Обманутая невеста
Скользнув по ее протянутой руке, я поморщился, зацепившись взглядом за волдыри, покрывающие ее предплечье.
– Сама– то хоть намазалась, горе луковое? – зачем– то спросил у нее.
– Намазалась, – прошептала она, скользя взглядом по моей шее и покрасневшей коже виднеющейся в треугольном вырезе футболки. – Мне правда очень жаль, – скривившись отвела она взгляд.
– Не скажу, что мне легче от твоих извинений, но мазь приму, – протянул я руку, забирая у нее тюбик.
Но девчонка не спешила уходить, переминаясь с ноги на ногу у порога.
– Что еще? – нетерпеливо рявкнул я.
– Ваш брат сказал, что вы не хотите, чтобы вас беспокоили, поэтому, я подумала… Мне принести вам ужин в комнату?
– Спасибо, я на сегодня наелся! – в ужасе от мысли, что она приблизится ко мне с подносом, сказал я, захлопывая дверь перед ее носом и спеша побыстрее нанести на себя мазь.
К счастью для маленькой машины смерти, она подействовала довольно быстро, усмиряя боль и тем самым улучшая мое и без того отвратительное настроение.
Лила
Рука болела так сильно, что я заперлась в ванной и от души поплакала после того, как отнесла Умарову мазь. Он, конечно, тот еще урод, но мне искренне его жаль, потому что в отличие от моей руки, у него ожоги на куда большей площади кожи. Меня даже не покоробило его грубое отношение, потому что, учитывая как больно я ему сделала, на его месте любой обложил бы меня трехэтажным матом, а он еще сдержался.
Взяв себя в руки, я умылась одной рукой и вышла из ванной на первом этаже, испуганно ойкнув, когда чуть не налетела на Саида Умарова.
– Больно? – с сочувствием спросил он, глядя на мое заплаканное лицо.
Блин, ну почему я всегда предстаю перед ним в таком безобразном виде?! Что за вселенская подстава? Сам– то он идеален, ни один волосок не выбился, на рубашке ни единой складочки.
– Я никогда раньше так не обжигалась, – пробивает меня на откровенность. – Выглядит не так уж плохо, по сравнению с тем, как это болит. Наверное, вашему брату еще больше досталось. Я, правда, не хотела его калечить, это случайно получилось!
– Конечно, случайно, – уверяет он меня. – Неужели Аслан тебе что– то сказал? Не бери в голову. Мой брат – человек со сложным характером, но он справедливый. Ты же не сумасшедшая, чтобы обливать кого– то специально кипятком. Даже если он сказал что– то подобное, то на самом деле так не думает.
– Нет– нет, он меня не ругал! – убеждаю его. – Просто, после сегодняшнего… Я, наверное, выгляжу, как неуклюжая дурочка. Не знаю, что со мной происходит, обычно я не такая.
– И вовсе ты не выглядишь, как дурочка, – успокаивает он меня, неожиданно протягивая блистер с тремя таблетками. – Вот, возьми. Я занес немного Аслану и решил дать тебе. Это обезболивающие. Они дороже обычных, поэтому продаются не во всех аптеках, но намного эффективнее, так что я всегда ношу с собой на случай мигрени.
Я беру у него блистер, чувствуя, как по коже пробегают мурашки от мимолетного соприкосновениями с его пальцами, и приглушенно благодарю, стараясь спрятать смущение.
Я ведь не такая. Я не теряюсь в присутствии других людей, не веду себя, как зашуганная девочка– ромашка, стесняющаяся поднять взгляд, но этот мужчина действует на меня таким странным образом, что я сама себя не узнаю. Неужели, все дело в его исключительной привлекательности? Может, я влюбилась? Помню, моя подруга Ася рассказывала, что влюбилась в своего мужа в первый же день знакомства, а я над ней насмехалась и не верила, а теперь со мной происходит то же самое? Нет, я не хочу! Это последнее, что мне нужно, при данных обстоятельствах. Надо держаться от него подальше.
– Я пойду, надо помочь маме, – говорю ему. – Если не хотите отдохнуть с дороги, то можете посмотреть телевизор в гостиной. Папа сейчас пошел проверить рабочих, но он скоро вернется и составит вам компанию.
