Инсайт. Книга 2

Усадьба Мориуса находилась на отшибе. И совсем в другом направлении, гораздо ближе к пристани, располагался дом Евы. Если бы друзья решили направиться в дом на холме, то непременно встретили бы там Мориуса. В этот самый момент лорд кипятил чайник в очаге и разбирал коробку с вещами, что еще пару часов назад мирно лежали на своих местах в восьмигранной усадьбе.

С утра он собирался навестить губернатора и некоторых своих пациентов, чтобы оставить им рекомендации. Мориус искал нужные рецепты, с помощью которых больные смогут сами готовить себе свежие отвары и настойки.

Сразу после пожара в доме Евы лорд нанял оформителя, и тот, надо сказать, очень постарался. Не зная, как выглядела пострадавшая часть дома до происшествия, он оформил холл и прилегающие к нему помещения в теплых тонах. Камин теперь был обрамлен мрамором кофейного оттенка, деревянную мебель подобрали в тон камню, а стены выкрасили в оливковый. Занавески цвета слоновой кости отлично сочетались с большим круглым столом такого же цвета и светлой мягкой мебелью. Зайдя принимать работу, лорд не сразу узнал жилище Евы. Однако больше всего его изумил старинный рояль, который теперь стоял в углу просторного холла. На немой вопрос заказчика оформитель всплеснул руками. «Я его буквально спас! – причитал он. – Прежнему хозяину он оказался совершенно не нужен, а я такую красоту выбросить не могу! Кроме того, он прекрасно вписался в интерьер!»

А рояль действительно был красивым: инструмент темного цвета с резными львиными головами из светлого дерева на корпусе и ножками в виде львиных лап. Эффектно, но… для чего Еве рояль? Это была первая мысль, пришедшая в голову Мориусу, однако инструмент так органично вписался в угол у стены, в которую когда-то был вмурован портрет Дария, что лорд в итоге не стал возражать. На всякий случай он вызвал настройщика, и тот постарался придать старинному инструменту максимально точное звучание.

Чай был готов, и лорд, отхлебнув из чашки, решил перед сном полистать тетрадь Электы. Ему нравилось рассматривать небольшие зарисовки, что были там, читать ее любимые стихи, удивляться заметкам. «Закатное солнце выглядит более мудрым», – писала она. «Книга – это семечка. Попадая в мозг читателя, она прорастает в нем большим деревом и опадает в его душе спелыми плодами, и для каждого – разными». Подобных заметок у Электы было много. Очевидно, это были ее собственные наблюдения, потому что автора под ними она не указала. Мориус изучил эту тетрадь вдоль и поперек, за исключением нескольких последних страниц, где она описывала что-то очень личное. За прошедшие годы лорд так и не осмелился прочесть эти строки, считая, что, сделав это, оскорбит память о возлюбленной. А к памяти о ней лорд относился более чем трепетно, к тому же был хорошо воспитан и знал, что читать чужие письма и дневники – недопустимо. Возможно, было бы лучше вырвать эти страницы и сжечь, но рука не поднималась совершить такое кощунство, и Мориус просто не читал то, что предназначалось не ему.

Лорд вытащил из коробки свои дневники, документы и бархатный фиолетовый мешочек с камнями, которые забыла прихватить с собой Ева, но тетради Электы нигде не было. Мориус пересмотрел остальные стопки с бумагами и сумку со своими вещами, однако тетрадь нигде не нашел. Лорд нахмурился и присел за стол, пытаясь вспомнить, куда мог положить столь ценную вещь. Где он был в последние минуты перед отъездом? В фиолетово-зеленой гостевой. Точно! Он положил тетрадь на стол, а сам присел на подоконник, чтобы осмотреть комнату напоследок. Кучер к тому времени уже стоял у ворот и нетерпеливо напоминал о своем прибытии звяканьем колокольчика. Мориус второпях вышел из спальни, забыв тетрадь Электы на столе.

Надо срочно вернуться за ней! В дом могут забраться недоброжелатели. Недопустимо, чтобы столь важная вещь попала в руки к чужому человеку. Лорд подскочил, потушил огонь в камине, задул свечи и, надев плащ, стремительно покинул дом. Спускаясь с холма, он внимательно глядел на мостовую. К счастью, мимо проезжал свободный экипаж. Мориус махнул вознице, и тот остановился, чтобы дождаться ночного пассажира.

