Когда Хелен придёт

– Нет, конечно. Это тебя так зовут, а не его.

– А представь, если бы там было написано «М. А. К.»? – прошептала Хизер.

– Это мои инициалы, – хмуро покосилась на неё я.

– Ты бы испугалась?

Я пожала плечами.

– Не особо. С чего бы мне пугаться? А ты что, боишься?

Хизер села и отрицательно покачала головой.

– Нет. Мне кажется, это занятно, и только. – И, улыбнувшись, продолжила: – А вот ты бы испугалась. Я точно знаю, Молли, что испугалась бы. Тебе и сейчас страшно, хотя это даже не твои инициалы.

– Не говори глупости, – отрезала я, снова открывая книгу. – Если у тебя больше нет вопросов, то дай мне почитать спокойно.

– Это дурацкая книжка, – заявила Хизер, вставая и направляясь к окну. – Ненавижу кроликов. Какой интерес такое читать?

Не обращая на неё внимания, я сосредоточилась на отчаянных попытках Пятика предупредить кроликов о надвигающейся опасности. Я читала эту книгу уже во второй раз, и Пятик был моим любимым героем. Я была уверена, что в этот раз роман понравится мне даже сильнее, потому что я уже знаю, что с ним будет всё хорошо.

Хизер тоже молчала. Когда я покосилась в её сторону, чтобы узнать, чем она занята, она так и стояла у окна, глядя в сторону кладбища так же безмолвно, как созерцающий вечность мраморный ангел.

Время шло, и мы, все пятеро, постепенно погрузились в собственные дела. В каретном сарае Дейв с утра до вечера трудился за гончарным кругом, делая миски, тарелки, кружки, кувшины и вазы, покрывая их глазурью и обжигая в печи: он готовился к большой ремесленной ярмарке в августе. Кажется, он не возражал против наших посещений, и мы могли спокойно смотреть, как он работает, но чем мы заняты, его не особо интересовало. Пока мы появлялись дома в обед и по вечерам, когда было пора спать, всё остальное было ему более-менее всё равно.

С мамой дело было не лучше. Она была в совершенном восторге от того, что после многих лет, когда мольберт стоял в углу кухни или спальни или ещё где-то, где получалось приткнуться, у неё наконец появилась собственная мастерская. Она писала большой пейзаж с амбаром. Цвета на её картине были мягкими и приглушёнными, а контуры расплывчатыми, словно солнце с трудом пробивалось сквозь утренний туман. При взгляде на картину казалось вы ощущаете запах влажных досок.

Примечания