводе, также болтается и виснет на правый борт.
– С таким ходом нас постоянно сваливает на Бискайский.
– Да, уж! Три мили вперед – две назад.
– Потерял счет времени, сколько мы уже шлепаем?
– Три что ли? Дня через два, наверное, придем!
– Если левый бейдевинд ослабнет…
– Что с ремонтом насоса?
– Надо отключить все ненужные потребители, иначе токарный станок доест всю напругу. Сегодня проточу, ночью запустим и выровняем крен.
Входит электромеханик. Рослый, высокий, лет сорока мужчина с крючковатым греческим носом, красивого телосложения и чуть седыми висками.
Ставит на стол бутылку виски, она уезжает вправо, он ловит ее на ходу:
– Давайте фужеры…
– Надо отключить все ненужное, третий будет работать токарным станком.
Электромех наливает и говорит невозмутимым спокойным тоном:
– Надо – отключим! Мостик и камбуз, остальные обойдутся.
На шестой день ночью судно, наконец, встало на якорь в удобной бухте. Вокруг скалы селений не видно, виден только бревенчатый причал, но он при отливе оказался от моря метрах в стах.
В ЦПУ механики сидят, пьют кофе и ждут команд.
– Через два часа прилив, мастер просил руку держать на пульсе каждую минуту.
– Главный прогрет, у нас все тип-топ. Что, швартовка без буксиров?
– Третий, откуда им тут взяться?
– Так, вроде, шли на Дублин.
– Переиграли…. Не наши с тобой заботы!
Только поздно ночью, на пике прилива, судно пришвартовалось у захудалого старинного бревенчатого причала.
– Третий, причал с твоего борта, ты пойди, отдохни, но свет в каюте не включай. Захочешь посмотреть загрузку, не святись – палубники этого не любят. Пусть занимаются, это не наши с тобой дела.
Владимир поднимается через аварийную шахту на верхнюю палубу. Тьма кромешная. Иллюминация снаружи выключена вся, не горят даже топовые огни, палубники и на причале подсвечивают себе только карманными фонариками. На причале стоят грузовики с ящиками, боцман в шапке пленного румына только успевает заваливать стрелу крана с поддонами груза с причала в третий трюм. И ни голосов ни звука.
Владимир мычит себе под нос:
– Это тебе не мелочь по карманам тырить.-
В своей каюте он опустил шторы и задраил иллюминаторы. Сидит, держит сигарету с длинным пеплом и разговаривает сам с собой:
– Как бы мне вместо Гаваны не попасть в Гуантонамо.
Гасит сигарету в пепельнице, прилег на диван как есть в грязной робе, тотчас звонит телефон:
– Машина товьсь!
Глядя на приборы второй чертыхается:
– Что-то в этот раз мостик долго насилует главный реверсами!
– На мель что ли попали…
Входит электромех:
– Все, оторвались! Правда, кормовой продольный и шпринг пришлось оставить на причальных кнехтах, некому было сбросить шлаги.
За обедом в кают-компания мастер обращается ко всем сидящим. Владимира нет, он на вахте.
– Сегодня третьи сутки хода, ляжем в дрейф для замены лубрикаторов. От берегов ушли достаточно далеко и, в случае затяжного ремонта, уже нет опасения наехать на скалы.
Электромеханик:
– Тем более,что ветер поменял направление на фордевинд, сбил вчерашнюю волну после шторма, так что можно не чертыхаясь заняться работой.
Мастер спрашивает второго механика:
– Мотористы хорошие специалисты?
– Третий говорит, что тупые как собаки до года. От себя добавлю – это ходячие анекдоты, а который не прыщавый, так особо одаренный.
– А, как там наш русский друг?
– Честно говоря, не знаю, как бы мы обошлись без него…
Часть вторая
Смена вахт. ЦПУ.
– Судя по теперешней скорости судна, в Гаване будем дней через 12.
– У меня осталась еще одна головная боль – это реанимация второго вспомогательного движка. Только один рабочий и молотит уже с Лиссабона, а это ни есть гуд.
Открытое море. Судно ходом идет на закат солнца. Погода 3-5 баллов.
В ЦПУ на вахте Владимир дает ц.у. индусу мотористу:
– Вот 8 манометров температуры главного, смотреть только на них, я внизу разбираю резервный. Температура не должна повышаться больше вот этого деления! Смотри, написал тебе здесь для…
Индус стоит как кролик на задних лапках, ручки сложил на груди в почтении.
– Я не умею читать!
Владимир закрыл глаза, уронил голову на грудь, помотал ею не в силах выразить мысли, снял с себя футболку и напялил ее на индуса. Из стоящей рядом банки с красной краской достал кисть и написал на груди индуса по русски «Х..й». Постучал ему указательным пальцем в грудь.
