Повенчанные временем

Резкий болевой спазм заставил ускорить шаг. Герцог торопливо хлопнул дверью, перекрывавшей вход в подземелье, и прислонился к стене, схватившись руками за голову.

Слабо освещаемый коридор разветвлялся. Здесь уже давно не держали узников, для этой цели в герцогстве имелось достаточно тюрем. Если свернуть направо, можно попасть к складам и помещениям, отданным для разведывательной службы Левансии. Дайон же, едва боль слегка притупилась, зашагал налево, в заброшенную часть замка.

Он не любил здесь бывать, но все равно приходил каждый раз, когда на душе было так плохо, как сейчас.

Сердце неприятно кольнуло, когда он оставил позади поворот к своей камере. Той, где его продержали почти два года. В ту кровавую ночь пятнадцатилетнего, до смерти напуганного мальчишку, бросили в подземелье собственного замка. Повезло, причем вдвойне, что сестры не оказалось тогда дома: Дениза не только не разделила его участь, но и примкнула к рядам сопротивления, а в конечном итоге лично возглавила восстание. Так вместо аристократки Элинор л’Эстре появилась бесстрашная Дениза Арсе. Именно она сумела сплотить повстанцев и добиться освобождения брата, а чуть позднее – и герцогства. Дайон же вышел из заключения, будучи семнадцатилетним по дате рождения и стариком по сути.

При воспоминаниях о Смуте в висках заломило, словно ему на голову опять надели завязанную узлами веревку, которую на затылке стягивали железным прутом. Один оборот, второй, узлы врезаются в кожу… Четки боли. Кажется, так называлась эта пытка. Ле Бриенн применял ее дважды, укрощая непокорного герцога.

На лбу проступила испарина.

«Подпишите…» – голос в голове звучал так явно, словно мучитель снова стоял за спиной. Зная, что он один, Дайон все равно оглянулся. Никого. Понимая, что вот-вот задохнется среди каменных стен, герцог поспешил в темноту туннеля.

Созданный специально, чтобы защитники замка могли выбраться наружу в случае опасности, во времена Смуты проход был засыпан и восстановлен только во время недавних ремонтных работ, вопреки протестам Ферранта. Старший агент не терпел мысли, что кто-нибудь может прокрасться в замок, и потому проход в туннель был надежно скрыт от посторонних глаз.

Щурясь в темноте, герцог взглянул на фамильное кольцо, которое надел сразу после освобождения из тюрьмы и никогда с тех пор не снимал. Орел, держащий в когтях змею. Только если на кольце изображение было выпуклым, на стене напротив того места, где остановился Дайон, красовался точно такой же оттиск. Не мешкая, герцог поднес руку к камню, совмещая изображения.

В тот же момент что-то щелкнуло и часть стены отъехала назад, открывая потайной ход. Желая убежать хотя бы от неприятных мыслей, герцог шагнул в темноту проема. Разум твердил, что надо вернуться, закрыться в спальне, пережидая очередной приступ, но в кои-то веки Дайон Левансийский не желал слушать голос разума. Прочь, прочь из замка! Хоть на секунду глотнуть свежего воздуха, почувствовать себя живым…

Толстый слой пыли под ногами напоминал ковер. Шаг, еще один. Шорох за спиной дал понять, что вход в тоннель закрыт. Герцог не стал оборачиваться. Он щелкнул пальцами, зажигая магическую искорку. Будучи Одаренным, Дайон редко пользовался своими магическими способностями. Самые важные годы, когда такие, как он, обычно постигают свой дар, герцог провел в заточении. Потом он был слишком занят другими делами, и было, опять же, не до обучения. Да и зачем герцогу, к услугам которого многочисленные поданные, обладающие значительно большей силой, развивать почти ничтожный дар?

Пол тоннеля был очень неровным. Погруженный в свои мысли, Дайон и не понял, как нога скользнула в выбоинку. Мир вокруг качнулся. Пытаясь не упасть, герцог резко вскинул руку, хватаясь за стену. Не устоял. Показалось, что в щиколотке что-то хрустнуло, перед глазами рассыпались искры.

