Нет ни рая, ни ада

Гриша не будет стричь волосы даже в восемьдесят, превратится в высокого, худого, морщинистого старца, с седой бородой и мудрыми глазами. Я заплету косы, заменю короткие платья и юбки летящими длинными нарядами, начну носить бусы из натуральных камней и оттягивающие мочки ушей серьги. Пока хватит сил, мы продолжим гонять на мотоцикле, а потом, когда придёт время, выкурим на двоих ароматный косячок, ляжем на кровать, застеленную лоскутным одеялом, и навсегда улетим в мир грёз и видений.

Алкоголь заставил моё тело растечься по креслу, а мозг потонул в прошлом. Я уже не чувствовала голода, мне хотелось сидеть с закрытыми глазами целую вечность, не покидая вымышленного мира, перебирая в памяти воспоминания, любуясь дорогими сердцу образами, придумывая новые истории, которые могли бы со мной произойти. Но за приятными воспоминаниями всегда приходили другие.

Когда шло следствие, я валялась в больнице и не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Ко мне приходили полицейские, со скучающим видом задавали вопросы, словно уже знали, чем закончится дело. Я мало что могла им сообщить, потому что не помнила ни момента аварии, ни ночи накануне. То ли эти воспоминания потонули в недрах сознания из-за выпитого алкоголя, то ли выскочили из головы из-за сотрясения мозга. Разбор показал, что в ДТП виноват Гриша. Суда не было. Страховая компания сделала какие-то выплаты пострадавшей стороне, и вскоре обо мне забыли. Именно этого я и хотела.

Мысли о том, почему всё это произошло, сводили с ума. Я поочерёдно винила себя, мажора на чёрной «тойоте», Бога, в которого не верила, нелепый случай. В тот день, когда я перешагнула порог больницы и сощурилась от режущего глаза солнца, словно вышла из пещеры, я поклялась, что больше никогда не буду об этом думать. Но у меня не получилось.

Телефонный звонок вывел меня из транса. Звонила Маша. Она напомнила, что завтра с утра мы собирались съездить в приют для животных. Вот чёрт, я совсем забыла о том, что пообещала ей наконец-то приобщиться к спасению брошенных собак! На днях кто-то оставил там, прямо у входа, картонную коробку с шестью крошечными щенками. В переполненном приюте они могли сразу подхватить какую-нибудь инфекцию, а денег на лечение, как всегда, не хватало. Поэтому им нужно как можно быстрее найти настоящий дом и любящую семью. Маша собиралась пофотографировать щенков, чтобы потом попиарить их в соцсетях, а я обещала составить ей компанию. «Зайду за тобой в десять», – попрощалась подруга.

Приют находился за городской чертой, недалеко от кладбища, прямо посреди раскинувшегося во все стороны луга. На горизонте не было видно ни одного деревца, но запах июньских трав и полевых цветов придавал этому месту пасторальное очарование. Через высокий глухой металлический забор доносился не прекращающийся ни на мгновение собачий лай. Мы с Машей зашли внутрь и сразу наткнулись на Ирину Николаевну – бессменного директора этого заведения.

Невысокая худенькая женщина с обветренным и покрытым морщинами лицом сновала от одной будки к другой. Тут она потрепала за ухом огромного мохнатого пса, чья кудрявая свалявшаяся в колтуны шерсть была совершенно непонятного цвета, там проверила надёжность крепления цепи крупной овчарки, рвущейся на свободу. Маша коротко познакомила меня с этой улыбчивой и подвижной женщиной: «Никогда не унывает и не опускает рук, настоящая хозяйка приюта!» Для Ирины Николаевны каждый из здешних питомцев был родным и особенным, хотя постояльцев была тьма: больше двухсот собак и около ста кошек. Я поразилась её выдержке и оптимизму. Деньги из городской казны выделялись только на зарплату скромного штата сотрудников и отлов агрессивных особей, на всё остальное: корма, ремонт и строительство будок, лечение заболевших животных – шли пожертвования.

Большинство собак и зимой и летом жили на улице. Кто в будках, кто в вольерах. Некоторым везло: сотрудники приюта и волонтёры выгуливали их в специально отведённом месте, но многие годами сидели взаперти или на привязи с одной-единственной надеждой – что их когда-нибудь заберут в настоящий дом. В помещении находились больные животные, щенки и кошки. Именно там, в отдельном закутке поселились наши подкидыши – шестеро чёрных с рыжими подпалинами щенков, похожих на такс.