Мадрук аккуратно вскрыл замок и, осмотревшись, проник во двор восьмиугольной усадьбы. Наемник прислушался: было тихо, значит, лорд уже спит. Мадрук проследил за ним днем и заметил, что свою спутницу доктор оставил ночевать в отчем доме, после чего в одиночестве отправился в сторону своего жилища. Решив дождаться ночи, убийца тщательно подготовился, прицепив к поясу с пистолетами и кинжалом несколько метательных ножей, ведь Палома хотел, чтобы все прошло тихо.

К ночи наемник подобрался к владениям лорда уже без помощи похоронщиков и других посредников и отмычкой вскрыл замок в той самой дверце в заборе со стороны леса, через которую он планировал проникнуть к лорду, притворившись трупом.

Двигался Мадрук быстро и бесшумно, точно пантера, и спустя пару минут забрался на террасу, где смог открыть окно, просунув руку в приоткрытую форточку. Хорошо, что начался снегопад: следы, оставленные наемником, припорошит свежими хлопьями.

В доме было еще тише, чем во дворе, лишь тиканье часов нарушало это мрачное спокойствие. Мадрук прислушался и заглянул в кабинет, потом в библиотеку и в банную комнату. Убедившись, что на первом этаже нет ни души, наемник, сливаясь в темноте со стенами, прокрался наверх. Его черная одежда отлично подходила для маскировки в темном доме. Сначала убийца заглянул в фиолетовую гостевую, потом в две остальные, после чего добрался до спальни лорда и озадаченно хмыкнул. Доктора в доме нет. Может быть, это знак? Наемник не хотел браться за эту работу. Лорд – приближенный губернатора, и, кроме того, поговаривали, что он создал какое-то чудесное лекарство. Мадрук давно подумывал покончить с грязной работой и решительно отказался от предложения Паломы, однако этот хитрый жук нарыл на душегуба компромат, угрожая сдать Мадрука властям. Сошлись на том, что наемник прикончит лорда Мориуса, а Палома взамен уничтожит черное досье. Когда-то он был отличным воином и служил в теневых войсках, которые славились скоростью и незаметностью. Когда исчез некромант, терроризирующий Сенталию, необходимость в воинах теневого назначения пропала, и их упразднили, оставив лишь самых молодых. Остальным же пришлось искать себе новое место под солнцем. Кто-то поступил на службу в королевскую гвардию, кто-то полностью сменил род деятельности и завел семью, навсегда оставив военное дело. Мадрук же, волк-одиночка по натуре, стал, пожалуй, лучшим наемным убийцей на материке. Разменяв пятый десяток, он не растерял ловкость, меткость и скорость реакции, но теперь, когда всерьез собрался бросить кровавое ремесло, Палома решил его шантажировать.

Однако лорда в доме нет. Может, не брать грех на душу? Покинуть город ближайшим судном, уехать на Иестелу или на материк четырех государств. Все-таки лорд – доктор. На плаху, конечно, не хочется, но и убивать светило науки ради спасения собственной шкуры он тоже не горит желанием. Размышляя об этом, Мадрук начал спускаться по лестнице, как вдруг замер на месте – дверной замок щелкнул, и в проеме показалась высокая фигура.

Наемник попятился и присел, спрятавшись за балясинами. Лорд стряхнул снег с головы и плаща, нащупал канделябр и торопливо зажег свечи. Увидев распахнутое окно, выходящее на террасу, Мориус не удивился, решив, что забыл закрыть его перед отъездом. Затворив створки и зашторив окно, доктор быстрыми шагами направился к лестнице. Увидев хозяина, Мадрук с грацией кошки поспешил убраться наверх, где застыл, плотно прижавшись к стене. Лорд явно торопился и, взлетев по лестнице, юркнул в единственную богато обставленную комнату. Наемник воспользовался моментом и, решив все же сохранить жизнь гениальному лекарю, решительно повернул к лестнице. Преодолев ступени, он замешкался. Как покинуть дом? Окно лорд закрыл, а открывать его – значит, привлечь к себе внимание. Придется уходить через дверь.

Мадрук уже направился к выходу, как вдруг дверь открылась, и в проеме показались еще какие-то люди. Один из них держал в руке масляную лампу.

– Мо! – воскликнул ночной гость, увидев в полутьме силуэт наемника. – А мы боялись, что ты спишь. А что это у тебя все открыто? И ворота, и дверь… и…

Вошедший осекся на полуслове, когда лампа отбросила свет на лицо убийцы.

