Книга странствий. Том первый

Снохин

Где можно найти Снохина? На работе, конечно. А ещё где? Опять на работе. Может быть, и ещё где-то, но, честно говоря, на работе его можно найти почти всегда. Если только он не в командировке, опять же – по рабочим делам. И, в общем-то, нельзя сказать, что это его утомляет. Снохин любит свою профессию и работает с удовольствием, потому что когда любишь своё дело, и занимаешься именно им… то, наверное, это и есть – счастье. Алексей Александрович курирует самое главное разведывательное управление нашего предприятия, добывающее наиважнейшие сведения, как бы глубоко они не залегали: управление геологии, а помимо того, как заместитель генерального директора, – и управление разработки месторождений. Начинал же он после окончания института – с простого инженера-геолога. Ясный взгляд, спокойный, выдержанный, нордический, как говорится в фильмах, характер, какой и положен настоящему разведчику недр. Бывают, конечно, моменты на технических совещаниях, когда по невозмутимому лицу главного разведчика пробегает лёгкая тень внутреннего беспокойства, но, может быть, это только показалось? Потому что уже ничего такого не заметно… Да, наверное, показалось.

Спрашивается: почему дождь идёт, туман висит, а мороз стоит? Не потому ли, что в мороз всё, что текло и висело, коченеет от холода настолько, что становится колом? За иллюминаторами нашего вертолёта такой ветер и мороз, что глазам больно смотреть. Мы летим над просторами ледяной тундры строго на север за сотни километров от Нового Уренгоя, к новому месторождению, доразведка и разработка которого только планируются. Надо осмотреть старые поисковые и разведочные скважины, понять, в каком они состоянии. Снохин с нами. Сидит на лавочке и в окошечко посматривает: что день грядущий нам готовит? А внизу лёд. Прозрачный. Тёмный, чуть зеленоватый от подводной растительности. Огромное с белесыми трещинками зеркало сплошного льда вплоть до Карского моря. Наконец, пролетаем его и оказываемся над марсианским пейзажем голой арктической равнины, рассечённой местами извилистыми каналами, по которым некогда в более тёплые времена года возможно текла вода. Присаживаемся возле древней буровой площадки. Снохин плотнее натягивает шапку на голову, поднимает над ней капюшон и выходит вместе с нами. Ему, как главному геологу, не меньше, а, наверное, даже больше остальных интересно самому рассмотреть вблизи состояние запорной арматуры и оценить общую обстановку. Ветер и мороз продолжают усердствовать. Но Алексею Александровичу всё нипочём. Спокоен и упрям в достижении цели. Взлётов и посадок было множество. Главный геолог выходил на каждой «остановке», не пропустил ни одну…

О разных рабочих вопросах и новых технологиях он может говорить часами. Например, о гидроразрывеСнохин, как главный геолог, рассказывает так: «Мы с подрядчиками решили перейти на новую технологию гидроразрыва. Она позволяет создаватьвысокопроводящие каналы для углеводородов. Называется highway, по-нашему говоря – магистраль. Суть её в том, что в толще песка, заполняющего трещину, создаются пустые каналы, которые дополнительно повышают проводимость скважины. Кроме того, тем самым обеспечиваются высокие значения полудлины трещины. Достигается такой эффект применением полимерного волокна, которое закачивается в скважину помимо традиционного проппанта. Попадая в пластовые слои, волокно растворяется и образует закрепленные полые каналы. В результате – приток углеводородов растёт, чего мы, собственно, и добивались».

Впрочем, Снохин не только о результатах работы думает, но и о живых людях на производстве и их безопасности тоже беспокоится. Это логично, вот как он сам это объясняет: «Ещё в начале своей трудовой деятельности, едва появившись в компании после окончания института, я ознакомился с жёсткими стандартами безопасности и усвоил их раз и навсегда, что называется, до автоматизма. Я и в повседневной жизни слежу за тем, чтобы окружающие избегали опасных ситуаций, способных нанести вред здоровью. Каждому работнику нужно помнить о том, что потерянные деньги можно заработать, дом – построить, а вот утраченное уже здоровье не вернёшь. Поскольку во многих случаях бессильна даже современная медицина. Беречь своё здоровье, а тем более – жизнь, необходимо в любых условиях, и особенно в условиях опасного производства. Вот почему соблюдение правил промышленной безопасности и охраны труда – жизненная необходимость»…

Возвращались мы обратно в Новый Уренгой практически уже в сумерках. Набегавшись в промежутке между посадками и взлётами по скважинам, Снохин теперь, когда мы летели назад, пригревшись, мирно подрёмывал. Дневная программа работ выполнена. А ночная, там, в офисе, может быть, ещё впереди. Пока есть время, можно и подремать… До самой посадки в аэропорту нашего главного геолога никто не тревожил. Труженика Снохина у нас уважают.