– Вот они, мои маленькие, – ласково сказала Ирина Николаевна, присев на корточки. Один из щенков тут же подскочил к ней и попытался запрыгнуть на колени. – Пока всё хорошо, здоровенькие. Машунь, ты фотай давай.

Маша расчехлила чёрный «Кэнон», щёлкнула настройками и, присев как можно ниже, начала съёмку. Потом тяжко вздохнула и сообщила, что нужно вынести щенят на улицу, тут, мол, слишком темно. Мы взяли каждая по два извивающихся чёрных комочка и отправились наружу.

Визит в приют стал для меня непростым испытанием. От такого количества бездомных, брошенных, неоднократно преданных людьми животных сжималось сердце. И щенков, и котят часто подбрасывали к воротам приюта в какой-нибудь коробке – и в жару, и в стужу, иногда просто перекидывали по одному через забор. Кого-то привязывали к столбу в малолюдном месте и уезжали, у кого-то умирали хозяева, и ненужные родственникам питомцы оказывались на улице.

Когда-нибудь у меня будет свой дом, и я стану достаточно сильной и смелой, чтобы забрать отсюда живое существо, буду любить его, заботиться о нём и перестану бояться, что оно умрёт у меня на руках, разбив мне сердце.

– Серёга! – завопила вдруг Маша и кинулась куда-то в сторону.

Через минуту она уже висела на шее парня, который с трудом удерживал в руках две огромные упаковки собачьего корма. Я удивлённо подняла бровь. Это ещё кто такой?

Подруга подвела к нам гостя.

– Знакомьтесь, это мой братик. Сергей. Он привёз немножко еды для наших собачуль.

Братик?! Пока Ирина Николаевна бурно выражала признательность нежданному визитёру, я пыталась справиться с шоком. Этого красавчика в идеально отглаженных брюках и светло-голубой рубашке, которая подчёркивала такой же цвет его искрящихся глаз, я знала. Именно он кормил меня завтраком на кухне после того, как мы познакомились в клубе и провели ночь в моей квартире.

Кое-как усмирив эмоции, я поздоровалась с Сергеем. Узнал ли он меня? Да уж наверняка. Мне почти стыдно. Что я скажу Маше?

Щенки, как по команде, рванули к новому посетителю. Он присел на корточки и, не смущаясь того, что грязные лапки оставляют метки на его чистых брюках, принялся трепать их уши, гладить каждого по очереди и приговаривать что-то ласковое. Когда подруга всё-таки закончила фотосессию, а я выгуляла пару резвых псов, мы попрощались с Ириной Николаевной и пошли на выход. Сергей пообещал подбросить нас до дома.

Он не спеша вёл блестящий синий сандерик, не новый, но идеально чистый внутри и снаружи, по щебёночной дороге. Я почему-то сидела спереди, рядом с ним, а сзади Маша не переставала щебетать.

Она благодарила брата за приятный сюрприз: «Ну наконец-то, достучалась до вечно занятого Серёги! Лиль, я ему каждый раз про приют рассказывала, слезу давила, просила помочь. Но ведь мы же суперзаняты, нам некогда отвлекаться на всякую ерунду, нас пациенты ждут с утра до ночи. Вот уж не ожидала, что он именно сегодня заявится. Спасибо-преспасибо тебе, благодетель ты наш!» А я всё не могла понять, как же так случилось, что я никогда не видела брата своей лучшей подруги вживую, лишь мельком на фотографиях, а главное, почему именно с ним мы познакомились той ночью при таких неловких обстоятельствах.

Я снова почувствовала его запах: лёгкий, свежий, манящий. Захотелось уткнуться лицом в его тёплое плечо и дышать легонько, еле слышно. Его присутствие ощущалось так близко, как будто он касался меня. Руки уверенно и без напряжения лежали на руле, он слегка постукивал по пластику длинными изящными пальцами в такт доносящейся из динамика тихой музыке и молчал как партизан.

