Всё, чего ты хотела

2

Свобода

В Лондоне худшим месяцем в году был январь. Сладкие рождественские мечты – возможность понежиться по утрам в постели, вечерние возлияния, многочасовое сидение перед телевизором, – реализовавшись, оказывались не такими уж сладкими, но такова жизнь. Для Айрис этот январь был на Земле предпоследним. Она работала в рекламном агентстве «Фридом энд Ко», имевшем представительства в Нью-Йорке и Амстердаме. Примерно к середине месяца суровая реальность окончательно утвердилась в своих правах. Был четверг – тот самый день, когда она впервые услышала про «Жизнь на Никте».

После обеда она проводила аттестацию Эдди – своего коллеги и подчиненного. Встреча проходила в крошечной комнате для совещаний, недавно окрещенной сотрудниками «Каморкой мыслей». (Конференц-зал они называли «Лабораторией мыслей».) За сорок минут до назначенного времени Айрис проглотила розовую таблетку пропранолола, купленную через интернет. Она не любила ходить по врачам, опасаясь, что ее запишут в сумасшедшие. Таблетки снижали тревожность, сглаживали ее, действуя, как макияж. Пока она их для себя не открыла, кипящий в венах адреналин иногда заставлял ее выбегать вон из комнаты, словно животное, спасающееся от мчащегося навстречу автомобиля. Она никак не могла привыкнуть к власти, даже маленькой и ограниченной. Зато ее начальница, Элисон, похоже, была с детства приучена командовать другими. Удастся ли когда-нибудь Айрис сравняться с ней в этом?

Почти все коллеги были примерно ее возраста, лет двадцати с небольшим. Люди постарше обычно быстро выдыхались. У них рождались дети, случались нервные срывы, они увольнялись и переучивались на более серьезные профессии, вроде кондитера или преподавателя йоги. Самым старым во «Фридом энд Ко» был директор фирмы Роджер, который, как казалось Айрис, ее почти не замечал. От него веяло благополучием и самоуверенностью, в нем сияло все, от седины в густых волосах до итальянских кожаных туфель. Айрис не хотелось ни печь пирожные, ни преподавать йогу, но чего ей хотелось, она и сама не знала. Ее часто посещала мысль: что происходит с людьми вроде меня, когда они перестают быть молодыми? Все эти бесполезные личности – куда они деваются?

Встреча была не слишком важная, но Айрис часто о ней думала. Память – странная штука. Одни воспоминания, даже хорошие, уходят, как вода сквозь пальцы, другие таинственным образом продолжают жить. Диалоги из второсортных фильмов, слова песен, которые ей даже не нравились. Она в мельчайших деталях помнила, как в тот день выглядела «Каморка мыслей». Солнце уже садилось, и на красивое жизнерадостное голубоглазое лицо Эдди, на его вьющиеся белокурые волосы падал розовый сноп света. Обстановка в комнате была унылая, как во многих офисах; работал кондиционер, и было одновременно холодно и душно, так что руки у Айрис покрылись гусиной кожей, а подмышки вспотели. Она не была на улице с половины десятого утра, не выходила даже на минутку. А часы уже показывали четыре с чем-то. Руки и ноги у Айрис отяжелели и стали как будто чужими. Лица у них обоих раскраснелись и блестели, но солнечный свет сглаживал это впечатление. Из-за этого освещения Айрис казалось, что встреча уже переместилась в разряд воспоминаний – смутных, но не без подробностей. Несмотря на принятую таблетку, она все же немного нервничала.

– Рада сообщить, что вы успешно прошли шестимесячный испытательный срок, – начала она заученно небрежным тоном.

– Ой, правда? – Эдди расслабился и опустил плечи. – Отлично. Спасибо.

– На сегодняшний день мы очень довольны вашей работой.

Он с облегчением выдохнул, и Айрис стало его – и себя заодно – жалко, потому что оба были вынуждены произносить эти неискренние слова. Оба делали вид, что не ходили вместе выпить бессчетное число раз и не флиртовали с того самого дня, когда Айрис, через пару недель после Эдди, поступила на работу во «Фридом энд Ко».

– Вы показали себя… э-э… человеком, умеющим работать в команде. Вы всем симпатичны. Мы высоко ценим вас.

– Это хорошо.

– Особенно вам удалась контент-стратегия для «Чистого йогурта».

Эдди улыбнулся ей, словно они играли в игру; да так оно и было.