– Теперь будешь ходить в ней, понял?– Сложил два пальца в рогатку, ткнул индусу в глаза, затем указательным на манометры. – Смотреть только на них!
Он спустился палубой ниже. Перед ним нерабочий вспомогательный двигатель. Положил руки на него, уперся руками, как будто толкая.
– Если судить по принципу «автомобиль не заводится, значит, нет бензина». И по аналогии, «если движок не набирает обороты, значит, не хватает воздуха».
Для него не составило труда снять турбину и вот она уже висит на тале.
От досады, он закричал, пугаясь сам своего голоса:
– Вау! Картина Репина «Дебилы».
Из лопастей турбины он вытаскивает промасленную тряпку.
Далее, поспешно поставил ее на штатное место, еще раз осмотрел вокруг и перекрестился.
– Ну, другого не дано – или пан, или триндец тебе!
С этими словами подал воздух на двигатель и он начал набирать обороты.
II механик и электромеханик бегут в машину в одних трусах и босыми ходят вокруг в изумлении, не веря глазам, смотрят на работающий двигатель.
Уже в ЦПУ II механик:
– Так что там было?
– Какой-то «педагог», очевидно, после профилактических работ турбины, оставил там тряпку. Поставил заново турбину, запустил – часы!
– Напугал до смерти. Думал, что это наш последний в разнос пошел.
– Пока бежал, вся жизнь пролетела перед глазами.
За завтраком мастер, разливая анисовую водку:
– Дышать стало легче. III, теперь ты герой Греции!
Электромеханик заступит на следующую вахту, поспи.
За кормой появились чайки и бакланы, непохожие на северных.
Ранним утром слева по борту, курсовой 20, стали видны проблесковые маяки острова и уже к полудню лоцман завел судно в порт Гаваны.
Пограничник – зрелая толстенькая мулатка заходит в каюту Владимира, в руке его Паспорт Моряка. Говорит на отдаленном русском:
– Задараствуйте Валадими́р! Как дельа? Харошо?
Улыбается и шлепает штамп в паспорт.
Телефонным звонком по внутренней связи II механик просит зайти к нему.
– Это из Дублина «привет»– один твой.-Показывает на 2 ящика «Скотч Виски».– Излишки, наверное, и хитро улыбается.
Разлили ЗА ПРИХОД.
Владимир смакует.
–Дааа, это не какой-нибудь там бурбон.
В уже чистую каюту со свежими занавесками стучится и входит II штурман:
– Зарплата!
Достает три ведомости.
– Вот здесь распишись, сумма $2 700. Это зарплата.
Здесь за ремонт, сумма $ 2 300.
А это подъемные, сумма $5 000.
ИТОГО -$10 000.
Получи!
Кладет на стол пачку запечатанных банкнот номиналом в «бакинских рублях».
Ошарашенный такими деньгами Владимир отправился ко второму.
– А что не так? Я получаю дополнительно за деда, ты за IV механика. За котельных машинистов кто потеет, ты да я.
Там за ремонт, и что ты не ремонтировал? Все справедливо.
А 5 штук – это подъемные. И что? Послушай, наша задача, делать все возможное, чтобы судно двигалось, их задача делать деньги и делиться с нами. Пусть они иначе называются, нам то что?
Владимир входит в свою каюту. Закрывает ее изнутри и ставит кассету в магнитофон. Из колонок полилась музыка. Он несколько раз прокрутил кассету и нашел песню Токарева «Нищета». Уселся в кресло, положил ноги на стол, прикурил и положил лед в стакан с виски.
В руках перебирает сто долларовые купюры как карты. Делит пачку пополам с финтом, небрежно, а то бросает их по одной на стол, как в раздаче.
Подпевает окончания строк и особенно слова «Ты богатство мое – нищета».
– Начинаю прозревать относительно «подъемных». Что-то и убегать уже никуда не хочется. Я так тебе скажу, дядя, жизнь твоя бренная налаживается. Так–таааак! Подъемные говоришь? Павлины говоришь? Дела, делают дела, ха-ха, вот тебе бабушка и Юрьев День! А как бы мне в этом поучаствовать? А? Тихо-тихо, бычок молодой, осмотреееться надо, не торопииись, всему свое врееемя.
Говорил Хуан, в этих местах нам долго париться, без владения испанским – труба. Мне надо быть не просто III механизатором, а владеть языком всецело. Но кто научит? Учить по учебнику, ну это даже не смешно.-Он осушил бокал.– Нужно быть переводчиком между мастером и агентами.