…Он очнулся, лежа на полу в пыли. Горько усмехнулся: прекрасно! Герцог Левансийский даже по тайному ходу не может пройти самостоятельно. Просто чудесно! И непонятно, что с ногой. А ведь ему надо добраться хотя бы до входа, чтобы позвать на помощь. Да и потом…

Он живо представил, как ковыляет по лестницам, а за спиной перешептываются слуги…

Дайон покрутил ногой. Странно, но она не болела. Герцог медленно встал и сделал несколько неуверенных шагов. Ничего, только в голове каждое движение отзывалось тупой болью. Отряхнувшись, Дайон решил продолжить начатый путь. Порыв сломя голову бежать из замка прошел, но герцог рассудил, что возможность побыть одному выпадает редко, а возвратиться в свои покои он всегда успеет.

Тоннель закончился тупиком. Герцог привычно провел по кладке рукой, кольцо само скользнуло в очередной оттиск, в стене опять что-то щелкнуло, открывая выход. В лицо пахнуло свежестью весеннего леса. Дайон вышел и критически осмотрел свой камзол. Весь в пыли, рукав разошелся по шву. Проще выбросить, чем являться в замок похожим на пугало.

Здраво рассудив, что являться в одном жилете еще хуже, чем в испачканном камзоле, герцог избавился и от этого предмета гардероба. Дышать сразу стало легче.

Головная боль утихла. Майский ветерок взъерошил коротко стриженные волосы. Герцог провел по ним рукой, чувствуя, как к пальцам липнет паутина. Пожалуй, следовало пройтись к ближайшему ручью и умыться.

Гулять без сопровождающих для человека его положения было, конечно, неблагоразумно. Но ему до того осточертело все разом – и вечно околачивающиеся рядом стражники, и идеально благоразумное поведение, – что он решил позволить себе глотнуть свободы. Хотя бы чуть-чуть, напоследок. В преддверии предстоящей свадьбы. В конце концов, он – взрослый мужчина и вряд ли ему что-то угрожает в десяти шагах от собственного замка, где его знал каждый кузнечик.

Только это внезапное легкомыслие герцога и спасло. Земля задрожала под ногами, сперва едва уловимо, затем сильнее, Дайон услышал позади нарастающий шум… и был вынужден пригнуться, прикрывая голову руками, поскольку в его сторону полетели осколки камней. Тех крупных камней, которые обрушились, заваливая вход.

Едва все стихло, герцог кинулся назад. Не пробраться. Он выругался сквозь зубы. Однажды такое уже случалось. Никто так и не разобрался, что послужило причиной. На сей раз надо будет тщательно исследовать место. Но этим займется не он. Главная задача Дайона л’Эстре на данный момент – вернуться в замок, пока его исчезновение не обнаружилось. Еще не хватало, чтобы Ферранта или того же Юрбена хватил удар, когда они подумают, будто герцог погиб под завалом. Вот только дорога займет время: придется идти кружным путем, к главным воротам.

Он спустился по неровной тропе, касаясь ладонями древесных стволов. Хвоя и сухие опавшие листья приятно хрустели под ногами. Внезапно небо далеко впереди озарила яркая вспышка. Дайон инстинктивно зажмурился, а когда открыл глаза, кругом снова было темно. Показалось? Отголоски снов и режущие душу воспоминаний? Но прежде у него никогда не бывало галлюцинаций. Плохой признак… То-то порадуется такому «подарочку» его будущая жена!

И снова вспышка, только на сей раз, кажется, ближе. Моргнув, он успел увидеть крошечные огоньки, сыплющиеся с вечернего неба. Такое зрелище могло бы доставить удовольствие, но он слишком хорошо знал, чему сопутствует подобная красота. Разрушительная магия огромной силы. Смертоносные лучи, уничтожающие все живое. Огненные шары, прожигающие насквозь любые доспехи. Все это уже было во времена Смуты. После таких «фейерверков» людей хоронили десятками. Но он не видел подобного по меньшей мере восемь лет! Большинство Одаренных, способных на столь мощные заклинания, погибли в боях или были казнены за военные преступления. За теми, кто остался в живых, тщательно следили специально предназначенные для этого службы. А самое главное, Смута как следует отрезвила даже самых отъявленных вояк и интриганов, надеявшихся добиться богатства и власти незаконным путем. Никто не хотел повторения кровопролития, в какое погрузилось королевство на целых два года. Смешно сказать: за все это время на жизнь герцога даже не было серьезных покушений! И вдруг – такое?!