– Не волнуйся, я найду чем себя занять, – улыбается он, обнажая ряд идеальных зубов. – И не расстраивайся больше из– за, Аслана, милашка. Он даже со своими дочерьми такой ворчун. Не понимает, что с женщинами нельзя, как с мужчинами, и нужно при общении отключать командира.
– А взрослые у него дочери? – не могу сдержать любопытства.
Бедные малышки, если они маленькие, то что же он за отец такой?
– Десять и тринадцать лет. Характером обе в него, так что и подход у них одинаковый. Я уже боюсь представить, что будет, когда они вырастут, – смеется он, но на лице ясно написано, что племянниц он любит. – Ты не подумай только ничего такого, мы нормальная семья. Ну, относительно. И в целом люди неплохие.
Я не могу сдержать смех, глядя на его слегка смущенное выражение, потому что Саид явно не собирался откровенничать со мной и теперь, возможно, жалеет. То, что он тоже слегка нервничает, придает мне уверенности в себе и я радуюсь, думая о том, что наконец– то прихожу в себя. В самом деле, как бы хорошо он не выглядел, он ведь обычный человек. И чего я так тушевалась перед ним?
– Я в этом не сомневаюсь, – отвечаю ему. – Ладно, я пойду. Хоть и с одной рабочей рукой, но помочь маме надо. Еще и ужин скоро готовить. Чувствуй себя, как дома.
И только по пути на кухню я понимаю, что перешла на ты. Наше общение оказалось настолько непосредственным, что это как– то само собой получилось. Упс.
Глава 4
Аслан
Стянув футболку, я обработал ожог принесенной нахалкой мазью и решив поработать, удобно улегся на кровати с ноутбуком в руках. Однако, после того как Саид, принесший мне обезболивающее, прервал меня, отбросил эту затею. Не в том состоянии моя голова, чтобы сосредоточиться на работе. Все мысли только об этой неуклюжей девчонке и я злюсь на самого себя, не понимая зачем думаю о ней. Мало тех хлопот, что она доставила сегодня, так еще и мысли мои не оставляет!
– Привет, папа! Как доехали? – приняв внезапно раздавшийся звонок от дочери, услышал я.
– Привет, Фия, доехал отлично. Можешь передать маме, что могла бы позвонить сама, – раздражаясь от слежки жены через дочь ответил я грубее, чем намеревался.
– Пап, я сама решила позвонить… Утром ты ушел такой злой, вот я и… – начала оправдываться моя старшенькая, но я слишком хорошо знаю женщин своего дома, чтобы поверить в это.
– Дорогая, я твой отец, а не наоборот, так что не пытайся хитрить со мной. И выключи громкую связь, – потребовал я, с трудом сдержав крепкое словцо, услышав перешёптывание.
– Пап, ну ты чего? Ты уехал в таком плохом настроении, вот мы с Алишей и решили узнать, как ты… – не думала сдаваться мелочь.
Я ненавидел, когда Мина пыталась разузнать что-то через дочерей! И сколько бы раз я не предупреждал ее, было бесполезно. Эта женщина делала только то, что хотела.
– Скажи маме, что я отлично добрался и если она хочет о чем-то спросить, то может позвонить сама, – повторил я свои слова.
– Пап…
– Я все сказал! – отчеканил я, завершая разговор и нажимая на отбой.
Перед самым отъездом Мина закатила мне истерику из– за того, что я собираюсь провести несколько дней неизвестно где вместе с Саидом, которому не доверяет, так как вокруг него всегда крутятся женщины. В моей жене столько противоречий, что я устал пытаться ее понять. То она меня ненавидит и посылает нафиг, то ревнует к каждому столбу, а на следующий день советует взять вторую жену и перестать доставать ее разговорами о новой беременности.
– Зачем только Бог создал этих женщин? – ворчу я, выходя на балкон.
На некоторое время меня настолько заворожил открывающийся вид, что я даже забыл о раздражителях, пока не заметил качающуюся на качелях нахалку. Мой балкон выходит на сад, так что я прекрасно вижу девушку, которая видимо решила отдохнуть.