Рогов

Каларский район Забайкальского края. Январь 1981 года. На левом берегу реки Куанда в восточной части Муйско-Куандинской низменности возникает посёлок строителей Байкало-Амурской магистрали с одноимённым названием – Куанда. Первыми строителями станции и посёлка становятся труженики мехколонны №4 треста «ЗапБАМстроймеханизация» и СМП №695 управления строительства «БАМстройпуть».

Это сейчас в посёлке есть железнодорожный вокзал, локомотивное депо, больница, почтовое отделение, клуб, библиотека, отделение Сбербанка, множество частных магазинов, общежитие, школа-интернат, детский сад… Тогда ничего такого ещё не было. Но был бескорыстный порыв души съехавшихся по комсомольским путёвкам со всей страны юношей и девушек, таких же, как молодая чета Роговых, появившаяся в КуандеизЧеремхово Иркутской области.

Сергей Рогов был не просто водителем, а профессионалом высшего класса, умеющим одинаково хорошо управлять и бульдозером, и самосвалом, и грейдером, и трактором, практически – любой спецтехникой. Однако, не только за это ценили его на работе, но и за крепкий сибирский характер, умение дружить и выручать товарища. Разве можно рядом с таким человеком пропасть? Да, ни за что! Ни зимняя стужа, ни летние лесные пожары, которые не редкость в здешних местах, не страшны рядом с такими людьми. Дружная была семья у Роговых. Для пятилетнего Максима отношения родителей друг к другу, к детям, к труду, к честному слову на всю жизнь остались примером того, как нужно жить и любить, работать и дружить.

Прошли десятилетия, но до сей поры живы в памяти Максима те праздничные, ликующие, долгожданные дни, когда небольшая Куанда превратилась в «Малую столицу БАМа». 29 сентября 1984 года в сорока километрах к востоку от посёлка на разъезде Балбухта произошла историческая стыковка западного и восточного участков Байкало-Амурской магистрали. А первого октября в самом посёлке Куанда состоялись торжества, посвящённые золотой стыковке БАМа. И для взрослых, и для детей это был настоящий, заслуженный праздник. Максим навсегда запомнил ликующий протяжный гудок первого тепловоза, пришедшего на станцию Куанда, литавры и трубы оркестра, снующих телевизионщиков и репортёров, взволнованных долгожданной радостью папу и маму….

Не знала детская душа, что совсем скоро произойдут в жизни всей их семьи такие события, в итоге которых через много лет Максим Сергеевич Рогов, начальник ЦДНГ и К№1, станет одним из самых уважаемых людей на своём предприятии да и, честно говоря, во всём Новом Уренгое.

Утром они выходят из дома вместе: он, дети – близняшки Милена и Валерия, старший Илья и жена Наталья. Кому-то в школу, кому-то на работу: у каждого свой трудовой день. У папы он длится дольше всего, допоздна. Работа такая, очень ответственная. Дома понимают это, но всё равно ждут с замиранием сердца: когда же появится папочка и поможет выполнить школьные домашние задания, и с новой книжкой познакомит, и поговорит перед сном – по душам о самом важном и сокровенном?

А как младшие Роговы ждут выходных! Вот уж когда можно с папой от души оторваться! Хоть с горы на тюбингах, хоть на катке, хоть на футболе, а в бассейне и посреди недели – всяко, пару раз-то можно успеть поплавать! С папой – весело, здорово, хорошо. Однажды они обязательно все вместе поедут на Байкал, может быть, даже вместе с бабушкой, заберут её по дороге с юга Тюменской области, где она скучает по внукам, и поедут туда: посмотреть, запомнить папину родину. Папа непременно расскажет им обо всём, что запомнилось с раннего детства.