Да что же здесь сегодня творится?! Дайон ринулся вперед. Дорога шла под уклон, словно умышленно его подгоняя. Может быть, все-таки простая гроза? Но гром не гремел, с небес не упало ни капли, и характерного запаха тоже не ощущалось. Очередная вспышка, и десятки лучей устремились к земле… Нет, это точно не молнии.

Впереди замаячили темные силуэты домов, над ними возвышался шпиль ближайшего храма. Ветер сменил направление, и до слуха Дайона долетели людские крики, ржание коней и топот копыт. Он все-таки остановился, вспомнив про осторожность. Благоразумие боролось с безотчетным желанием рвануть вперед что есть сил и выяснить, что, черт возьми, творится на его землях. Землях, которые он обязан оберегать.

Неизвестно, какая черта характера взяла бы верх, но внезапно произошло нечто, заставившее его окончательно уверовать в абсурдность происходящего. Со стороны города, из-за деревьев, выскочила невысокая, худощавая девушка в весьма приличном, но давно вышедшем из моды платье. Остановившись лишь на долю секунды, она снова пустилась бежать и буквально налетела на Дайона, а налетев, обвила его шею руками и поцеловала в губы. Он так опешил, что застыл, как истукан, не отвечая на столь неожиданное поведение, но и не отстраняясь.

– Да поцелуйте меня наконец, неужели вам трудно? – Наглая девица требовательно притопнула ножкой. – И обнимите меня за талию. Что вы руки расставили, как пугало? Давайте же, давайте!

Дайон покосился на свои руки, действительно вытянутые довольно неестественно. Девушка положила ладони на его щеки и, привстав на цыпочки, принялась покрывать поцелуями лицо.

«Вот это галлюцинации…» – только и смог подумать он. Похоже, Дениза все-таки права, ему действительно пора жениться. Хотя лазарет для душевнобольных определенно подойдет ему больше. Интересно, передается ли такое помешательство по наследству?

– Да что же вы, смерти моей, что ли, хотите? – прошипела девушка, и на ее лице отразилось выражение самого настоящего отчаяния.

Смерти галлюцинации, пусть даже такой ненормальной, Дайон не хотел. Поэтому пристроил руки на ее талии и даже коснулся губами собранных в пучок волос, хотя на поцелуй это походило мало.

– Так уже лучше, – похвалила она. – Только будьте как-то поактивнее. Вы что, женщину никогда не целовали?

Целовал или не целовал… Разницы никакой. Женщины появлялись в жизни Дайона столь же быстро, сколь и исчезали. Никаких чувств, ничего, что принято называть «отношениями». Все предельно просто и ясно. Встретились – разошлись. В свою жизнь герцог Левансийский никого не впускал. Иногда на балах ему приходилось танцевать с романтически настроенным барышнями (а герцогский титул и прилагающаяся к оному сокровищница весьма способствовали романтическим настроениям среди юных особ женского пола, да и не очень юных тоже). В таких случаях он предпочитал смотреть сквозь партнершу, не замечая и даже не запоминая лица. Существовала вероятность, что при такой памяти ему придется опознавать выбранную жену по случайно оброненной ею вещи: платке или туфельке.

Галлюцинация все еще требовательно смотрела на Дайона, и он вдруг обнаружил, что у нее огромные синие глаза. Не голубые, не серые, а именно ярко-синие, опушенные длинными черными ресницами. Девушка раздраженно махнула ими, и герцог опомнился.

– И «да», и «нет» прозвучат одинаково глупо, вы не находите? – язвительно поинтересовался он.

– Я не прошу вас отвечать! – парировала незнакомка. – Неужели вам так сложно просто взять и поцеловать симпатичную девушку?

– Разумеется нет, особенно если она об этом просит! – галантно уверил ее Дайон, а сам подумал, что в данном случае, в отличие от танцев, лицо запомнит точно.