– Вы не только выполнили поставленную клиентом задачу, но и пошли дальше, – продолжила она. – Клиенты остались довольны. Ваша стратегия выглядела свежо и неординарно. – Она читала по бумажке, как будто перед ней лежал сценарий, но старалась скрыть это с помощью улыбок и жестикуляции. – Больше всего нам с Элисон понравились видео, где люди делятся своими мыслями о том, что такое чистота. Их рассказы звучат так… проникновенно. Я чуть не расплакалась. Честное слово! – Она рассмеялась, внутренне сжимаясь от ненависти к себе.

– Здорово, – сказал Эдди.

– Отличный контент, помогающий установить реальную связь с людьми, – как говорится, не контент, а мечта, осуществить которую дано не каждому. Клиенты были в восторге.

Он рассмеялся, она вслед за ним.

– Я рад, что вы одобряете.

– Но мы должны обсудить еще пару случаев.

– Да? – Улыбка сползла с лица Эдди.

– Ничего страшного, вы только не волнуйтесь! – с идиотским энтузиазмом воскликнула Айрис. Она чувствовала, что глаза у нее едва не вылезают из орбит, а от неимоверных усилий немеет лицо. – Не сомневайтесь, мы очень довольны вашей работой, просто есть пара случаев. Ну, вы же сами знаете, что иногда вас подводила забывчивость.

– А, вы про обновления в ленте?

– Да, и это тоже, – огорченно, но в то же время сочувственно сказала Айрис.

Эдди напустил на себя виноватый вид.

– Не знаю, что на меня тогда нашло. В ту неделю навалилось столько работы…

– Был еще случай с соцсетями. А потом вы уехали в отпуск, и вас не могли найти. – Она не спросила, почему он не проверял почту, но этот вопрос подразумевался. Проверять в отпуске почту формально не входило в число трудовых обязанностей, но считалось священным долгом.

– Но клиент ничего не заметил, – напомнил Эдди.

Ему было все равно – в отличие от Айрис, которая как минимум старалась делать вид, что ей не все равно. Она не могла не восхититься им.

– Вообще-то не в этом дело, Эдди. Мы с Элисон заметили это раньше клиента.

– Вы правы, глупо получилось. – Он опустил глаза в стол. – Извините. Просто у меня тогда было столько работы. Я чувствовал, что буквально… м-м… выдохся.

Золотисто-розовый свет все еще окрашивал его лицо, его глаза. Это было так красиво, что Айрис захотелось его сфотографировать, но она не могла позволить себе столь непрофессиональное поведение. Поэтому она решила, что просто запомнит этот кадр.

– Послушайте, – сказала она. – Я знаю, что мы с вами здесь не жизни спасаем, но вам следует хотя бы вести записи. Я не могу постоянно вас прикрывать и надеюсь, что вы все исправите. Пусть эти инциденты останутся в прошлом, хорошо?

– Хорошо.

– В будущем, если вы почувствуете, что работы слишком много, просто обратитесь ко мне. – Айрис рукой обвела пространство вокруг себя, словно маг, взмахнувший волшебной палочкой. – Я ваш непосредственный начальник. Я помогу. Мы вместе найдем решение любой проблемы.

– Я очень ценю это, Айрис. Вы такой замечательный руководитель.

Фарс какой-то. Айрис это знала, и Эдди это знал, и оба знали, что второй тоже знает.

– Вот и отлично. У вас есть вопросы?

– Нет, – сказал Эдди, и это был именно тот ответ, которого ждала Айрис.

– Тогда вернемся к работе?

Когда они встали, сноп света переместился с лица Эдди на полку с маркетинговыми призами. Айрис свернула к туалету, лишь бы не идти обратно вместе с Эдди и не вести с ним светскую беседу. От того, что приходилось бесконечно растягивать губы в улыбке, у нее болели щеки, от притворства – голова. Как же все это утомительно! Она потянулась к ручке, когда дверь открылась, выпуская Элисон в синем брючном костюме и белых кроссовках, с белокурыми волосами, собранными в аккуратный пучок. Она заговорщически улыбнулась.

– Ну, как прошло слушание дела по испытательному сроку? – спросила она, как будто речь шла о преступнике.

– Хорошо, – не стала спорить с ней Айрис.

– Обсудим?

– Если хотите.

– Давайте здесь, – предложила Элисон.

– В туалете?

