Всадник рассвета (Собрание сочинений)
– Известно что, обитаю! – удивился Леший.
– Зачем из кустов за нами следил?
– Так любопытно же на вас поглядеть, каковы вы, погубители наши!
– Кто мы такие, знаешь?
– А то! – Леший, как мне показалось, даже обиделся на такой глупый вопрос. – Я человеков от своих сразу отличаю. Да и слух у нас здесь прошел, будто много нашего брата вы на дороге побили. Говорят, кого против вас ни пошлют, все одно что сразу ложись и помирай! Живым никто и не вернулся!
– Это ты верно говоришь! – гордо усмехнулся Вышата. – От нас не уйдешь!
– Что еще у вас говорят? – продолжил я расспрос.
– Говорят и то, что сам Вечный Коуш гонцов всюду рассылает, чтобы противу вас новые рати собирать, но ныне на это дело охотников мало. Все больше спрятаться норовят.
– Это почему ж?
– А кому охота от людей пасть? Это ж позор на весь род! – Леший говорил с видимым удовольствием, чувствовалось, что он соскучился по общению. Затем он понизил голос: – А кроме того, ходит слух, что Коуш не может набрать большое войско против вас, потому что с вами идет какой-то посланник богов, который исполняет волю неба, а потому бороться против него бесполезно. Несколько дней назад, говорят, ушли куда-то на восток человекобыки и гадючьи гамадрилы, упыри с вурдалаками, говорят, тоже куда-то подались подобру-поздорову, а вчера я сам видел племя воинов ночи, которые уходили по западной дороге. Даже эти отказались драться с посланником богов, а уж на что всегда были верны Коушу и непобедимы в сражениях!
Что ж, информация Лешего была для нас более чем ценная. Кто мог подумать, что слух о моем появлении вызовет целую серию мятежей в этом кошмарном подлунном царстве. Дело, разумеется, здесь было вовсе не во мне, а в моем новом имени и в тех, кто за этим именем стоял… Итак, с какой-то долей уверенности можно было констатировать, что в стане врага начался разлад и их правитель начал терять контроль над ситуацией. Наиболее дальновидные нелюди уже ударились в бега. Однако, несмотря на это, силы и средства для борьбы с нами у Коуша, судя по всему, все еще были в достатке.
– Язык человеческий откуда понимаешь? – скороговоркой спросил я Лешего, чтобы тот не расслаблялся.
– Известно откуда, бывал я в вашей земле, да и жил подолгу, там и выучился!
– Пакостил, значит! – опять насторожился Вышата.
– Куда там! – замахал ручонками Леший. – Какой из меня пакостник! Эх, времечко было, любо дорого вспомнить!
– Чем же лес наш лучше вашего? – спросил кто-то из обступивших нас воинов.
– А почитай всем! – топнул своей короткой ножкой старик-лесовик. – У вас и птички поют, и живность разная бегает, да и люди в лес по грибы да по ягоды ходят. Ве-се-е-е-елуха!
– Так людям ты, наверное, и вредил! – подозрительно поглядел на Лешего Вышата, но тот, похоже, уже нисколько воеводу не боялся.
– Окстись! – махнул он на него рукой. – Где же это слыхано, чтоб мы, лешие, погибель кому-нибудь учинили! Из всей нежити мы, почитай, к вам, людям, самые что ни на есть близкие будем! А я вообще… Девок, конечно, бывало, пугал, да и то больше для смеху. Они лукошки с грибами да ягодами побросают и бежать с визгами. Смехота, да и только! А мальчонку одного, что заплутал, я и вовсе как-то к дому вывел. Потом он, бывало, уж и сам ко мне в гости приходил. Мы с ним в прятки играли!
– Ну а потом? – отвлек я Лешего от сладостных воспоминаний. – Что было потом?