Маша вышла из машины около своего дома, Сергей приобнял её на прощание и вернулся за руль. Я жила в паре кварталов отсюда, и ближайшие несколько минут мне предстояло провести с ним наедине. Выруливая к моему дому, Сергей наконец посмотрел на меня и хитро улыбнулся.

– Забавно вышло. Не знал, что ты Машкина подруга.

– Вот уж действительно. Я тоже не знала.

– Выглядишь отлично. Гораздо скромнее, чем ночью, и гораздо свежее, чем утром.

Я закатила глаза, а он расхохотался. Смех его был таким заразительным, что я тоже улыбнулась.

– Ты извини, что я тебя тогда вытолкала и даже спасибо за завтрак не сказала. Я порядком набралась накануне.

– Можешь не рассказывать. Я тебя практически на руках в квартиру занёс, хорошо хоть, что ты адрес сообщила и ключи достала. Да, и разделась сама. Легла в кроватку и так сладко засопела.

Я не поверила своим ушам.

– То есть… То есть у нас ничего не было?

– Я, знаешь ли, не любитель бесчувственных тел.

Незаметно мы подъехали к моему дому. Я кивнула в знак благодарности и вышла из машины.

– Пока, может, ещё увидимся! – крикнул он и плавно поехал прочь, снова не попросив мой номер телефона.

– Маша! – заорала я в трубку, едва захлопнув дверь квартиры. – Я должна тебе кое-что сказать. Точнее, спросить. Как так вообще получилось, что я познакомилась с твоим родным братом, но не знала, что это он?

– Ты о чём?

– Я его подцепила месяц назад в «Жирафе», и мы…

– Да ладно! Серёга был в клубе? Да ещё и в нашем? Стоп. Ты что, спала с моим братом?

– Нет, мамой клянусь! Он переночевал у меня, но говорит, что ничего не было. Я знатно перебрала в тот вечер и отключилась. Сегодня у меня был шок. Что это ещё за сюрпризы такие? Ты нарочно его позвала?

– Лиль, ты о чём? Мы с Серёгой видимся только по великим праздникам. А тут – не знаю. Ну да, я говорила ему, что по субботам в приют езжу, но кто ж предполагал?

– Рассказывай давай. Я про него вообще ничего не знаю. Вдруг ещё встретимся, неудобно будет.

– Тебе братишка мой понравился, что ли? – Маша рассмеялась, как будто её озарила невероятно удачная идея. – Так не зря. Он классный. Двадцать восемь лет. Кардиохирург, людей от смерти спасает. С головой в работе. И красавчик, скажи же? Не женат. Правда, деваха у него есть, но она не стенка. Слушай, я всё придумала…

– Маш, притормози. Он мне не понравился и вообще не в моём вкусе. Я просто так спросила, на всякий случай. Давай, мне надо в магазин сходить. Пока. Увидимся ещё.

Я резко нажала «отбой», не желая слушать продолжение её фантазий. Тут никаких вариантов. Где я – продавец в зоомагазине, и где он – врач, как его там, кардиохирург. И девушка у него есть.

Я рухнула в кресло. Мысли скакали в голове, как бешеные кенгуру. Всего десять минут назад у меня в животе разливалось топлёное масло, а мозг превратился в воздушную сахарную вату. Сейчас внутренности сжались в ледяной комок, холод сковал конечности. Почему я чувствую, что недостойна его? И как выкинуть из головы эту нелепую историю?

День не заладился с утра. Сначала я чуть не проспала работу. Не успев позавтракать и выпить кофе, я, как попало одетая и не накрашенная, помчалась в магазин, моля о том, чтобы напарница не повторила мой проступок и открылась вовремя. Иначе у входа могут столпиться недовольные покупатели, или начальник вздумает позвонить, чтобы выдать какие-нибудь инструкции. С этим обошлось, однако дальше было не лучше. Я ошиблась, рассчитывая клиента, экспедиторы не привезли давно заказанный товар, а Лена всё ещё дулась на меня за то, что я отказалась подменить её в субботу.

К двенадцати дня мой желудок отчаянно забурлил, требуя еды. Но только я собралась нырнуть в подсобку, чтобы выпить кофе с печенюшками, как открылась дверь и прозвенел колокольчик. Мельком глянув на нового клиента, я намерилась продолжить свой путь, однако тут же остановилась как вкопанная. Это был Сергей.