– В кабинке для инвалидов. Больше на нашем этаже уединиться негде.

– Может, в «Каморке мыслей»?

– Да нет, так быстрее. Мы ведь уже здесь. Проведем нечто вроде пятиминутки.

Пятиминуткой у них называлось короткое собрание, во время которого ради максимальной эффективности никто не садился. Айрис не хотелось устраивать пятиминутку в туалете, но она практически всегда соглашалась со всем, что предлагали старшие по должности, – так было проще.

– Ладно, – сказала она.

Элисон оглянулась, удостоверилась, что их никто не видит, после чего они зашли в кабинку и заперлись. Среди сотрудников «Фридом энд Ко» инвалидов не было, и кабинкой в основном пользовались те, кому приспичило по большой нужде, – она была просторней остальных и создавала ощущение уединенности. И запах здесь стоял соответствующий: состоящий из наслоений разных оттенков дерьма, слабо маскируемых тропическим освежителем воздуха. Айрис с Элисон встали друг напротив друга, дыша дерьмом сослуживцев.

– Воняет здесь, – сморщив нос, заметила Элисон. – По-моему, это возмутительно – справлять большую нужду на работе.

– Вы так считаете? – спросила Айрис.

– Всему свое время и место.

– А если приспичит?

– Можно и потерпеть! – Элисон скривила губы и сделала большие глаза, будто подозревала Айрис в принадлежности к негодяям, позволяющим себе испражняться на работе, что так и было. Возможно, в этом и заключался секрет успеха Элисон – она умела сдерживать естественные надобности. Она была на три года старше Айрис и зарабатывала в два раза больше. У нее был муж, ребенок и собственный дом. Во «Фридом энд Ко» ее не любили, зато ей удавалось производить на Роджера впечатление компетентного специалиста, а только это и имело значение.

Элисон прикрыла нос ладонью:

– Так как прошло с Эдди?

– Хорошо. Он признал, что напортачил, и страшно извинялся.

Она энергично закивала:

– Чем он объяснил свои провалы?

– Сказал, что выдохся.

– Ха! Выдохся! Он не делает и доли того, что делаем мы. Я вчера работала до часу ночи, в постели, а в семь утра уже была в офисе.

– Ничего себе. – Айрис представила себе, как Элисон яростно стучит по клавишам ноутбука, а ее муж пытается заснуть. – Вы, должно быть, устали.

– Да нет, Ай. В отличие от Эдди я прекрасно справляюсь. – В последние недели Элисон сократила имя Айрис до «Ай» – верный знак того, что теперь в ее глазах Айрис стояла чуть выше остальных. – Я не жду, что он будет впахивать так же, как я. Но прикрываться нервным срывом? Уж извините!

– Не думаю, что все так серьезно. Он допустил пару ошибок, но извинился и решил начать работать по-новому.

Элисон снисходительно улыбнулась.

– Ему повезло, что у него такая начальница. – Она коснулась руки Айрис. Ее ладонь была твердой, как деревяшка. – Вы очень добрая, Ай. Возможно, даже чересчур.

– Э-э, спасибо.

– Ах да, как у вас продвигается проект «Лосось»?

– Проект «Лосось»? – медленно повторила Айрис, пытаясь сообразить, о чем речь. Были проекты «Точка отсчета», «Слон», «Тростинка». Но «Лосось»?.. – Я над ним работаю. К следующей неделе будет у вас.

– Чудесно. А завтра утром никак?

– Пожалуйста.

Шел уже шестой час, но Элисон наверняка забудет про новый дедлайн.

– Вот и отлично. Почитаю на выходных, чтобы не терять времени. – Элисон, вздохнув, посмотрела на мобильник. – Ну, у меня очередная встреча. Я выйду первой, иначе это будет выглядеть странно.

– Я ведь в туалет шла, здесь и останусь.

Элисон нахмурилась:

– Это туалет для инвалидов, Ай. Нехорошо пользоваться им.

Айрис не успела ответить, потому что Элисон решительно покинула кабинку. Айрис заперла за ней дверь и со сказочным наслаждением облегчила кишечник.

Вернувшись на рабочее место в общем офисе с белыми стенами, она первым делом проверила личную почту. Сообщение из обувного магазина. Тема письма: «Мы соскучились». Нет, не соскучились, подумала она, отписываясь от рассылки. Письмо от Киран с просьбой купить по пути домой оливковое масло и туалетную бумагу. Обращаясь к Айрис, она написала «любимая», а в конце добавила: «Целую, обнимаю», как будто они были парой.