– Известно, что… кое-кто во Дворце нашептал, что я с людьми знаюсь, меня сразу оттуда и поперли. Не можешь, говорят, ты за границей себя достойно вести! Теперь я невыездной. Сколько лет минуло, а я все вспоминаю и девок-ягодниц и мальчонку того. Эх, жизнь была не чета нонешней!
Не знаю почему, но Леший мне определенно нравился. Я верил его рассказам и понимал, что его встреча с нами вовсе не запланирована здешними силами. У меня было много важных вопросов к лесному болтуну, но я решил немножко повременить и разговорить его еще больше.
– А может быть, тебя еще вернут к людям? – спросил я старика участливо.
– Куды там! – осклабился остатками зубов наш замшелый гость. – У нас такие провинности не прощают, да и стар я уже, кому нужен! Счас у вас молодые лешаки девок гоняют!
Внезапно глаза Лешего стали строгими, былая мечтательность спала с его волосатой морды.
– Уходить вам надо отсюда! – сказал он полушепотом и со всей возможной серьезностью в голосе. – Слышал я, что Коуш самолично решил с вами расправиться. Быть беде великой! Вы и так уже распугали половину нашего царства, так что пощады от него не ждите! Уходите домой, пока не поздно!
– Это мы всегда успеем! – мотнул я головой. – Ты лучше расскажи нам, кто он, этот ваш Вечный Коуш?
– Как, вы не знаете Вечного Коуша? – Старик-лесовик с отчаянием всплеснул обеими ручонками. – Да ведь и вправду вы, люди, так мало знаете о нас! Вечный Коуш – наш великий правитель. От начала времен он правит нашим миром и сражается с вашим. Он бессмертен и беспощаден, он всезнающ и всевидящ. Он правит из своих недоступных чертогов, одолеть его никто не может!
– Это мы еще посмотрим! – подал реплику Вакула. – Молодняк по осени считают!
Я остановил Вакулу жестом. Времени у нас было не так уж много, а потому надо было побыстрее закончить допрос, не отвлекаясь на лирические отступления.
– Где чертог Коуша?
– Известно где, – хихикнул лесовик. – Во Дворце на острове Буяне!
– Где этот остров?
– На море-окияне!
– Где окиян?
– Там! – Леший достаточно уверенно махнул рукой на нашу уходящую на север дорогу.
– Был ли ты сам на острове?
– Нет, нет! – испуганно захлопал глазами Леший. – Куда мне! Кто из нас, ничтожных, его увидит, тот уж не возрадуется!
– А нет ли на том острове дуба с сундуком на ветвях? – поинтересовался я, думая уже о своем.
– Ни о чем таком не ведаю! – пожал плечами Лешак.
– Но каков он сам, ваш Коуш?
– А кто его знает! – искренне вздохнул наш пленник. – Говорят, что может он принимать самые разные обличья: быть человеком и зверем, чудищем несусветным, а больше всего любит прикинуться черной птицей.
При последних словах я многозначительно поглядел на Вышату, тот понимающе кивнул.
– Кого из приближенных Коуша ты еще знаешь? – продолжил я допрос.
– Видывал его главного воеводу Черноморда!
– Каков он? – сразу же вопросил явно заинтересованный этой личностью Вышата.
– Писаный красавец! – аж причмокнул Леший. – Здоровенный, весь волосатый, а уж лицом прямо покойник!
– Ясно! – удовлетворенно кивнул Вышата и подмигнул мне. – Запомним этого писаного красавца!
– Да и мне теперь ясно, что верны были слухи о посланнике богов! – в свою очередь заулыбался Леший. – Теперь-то я точно знаю, что посланник – это ты!
И лесовик ткнул меня легонько своей грязной рукой.
– Много будешь знать, плохо и рано кончишь! – резко одернул его Вышата и довольно бесцеремонно оттолкнул от меня.
Леший, однако, почти не заметил этого. Все его внимание было теперь приковано только ко мне.
– Знаешь ли ты, где находится обиталище Коуша? – опять приступил я с расспросами.
Вместо ответа Леший отчаянно замотал своей всклокоченной головой.