Мадрук напрягся. Ночные гости застали его врасплох. Кто он такой – объяснять им не придется, ведь его безупречная экипировка и вооружение говорят сами за себя. Наемник попал в затруднительное положение и, точно затравленный зверь, вынужден был поступить не так, как задумал. Бежать некуда: единственно доступный путь перекрыт неожиданными посетителями, которые, судя по всему, еще и друзья лорда. Мадруку теперь ничего не остается, кроме как убить их всех. Пока мужчина с фонарем доставал из-за пазухи оружие, наемник успел все рассчитать. У входа три человека: двое мужчин и, судя по силуэту, девушка. Наверху один лишь лорд. Убийце хватит двух секунд и двух ножей, чтобы обезвредить вооруженного мужчину и девушку, чтобы та не визжала. Парень, судя по реакции, безоружен, ему Мадрук перережет горло, а лорда застрелит, когда тот выйдет из спальни. Хорошо, что убийца заранее прикупил глушитель. Всего один точный выстрел не вызовет много шума, но позволит сэкономить время и не дать лорду спастись.

В руках наемника блеснули лезвия, которые, подчиняясь точным, отработанным движениям, с едва слышным свистом устремились в живые мишени.

За секунду до этого Дарий по привычке зажег все свечи, что были в холле, а также камин, отчего зал наполнился светом. Он делал так всегда, входя в темное помещение, чтобы его спутникам не пришлось искать канделябры впотьмах. Капитан, заметивший в руках наемника оружие, успел пригнуться, и нож, пущенный в него, вонзился в стену. Нет смысла даже говорить о том, что Ева не обладала подобной реакцией, кроме того, она была слишком расстроена, чтобы вообще что-либо понять. Нож вонзился бы ей точно в горло, если бы не Висмут, закрывший девушку собой. Кок был на голову выше Евы, и нож, предназначенный для нее, со свистом влетел ему в грудь. Висмут закашлялся и, схватившись за тонкую рукоять, отшатнулся к стенке. На рубашке проявилось красное пятно.

Стром, уже вытащивший пистолет, спешно выстрелил в наемника, которого сбили с толку загоревшиеся свечи, и потому он, не успев среагировать, получил пулю в плечо.

Наверху показался Мориус. Спускаясь, он как следует замахнулся и метнул в Мадрука тяжелый канделябр, который держал в руке. Убийца отпрыгнул в сторону и дважды выстрелил в доктора, после чего направил пистолет на капитана. Щелк!.. Осечка. Мадрук снова нажал на спуск, как вдруг резко поднял руку, отчего пуля угодила в потолок – это Ева наконец вышла из оцепенения и одним жестом приказала Дарию вселиться в наемника. Призрак не успел остановить палец, нажавший на спуск, но сумел поднять руку врага, чтобы не ранить капитана. С потолка посыпались пыль и стружка.

Ева бросилась к Висмуту. Тот, оседая на пол, прислонился к дверному косяку.

– Висмут! – тормошила она его. – Висмут, очнись! Висмут!

– Я нормально… думаю, жить буду, – сказал он, приоткрывая глаза. – Ты в порядке?

– Ты спас меня…

Договорить она не успела.

– Висмут, главное, не двигайся! – крикнул Стром. – И нож не трогай! Ева, Дарий, помогите!

Ева обернулась. У подножия лестницы лежал лорд Мориус, а под ним темным пятном медленно растекалась кровь. После выстрелов он потерял равновесие и скатился по ступенькам на пол.

Дарий, управляющий телом наемника, застыл на месте.

– Я выполняю приказы только моей госпожи, – ответил он.

– Делай все, что просит Стром, – кивнула Ева.

Дарий бросил оружие на пол и поспешил на помощь. Мориус, несмотря на боль, был в сознании и совершенно ничего не понимал: человек, стрелявший в него только что, вдруг бросился помогать. Лорд попытался что-то сказать, но закашлялся кровью.

– Береги силы, Мо, помолчи, – сказал Стром, разрывая рубашку на груди пострадавшего, – сейчас посмотрим. Дарий, приподними ему голову.

Дарий сделал, как было велено: сел на пол и уложил голову лорда к себе на колени.

– Принеси спирт, Ева! – скомандовал Стром. – Где-то у него в кабинете. Найди! Быстро! Любой алкоголь.

Ева бросилась к бару, что был возле камина: там Мориус хранил свои запасы. Она нашла откупоренную бутылку чего-то крепкого и, захватив бинты и вату в кабинете, принесла капитану.

– Инструменты не нашла, – взволнованно сказала Ева, – в кабинете их нет.

Но Стром не спешил.