На экране одно за другим посыпались сообщения:

Дженни

Как жизнь, ребята? Посидим где-нибудь? Четверг – новая пятница?

Рич

да, было бы здорово

Эдди

У меня встреча, могу ненадолго

Дженни, Рич и Эдди сидели неподалеку от Айрис. Догадаться, что они перебрасываются сообщениями, было проще простого: каждый из них то и дело издавал внезапный короткий смешок.

Дженни

Встреча? С девушкой?!

Эдди

Да, с сестрой

Дженни

Фу, неинтересно

Айрис добавили в групповой чат после рождественской вечеринки, которая началась в обед, а закончилась в четыре утра приемом колес и пением в караоке. Ей льстило, что ее включили, но она опасалась, что фамильярность и дружба с коллегами плохо отразятся на ее карьере. Лучше соблюдать дистанцию и оставаться закрытой, как Роджер, или чокнутой и ненавистной, как Элисон.

Дженни

Айрис? Ты как?

Айрис с минуту медлила с ответом – не желала показаться излишне заинтересованной. Она запустила в почте поиск по ключевым словам «проект лосось». Шестьдесят семь результатов. Черт возьми.

Айрис

Да, наверное, приду

Дженни

Ура!!

У Айрис не было других планов, кроме покупки оливкового масла и туалетной бумаги, но всегда лучше прикинуться колеблющейся и немного недоступной.

Рич

эдем?

Дженни

Рано в Эдем. С Рождества на мели.

Рич

что правда, то правда

В групповом чате вся субординация перепуталась. Дженни, самая молодая из четырех друзей, пришла в фирму позже остальных, но заправляла всем именно она. Жутко самоуверенная, одновременно гламурная и неряшливая, с всклокоченной копной крашеных рыжих волос. От нее частенько попахивало потом, и это было очаровательно.

Эдди

Паб?

Дженни

Да!

Рич

отлично

Айрис

Ладно.

Набирая ответ, Айрис заметила, что программа автоматически начинает каждое новое предложение с заглавной буквы. Это означало, что Рич вручную меняет заглавные буквы на строчные, что придавало его сообщениям особую утонченную непосредственность. В группе он был старше всех – ему стукнуло тридцать – и оставался единственным чернокожим во «Фридом энд Ко». В принципе штат сотрудников отличался однородностью и каждого легко было заменить, и по этому поводу они устраивали полемику на шуточной странице сайта компании, озаглавленной «Наша команда», где каждый выбирал себе любимого «борца за свободу». У Роджера это был Че Гевара, у Элисон – Ганди. К приходу в фирму Айрис всех знаменитых борцов уже успели разобрать. Пошарив минут пять в Википедии, она остановилась на фигуре Спартака.

Дженни

Выходим по одному, чтобы никто не заметил, что мы куда-то собираемся. Я сегодня не настроена ни с кем больше общаться

Рич

заметано

Дженни

Я выйду первая

Айрис

Я еще поработаю – увидимся позже.

Эдди

Ок

Рич

кстати, а вот это вы видели? Сегодня запустили http://www.lifeonnyx.com

Прошло несколько минут.

Эдди

Ух ты, здорово!

Рич

потрясно, а? может, податься?

Дженни

Все, я пошла!

Перед тем как уйти с работы, Айрис просмотрела десятки писем по проекту «Лосось». Каждое новое письмо оказывалось еще более мутным, чем предыдущее. Ее охватили скука и усталость; слова плясали по экрану, сливаясь в облако бессмысленной абракадабры.

Она чувствовала себя детективом, вот только не занималась расследованием убийства, а пыталась разобраться в том, чем зарабатывала на жизнь. Она открыла новый файл в программе Word, вбила вверху страницы заголовок, подчеркнула и выделила его жирным шрифтом:

ПРОЕКТ “ЛОСОСЬ”: ЦИФРОВАЯ СТРАТЕГИЯ

Остальные уже были в пабе. Они считали, что Айрис горит на работе, но все это было притворство – она понятия не имела, что ей делать. Она добавила проект «Лосось» в список дел. Утром набросает на скорую руку небольшой текст, даже если не понимает, в чем предполагаемый смысл этой пресловутой стратегии. Главное, напихать побольше модных словечек и выражений – чем туманнее, тем лучше, – и Элисон наверняка будет в восторге.