– Тогда кто это знает?
– Знают, видимо, те, кому знать об этом положено! – мудро заметил мне в ответ мой собеседник. – Но вот беда, я не знаю и этих! Хотя погодите!
Леший немного помолчал, почесал когтями затылок, затем плюнул себе под ноги:
– Эх, была не была! По пути на север в избе на столбах живет старуха Эго. Она-то уж точно знает, где обитает Коуш!
– Откуда такая уверенность? – вопросил Вышата.
– Как откуда? – даже удивился наивности вопроса Леший. – По молодости лет, веков так пять-шесть назад, была старуха Эго у Коуша в полюбовницах, а потому – кому как не ей знать, где обитель ее старого сердешного друга!
– Спасибо тебе, дед лесной! – похлопал я по плечу Лешего. – Может, еще свидимся!
– А чего там! – отмахнулся тот, затем опять почесал лапой затылок. – А могу ли я узнать, по какой такой надобности вы ищете Коуша?
Вышата вопросительно глянул на меня. Я задумался. Врать доверчивому лесовику мне не хотелось, да и зачем? О причине нашего похода Коуш знает не хуже нас.
– Мы идем, чтобы его убить! – сказал я, глядя Лешему прямо в глаза.
– Только не это! Только не это! Зачем вам его жизнь, возьмите лучше все другие! – замахал лесовик руками.
Из-глаз его внезапно брызнули слезы.
“Ничего себе преданность правителю! – подумал я. – Никогда бы не пришло в голову, что у нечисти бывает такая преогромная любовь к своим начальникам!”
Замшелое создание тем временем размазывало слезы по своей волосатой физиономии:
– Со смертью Вечного Коуша изменится и вечное равновесие наших миров, кто знает, какие напасти обрушатся на нашу землю!
– На вашу, может, и обрушатся, зато на нашу уж точно нет! – подал злой голос Вышата.
Наш новый знакомец тем временем вытер свою рожицу и попытался изобразить улыбку, но та получилась вымученной, а потому жалкой.
– Впрочем, я не желаю вашей смерти! – сказал он нам. – Пусть будет все как будет! Прощайте!
С Лешим мы распрощались по-доброму. Он еще долго, пока мы не скрылись за поворотом, стоял на обочине и махал нам вслед лапой.
Остаток дня прошел спокойно. Так же спокойно прошла и ночь. Кто-то, правда, где-то рядом жутко и протяжно завывал, но подойти ближе все же не решился.
– Может, мы уже всех и перебили? – высказал робкую мысль Всегдр.
– Как бы не так! – ухмыльнулся невесело в ответ Вышата. – Главная кровь еще впереди! А пока лишь передышка!
– Что ж, будем радоваться и этому! – встрял в их разговор Вакула.
Передышка, однако, явно затягивалась. Я, вместо того чтобы радоваться, начинал уже не на шутку тревожиться. Что готовит нам наш коварный противник?
Глава седьмая
Оборотни
Близился к концу второй день нашего марша. Начало смеркаться, когда я понял, что дарованная нам передышка подошла к концу. Внезапно из чащи леса впереди нас показался человек. Не какой-то монстр, а именно человек. За ним появился второй, третий, десятый. Скоро вся обочина была заполнена людьми: мужчинами и женщинами, стариками и детьми. В жалких рубищах и босые, они тянули к нам руки и молили о помощи.
Наверное, в моем взгляде что-то дрогнуло, потому что Вышата, мельком глянув на меня, тут же выкрикнул для всех:
– Помните русалок! Не останавливаться! Держитесь ко мне ближе!
Мы сразу же подтянулись, ускорили шаг и, прикрываясь шитами, двинулись вперед маленькой стойкой фалангой. Толпа нищих-нелюдей тоже не отставала. А из леса к ним присоединялись все новые и новые люди. Не скрою, что хотя я прекрасно понимал, с кем мы имеем дело, мое сердце готово было к состраданию.