– Здравствуйте, – произнёс он с лёгкой улыбкой, и Лена, оторвавшись от телефона, заинтересованно выплыла ему навстречу.

Сергей же, словно не замечая её, шагнул в мою сторону и сказал:

– Два больших пакета самого дорогого корма для собак. В субботу поедем, отвезём в приют.

Он говорил негромко и без пафоса, напротив, со слегка смущённой улыбкой, но я почувствовала, как в груди заклокотало. Подайте ему два больших пакета самого дорогого корма! Что за мажорские жесты? Хочет показать мне, какой он крутой? А я должна его обслужить по высшему разряду?

Молча, с гримасой услужливости на лице, я выдала товар, выбила чек и отчеканила дежурную фразу: «Спасибо за покупку, приходите ещё!» Сергей слегка опешил, а потом перегнулся через прилавок и шёпотом попросил: «Пойдём покурим».

Направляясь к чёрному выходу под удивлённо-возмущённый взгляд Лены, я подумала, что сейчас всё ему выскажу прямо в лицо.

На улице, стоя под кроной раскидистого тополя, я с нетерпением закурила и, выдыхая дым ему в лицо, резко выпалила:

– Зачем ты пришёл?

– Я хотел купить корм для собак. И увидеть тебя. То есть увидеть тебя и купить корм. – Сергей смотрел на меня из-под очков честными-пречестными глазами пионера.

– Зачем ты хотел увидеть меня?

Он замолчал, провёл рукой по волосам, пытаясь их пригладить, но они ещё сильнее разлохматились, падая на виски и лоб лёгкими блестящими прядями. Замешкался. Ха, не готов ответить прямо на прямой вопрос?

– Честно? Я вспоминал, как обнимал тебя в ту ночь, на твоём матрасе, когда ты спала. Мне хочется это повторить, но только сначала…

Когда до меня дошёл смысл сказанного, я почувствовала жар сначала на коже лица, потом внизу живота. Бурная реакция собственного тела окончательно меня взбесила. Он думает, что я сейчас же брошусь ему на шею?

– Ты пришёл, чтобы сказать, что хочешь затащить меня в постель? Японский бог, с чего ты вообще решил, что можно вот так мне об этом говорить? Да пошёл ты! Слышишь, никогда больше сюда не приходи! Через два дома по улице есть другой зоомагазин. Проваливай, мачо хренов! Корм свой дорогой только не забудь.

Я растоптала окурок и бросилась прочь.

До самого окончания смены я не могла выбросить из головы эту сцену. Его голубые глаза за стёклами очков потемнели, на лице появилась маска отстранённой вежливости: «Ладно, прости». Я успела поймать себя на мысли, что хочу снять с него эти стёклышки и как следует разглядеть его без защиты. Станет ли он выглядеть глупее и некрасивее?

Я не могла разгадать этого парня. Мне были хорошо знакомы мужчины, которые ценили в женщине прежде всего внешность, потом повадки и иногда характер, но никогда то, что лежало глубже: ценности, желания, мечты, цели. Именно с такими мужчинами я привыкла встречаться – недолго и без обязательств. Их даже не нужно было отшивать, стоило лишь показать, что ты не полная дура, и они улетучивались сами собой.

Сергей был из другого теста. В нём чувствовалось умение заботиться – ненавязчиво и по-доброму. Я не сомневалась, что он был отличным врачом. А ещё, несмотря на достаточно щуплую комплекцию, он казался мне сильным, спокойным и цельным. Прекрасный экземпляр, чтобы влюбиться. Но мне не нужна любовь. После Гришиной смерти я никого не подпускала близко, потому что просто не могла себе позволить снова пережить потерю, которая разрубит меня на куски. Так что этого странно возникшего в моей жизни мужчину я отправлю туда, где ему самое место: в зону забвения.

Музыка вибрировала в каждой клетке моего тела. Голова была пустой. Я двигалась, наслаждаясь потоком энергии, которая наполняла меня, и мечтала только о том, чтобы это не кончалось. Я любила себя. Мне было плевать на всех вокруг, я никого и ничего не видела, я была свободна и прекрасна, мне хотелось плакать от счастья. Не было ни страхов, ни сомнений, ни боли. Ещё один большой глоток холодного коктейля, несколько быстрых затяжек сигаретой, туман в глазах, и обратно, на танцпол.