«Еще бы, так перетрудилась обливая меня, что теперь можно и расслабиться» – ехидно подумал я.
Присмотревшись, понял, что она держит что– то в руках, говоря с… кроликом? Сначала я подумал, что это кошка, но приглядевшись заметил длинные уши белого пушистого комочка, что уютно свернулся на ее коленках.
Девушка раскачивалась с помощью ног, держа обожжённую руку прижатой к груди. Неужто жаловалась кролику на свою нелегкую судьбу криворукой?
– Опять испортила мне настроение! – вернулся я в комнату, злясь на самого себя из– за того, что позволяю ей так влиять на себя. Надо скорее заканчивать с этим делом и уезжать подальше от этой бедовой, пока не натворила что– то похуже ожога и помоев.
***
Я почти прикорнул после пары часов работы на ноутбуке, когда раздался стук в дверь. Понимая, что это скорее всего хозяин дома, я быстро натянул рубашку, застегивая нижние пуговицы, и открыл дверь.
– Какого… снова ты? – недружелюбно глянул я на свою личную беду. – Я же просил не беспокоить меня.
– Я принесла вам ужин! Вы не захотели спускаться, но обед был давно и…
– Я не голоден! – с опаской смотря на поднос, который она держала здоровой рукой отчеканил я, в надежде что эта девица уйдет, не опрокинув его на меня.
– Как это возможно? По вам не скажешь, что вы питаетесь как птичка, – проскользнула в комнату нахалка, пока я стоял с открытым ртом от ее наглости. – Готовила мама, так что можете не опасаться и есть, – чуть ли не обиженно прошептала она, расставляя тарелки на столике.
– Ты что, не понимаешь человеческого языка? – нахмурился я, продолжая стоять у двери. Голоден я был, но допускать, чтобы какая– то малявка одержала вверх не хотел.
– Может хватит на меня лаять? Я уже извинилась, и не раз! Я не хотела вас обливать. И обжигать тоже не хотела. Но так уж вышло.
Вот ведь бесстыжая! Да ей палец в рот не клади!
– У тебя все? – спросил я, указывая ей на выход.
– Не все. Сейчас принесу чай, – высокомерно заявила она, задрав свой хорошенький носик.
– О, Боже только не это! – притворно ужаснулся я.
– Ха– ха, очень смешно. Взрослый мужчина, семьянин, а ведете себя, как обиженный ребенок, – начала поучать меня эта паршивка. – Я ведь действительно чувствую себя виноватой из– за сложившейся ситуации и не издеваюсь над вами, а вы меня высмеиваете и обвиняете неизвестно в чем. Вот что я вам такого сделала, что вызвала такую неприязнь? Ну, не считая того, что дважды облила.
Такой прямой вопрос ставит меня в тупик. И правда, с чего я так на нее взъелся? Ясное дело, не только из– за ее неуклюжести.
– Ты слишком много на себя берешь, – наконец, доходит до меня. – Я думал, домашние девушки ведут себя поскромнее, а ты только и делаешь, что хамишь. Мне не нравится это. Женщину дома не должно быть слышно, тем более, когда в доме гости.
– Это я-то хамлю?! – возмущенно открывает рот Лила. – Да вы… Вы сами…
Видно, что она едва сдерживается, лишь бы не начать кидаться оскорблениями, и это лишь подзадоривает меня.
– Ну, что я? Говори, раз уж начала. Я уже привык к твоей нахальности.
– Не нужен вам чай, вот что! – еще больше рассердившись, заявляет она. – Хватит с вас и того кипятка, что вы уже получили.
А потом, круто развернувшись и опять хлестнув меня длиннющими волосами, собранными в хвост, направляется к двери, бормоча про себя «Шовинист хренов».
– Я все слышал! – говорю ей вдогонку.
– Я знаю, – без капли смущения кричит она уже из коридора, чисто из вредности оставив мою дверь открытой нараспашку.
Лила
– Придурок великовозрастной! И это бизнесмен, серьезный человек! – выливала я возмущение на своего любимого питомца – белого кролика Пушистика, сидя в кресле в своей спальне и поглаживая его мягкую шерстку. – Вон, уже седина на висках пробивается, а ума ни капли.