– Нечисть и не на такие штуки горазда! – шепнул, поняв мое состояние, Вышата.
Тут же он обернулся к остальным:
– Теснее! И не глазеть по сторонам!
Мне казалось удивительным, что я не слышал ни одного возгласа или слова, а лишь одни всхлипы и какое-то жалобное поскуливание.
В этот момент к Вышаге буквально бросился под ноги малолетний мальчик. Не останавливаясь, воевода пнул его, и малыш отлетел в сторону, корчась от боли. Каюсь, я едва подавил в себе желание броситься на помощь плачущему ребенку. И в этот момент я услышал вой. Державшийся от остальных несколько в стороне древний старец с посохом в руке, которого я почему-то посчитал за местного волхва, внезапно отбросил в сторону посох, скинул с себя свое рубище, совершенно нагой упал на четвереньки и, высоко задрав голову, протяжно завыл на только что показавшуюся на небосклоне луну. Вторя ему, начала срывать свои жалкие одежды и падать на колени остальная толпа. Со всех сторон до нас доносился только жуткий нечеловеческий вой. Мы продирались сквозь темный коридор стоящих на четвереньках и истошно воющих людей-нелюдей.
– Это оборотни! – повернул ко мне голову Вышата. – Я одного однажды видывал, о нескольких слыхивал, но чтобы их было так много – никогда не приходилось наблюдать. Наверное, к нашему приходу пособирали по всему миру!
Да мне и самому было уже ясно, что это оборотни, что нас ожидает нечто весьма страшное. При этом я понимал, что, будь их несколько десятков и даже сотен, мы наверняка бы справились, но их были тысячи и тысячи…
– Смотрите! – внезапно крикнул мне на ухо Всегдр. – Смотрите туда!
Я глянул по направлению его руки и чуть не выронил свой меч. На придорожном пригорке неподалеку от нас стоял в окружении молодых и здоровых оборотней… Рогдай! По тому, как уверенно он держался среди прочих нелюдей, по лихорадочному блеску его красных глаз, по громким крикам, которые он издавал, было понятно, что здесь он свой среди своих, причем один из самых главных. Одновременно со мной Рогдая увидели и остальные.
– Может, они его схватили в плен! – неуверенно произнес пораженный зрелищем Вакула и смолк на полуслове.
– Это моя ошибка! – буквально проскрежетал зубами Вышата. – Ведь я давно должен был догадаться, что в нем что-то не так! Как же я был слеп!
Воевода с силой ударил плашмя мечом по щиту, явно привлекая к себе внимание Рогдая. И когда тот обернулся к нему, громко крикнул:
– Ты мой, Рогдай! Ты мой! Я не успокоюсь до тех пор, пока не возьму твою жизнь!
В ответ Рогдай громко захохотал, и хохот его напоминал более лай, чем человеческий смех:
– Ты мне не нужен, воевода! Тебя растерзают другие! Мне же нужен только Посланник! И моей добычей сегодня станет именно он!
Выкрикнув это, Рогдай спустился с пригорка и исчез в толпе оборотней.
Казалось, что воем наполнен весь чернеющий лес. Затем я увидел такое, от чего волосы на моей голове начали сами собой подниматься. Я увидел, как люди прямо на моих глазах начали превращаться в зверей. Их удлиняющиеся лица все более и более напоминали волчьи морды, тела быстро покрывались густой шерстью, откуда-то появлялись хвосты, а рты уже вовсю ощеривались клыками. Но более всего меня поразили глаза. Из человечьих они в несколько мгновений превратились в желтые прорези, в которых уже не было ничего, кроме жуткой ненависти и жажды крови.
Я оглянулся. Толпы оборотней, мимо которых мы уже прошли ранее, теперь двигались на четвереньках за нами следом. Где-то среди них был сейчас и Рогдай, следящий за мной и нацеленный только на меня. Я искал его глазами и не мог найти среди множества воющих оборотней. А их следовало за нами без счета. Не меньше было по сторонам и впереди.