Тогда и можно участвовать в бусинесе. Я бабло зарабатываю горбом, а люди его просто косят. Чтобы схватить испанский, нужно постоянно находиться с носителем языка.
Кают-компания. Обед, торжественный тост по случаю прихода.
Капитан жестом просит внимания.
– Господа, всех поздравляю с успешным переходом и приходом. Ставим судно на береговое питание. Сегодня вечером нас ждет ресторан «Тропикано». Стоянка 3 дня. Далее в балласте идем на Ямайку в Kingston, там загрузка на Доминикану.
Ресторан «Тропикано». Владимир сидит с экипажем, любуется танцевальной программой и прислушивается к окружающим:
– Да, наш английский здесь нафик никому не нужен. Я то думал, что в команде мастера кто-то говорит по-испански, но мои коллеги через пень колоду говорят по-итальянски, только он с испанским на Кубе, насколько я вижу, не имеет ничего общего. Хотя, странно, одна романская группа языков.
Лед тронулся, я думал об этом целый день!
Он подошел к бармену, стоящему за стойкой бара.
– Привет! Я из России!
При этих словах бармен расплылся в улыбке, жмет руку Владимиру.
– Кто из эскортных девиц владеет английским?
Он показывает на одну, несколько пухленькую, вторую немного черноватую и третью на внешность испанка-полумулатка.
Утонченная, роскошные волосы. Высокая стройняшка. Владимир отправляется к последней, показанной барменом.
– Привет, я Владимир!
– Селеста.
– Выйдем на лоджию? Здесь душно и музыка не даст поговорить. Возьмешь себе что-нибудь?
Она идет к стойке бара, Владимир жестом показывает бармену на их столик.
Они стоят на лоджии среди оранжереи тропических растений.
– Красивый коктейль!
– Да, я люблю безалкогольный.
– У тебя замечательный английский.
– Я даже одно время преподавала английский.
– Селеста, давай сразу начистоту. Я раньше бывал на Кубе и знаю, девушки учат язык для того, чтобы выйти замуж и уехать.
– Да, я бы уехала, но в Америку не хочу. Хотелось бы в Испанию. Но таких денег здесь не заработать.
–Я не потенциальный жених, но если ты поможешь мне выучить испанский, вот тогда у тебя будет возможность уехать. Суть моего предложения проста. Ты должна сопровождать меня повсюду. Ходить мы будем по этому региону, а это Куба, Ямайка, Венесуэла и т.д., все расходы я беру на себя. Через три дня выход на Kingston, в пути трое суток. По приходу судна ты должна быть уже там и не просто, а с арендованным жильем. И так в каждый порт моего прихода. За год я выучу испанский, а у тебя появится возможность…. Твой гонорар мы оговорим.– Селеста с улыбкой смотрит на него не моргая, подходит так близко, что чувствуется запах ее тела. Прием, когда девушка подходит на расстояние запаха, это срабатывает всегда. Такое обстоятельство, с позволения, будоражит. – Ты принимаешь мое предложение?– Подходит вплотную и касается головой его груди, зная, что от этого запаха можно потерять сознание и быть убитым наповал. – Тогда у нас есть три дня!
Часть третья
Утро. Отель. Селеста и Владимир завтракают в номере.
Она показывает ему документы, разрешающие покидать остров.
Владимир рассматривает документы, кушает и попутно беседует с ней:
– Девочка, ты очень близка к совершенству. У тебя точеная фигурка, изящная прическа, манеры… Ты не похожа на твоих соплеменниц. Впечатление, что ты заранее знала о поездке за пределы Кубы. Документы, разрешающие выезд, у тебя методично собраны и пребывают в полном порядке….
Селеста счастливо улыбается и несколько смущается дифирамбам.
На такси Крайслер марки пятидесятых годов они ездят по магазинам Гаваны. В одном Владимир купил себе несколько блоков Camel и кубинские сигары, в другом – кофе и настоящий ром Нэгро. В валютном магазине купил ноутбук IBM и гарнитуру. В каждом из посещенных ими магазинов он, непременно, берет Селесте безделицы в подарок и потом любуется неподдельному восторгу ребенка!
В одном из магазинов Селеста со знанием дела сама выбирает самоучители и литературу для обучения испанскому. В том числе диски с видео уроками.
– Я знаю букинистический магазин, там много литературы на русском языке.
– Оочень интересно!
В букинистическом магазине они подходят к отделу, где вся литература на русском языке. Продавец – симпатичная мулатка, разговаривает немного по-русски.
Владимир оглядывает полки и в изумлении:
– Отте нате? Вот это наследие сэсээра!