Правда, стоило признать, что седины там было ничтожно мало, да и волосы у господина хама настолько короткие, что и не разберешь их цвет. На голове, значит, ежик, а на лице густая растительность. Пижон!
Вот Саид, например, не стал следовать дурацкой моде и оставил свое красивое лицо открытым всему миру, не скрыв его бородой. Разве что чуть– чуть щетина пробилась, но это ему даже идет.
И вот, мои мысли уже плавно перетекают на нашего второго гостя. Все– таки, думать о нем намного приятнее. Эх, зря я смеялась над своими подружками, дразня их, когда они начинали сходить с ума по какому– нибудь парню. Теперь и со мной это приключилось. Я не могу перестать прокручивать в голове наш разговор, пытаюсь вспомнить, как он на меня смотрел, была ли в его взгляде заинтересованность. Пока ничего не понятно. Саид и с мамой вел себя так же мило, поэтому я не могу списать его отношение ко мне на симпатию. Может, он в принципе такой обаятельный человек и общается так со всеми. Не то, что его грубый брат!
– Черт, ну зачем я снова вспомнила об этом хаме?! Меня при мысли о нем такая злость пробирает, что адреналин бьет в голову. И как в таком состоянии спать? А ведь надо с утра завтрак приготовить, мама– то не сможет. И рука, как назло, снова болит. Хоть вой. Все, Пушистик, мы ложимся. Спокойной ночи, мой хороший!
Чмокнув своего друга в маленькую головку, я кладу его в его уютную кроватку, которую смастерил папа, и приняв обезболивающее, которое дал мне Саид, тоже ложусь. Несмотря на то, что от таблетки клонит в сон, я еще долго думаю об этом красавчике, строя в голове далеко идущие планы и предаваясь мечтам.
***
На следующее утро за завтраком мужчины обсуждают этапы производства нашей молочной продукции. У папы очень много земель и наш дом занимает лишь маленькую часть того, чем он владеет. Ферма находится на восточной границе, рядом с ней же наши цеха, на которых трудится полсотни человек. Папа обычно добирается до них на лошадях, хотя на машине, конечно, тоже можно подъехать, с дорогами проблем у нас нет. Просто папа очень любит верховую езду, впрочем, как и я, и на своей территории мы предпочитаем ездить на лошадях в теплое время года.
К счастью, во время завтрака никаких происшествий больше не случается и все спокойно едят, но меня немного расстраивает то, что Саид настолько увлекся разговором, что даже не смотрит на меня. Я с тем же успехом могла быть невидимкой.
Мужчины как раз обсуждают поездку на ферму, когда мне приходит в голову озорная мысль.
– Пап, я поеду вперед на Тархане, а то и так опаздываю, – говорю отцу, имея в виду своего любимого жеребца. – Подбери нашим гостям лошадок поспокойнее.
Конечно, я знаю, что он собирался отвезти их на машине. Но так хочется немного унизить одного заносчивого господина начальника.
– Мы собирались поехать на машине, – ожидаемо говорит папа. – Не хочешь с нами?
– Простите, а о чем вообще речь? – спрашивает Саид.
– Мы обычно ездим на ферму верхом, – объясняю я. – Просто как– то не подумала, что вы с вашим братом…
– Мы умеем ездить верхом! – ожидаемо возмущается Умаров– старший, даже не дав мне договорить. – Муса, если у вас есть свободные лошади, то мы с удовольствием прокатимся.
– Конечно, есть! – с энтузиазмом соглашается папа. – У меня большая конюшня, сами увидите. Мой старший брат занимается разведением лошадей, до него это делал мой отец, так что любовь к этим животным у нас в крови. Далила тоже очень хорошо ездит.
– Кстати, а зачем вам на ферму, Далила? – спрашивает меня Саид, а мое сердце от его изучающего взгляда начинает колотиться как бешеное.
– Так она со мной работает, – отвечает за меня папа. – У дочки экономическое образование, на ней вся бумажная волокита. Я– то разбираюсь только в хозяйственной части, а за всеми этими налогами, отчетами и прочей лабудой следит Лила. Пока она училась у меня был наемный бухгалтер, но он, оказывается, меня обворовывал. Лила как получила диплом, окончила практику и сразу ко мне. Все пересмотрела, привела в порядок и взяла под свой контроль, с тех пор и трудится. Скоро уже год стукнет. Кстати, и о вашем предложении она заставила меня задуматься. Просчитала все от и до.