Только теперь я понял, что означала недавняя передышка. Коуш просто собирал против нас великую рать, и, надо отдать ему должное, он ее собрал. Я чувствовал дрожь левой руки. Неужели это я? Однако, скосив глаза, понял, что это дрожит прижавшийся ко мне Всегдр. Мальчишка искал у меня защиты от охватившего его страха.
Мы прибавили шагу. Но оборотни тоже не отставали. Завершая свое превращение, они кружились вокруг нас, пока, правда, не рискуя нападать. Казалось, они сгорали от желания отведать человечины, но что-то их сдерживало или они чего-то ждали. Но чего?
И тут показался он. Я сразу же узнал его, а он, полагаю, меня. Наши глаза встретились, и он, хрипло что-то прокаркав и взмахнув крылами, исчез в ночном лесу. И вот тогда-то началось! На нас обрушилась лавина словно спущенных с цепи нелюдей. В первые мгновения мне показалось, что нас уже смяли и раздавили. Но, слава небу, мы как-то устояли. Вновь, как и в былые схватки, мы быстро образовали круг и, прижавшись спинами друг к другу, приняли бой. Издали, наверное, мы в те минуты напоминали маленькую одинокую скалу среди бушующего океана ненависти.
Что нас спасло в те самые первые минуты бешеного натиска? Наверное, прежде всего виртуозное владение мечом воинов Небесного Холма. Мы все рубились как сумасшедшие. Спустя короткое время вокруг нас уже высились штабеля трупов павших тварей. Поэтому напирающим следом за убитыми приходилось прыгать и взбираться по мертвым телам своих сородичей. Это сразу же несколько ослабило силу напора. Кроме того, наш круг обороны был настолько мал, что большинство беснующихся тварей вынуждено было ждать своей очереди, чтобы принять участие в схватке. Им просто не хватало места. Но это были их проблемы. У нас же хватало своих. Мы были окружены со всех сторон таким плотным кольцом, что прорваться сквозь него было просто невозможно, да и некуда. Мы были обречены лишь отбиваться, ведь малейший разрыв нашего маленького бастиона грозил нам мгновенной смертью. Сколько предстояло так драться, не мог сказать никто. Хуже было другое. Я внезапно понял, что рано или поздно, но мы выбьемся из сил и тогда нас обязательно сомнут. Перебить всех мы не в состоянии. На этом, видимо, и строился весь расчет Коуша. Но я твердо знал и другое: сражаться все мы будем до последнего дыхания, и если все же это будет наша последняя битва, то, по крайней мере, она будет славной.
Тактика оборотней была достаточно примитивна. Вот из груды трупов на меня прыгает очередной оборотень-волк. Я принимаю его на щит и тут же наношу рубящий удар по голове мечом. Тварь падает, а на меня уже летит следующая. Порой, правда, получалось, что одновременно прыгали сразу двое. Тогда приходилось одного отбивать щитом, а второго сразу же встречать ударом меча в морду. В этой кровавой карусели изменить что-либо не могли ни они, ни мы. Будто некий страшный механизм уничтожения. Раз… Отбой щитом… Два… Удар мечом… Снова щитом… Снова мечом… И так до бесконечности. Вскоре наступила ночь, но было удивительно светло. Луна была полной и светила вовсю.
Постепенно горы трупов стали столь высокими, что оборотни, взбираясь на эти жуткие завалы, уже бросались на нас сверху. Отбивать их тяжеленные тела, падающие сверху, оказалось несравненно трудней. Поэтому нам пришлось карабкаться на поверженных врагов и сражаться, стоя по колено в их потрохах. Со стороны, вероятно, все это выглядело просто чудовищно. Но нам до этого не было никакого дела. Как мясники, мы были с ног до головы залиты кровью. Она пропитала нашу одежду, хлюпала в сапогах, заливала лицо и глаза, мешая смотреть. Ее гнусный солено-сладкий вкус стоял даже в горле. Запах самой смерти витал над нами, и наши мечи, словно некие роковые жернова, взлетали ввысь, методично перемалывая волчью плоть. Сколько минуло времени, я не мог сказать, так как давно потерял способность что-либо воспринимать, кроме мчащихся на меня серых теней.