Айрис выключила компьютер, встала и сняла с вешалки пальто. Офис опустел только наполовину. Шагая к выходу, она перехватила взгляд одного из коллег, Марка: тот качал головой с выражением снисходительной укоризны. Он максимально приблизился к статусу великомученика дня: работник на износ, сама лояльность.

На улице она подставила свое потное разгоряченное лицо холодному зимнему ветру. Айрис ощущала себя мешком муки, тяжелым и пыльным. Если не считать пары встреч, она просидела за рабочим столом десять часов подряд. Будь она кем-то другим, лучше и правильнее, пошла бы сейчас в спортзал, чтобы отработать просиженное, но она была собой. И знала, что алкоголь действует быстрее физических упражнений.

– Вон она! – вскричала Дженни из ниши в углу зала.

Айрис изобразила счастливую улыбку:

– Да!

Дженни привстала и положила руку ей на плечо, как лучшей подружке, с которой не виделась несколько лет. Айрис охватило сложное чувство: ей было одновременно и приятно, и неловко. К сожалению, она не очень-то привыкла обниматься. Ее воспитывали по-другому. Мать давным-давно ее не обнимала. Эдди и Рич взглянули на нее, кивнули и вернулись к своему разговору, которым, судя по их горящим глазам, были увлечены.

– Кому-нибудь принести выпить? – поинтересовалась Айрис. Ей казалось, что кожа в том месте, где к ней прикоснулась Дженни, зудит.

– Мы только что взяли, – сказала Дженни.

Она наконец отпустила Айрис, и та двинулась к бару за пинтой светлого пива и двумя пачками чипсов с солью и уксусом.

– О чем беседуете? – вскрыв одну пачку и положив ее на стол, спросила она. – Угощайтесь.

Все взяли себе по горстке чипсов.

– Помнишь ссылку, которую я тебе отправил? – спросил Рич.

– Не успела посмотреть.

– Насчет проекта по отправке желающих на Никту. Знаешь, такая планета?

За четыре года до того полеты на Никту стали сенсацией. Это был самый значительный со времен высадки Нила Армстронга на Луне прорыв в освоении космоса. Иногда о никтианцах, как они себя называли, рассказывали в новостях, но нечасто. По техническим причинам связь с Землей у них сбоила.

– Ах да, – сказала Айрис, – вроде я читала про это в твиттере. Там уже кто-то живет?

– Пока одни ученые, – сказал Рич. – Теперь собираются отправить первую сотню обычных людей. С сегодняшнего дня принимают заявки.

– Мультиплатформеннный социальный эксперимент. – Дженни изобразила в воздухе кавычки. – Так утром по радио сказали.

Айрис попивала свое пиво. Это был вкус надежды и радости, вкус облегчения.

– Подвох в том, что обратно на Землю уже не вернешься, – добавил Рич.

Айрис заинтересованно подняла на него глаза.

– Никогда? – Ледяное пиво проскальзывало в горло слишком быстро. Айрис потихоньку рыгнула в кулак.

– Никогда. Пути назад нет. Останешься там на всю жизнь, как и первые никтианцы. Это как-то связано с подводным каналом – движение по нему возможно только в одну сторону. – Он рассмеялся. – Бред какой-то.

– Чокнуться можно, – сказала Дженни. – Черт побери, кто на такое подпишется?

– А ты картинки видела? – возразил Рич. – Этот Центр смотрится просто потрясающе.

Дженни закатила глаза.

– Как будто Airbnb скрестили с фешенебельным курортом.

– Вот именно! – засмеялся Эдди. – Мечта миллениала.

– Да у них за один день уже десять тысяч заявок, – сказал Рич. – Значит, многим туда хочется.

– Десять тысяч из семи миллиардов, – уточнила Дженни. – Да это всего ничего. Десять тысяч ненормальных с суицидальными склонностями – и это малый процент всех ненормальных Земли.

Все замолчали. Дженни ни в чем не знала меры. Она запустила пальцы в свою шевелюру. Красная помада у нее на губах размазалась. Эдди распечатал вторую пачку чипсов.

– Я не говорю, что пошел бы на такое, – сказал Рич. – Ну, в смысле мать меня вообще убьет. Но звучит довольно привлекательно: жить коммуной, выращивать овощи и фрукты… Вместо того чтобы тратить жизнь, пялясь на экран, по которому показывают всякое дерьмо.