А потом непременно вернутся. Потому что у папы много друзей, которые ждут его на работе – все цеха, все промыслы. И так было всегда. В детстве, когда с одноклассниками из шестой школы, как с трамплина, летали на лыжах с Ево-Яхинского утёса или рыли снежные пещеры, а летом увлечённо рыбачили, собирали ягоду, ходили по грибы. С той детской поры так и дружат по сей день. Позже появились друзья по техникуму газовой промышленности, затем – в 1998 году – первый друг и наставник из Роспана – Владимир Тимофеевич Максимов, мастер, давший юному Рогову первые практические навыки работы. Человек, о котором Максим Сергеевич, всегда вспоминает с глубочайшей благодарностью.

Потом, после службы в Чечне появились новые особые фронтовые друзья – сослуживцы, чья дружба проверена войной и скреплена воспоминаниями о пережитом. Он вернулся живым и здоровым, встреченный ликованием младших братьев и объятиями постаревших родителей.

Максим очень хотел вернуться именно в Роспан, но это оказалось не так-то просто. Пришлось пройти конкурсные испытания: четыре кандидата на одно рабочее место. Он смог. Его приняли – слесарем третьего разряда. Тогда он решил получить высшее образование и поступил в нефтегазовый университет в Тюмени по специальности «Проектирование и эксплуатация газонефтепроводов и газонефтехранилищ». И там у него тоже появились друзья! У него они возникали буквально всюду, где бы он ни появлялся! Вот ведь какая черта характера. Если люди тянутся к человеку, это ведь что-то значит, что-то очень хорошее.

В чём же тут секрет? Почему такое с ним происходит везде? Он любит слушать музыку, любит смотреть документальные фильмы, любит спортивные игры – и зимние, и летние. Он любит свою работу, любит общаться с коллегами и подрядчиками, любит читать технические проекты. Он очень любит своих родителей, за всё, что они сделали для него, и свою семью, просто за то, что она есть…

Он просто – любит! Любит этот мир, эту жизнь, этих людей на земле. Как можно не дружить с таким человеком? Невозможно.

Маразенкова

Ей нравится ходить по земле. Земля – живое существо, дыханием своим рождающая воздух. А воздух – то самое небо, начинающееся от Земли, которым мы дышим, и в котором способны жить…

Ей нравится заниматься оздоровительными цигун – комплексами традиционных упражнений, возникших на основе даосской алхимии. Совокупность даосских духовных практик, именуемых внутренней алхимией, обладает многими уникальными особенностями. Поясню. Цигун переводится как «работа с энергией Ци». Ци – энергия дыхания, витальная жизненная сила…

Больше всего ей нравится преподавать химию: и на работе, и дома. Нет, она, конечно, не алхимик, однако, к химии и к дыханию Земли имеет самое прямое отношение. «Белый тигр», «голубой дракон», «чёрный дракон», «сладкая роса» и другие символические термины даосской алхимии знакомы ей не понаслышке. Светлана Ивановна – обычная волшебница, начальник нашей физико-химической лаборатории.

Жизнь полна тончайших, порой едва уловимых, внутренних взаимосвязей. Когда-нибудь Светлана Ивановна ещё раз вернётся в полюбившуюся ей Монголию и снова посетит Горный Алтай. А ещё – она непременно совершит давно задуманное путешествие по местам Силы – Паммуккале, Коньи и Каппадокии, где некогда обитал Руми – величайший поэт-пантеист Средневековья, суфийский мудрец, вдохновитель Ордена крутящихся дервишей, автор трактата «Фихимафихи» и грандиозной эпико-дидактической поэмы «Месневи». Алхимия жизни Светланы Ивановны такова, что Бог всегда слышит её и помогает, даруя необходимую энергию и возможности, открывающиеся именно тогда, когда это нужно более всего. Чудеса всегда случаются только с теми, кто верит в них.