В какой-то миг я все же бросил взгляд на мешавшую драться падаль под нашими ногами, и меня пробил озноб. Мертвые тела оборотней постепенно начинали принимать свое человечье обличье. Зрелище это было поистине кошмарным. Вскоре мы стояли уже не на кучах растерзанных волков, только что нами поверженных, а на грудах растерзанных человеческих тел. И хотя мой разум понимал, что все это совершенно не так, что все это лишь обман зрения и еще один способ сломить нашу волю, сердце отказывалось это понимать.
Вот старцы, чьи седины уже спеклись от крови, вот изрубленные нашими мечами в крошево женщины и девушки, вот почти надвое перерубленный мальчишка, тот самый, что совсем недавно был столь грубо отброшен на обочину сапогом Вышаты. Я вспомнил этого волчонка, что одним из первых бросился на меня и пытался укусить за ногу, когда удар именно моего меча положил конец его недолгой жизни. Но почему я их жалею? Они же нечисть, и мы убиваем их сейчас лишь потому, что вынуждены делать это, ибо они хотят забрать наши жизни. Нет, не смотри, не смотри на мертвых, смотри на живых. Не знаю, что чувствовали в этот момент остальные мои спутники, глядя на всю эту жуть. Возможно, будучи детьми своего времени, они были куда более приспособлены к подобным зрелищам. Я буквально заклинал себя: “Только не смотреть на мертвых, только не смотреть. Я убиваю лишь нелюдь. Все, что я вижу, это только обман!” Как там держится Всегдр, ведь он еще совсем юн, хватит ли ему сил выстоять в этой мясорубке наравне со взрослыми и сильными? Я скосил глаза в его сторону. Всегдр храбро отбивался своим мечом, наполовину прикрытый опекающим его Вакулой. Это меня сразу несколько успокоило. Вакула мальчишку в обиду не даст!
Вот оборотни снова и снова бросаются на нас, скаля клыки и испепеляя своими желтыми ненавидящими глазами. Раз… Отбой щитом… Два… Удар мечом… Щитом… мечом… Щитом… мечом… Может, этот только что пораженный мной оборотень – Рогдай? А может, этот, следующий? Как долго тянется время. Как быстро слабеют руки. Когда же наконец наступит рассвет и наступит ли он вообще? Уберутся ли оборотни с восходом солнца, или в этих краях силы добра столь ничтожны, что не властны и днем? Отбой щитом… Удар мечом… Отбой… Удар… Отбой… Удар… Как же быстро слабеют руки. Хоть бы минуту передышки! Хоть бы возможность перебросить меч из правой руки в левую, ведь правая уже почти не поднимается. Удар… Отбой… Удар… Ну сколько же их там? Сколько?
…И, смеясь надо мной, презирая меня,Люцифер распахнул мне ворота во тьму,Люцифер подарил мне шестого коня —И Отчаянье было названье ему…Настал миг, когда я наконец пропустил атаку. Нет, я видел этого летящего на меня в бешеном исступлении оборотня, но рука уже почти не держала меч и я не успел как следует прикрыться от прыжка. Оборотень кинулся мне на грудь, раздирая огромными когтями кольчугу. Удар был так силен, что кольчуга в одно мгновение была буквально вспорота. Вместе с ней когти разорвали и тельняшку, оставив на груди глубокие кровавые полосы. Последним усилием я все же сделал взмах мечом, и в тот же момент оборотень внезапно рухнул предо мной. Нет, я не успел ничего еще ему сделать. Он был по-прежнему цел и невредим. Он сам упал у моих ног, подставляя мне всего себя. Все произошло столь быстро, что раздумывать над происшедшим было просто некогда и я тут же рубанул по подставленной мне шее. Тем более что уже атаковал следующий. Но и он, так же внезапно подогнув лапы, упал у моих ног в ожидании моего удара.