– Почему ты не начинаешь? – встревожилась Ева, заметив бледность капитана.

– Мо… – позвал капитан. – Сильное кровотечение, похоже, пули разрывные. Я не знаю, что делать, Мо. Скажи, я сделаю все, что нужно.

Лорд издал булькающий смешок, но, тут же нахмурившись, вцепился рукой в плащ Евы.

– Не понимаю, – прошелестел он, – ничего не понимаю… и…я знаю этот плащ.

– Мо! – Стром выглядел испуганным. – Что мне делать? Пули попали в грудную клетку, я думаю, задеты легкие. У нас нет времени на болтовню.

Капитан почти кричал. Кажется, дело было плохо, но Мориус не спешил давать указания.

– Ева, – Мориус говорил с усилием, изо рта при этом струйкой текла кровь, – у тебя дома коробка… с документами.

– Мо! Что делать?! – капитан схватился за голову.

– Слушать… – каждое слово лорда отзывалось свистом и кровотечением из отверстий в груди. – Ева, прочти… мои дневники. Ты узнаешь о себе нечто важное.

Говорил раненый с трудом. Дарий же в этот момент испытывал смешанные чувства, среди которых сильнее всего прорывались сочувствие и страх от того, что единственный человек, знающий что-то об Электе, вот-вот замолчит навечно.

– Ты – некромант, Ева, – сообщил Мориус. – Прочти… мои записи.

– Я уже знаю это, Мориус! И мы знаем, кем ты был раньше… – Ева заплакала. Похоже, ранение оказалось смертельным, и лорд торопился сообщить друзьям важные открытия. – Мы ездили в Серпент. Дарий был женихом Электы. И ты прав, это ее плащ. Мы все знаем. Я подселила Дария к этому человеку, – Ева кивнула в сторону наемника. – Скажи нам, что с ней случилось?

Лорд стремительно терял силы. Он был бледен и не мог сдержать кашель из-за крови, постепенно заполнявшей легкие. Снаряды, попавшие в грудь, разорвались и, нанеся осколками множество повреждений, вызвали сильное кровотечение.

– Я думал, что знаю это… – прошептал он, – но теперь… я не уверен… – говорил лорд с паузами, отчаянно хватая ртом воздух. Он дернул рукой, словно хотел дотронуться до раненой груди, но, похоже, уже не чувствовал конечности. – Прочтите все… я… не смог…

– Дружище!.. – Стром в отчаянии обнял друга за плечи. – Ну как же так! Мо!..

Капитан понимал: Мориуса нужно немедленно доставить в госпиталь, что в данных условиях сделать было невозможно. Понимал, но до последнего не верил в это, надеясь, что лорд объяснит, чем ему помочь, и Стром сможет остановить кровотечение.

– Мне жаль, что мы познакомились вот так, – сказал Дарий, глядя лорду в глаза, – а не на том злосчастном вечере, на который ты не пришел. Мне жаль, что все сложилось так трагично.

Лорд прикрыл веки.

– Мориус! – Ева сжала его руку. – Ты останешься? Как Дарий? Останешься с нами?

Лорд приоткрыл глаза. Взгляд его был отсутствующим, и Ева поняла, что он ее уже не видит.

– Я сделал… все… что хотел… – выдохнул он, и кровь, булькая, залила его грудь. – И готов… сесть… в тот экипаж…

Это были последние слова Мориуса: бывшего священника, гениального ученого, замечательного доктора и единственного сына лорда Сагарда.

Ева плакала, надеясь увидеть призрак Мориуса, но он не появился. Она вспомнила свои ощущения после того, как утонула: она чувствовала кружение, а после сразу оказалась на перекрестке. Должно быть, лорд сейчас как раз там, ожидает серый экипаж.

– Легкого тебе путешествия, – прошептала Ева, закрывая лорду глаза рукой, – надеюсь, мы еще встретимся.

Не сосчитать, сколько слез она пролила за последние пару часов, но эти были самыми горькими. Казалось, кто-то вонзил в ее грудь крюк и вырвал им все внутренности, опустошив не только тело, но и душу.

Стром встал и, торопливо смахнув с лица слезу по погибшему другу, поспешил на помощь Висмуту. Сразу после нападения капитан на глаз оценил серьезность полученного ранения и, судя по количеству крови и углу, под которым нож вошел в тело, предположил, что Висмуту повезло куда больше, чем лорду. Он оказался прав. Крови было немного, и кок, несмотря на боль, мог вполне нормально дышать, если не двигался, а значит, важные сосуды не задеты.