Апрель 2000 года. Светлана Ивановна Маразенкова поступает на работу в Роспан инженером – химиком. Итак, химик уже есть, но никакой химической лаборатории у него ещё нет и в помине. Нет месяц, нет полгода, нет год, нет полтора, нет два… Это было тяжелейшим испытанием. Много раз Маразенкова порывалась уволиться, но не ушла. Героизма в этом Светлана Ивановна не видит, ибо причина, по её словам, банальна: устроиться на другую работу по специальности в городе ей не удавалось. Лишь через два с половиной года лаборатория, наконец, появилась. Длительность процесса создания лаборатории была связана с трудностями становления самого предприятия, руководители которого несмотря ни на что верили в его будущее. И эта вера в конечном счёте оправдала себя.

Лаборатория-то появилась, но поначалу очень-очень скромная: в штате всего два человека, набор оборудования минимальный. Хотя после предшествующего «безрыбья» – и это было уже чем-то. Шло время, штат увеличивался, и тут началась иная специфическая проблема, чисто женского происхождения. Поскольку штат лаборатории составляли практически одни женщины, то через какое-то время в коллективе случился бэби-бум. В лаборатории сложилась тяжелейшая ситуация с персоналом, вернее, с его отсутствием. Но и тут Светлана Ивановна всякий раз находила выход из ситуации…

Сейчас с обеспеченностью работниками всё в порядке. На сегодняшний день лаборатория оснащена по последнему слову науки и техники. Приборный парк, гораздо лучше, чем у многих лабораторий других предприятий, в том числе и самых крупных. Фонд оборудования и приборов постоянно пополняется, обновляется программное обеспечение. Скажем прямо: лаборатория – и материальная ее часть, и коллектив —это гордость Светланы Ивановны, реальное «место приложения» еёволшебной энергии.

Ей нравятся август и сентябрь в тундре. В этот период года в свободное от работы время дома ей не сидится. А когда на дворе плохая погода, онавяжет носки или вышивает крестом картины. Хочется поговорить? Можно позвонить или написать своей бывшей коллеге Вале Косьяненко или подругам, с которыми вместе училась: жительнице Белгорода Наташе Посоховой, москвичке Гале Брендак…

И, конечно, всегда можно пообщаться с дочерью Анастасией, с которой сложились самые близкие отношения. Светлана Ивановна благодарна ей за то, что та принимает мамину любовь и свою маму такой, какая она есть. С благодарностью вспоминает Маразенкова Игоря Михайловича Хенвена и Владимира Алексеевича Судоргина за их советы, связанные с работой, за оказанную ими неоценимую помощь и всемерную поддержку. С особой теплотой отзывается она и о бывшем генеральном директоре Роспана – Филиппе Майеровиче Тайке, как говорит сама: «Вообще за то, что он просто есть».

О своих мечтах Светлана Ивановна никому не рассказывает, говорит: «Примета плохая». Но в то, что они у неё существуют, можно верить, не сомневаясь. Сколько всего хочется человеку увидеть и где ещё побывать? Узбекистан, Иран, Пакистан, Афганистан, Камчатка, Иссык-Куль, плато Путорана, Китай – Тибетский автономный округ и провинция Сычуань…

Планов – лет на пятьдесят, не меньше. Верю, что Бог непременно поможет волшебнице из физико-химической лаборатории. Помнятся её недавние слова: «Он всегда меня слышит». Так оно и есть, Светлана Ивановна.

Ромашкин

Яркий солнечный морозный денёк. Ещё и выходной. Погода безветренная. У работников Роспанапраздник— День здоровья на свежем воздухе. Взрослые и дети собрались вместе. Ребятишки бегают друг за другом, хохочут, снежками перебрасываются. Родители тоже времени даром не теряют. Устроили соревнования: на лыжах, на санках, на тюбингах.

Возле места заездов на тюбингах – яблоку упасть негде. Толпа болельщиков. Азарт неописуемый. Тюбинги с участниками соревнований проносятся один за другим. Поберегись, народ! Тут папы удаль свою показывают. Две девочки, отчаянно прыгают на месте, машут руками и звонко кричат: «Папулечка! Миленький! Не подведи! Давай-давай-давай!» И папа не подводит. Вот он, раскрасневшийся от мороза и волнения, обнимает дочек, ожидая окончательных результатов…

Есть! Объявили: по итогам конкурсной программы гонок на тюбингах первое место в личном зачёте присуждается Петру Алексееву и Сергею Ромашкину. Ура-ура-урра! Сергей Ромашкин – это их папа! Счастливый, как мальчишка, улыбается, целует дочурок и жену – сокровища свои. Двое детей – здорово, а трое – ещё лучше. Даст Бог: так и будет. В роду Ромашкиных всегда любили детей. Мамины родители десятерых вырастили. У сестры – четверо. А они с младшим братом – чем хуже? У того, правда, пока всего один. Но ведь у обоих счёт-то не окончательный, так же, Сергей Вячеславович?

