Пленница ведьмака

Глава 5

Кого боятся призраки?

Не зря, вот не зря я с самого начала была настроена против этой школы. По жизни я оптимист, да-да, тот самый, который видит плюсики над могилками, а тут произошел сбой системы. Вместо того чтобы нафантазировать веселые занятия колдовством и новых прикольных подружек, я заупрямилась и, как инопланетянин из известного фильма, завела: «Домой, домой».

Ведьминское чутье? Если и так, то это замкнутый круг какой-то. Как сбежать от магии, если она уже есть во мне?

И вообще мне и так неплохо жилось. Дар, о котором я знать не знала, мне абсолютно не мешал, более того, нередко помогал.

А я разве виновата, что обладаю столь драгоценным «ресурсом»? Что он достался мне, а не кому-то другому? Дурнушке Эгги, например.

Я в который раз оглядела выделенную мне спаленку с вполне удобной кроватью с балдахином, креслом у камина и стульчиком напротив маленького письменного стола, но с жесткого подоконника не слезла.

Не хочу признавать это место своим.

Стуку в дверь я обрадовалась. После странного ритуала Бреннан будто отдалился от меня, и такая перемена почему-то была больнее всего. Быстро привязываюсь к людям и не могу держать зла на тех, кто когда-то проявил ко мне доброту.

– Это ты? – спросила я, подскакивая к двери.

Хоть бы это был он! Узнать бы, что папаша его не наказал, как обещал.

– Да, принцесса, это я.

Ру? Боже мой, чуть не забыла про него.

– Заходи, не заперто.

– Не могу, – ответил парень глухо. – Не поддается.

Заподозрив обитателей особняка в очередной магической пакости, я сильно дернула на себя ручку. Ру тут же налетел на меня, и мы чудом удержались на ногах.

– Толкать надо было, а ты, наверное, дергал, – прошипела я.

– Ну прости, университетов не кончал. – Ру впихнул меня в глубь комнаты и, закрыв за собой дверь, заговорил уже без колкостей: – Жуткое место, скажу тебе! Надо делать ноги, и чем скорее, тем лучше. Конюшню никто не охраняет, можно взять свежих лошадей и смыться.

Было бы все так просто.

Я села на пол, прислонившись спиной к кровати. Сложила ноги по-турецки.

– У меня забрали душу, – сообщила я, до конца не веря в сказанное.

– Что?!

– Так объяснил Бреннан. Его отец провел какой-то ритуал, и теперь у меня нет ни отражения, ни тени. Как у нечисти из сказок. Я не понимаю, что это значит, и мне очень страшно.

Ру опустился рядом со мной. Запах его давно не стиранной куртки показался мне таким родным, что захотелось его обнять.

– Когда я был на кухне, то заметил, что тоже не отбрасываю тень. Кажется, я и вправду превращаюсь в нечисть. Так что будем бояться вместе.

Однако я не увидела у него страха. Его профиль, с растрепанными волосами и немного мечтательным взглядом, излучал поэтическую стойкость перед принятием неизбежного. Колючий циничный мальчишка на несколько мгновений преобразился в спокойного, даже разумного человека.

– Ру, – я положила руку ему на колено, – ты же уверял, что с тобой все будет хорошо.

– Хорошо будет потом, а боюсь я сейчас.

– Тебя здесь не обижали? Почему ты хочешь бежать? Не поладил с местной прислугой?

Он на секундочку задумался, стирая с лица выражение обреченного пофигизма.

– Да не, нормалек. Не погнали, накормили вкусно. Но что-то в них не так. Какие-то они не такие… На своем веку всякой прислуги повидал, а эти… Стукнутые какие-то.

– Это как – стукнутые?

Он стянул с шеи мятый платок и принялся наматывать его на руку.

– Как не люди. Я и шутил, и улыбался, и комплименты девкам делал, а они молчат.

– Вышколенный персонал, – поделилась я своим маленьким ресторанным опытом.