– Надо отвезти тебя в госпиталь, – сказал Стром, ободряюще потрепав его по волосам, – лучше вытащить нож там. Дарий, помоги мне отнести Висмута в экипаж. Его лучше сильно не тормошить.

Они подняли кока на руки и направились на улицу.

Ева чувствовала себя ужасно. Как же так?.. Кто был этот человек, убивший их друга? Ева знала Мориуса совсем недолго, но он успел стать для нее важным, близким и в каком-то смысле родным. Каким-то чудесным образом он раскрыл жуткую правду о ее даре. Как же он смог докопаться до истины? Теперь ответы предстоит искать в его дневниках.

Стром вошел в дом и окликнул Еву.

– Поезжай с Висмутом и сообщи об убийстве лорда, – сказал он. – Этого человека, – капитан кивнул в сторону входящего Дария в теле наемника, – надо крепко связать. Я останусь здесь, чтобы дождаться следователя. А пока ждем, я с ним потолкую.

Дарий присел на стул и дал себя как следует связать. Стром, пребывая в мрачной задумчивости, с упорством паука плел узлы, однако делал это ловко и быстро. Дарий же косился на ноющее плечо, которое ранил капитан, и будто бы получал удовольствие от этой боли. Его можно было понять: ощущать себя в живом теле было приятно. Жаль, что он не мог оставаться в нем и дальше, хотя, по правде говоря, призрак не видел в этом для себя никакого смысла. Свое тело он уничтожил, а жить в чужом было бы неправильно.

Уходя, Ева приказала подселенцу покинуть тело наемника и, стараясь больше не смотреть в его сторону, выскочила на улицу, чтобы не вцепиться убийце в глотку. Ева, никогда прежде не испытывавшая жажды мести, теперь ощущала невероятное желание сделать так, чтобы человек, погубивший лорда, страдал. Апатия и отрешенность, вызванные разговором с Шутом в таверне, теперь сменились гневом и яростью. Но в экипаже ожидал раненый Висмут, которому требовалась помощь, и это останавливало Еву от того, чтобы немедленно линчевать убийцу.

Ехали молча. Ева держала кока за руку, чтобы приободрить. Висмут спас ее от верной смерти, и она была ему за это благодарна. Он мужественно терпел боль в груди и сжимал руку Евы в ответ, внутренне радуясь ее вниманию.

До приезда в дом лорда Ева думала, что хуже того, что случилось с ней в таверне, быть уже не может. Как она ошибалась! Дарий был прав: ничего не может быть хуже смерти, ведь она отнимает все возможности, которыми обладает живой человек. Возможно, взамен она дарует новые, но точно не для тех, кто остается. Никогда больше Ева не сможет поделиться с Мориусом тем, что ее волнует. Он больше не даст ей мудрый совет, не улыбнется своей доброй грустной улыбкой. В дверях библиотеки не появится высокий силуэт лорда, а его понимающие глаза-маслины не заглянут прямо в душу.

Лорд не остался призраком с ними, и это было хорошо: значит, он продолжил свой путь. Но Ева испытывала боль и пустоту в сердце из-за внезапной потери друга. Никто не мог и предположить подобного исхода. Одна боль дополнила другую, и Ева вновь не смогла сдержать слез. Если бы лорд остался призраком, ей было бы легче. Однако она понимала, что в мире живых нет места мертвым, а значит, тот факт, что Мориус все же сел в серый экипаж, был хорошим знаком для него. Несмотря на это, Ева тяжело переживала утрату и в глубине души пока не могла примириться с гибелью друга.

В госпитале Висмута осмотрели и увезли в операционную. Ева с Дарием прождали примерно час.

– Вашему мужу повезло, – сказал пожилой доктор, вышедший в коридор. – Нож сломал одно ребро и угодил в мышцу, лишь слегка задев легкое. Лезвие можно было вытащить на месте, артерий рядом мало, хуже бы не сделали. Состояние молодого человека я оцениваю как среднее. Сейчас ему потребуются покой, уход и внимание. В данный момент он спит и проспит еще часов восемь или девять.

– Он останется здесь? – спросила Ева.

– Мы можем оставить его тут, но лично я замечал, что многие пациенты быстрее идут на поправку, находясь дома. Тем паче когда рядом прекрасная супруга. Лекарь же может навещать его ежедневно. От вас потребуется заявление.