Почувствовав, как пот стекает тонкой струйкой по спине, я решила, что нужно немного остыть и глотнуть свежего ночного воздуха. Прокричала сквозь музыку Маше, сидящей за столиком, что выйду проветриться, и нетвёрдой походкой направилась к выходу. Сегодня я зачем-то надела вместо любимых белых кроссовок на толстой подошве босоножки на высоком каблуке. Сохраняя хрупкий баланс между опьянением и способностью держаться на ногах, я плавно зашагала по крутой лестнице, ведущей из подвала наверх.

Снаружи царила блаженная прохлада. Я прислонилась плечом к стене здания, с наслаждением закурила, пялясь на два высоких фонаря, испускающих противный мертвенно-белый свет. Чёрт, у меня двоится в глазах! Похоже, пора закругляться и отправляться домой.

– Привет, красавица, – услышала я негромкий голос где-то прямо за затылком. Оборачиваться не стала, постоит и уйдёт. Но тот, кто это сказал, уходить не собирался.

– Пойдём, я угощу тебя шампанским. – Я почувствовала крепкий сладковатый запах свежего водочного перегара у самого лица.

Я ходила в «Жираф» уже много лет и знала почти всех его посетителей, но этот мужик был мне не знаком. Приземистый, широкоплечий, бритоголовый, со сломанным когда-то носом и узкими глазами-щёлочками. В джинсах и спортивной куртке. Не бандит и не гопник, но явно какой-то маргинал. Кажется, он весь вечер сидел за столиком в углу с двумя очень похожими на него друзьями.

– Нет, спасибо, – как можно твёрже ответила я и отвернулась.

Тип не удовлетворился. Бывают случайные знакомства, которые начинаются с пьяной банальности или даже потасовки, но потом неожиданно перерастают в искренний обмен любезностями и дружбу на пару загульных часов. Но сегодня был явно не тот случай.

– Ты чего такая грустная? Пойдём, я тебя угощу чем захочешь! С братанами своими познакомлю, потанцуем, туда-сюда.

– Чувак, ну нет, сказала же. – Я всё ещё пыталась не нарываться на неприятности.

Тот не понял. Медленно, но уверенно взял меня за локоть крепкой хваткой.

– А может, ты в сауну хочешь? Так поехали.

Я дёрнула рукой. Он только зашикал и хрипло рассмеялся. Мне это совсем не понравилось. Я начала озираться по сторонам, ища помощи. Как назло, вокруг никого не было.

– Пусти! Какого хрена? Я тебе сейчас лицо расцарапаю.

– О-хо-хо, да ты девочка с характером! Я таких люблю!

Он слегка шибанул меня под дых, перекинул через плечо и понёс за угол. Сейчас он бросит меня на заднее сиденье машины, заблокирует двери, и мне не выбраться. Страха не было, я чувствовала только ярость, орала, дрыгала ногами и колотила кулаками по широкой каменной спине. Но лысый не сдавался.

– Сука! Отпусти её быстро! Я звоню ментам!

Нас догоняла Маша, похожая со своей развевающейся рыжей шевелюрой и перекошенным от злобы лицом на горгону Медузу.

Мой похититель остановился так резко, что чуть не уронил меня, и развернулся. Я не видела его лицо, но готова была поклясться, что оно вытянулось от удивления. Маше он дышал в пупок, а её ярость была способна прожечь насквозь. Мужик попятился, потом бросил меня на землю, как мешок с картошкой, и скрылся за поворотом.

– Лиля, господи, что случилось?

Маша помогла мне подняться и отряхнуться. Я в двух словах описала своё неудавшееся похищение.

– Господи боже мой, быстро домой! – скомандовала она, и мы, взявшись за руки, со всей мочи побежали прочь.

Я чувствовала, как в груди клокочет истерический смех. Ещё чуть-чуть, и я задохнусь от бешеной гонки. Нет, это надо было видеть! Маша напугала грозного бандита одним своим видом! В следующую секунду я почувствовала, как левая нога, не выдержав высоты каблука, подворачивается подо мной. Ещё не понимая, что происходит, я увидела серый тротуар прямо у лица и услышала сухой хруст. А потом – темнота.