Смена выражений на лице господина хама, меняющихся от неверящего до кислого, приносит мне огромное удовольствие.
«Вот так– то, Аслан Умаров. Или ты думал, что я необразованная деревенщина?»
Глава 5
Аслан
Ушам своим не верю! И вот из– за этой неуклюжей девчонки ее отец согласился сотрудничать с нами? Да он вообще понимает, какую честь я ему оказываю?! Кто я и кто они!
Конечно, вслух я этого не говорю. Люди не любят, когда им напоминают об их положении относительно моего. Саид мне даже целую лекцию прочел перед приездом сюда, чтобы я не «оскорблял своим высокомерием простых людей», выражаясь его же словами.
После завтрака, во время которого я не переставал одним глазом следить за несносной девчонкой во избежание очередных травм, которых не последовало, мы все направились в сторону конюшен. Я впервые обратил внимание, что Лила сегодня надела длинную и очень пышную черную юбку, теперь догадываясь, что сделано это для того, чтобы весь этот ворох ткани скрывал ее ноги во время езды.
– Ваша одежда может запачкаться. Вы уверены, что хотите поехать в этом костюме? Разве он не брендовый? – ехидно говорит мне эта нахалка, имея в виду мой спортивный костюм.
При этом, что на Саиде тоже похожий костюм того же бренда она предпочитает не замечать, хотя весь завтрак не могла отвести от него глаз.
– Я в принципе ношу только брендовую одежду, могу себе позволить, – отвечаю ей, игнорируя тычки брата в бок.
– Лила, это не твое дело. Поезжай вперед, – строго говорит ей отец и немного смутившись, она теряет весь свой самоуверенный вид, покорно кивая головой и подходя к одному из стойл, в котором ее взволнованно встречает вороной жеребец.
Надо признать, конюшня у Мусы отличная. Я даже не ожидал. И лошади все, как на подбор. Наверняка стоила ему кучи денег. Этот мужчина не так прост, как мне казалось. То и дело обнаруживаю, что его материальное положение больше, чем известно людям. Наверняка скрывает доходы, потому что доступ ко всей его отчетности я получил благодаря некоторым полезным знакомствам и небольшим подаркам.
Муса сам лично выводит двух лошадей для нас с Саидом с гордой улыбкой за прекрасных животных. Мне достается гнедая, а брату рыжая. Мы выдвигаемся в путь на пять минут позже Лилы, но, когда выезжаем за пределы ворот дома, я вижу немного в стороне, слева, как она галопом скачет вперед, с развевающейся на ветру длинной косой и хлопающим по бокам лошади юбкой. Ну, просто дикарка!
– Ваша дочь отличная наездница, – говорит Саид Мусе. – Прошло немало времени, прежде чем я научился такой выправке.
– Да, я впервые посадил Далилу в седло, когда она была совсем маленькой. Она обожала лошадей, все время пропадала в конюшне, хотя я запрещал, беспокоясь о ее безопасности. Тогда у нас еще не было работников, да и конюшня была куда меньше, чем сейчас.
– Чем вы занимались до того, как открыли производство? – задаю ему давно интересующий меня вопрос.
В отличие от маленькой позерки, мы едем бодрым шагом и рысью, так что есть возможность поговорить.
– Ферма у меня была всегда, – начинает рассказывать Муса. – Мы сами на ней работали, продавали молочную продукцию и мясо. На жизнь хватало. Потом умер мой самый старший брат. Своей семьи у него не было и все его наследство досталось мне и младшему брату, вот я и решил вложиться в расширение фермы, открыл настоящее производство, нанял работников. Вы сами видите к чему это привело.