– Ага, дрессированный. Слуги так себя не ведут. Это перед господами они морды кирпичом делают и языки глотают, а на кухне – ты что! Самые лучшие сплетни рождаются не в салонах, а в людской.

Бедные. Наверное, в обстановке мрачного особняка они невольно подстраиваются под него. И это не так уж сложно, когда начальник – злой волшебник.

– А смотрели они на меня тоже как-то не так, – продолжил Ру. Медленней, словно прислушивался к своим ощущениям. – Обычно, общаясь с горничными и лакеями, чувствуешь барьер. Они, как правило, люди из низов, с ними есть что перетереть. Но они как дворняжки в дорогих ошейниках. Мол, я такой же, как ты, но я выше. У меня есть покровитель, а ты шелупонь с птичками на загривке. А эти приняли меня как родного. И я это понимал без слов. И мне так было приятно, как в детстве…

Он осекся. То ли запутался в своих впечатлениях, то ли ему было в новинку делиться сокровенными вещами.

– А у них были тени? – спросила я обеспокоенно.

– В том-то и дело, что были. А у меня нет. Я тогда еще подумал: «Все, Ру, добегался, сейчас на вилы наколют или в печку сунут». Так их это не напугало нисколько. Напротив, они мне даже добавки положили. В городе бы поднялся переполох. В лучшем случае меня бы выперли пинком под зад. Своими глазами недавно видел, как одна баба метлой выгоняла из дома прибившегося брауни. Мне тогда стало так жаль малявку, да он быстренько куда-то ушмыгнул.

Я еле избавилась от картинки, на которой шоколадное пирожное удирало на тоненьких ножках, спасаясь от ударов метлы.

– Кто такой брауни?

– А, ты ж это… – Ру откинулся, устраивая голову на покрывале. – Брауни – это бесявки такие. Любят жить с людьми, за еду и кров помогают по хозяйству.

– А зачем же та баба его выгнала?

– Потому что дура городская. Сейчас же народу впаривают, что в прогрессивном обществе нет места существам с Другой стороны. Мол, они портят людей, не дают им мыслить широко и заставляют верить в чудеса. А какому богачу понравится, если его работники будут верить в удачу и поддержку духов, вместо того чтобы добросовестно трудиться? К тому же даже самые добродушные на вид твари могут доставлять неудобства.

Он поерзал, похрустев суставами. Обычно меня передергивает от этих звуков, но моя измученная нервная система не отреагировала на раздражитель.

– Давай спать?

– Какие «спать»? – удивилась я. – Ты же бежать собрался. Забыл?

– И тебя здесь одну оставлю? За кого ты меня принимаешь?

– Бреннан за мной присмотрит.

– Уже присмотрел, – сердито подытожил Ру. – Как он мог допустить такое? Почему не спас от ведьмака?

– От ведьмака? – эхом повторила я, догадываясь, что речь идет не о любимой моими одногруппниками компьютерной игре.

Ру набрал побольше воздуха и произнес чуть ли не по складам:

– Хозяин этой богадельни. Он – ведьмак. Обычным магам неподвластна такая материя, как душа. Он связан с Другой стороной. Так же, как и ты. Мы… Да, я, получается, уже тоже, – он сглотнул. – Увижу его, морду набью!

Рано радовалась, уличный мальчишка – всегда уличный мальчишка.

– Ты что, он же тебя заколдует! Ты его и пальцем тронуть не успеешь!

– Совсем офонарела? К ведьмаку я не сунусь. А вот его сынулю не помешает как следует отколошматить. Он что, не понимал, в какое место тебя везет?

– Мм… Он как бы предупреждал, что это не Диснейленд.

– Где он был, когда это произошло?

Где он был? Я должна сказать правду? Что Бреннан сам подвел меня к проклятому зеркалу?

Неприятные воспоминания накрыли меня волной. Руки сами собой коснулись тех мест, за которые меня схватил Бреннан. Тогда я была сама не своя от страха, а он знал, что задумал отец, и не остановил его.