Глядя на то, как он лихо управляет тюбингом, летя со снежной горки, как-то невольно забывается о том, что человек этот – одна из ключевых фигур предприятия по разведке и добыче углеводородов на Ямале, прошедший путь от оператора по добыче до начальника управления по разработке месторождений. А ведь это именно так.

В 1996 году, когда Ромашкин окончил школу и пришёл в Роспан, ему было всего 18 лет. Он только что поступил в новоуренгойский филиал Тюменского государственного нефтегазового университета. В Роспане уже в то время существовала программа поддержки студентов, которые не могли самостоятельно оплатить высшее образование. Подрабатывал юныйРомашкин в охране офиса по гибкому графику. Это обстоятельство позволило ему одновременно и учиться в университете, и знакомиться с нефтегазовой спецификой предприятия.

Множество памятных событий оставило неизгладимый след в душе Сергея Вячеславовича за годы работы в Роспане. Одно из них – личное знакомство и общение с первым президентом и основателем Роспана, легендарным нефтяником Фарманом Курбановичем Салмановым. Ещё одно – тесное общение с главным геологом Роспана Владимиром Николаевичем Яровенко. МолодомуРомашкину навсегда запомнились слова наставника: «Природа сама позаботилась о том, чтобы мы обходились с ней очень осторожно, поэтому если делать всё быстро, то она непременно преподнесет неприятные сюрпризы». О том, насколько опасны поспешные решения, Сергею Вячеславовичу не раз приходилось убеждаться на собственном опыте, ибо опасных ситуаций за время работы хватало за глаза. Потому он и считает теперь вопросы безопасности главным приоритетом в деятельности предприятия.

Свою точку зрения упрямыйРомашкин, некоторые полагают, что даже несносный, готов отстаивать на любом уровне. Ему самому, к примеру, не раз вспоминался отчаянный спор с советником генерального директора Джоном Кроушецем, который во времена управления Роспаном компанией ТНК-ВР, был проводником решений ВР и настаивал на максимально быстром извлечении газа, не учитывая при этом упущенные возможности от дополнительно извлеченного конденсата. Ромашкина, если он твёрдо уверен в правильности своей позиции, то для того, чтобы переубедить его, нужно привести очень веские аргументы. Ему нравится добиваться результата в новых проектах, нацеленных на командное, эффективное, инновационное производство, в котором общие ценности являются основой в работе.

Свой карьерный рост Сергей Вячеславович не ставит себе в заслугу. Он благодарен за всё родным. Матери – за привитую ему с детства любовь к обретению новых знаний и усердному труду. Деду – за пример личной стойкости и жизненной мудрости.

«Главное в жизни – это семья» – вот в этом Ромашкинубеждён абсолютно. Находиться с семьей, обсуждать с ними новости, планировать жизнь, организовывать и заниматься разными делами – именно в этом и состоит счастье жизни. Эта убеждённость проявляется во всех его предпочтениях: если читать, то прозу, основанную не на выдумках, а на реальных исторических событиях, провозглашающую приоритет основных жизненных ценностей – любви и крепкой семьи. Если слушать музыку, то ни в коем случае не попсу, которая создаётся ради денег. С особым увлечением читает он книги об истории развития человечества и технологического прогресса, научно-популярные издания, особенно по психологии и естественным наукам. Впрочем, и с юмором нашРомашкин тоже дружит: от книг иронического содержания, высмеивающих человеческие пороки, никогда не отказывался.

Говорят, по тому, что человек читает, можно судить о том, каков он сам. А ещё – по избранным маршрутам путешествий. В этом смысле, Ромашкин – явный патриот и романтик. Почему? Есть у него особая мечта: собрать всю семью в доме на колёсах и проехаться – по всей России: от тех Калужских мест, где жили его предки, от Краснодарских краёв супруги, и —аждо самого Дальнего-предальнего Востока. А почему бы и нет?