Уж слишком необычным было все происходящее. Одной рукой он притянул настойчивую незнакомку к себе, вторую положил на ей затылок, чтобы девушка вдруг не передумала. Она выдохнула и закрыла глаза, задирая голову так, чтобы ему удобнее было выполнить просьбу. Дайон склонился, легко коснулся губами ее губ. Топот копыт невдалеке заставил его остановиться. Девушка вздрогнула, открыла глаза и сама притянула мужчину к себе, напряженно впиваясь в губы.

– Эй, вы! – послышался грубый окрик.

Девушка еще сильнее вжалась в Дайона. Герцог с иронией подумал, что, если бы не видимость романтики, партнерша наверняка притянула бы его к себе за уши.

Не прерывая своего занятия, он осторожно бросил взгляд из-под ресниц, мгновенно узнал легкие кольчуги и серые короткие плащи, обязательные для городской стражи. Интересно, почему девушка скрывается от них, еще и таким экстравагантным образом. Желая разобраться во всем самостоятельно, Дайон скользнул рукой по спине партнерши, имитируя страсть. Та призывно застонала и удвоила усилия.

Стражники переглянулись.

– Поехали отсюда, – пробубнил один. – Сам видишь, от этих двоих мало толку!

– Думаешь? – скептически отозвался второй. – Девица-то под описание подходит!

– Невысокая, темноволосая… да у нас вся Левансия подходит! И даже ты!

– Да, но…

– Думаешь, девка, зная, что за ней погоня, будет миловаться со своим любимым в кустах у дороги?

Второй стражник кинул жадный взгляд на целующуюся пару. Похоже, он был из любителей подсматривать в замочную скважину. Дайон дал себе слово поинтересоваться у Ферранта, как происходит отбор в городскую стражу.

Сейчас ему оставалось либо приступить к выяснениям и тем самым разоблачить себя, либо продолжить изображать страстный поцелуй. Он предпочел второе: не стоит, чтобы накануне выбора невесты по стране поползли слухи, что герцог Левансийский развлекается с девицами в придорожных кустах. Его ладонь медленно ласкала затылок незнакомки, пропуская густые шелковистые волосы между пальцами. Девушка напряглась, но старательно терпела подобную вольность.

– Да что ты застыл? – В голосе старшего из стражников послышалось недовольство. – Капитан Монтегю по голове не погладит, если узнает, что вместо ловли мятежников ты разглядываешь целующиеся парочки!

Дайон нахмурился. Он достаточно хорошо знал списки офицеров городской и замковой стражи, но не помнил, чтобы среди них фигурировал такой капитан.

– Ладно, поехали! – тем временем недовольно пробурчал второй стражник. Судя по жадным взглядам, он предпочел бы остаться и досмотреть действо до конца.

– Спасибо за помощь! – Как только стражники скрылись за поворотом, девушка моментально прекратила поцелуй. Достала платок и промокнула губы, словно стирая память о произошедшем. – Приятно было познакомиться, всего наилучшего.

Она попыталась выскользнуть из объятий, но герцог удержал.

– Не так быстро, милая девушка! Сначала вы расскажете, кто вы такая и почему убегали от городской стражи.

– Я? – она грозно сверкнула глазами, но сразу же опустила ресницы, скрывая этот блеск. – Меня зовут… Мадлен.

– Мадлен – и все? – Герцог не торопился выпускать пленницу.

– Да, все, – девушка очаровательно улыбнулась, отчего на щеках показались ямочки. – И от стражи я не убегала. Вы же сами слышали!

– Что они искали девицу, по описанию похожую на вас?

Дайон изогнул бровь. Он ни секунды не сомневался, что девушка назвалась вымышленным именем, и городская стража преследовала именно ее.

С видимым безразличием лже-Мадлен пожала плечами.

– Невысоких брюнеток так много, и среди них масса неблагонадежных девиц! – пожаловалась она тоном недовольной жизнью матроны. – Просто ужас, в какое время мы живем! А теперь извините, мне пора.

Она снова попыталась вывернуться, но безуспешно.

– Не извиню, – отрезал Дайон, усиливая хватку.

Девица поморщилась от боли и прикусила губу, но он не стал принимать это во внимание.

– Что за преступление вы совершили?