И все же Бреннан пытался… Или в таком случае просто «пытаться» непростительно?

Яркая вспышка, озарившая комнату серебряным светом, уберегла меня от продолжения тягостного разговора. Ру вскочил первым и подошел к окну. Я – следом.

По ту сторону стекла летал светящийся шарик размером с теннисный мяч. При нашем приближении он трусливо отпрянул и присоединился к стайке таких же шариков, парящих над территорией Школы трех ведьм. Мерцая, как звездочки, они суетились в воздухе и улетали все дальше и дальше, в сторону густого леса.

– Что это? – прошептала я, хотя эти создания были далеко и не могли меня слышать.

Ру тоже был не в силах оторваться от завораживающего зрелища.

– Огоньки глупцов. В деревне, откуда я родом, их еще называли бродяжками. Красивые, паразиты, но опасные. Манят, дразнят, увлекают за собой, в болота заводят. У нас один умник за огонечком пошел, а потом еле из трясины вылез.

Огоньки исчезали один за другим. Меня охватила грусть, как при последних залпах фейерверка, когда в ночном небе тают последние искорки.

– И зачем за ними идут, раз они такие коварные?

– Болтают разное. Кто-то верит, что они указывают, где спрятаны клады. Кто-то – что они ведут на Другую сторону. В волшебную страну, где нет ни забот, ни хлопот. Но мне никогда не хотелось пойти за ними.

– Почему?

– Мне казалось, что я и так счастлив… Ладно, болтушка, пора на боковую. Платье снять не забудь, а то помнешь такую красоту.

Я ожидала от него больше подтруниваний на тему моей одежды или голого девичьего тела, но Ру повел себя, можно сказать, по-рыцарски. Без комментариев стащил с кровати покрывало, развернул кресло спинкой ко мне и устроил в нем себе гнездо. В моем распоряжении осталась кровать, вся постель и возможность спокойно разоблачиться перед сном.

А заснуть я не могла долго, и причиной этому была банальная и в то же время унизительная вещь.

Очень хотелось кушать. В придачу ко всем моим огорчениям меня не покормили.

Утро началось не с телефона.

Вместо проверки почты и просмотра свежих фоточек в ленте я лежала, пялясь на бледно-бирюзовые обои с коричневым орнаментом и прокручивая в голове последние события.

Мне ничего не приснилось. Я по-прежнему в странном месте, откуда даже нельзя позвонить домой.

И что готовит мне этот день, я узнаю лишь в процессе.

Я была в комнате одна. На краю кровати тоненькой стопочкой лежала моя одежда – футболка и мини-юбка, рядом, на полу, стояли кроссовки. Что примечательно, чистые, подошву отмыли добела. После недолгих колебаний я оделась в шмотки, которые купил Бреннан в лавке подержанных вещей. Я даже характер не успела свой показать, а на мою голову уже всевозможные кары обрушились. Еще не хватало, чтобы за джинсовый лоскутик и кофту с бесами меня казнили без суда и следствия.

Ру вернулся с кувшином теплой воды и, дурашливо изображая слугу, предложил мне умыться. Пока я спала, он успел пошляться по окрестностям, столкнуться с пришлой прислугой будущих учениц и влиться в их ряды.

– Чем ты хуже? – настаивал он, тыча мне в лицо полотенце. – У каждой прелестной леди должен быть штат прислуги или хотя бы один, но до кончиков ногтей верный слуга. И пусть кто-нибудь попробует меня прогнать.

Я отобрала у него полотенце и вытерлась сама.

– Ты бы сам умылся, а то как трубочист.

Он вполне натурально изобразил презрение.

– Не упоминай при мне эту братию. Душегубы поганые. Меня один хотел к себе в помощники взять, но, к счастью, в последний момент он решил, что я недостаточно мал и гибок. Им лишь бы деньги хапать, а на детей им плевать. Задохнется, застрянет в трубе – невелика печаль. Всегда поблизости найдется сирота, которого ему будут рады сбагрить.