Есть ещё один секрет Ромашкина, о котором я знаю, да не имею права сказать, потому что он может страшно обидеться. Поэтому только намекну и буду надеяться, что простит: делайте добро бескорыстно, не ждите за него благодарности. И пусть это станет нашим общим принципом жизни.

Грачёв

Середина рабочего дня. Обеденный перерыв. На месторождении в столовой – множество людей с подносами в руках выстроилось в нетерпеливую очередь на раздачу первого и второго, и салатов, и булочек с пирожками, а ещё – и сока, и компота, и чая… Переминаются с ноги на ногу, предвкушают. Здесь вкусно готовят, все об этом знают. Да, и работа на свежем воздухе аппетиту способствует изрядно, честно скажу.

В самом хвосте очереди, чуть прислонясь к дверному косяку, скромно стоит человек с простым исконно русским лицом в опрятной чёрной рабочей робе с жёлтой майкой, выглядывающей на груди из-за лацкана куртки. Вот ещё кто-то подошёл. Мужчина поздоровался и отступил, пропуская знакомого вперёд. А, может, и не знакомого. Похоже, что он тут со всеми здоровается. Или все – здороваются с ним? В чём дело?

Приглядываюсь: действительно, в очереди нет никого, кто бы с ним не поздоровался, хотя он вроде и не привлекает себе никакого внимания. Просто дожидается своей очереди на раздачу и всё. Двое рослых мужиков оживлённо громко беседуют возле него на рабочие темы. Он слушает и молчит, молчит и слушает, наконец, не выдерживает и вступает в разговор короткой, меткой, уточняющей фразой, из которой становится ясно, что он – полностью в теме их разговора, и – знает то, о чём говорит, далеко не понаслышке. Впрочем, заметно, что человек этот привык больше слушать и слышать других, чем говорить сам. Собеседники продолжают разговор, а он снова молчит, прислушиваясь и изредка кивая головой.

Очередь тем временем незаметно растаяла. Да и за столами народу поубавилось. Мужчина с подносом, уставленным посудой со снедью, трапезничает, вроде и не привлекая к себе никакого внимания, однако, здороваясь с каждым входящим в столовую… Кто же он?

6 ноября. Полярная зима. Воскресенье. Заснеженная заледенелая станция Фарафонтьевская. Пронизывающий морозный ветер. На железнодорожной платформе в транспортировочном положении лежит гигантское тридцатишестиметровое металлическое сооружение – блок колонны деэтанизации, доставленный с завода-изготовителя по железной дороге сюда, в сердце Ямала. Конструкция требует чрезвычайно бережного обращения, любые деформации при эксплуатации могут привести к большим неприятностям. Необходимы точнейшие измерения и постоянные проверки прямолинейности колонны: в момент прибытия к месту назначения, затем после перегрузки с закреплением колонны на автомобильном транспорте, затем при транспортировке, и далее – по факту разгрузки на объекте строительства.

Выходной день. Возле колонны суетятся рабочие и специалисты. За всеми циклами погрузо-разгрузочных работ, невзирая ни на ветер, пробирающий до костей, ни на мороз, внимательно следит тот самый скромный человек с истинно русским лицом, редко, но метко вмешиваясь в рабочие процессы чёткими руководящими указаниями. Взъерошенный, как воробей, усталый, но спокойный и внимательный. Здесь его знают все: это Александр Анатольевич Грачёв, начальник управления добычи нефти, газа и газового конденсата АО «РОСПАН ИНТЕРНЕШНЛ» – наша гордость.

С той поры, как основатель предприятия, первооткрыватель тюменской нефти человек-легенда Фарман Курбанович Салманов лично отобрал для работы в Роспане молодого выпускника-механика московского института нефти и газа имени И. М. Губкина, вся жизнь Александра Анатольевича связана с новоуренгойскими недрами. Родившийся в Нефтеюганске в семье нефтяника, Грачёв начал свой трудовой путь с должности слесаря, участвовал в запуске в эксплуатацию и Ново-Уренгойского, и Восточно-Уренгойского промыслов уже в качестве их начальника. Он – живое сердце нашего предприятия, он – наш талисман.