Затем это невероятное действо повторилось еще и еще. Помню, что вначале я подумал, что оборотни, вероятно, так же смертельно устали, как и мы, а потому, выложившись до конца, они просто падают без сил. Но уже спустя мгновение я отверг эту нелепость. Оборотни были сильны и свежи, сил у них было хоть отбавляй. Уставать им было просто не от чего, ибо они не вели столь долгого боя, а просто ждали своей очереди принять участие в нем. Быстро оглядываюсь по сторонам. Мы по-прежнему стоим нерушимой стеной. Оборотни по-прежнему атакуют. Но ни перед кем они не ведут себя столь непонятно, как передо мной. Почему они теряют весь свой пыл и волю к жизни только передо мной?
Еще один человековолк рухнул у моих сапог. Я рублю ему голову, с нетерпением поджидая следующего самоубийцу. Но почему они так обреченно и безропотно принимают от меня смерть? Почему? И что же это все время так нестерпимо жжет мне грудь? Наверное, тот оборотень, что разодрал мне кольчугу, все же успел зацепить тело когтями. Я опустил подбородок. Мой крест пылал каким-то кроваво-красным пламенем. Языки этого пламени вырывались из-под кольчуги и рассыпались впереди меня жгучими снопами искр. Ничего себе!
Новый оборотень уже летит на меня, скрежеща зубами. Глаза его видят горящий знак на груди, тут же закатываются, лапы подгибаются, он в бессилии рушится мне под ноги. Машинально рублю голову и этому. Так, значит, все дело в моем нательном кресте! Именно он своим горением парализует атакующих меня тварей!
Я оглядываюсь. Наши, кажется, близки уже к полному поражению. Мечи почти не взлетают ввысь. Кто-то весь в крови лежит ничком за моей спиной. Еще какая-то четверть часа, и нас неминуемо раздавят. Времени для долгих раздумий нет. Брызгающий искрами крест на моей груди – это наш последний шанс. И я решаюсь. Резким движением я отбрасываю в сторону щит и раздираю на груди кольчугу. Я поднимаю над головой крест, и он начинает разбрасывать во все стороны искры с утроенной силой. Что есть мочи я кричу:
– Смотрите на меня! Смотрите все! Я ваша смерть!
Сейчас это произойдет или не произойдет! Может быть, я в желании спастись переоценил силу креста и на всех оборотней ее никак не хватит. Но иного выхода у меня все равно нет.
– Смотрите все! Я ваша смерть!
То, что произошло дальше, описать просто невозможно. Все неисчислимое воинство тварей, все многие тысячи еще только ждущих своей очереди принять участие в схватке оборотней в едином порыве послушно опускаются на землю и, вытянув вперед шеи, замирают в смиренном ожидании своей участи.
– Что это значит? – хрипит кто-то рядом.
В залитом кровью человеке с трудом узнаю Вышату.
– Не сейчас! – шепчу ему, с трудом разлепив спекшиеся губы. – Все потом! Сейчас рубите головы, быстрее рубите головы!
Кто знает, сколько времени будет длиться внезапная помощь моего нагрудного фамильного креста? Небосвод начинает понемногу алеть. Значит, мы прорубились целую ночь!
Шатаясь от усталости, воины расходятся по полю, рубя направо и налево ждущих своей очереди на смерть оборотней. Чтобы искры были видны всем нашим врагам, мне приходится почти непрерывно поворачиваться по кругу. Едва я забывал вовремя обратиться в какую-то сторону, как там справившиеся с оцепенением твари начинали вновь быстро обретать сознание. Ну нет, пока мне помогает мой неожиданный союзник, мой таинственный знак, до тех пор я не дам вам ни единого шанса на победу!