Мои мечты о завтраке были перебиты чувством гадливости.

И подумать не могла, что трубочисты такие жестокие. Не встречалась с представителями этой профессии, только в глубоком детстве слушала сказку Андерсена, которую мне читала Анжелика. И то совершенно не помню, про что она была и какую роль в ней сыграл этот самый трубочист.

Чтобы не травмировать Ру, я обошлась без вопросов о его непростой жизни. Села на наспех заправленную кровать и принялась пальцами расчесывать волосы.

– Я могу добыть тебе щетку, – с полной боевой готовностью откликнулся мой «слуга».

– Украдешь? Нет, спасибо, чужого не надо.

Его плечи опустились.

– Тогда не могу.

Я чуть слышно фыркнула.

– А вот от еды я бы не отказалась.

– Завтрак у учениц будет в девять. Судя по тому, как суетятся на кухне, приготовят много вкусненького. Там свежую рыбу привезли. С икрой!

Массивные часы на камине показывали четыре минуты девятого. Ох, да это же издевательство над неужинавшим человеком! Теперь я хотя бы частично понимаю Ру, рискнувшего жизнью ради возможности утолить голод.

– Ваше платье привели в порядок, ваше высочество, – парень в шутливой манере указал на мою нормальную одежду. – Позвольте, уберу в шкаф.

– Позволю. Было бы замечательно, если бы и твои вещи привели в порядок.

– А чего?

– Того.

Ру похлопал себя по куртке.

– Все новое, не рвань какая-то.

– Прости, можно покритикую чуток? Размер не твой, ты видел, где швы? Рукава протертые, манжеты лохматятся. Жилетка тоже тебе велика. Про сорочку думать не хочу, в каком она состоянии. И платок засаленный, не пойму, какого он цвета. Постирать тебя всего надо, брат. У принцессы должен быть опрятный слуга.

Он немного почесал растрепанную макушку.

– Бес меня за ногу, а ты права. Может, тогда мамки-няньки учениц перестанут носы морщить.

Это уж вряд ли. Первое впечатление самое сильное. Но я решила не лишать Ру надежды.

– А я и сплетенку принес, – Ру загадочно понизил голос, явно стараясь подогреть мой интерес. – Ночью кто-то сбежал из поместья.

Я была бы рада, если бы это мадам Джоандра смылась куда подальше, не выдержав соседства со мной. Да, наивно, но что, уже помечтать нельзя?

– Наверное, кто-то из учениц, – озвучила я более вероятную версию.

– Слышал, что девчонка. А ученица или нет, бес знает.

Дерзости этой неизвестной особе не занимать. Уйти во тьму ночи, не попрощавшись, это точно никак не вяжется с поведением забитого и угнетенного человека. Тем более когда местные в курсе тяжелого характера хозяина. Девушка не побоялась гнева и, возможно, мести ведьмака, способного запросто завладеть душой человека.

Значит, это девушка, попавшая сюда не по своей воле, как я. И не знающая всех опасностей этого места.

Оставила ли она здесь душу, уже другой вопрос.

Веселый собачий лай немного развеял мои страхи. Этот мир не так жесток, если в нем есть милые животные. Постояла я у окна совсем немножко: какой смысл наблюдать за носящимися по траве пушистиками, если можно выйти к ним в парк и приобщиться к игре. Накануне местные корги не облаяли меня и не покусали, так что можно не бояться, что загрызут. Ну разве они не чудо!

Ру проводил меня до парадных дверей, а дальше идти отказался. Сказал, что терпеть не может собак, и при этом так морщился, будто я приглашала его пойти поиграть с хрюшками в грязи. Ну и ладно, пусть пока поиграет в более полезную игру. В разведчика.