– Я? Преступление? – Она широко распахнула глаза, смотря на мужчину кристально честным взглядом. Слишком кристальным и слишком честным. – Да как вы смеете! Я, может быть, в тысячу раз законопослушнее вас!

– Это было бы интересно, – хмыкнул герцог, который в некотором смысле сам и являлся законом на своих землях. – Только вот чтобы скрыться от преследования городской стражи, я не вешаюсь на шею первому встречному.

– Я и не вешалась! Просто вы мне понравились. С первого взгляда.

Дайон расхохотался:

– Неужели? Тогда почему вы так спешите покинуть меня?

– Потому что со второго вы мне разонравились! – Что-то в настроении девушки изменилось, и она гордо вздернула подбородок. – Да и целоваться не умеете!

– Вы меня ошеломили. Но мы можем попробовать еще раз, – обманчиво мягко предложил герцог. – Вдруг мне удастся исправить впечатление.

– Не думаю… – Она внимательно посмотрела куда-то поверх головы Дайона, в глазах мелькнуло нечто, похожее на испуг.

Герцог обернулся и тут же охнул от боли: воспользовавшись моментом, девушка от души пнула его по голени. От неожиданности он разжал руки, и лже-Мадлен моментально бросилась прочь, подхватив юбки. Однако Дайону не составило труда ее догнать.

– Ну вот что, раз сами вы признаваться не желаете, придется пойти со мной! – Он схватил пленницу за руку и направился обратно к дороге.

– Куда это? – возмутилась она, упираясь.

– В замок, разумеется, – бросил через плечо герцог, все еще злясь, что поддался на уловку очаровательной преступницы.

Признаться, девушка была хороша. Совсем юная, невысокая, темные кудри обрамляли нежный овал лица, совершенство которого не портила даже ямочка не подбородке, брови вразлет и огромные глаза, сейчас смотревшие на герцога с лютой ненавистью.

– В замок?! Значит, вы из этих? – Она словно выплюнула последнее слово.

– Из этих, – холодно откликнулся Дайон, понятия не имевший, что именно она имела в виду, но невольно покоробленный неприкрытым презрением, прозвучавшим в ее голосе.

– Надо же, а с виду приличный человек! – процедила пленница.

На это герцог ничего не ответил, лишь недоуменно приподнял брови. В его собственном представлении, сейчас, без камзола, жилета и в перепачканных брюках, он выглядел как угодно, но только не прилично.

Спорить с пленницей по этому поводу он не стал – и так прошло слишком много времени, и слуги могли в любой момент обнаружить его отсутствие.

Девица сопротивлялась изо всех сил, что чрезвычайно затрудняло продвижение. В результате потерявший терпение Дайон просто взвалил ее на плечо и зашагал по дороге, гадая, как воспримет замковая стража его эффектное появление.

– Отпустите! – пленница замолотила кулачками по спине похитителя.

– Вам лучше смириться и подумать, что вы скажете дознавателям, – посоветовал он, удерживая девушку, чтобы она не пнула его ногой.

– Что вы меня похитили и надругались! – процедила она сквозь зубы.

– Вряд ли вам это поможет, – хмыкнул Дайон. – Особенно если вспомнить, что нас видели городские стражники… Кстати, вы не знаете, кто такой этот капитан Монтегю?

– Такой же мерзавец, как и вы! – выпалила она.

– Весьма исчерпывающее объяснение. – Герцог поправил свою ношу и зашагал дальше.

Внезапно небо озарила очередная вспышка. Огненный шар пролетел над верхушками деревьев, едва не опалив листву. Это заставило герцога приостановиться, но хватку он не ослабил.

– Что у вас здесь творится, черт возьми?! – зло воскликнул он, каким-то шестым чувством понимая, что девица знает о происхождении магических фокусов больше его.

Интуиция не подвела.

– Можно подумать, вы вчера родились! – ощерилась она. – И не говорите, будто ни разу не видели, как ведут бои Одаренные!

– Одаренные? – Слишком удивленный, он поставил лже-Мадлен на ноги, внимательно всмотрелся в лицо. – Но… такого не случалось целых девять лет!

– Девять? – настала очередь девушки удивляться. – Вы что, с луны свалились?

– Скорее, явился из-под земли, – глухо откликнулся герцог.