Роется по полкам, выбирает для покупки очень много книг.
– Зачем тебе столько много книг?
– Буду заполнять школьный пробел.
Показывает Селесте томик:
– Знаешь кто это?
Она коряво, полагаясь на Кубинскую школьную программу, по-русски читает.
– Да, это Пушкин. Непревзойденный поэт!
На том же такси они отвезли все покупки на судно.
– Селеста, давай так: я одеваю тебя по своему вкусу, а ты меня по своему.
– И я могу брать тебе все что захочу?
– Да, на твой вкус…
В результате с ним стоит изысканная леди, а он теперь похож на венесуэльского плантатора. Шорты, цветастая рубаха, шузняк, напоминающий сандаль, и шляпа в стиле аля трындец.
– Ты во что меня вырядила?
– Нет, ты не понимаешь! Ты стал macho!
– Ладно, о вкусах не спорят, да и надо мне здесь слиться с обществом.
– С заменой твоего шмотья, поменяем и духи, вот тогда все будет Мачу-Пикчу.
Пляж, многолюдно, погода солнечная. Владимир, для первого дня, лежит в тени боясь сгореть.
– Я на фоне твоей изумительной фигурки и загара похож на большую белую жопу. А еще ты редкая умница, сняла с меня усталость и теперь я могу даже думать. Мне неловко находиться с тобой рядом бледнолицым.
– Смотри, все на нас пялятся, это они завидуют мне. Не у каждой будет такой белый с такой комплекцией и ростом. Мне это льстит!
– Давай, все и на испанском.
– Это идет chica preciosa. No-no chica deslumbrante.
И начинает шалить:
– Хочешь, договорюсь?
– Конечно, если ты к нам присоединишься.
Тотчас меняет тему.
– Это море, песок, пляж….
Она повсюду держит его за руку, как будто боится потерять.
Вечером в номере отеля они пакуют вещи Селесты.
– Отход сегодня ночью, давай все проверим. Билет? Деньги? Паспорт? Там еще были бумажки на выезд? Ну, вроде, все.
На выезде декларируй только песо, баксы не даю в дорогу и, если у тебя есть свои, не бери ни в коем случае!!
Границу надо пройти свободно. Минимум вещей, деньги бери, сколько положено на вывоз. Для каких целей выезжаешь, придумала легенду? – Хорошо!
И вот еще, сколько мы будем знакомы, ты не должна «пастись» в тропиканах, иначе наш договор будет расторгнут. Я достигаю свою цель, ты свою. Подумай об этом! Ради того, чтобы заработать десятку баксов, ты можешь потерять свое будущее.
– Уверяю, об этом не может быть речи!
– Завтра сдай кровь на анализ, нам обоим так будет спокойнее. Знаешь, мне мое здоровье дорого как память. Да и мы сможем быть вместе не оглядываясь. Теперь, прилетишь, отель снимай не второсортный с клопами. Ладно, проблемы будем решать по мере их поступления.
И последнее, встретишь меня на такси и не святись, просто стой и жди. На судне меньше будут знать – лучше будут спать. О сотовых телефонах подумаю, но не здесь, строгости властей мне пока не ясны. На Ямайке америкосы должны уже давно все придумать.
Эх, тебе бы права прикупить… Водить машину можешь?
– Нет, к сожалению.
– Пробей за сколько можно купить и чтобы были международные!
– За 100 можно. Если 200, хоть сегодня.
Судно идет ходом.
Из бухты открывается вид на холмы белого цвета, все укрыто марлей. Табачные плантации.
За ужином в кают-компании в присутствии всего комсостава:
– Как мне стало понятно из предложений агентов, лучшая доходность в Перу и Чили, но нам Панамский канал не пройти. Чтобы получить разрешающие документы надо для начала запустить сепараторы. Да и вообще их надо иметь рабочими. Если хоть один раз нас засекут на сбросе нечистот в море, мало того что это деньги, так еще и попадем в черный список. Поэтому я пока беру грузы второстепенные и туда, где поменьше властей. Панамский – это пока перспектива…
А вот левая турачка на брашпиле, это для нас сейчас имеет первоочередное значение. В малых портах нужно самим швартоваться и отваливать от стенки, без нее есть вероятность повредить корпус. Боцман напутал там изобретения с канифас блоками, и как бы кто из матросов не попал в эти сети.
Поэтому, III пока от ходовых вахт освобождаешься. Разберись с брашпилем. Это надо начинать делать прямо сейчас. Чиф, в помощь выдели боцмана и матроса, надо сделать саркофаг из палаток. Электромеханик, обеспечь временное освещение и так, чтобы ночью не ослепляло вахтенных на мостике.