Ева кивнула, не обращая внимания на то, что Висмута назвали ее мужем. Сейчас это было неважно. Доктор же, видя девушку одну – ведь Дарий был невидим, – посчитал ее супругой пострадавшего.

– Я рекомендую оставить его здесь до пробуждения, – доктор подал Еве бланк заявления, – а вечером можете забрать супруга домой.

Обратно Ева и Дарий добирались уже на рассвете. Помимо адреналина из-за последних событий, очень бодрил мороз, и спать совсем не хотелось. Солнце окрасило верхушки елей в розовый и лучами разогнало утренний туман.

Мориус услышал стук копыт и обернулся. Серый экипаж остановился в двух шагах, и лорд, словно намагниченный, ощутил непреодолимое желание шагнуть в него.

– Признаться, я надеялся забрать тебя позже, – заметил альбинос. Его белые кудри слегка светились в темноте.

Лорд забрался внутрь. Говорить не хотелось. Что там дальше? Куда он едет? Увидит ли там Электу? Почему все так сложилось, ведь он не собирался умирать?..

– Потому что «о чем думаешь, то и получаешь», Морис, – услышал он голос в своей голове. – И потому что прошлому место в прошлом. Давно пора было это понять.

– Похоже, ты все знаешь обо мне? – флегматично поинтересовался лорд.

– Обо всех, кого забираю на перекрестках.

– А о других?

– Живых? – уточнил Треор.

– Да.

– Возможно, – уклончиво ответил перевозчик.

– Значит, встретив на перекрестке Еву, ты знал, кто она?

– Не знал, но догадался.

– Почему же не сказал ей сразу?

– Нельзя вмешиваться, – ответил Треор. – Всему свое время.

Лорд не стал выспрашивать. Чем дальше оставалась Сенталия – мир живых, тем меньше она его интересовала.

– И о чем же я таком думал? – уточнил лорд, возвращаясь к прежнему разговору.

– О том, что теперь и умереть не жалко. Забыл?

– Забыл.

– А мог бы еще пожить эту жизнь, – продолжал голос.

– Разве я мог повлиять на случившееся? – возразил Мориус. – Меня же убили.

– Убили, – согласился Треор. – А теперь оглянись чуть назад. У тебя был такой шанс! Ты создал лекарство, получил признание, уважение, почет. Ты мог уехать на родину и жить там. И та девушка – твоя верная спутница… она любила тебя, Морис. У тебя было все. Но ты так боялся потерять свою связь с прошлым, что в итоге стал им сам.

Треор был прав. Мориус, преданно любивший лишь одну женщину в своей жизни, так и не нашел в себе силы полюбить снова. На протяжении долгих лет он старательно лелеял свою боль от потери Электы, не только лишь из-за страха перед новыми утратами: лорд искренне верил, что места для новой любви в его сердце не хватит, а вытеснить старую не был готов.

– Живя прошлым, Морис, ты совершенно не замечал настоящего, – продолжал возничий, – и твое будущее не наступило из-за того, что прошлое ты так и не отпустил. Ты буквально вцепился в него мертвой хваткой.

Конечно, он имеет в виду возвращение Мориуса в усадьбу за дневником Электы. Даже умирая, лорд прятал тетрадь во внутреннем кармане плаща – прямо возле сердца.

– А теперь скажи, действительно ли ты не мог повлиять на то, что случилось? Ты ведь прекрасно знал, что убивает твоих пациентов, однако забыл, что разрушительные мысли действуют на всех без исключения. Даже на гениальных ученых. Обронив, даже мысленно, столь меткую фразу, ты заставил обстоятельства складываться ровно таким образом, чтобы умереть, пока ты к этому готов. Именно поэтому ты сейчас не со своими друзьями, а здесь, со мной.

И снова альбинос был прав. Лорд не собирался умирать нарочно, но подсознательно был готов к этому и принял смерть так, будто свою миссию в мире уже исполнил.

– Чтобы отменить запущенный механизм смерти, – продолжал альбинос, – достаточно было не возвращаться в дом за тетрадью, отказавшись тем самым от прошлого в пользу будущего.

Лошади бесшумно мчали по туманной мостовой. Казалось, экипаж летит, не касаясь колесами дороги. Да и была ли дорога? Лорд выглянул в окно и изумился – он увидел мир сверху. Материки, океаны, горы, реки и моря – как же красиво! Даже жаль покидать такое прекрасное место.

– Куда ты везешь меня? – вдруг спросил лорд, чувствуя, что лошади замедляют ход.

– Домой, – кратко ответил перевозчик и остановил экипаж.