В солнечных лучах особняк выглядел не так устрашающе, как в сумерках. Как сказочный замок из серого, местами покрытого зеленым мхом, камня. А уж сколько было растений! Отдельные части стен утопали в побегах и листьях. Как розочки на торте, радовали сочными красками цветы, распустившиеся прямо в гуще зелени на доме. Белые, розовые и красные.

Но больше меня привлекли, разумеется, коржики. Видимо, почуяв человека, шесть рыже-белых собачек устремились ко мне. Каждую надо было погладить, и чтоб всем ласки непременно досталось поровну!

– Тише, тише, не толкайтесь.

Куда там! Возбужденно пыхтящая толпа снесла меня почти сразу. Пока я выплевывала траву и приходила в себя, лисьи мордочки с высунутыми языками атаковали, наверное, все части моего тела. Я непроизвольно пискнула, когда чей-то холодный мокрый нос уткнулся мне в ухо.

Помогите.

– Эй, не балуйтесь, – хохоча от щекотки, простонала я.

Это было нелепо и, чего скрывать, не совсем удобно, и все же меня уютно обволокло чувство незамутненного счастья. Песики излучали столько любви, что мне хотелось обнимать и целовать их хоть весь день.

Кое-как выбравшись из-под плюшевой лавины, я села и принялась по очереди тискать корги. Пока наглаживала одного, другие нетерпеливо тявкали и даже подвывали.

– Вы мои сладкие булочки. – Я поцеловала очередной рыжий лобик и потянулась к следующей собачке. – Вы такие милые, вы такие хорошие. А я слышала, что собаки похожи на своих хозяев. А мистер Сэфайр мне не показался добрым человеком. Он же ваш хозяин, да?

Корги притихли, как бы вслушиваясь в мою речь. Самый пушистый склонил голову набок. Что бы это означало?

– Или вы считаете хозяином Бреннана? Знаете, мне он нравится. Он хороший и немного забавный. Но, по-моему, у отца слишком много власти над ним.

Черные носы как по команде понюхали воздух. Очень скоро я поняла, что привлекло их внимание. Со стороны каменной ограды доносился гул, и с каждым ударом сердца он становился все более отчетливым. Я различила отдельные крики: «Ведьмак!», «Безобразие!», «Да что это такое!» – и, кажется: «Это все ведьмы!»

Собаки отошли от меня, суетливо перебирая лапками. Заметив вышедшего из дома Бреннана, они дружно сорвались с места и понеслись за ним. Бреннан преодолел несколько метров широким шагом, а потом вовсе перешел на бег. Заинтригованная, я встала и, даже не отряхнув платье, побежала в своих громоздких ботинках за странной компанией.

У кованых ворот вплотную стояла толпа людей. Без вил и факелов, однако их нельзя было назвать дружелюбно настроенными. Увидев Бреннана, они заголосили еще громче, и в этом гаме было невозможно разобрать хоть что-то. Один мужик в потрепанной фуражке плюнул в Бреннана, и, к счастью, тот увернулся. Собаки разразились лаем, их сладкие мордочки в одночасье стали похожи на волчьи. Успокоить всю эту кучу-малу словами не вышло, и Бреннан отошел от ворот. Я подумала, что он начихал на гордость и решил уйти по известному принципу «моя хата с краю», и почему-то обрадовалась, когда парень, опираясь на выпуклые камни ограды, залез наверх. Да так шустро, что я не усомнилась в том, что он не впервые проделывает такой трюк. Цепляясь за те же камни, я вскарабкалась следом. А что? И зарядка, и лучшее место отхвачу.

Бреннан сунул пальцы в рот и свистнул так пронзительно, что толпа значительно стихла. Более того, по ней пронеслись разноголосые выкрики в духе «заткнитесь!». Несмотря на обуревающие эмоции, народ жаждал что-то услышать от юного Сэфайра. А митинг-то получался не маленький, по самым скромным прикидкам, к поместью пришло человек сто. Среди них были даже маленькие дети.