Саид начинает постепенно его разговаривать, задавая интересующие нас вопросы под видом обычной дружеской беседы. Муса тоже не дурак, когда не хочет отвечать аккуратно уводит тему в сторону, так что, в конце концов я теряю интерес и решаю тоже немного насладиться прогулкой, пуская лошадь в полугалоп и постепенно убыстряясь, пока не отрываюсь от своих спутников. Куда нужно ехать понятия не имею, но ориентируюсь на направление Лилы, которая исчезла из виду довольно давно. Ветер бьет в лицо, сердце стучит набатом в груди, и я впервые за долгое время по– настоящему получаю кайф от такого простого действия, как обычная езда верхом. Сам не замечаю, когда на фоне снова появляется миниатюрная фигурка одной наглой девчонки, которая теперь едет куда медленнее, из– за чего я начинаю ее нагонять.
Лила
Услышав за спиной стук копыт, я оборачиваюсь и с удивлением смотрю, как ко мне уверенно скачет господин хам собственной персоной. Меня настолько поражает его уверенная выправка, что я на несколько секунд замираю, любуясь движением лошади и всадника, которые держатся, как единое целое, но потом быстро прихожу в себя.
Он пытается меня обогнать? Ну, что ж, еще посмотрим кто кого, Умаров!
Я подстегиваю Тархана, пуская в галоп, и мы мчимся навстречу ветру, оставляя противника позади. Я не могу сдержать восторженный смех и чуть не теряю равновесие, но вовремя нахожу баланс и продолжаю езду на большой скорости, пока впереди не показывается здание первого цеха. К сожалению, именно в пристройке к нему располагается наш небольшой офис, поэтому мой путь на этом окончен. Я спешиваюсь и отдаю поводья подоспевшему встречать меня охраннику и разнорабочему в одном лице Аслану – тезке Умарова, который в этот момент как раз добрался вслед за мной.
– Твой отец столько раз просил не ехать так быстро, он будет недоволен, – цокает языком Аслан.
– Я больше не буду, ты ведь ему не скажешь? – мило прошу его я.
Аслану шестнадцать и он боится папу, как огня, но я тоже имею на него некоторое влияние.
– На этот раз не скажу, – бурчит парень, глядя на меня неодобрительно. – А кто это подъезжает? Ваш гость?
– Да, возьми у него лошадь и отведи их на задний двор. Папа сейчас приедет с еще одним нашим гостем, – дала я указания, идя в сторону своего офиса.
– Неплохо для девчонки, – догнал меня высокомерный голос, заставив притормозить.
– Так и знала, что вы из этих, – пренебрежительно фыркаю я, разворачиваясь и окидывая его придирчивым взглядом.
– Из каких? – с любопытством спрашивает Умаров, приближаясь и останавливаясь в шаге от меня.
– Из тех, кто считает женщин слабым полом. Шовинист!
– А ты видимо из тех, кто кричит о правах женщин и пытается уподобиться мужчине? Думаешь твоя феминистическая чушь…
– Для вас чушь, – перебила я его, закипая от одного звучания этого мерзкого голоса с самодовольными нотками. Ну, вот почему он меня так бесит?!
– Как и для всех нормальных мужчин. Боюсь, с таким гонором господин Муса никогда не выдаст тебя замуж, – поморщившись говорит он, окидывая меня придирчивым взглядом, пока я просто киплю от охватившего меня возмущения. Вот ведь мужлан!
– Может для таких мужчин, как вы замужество женщин вашего дома – это главное, но спешу заверить вас, что не являюсь обузой для своего отца. И замуж меня никто не гонит! – пытаясь сдержать свой характер, отчеканила я. – А теперь прошу простить, но меня ждет работа.
Не обращая внимания на то, что некрасиво оставлять гостя одного, развернулась и сжимая кулаки, направилась к двери в офис, не приглашая его внутрь, как изначально собиралась.
Создает же Бог таких невыносимых мужчин!
Аслан
– Какого!.. – рычу я, заметив метнувшийся в сторону белый комок шерсти.
Я только вышел из душа и собирался одеться к завтраку, когда мое внимание привлекло шебуршание на низком столике, стоящим рядом с выходом на балкон.
– Твоя хозяйка закончила и теперь ты решил довести меня? – вопрошаю в пустоту, наблюдая за тем, как маленький ушастый хитрюга стягивает печенье из вазочки.
Не обращая на меня никакого внимания, кролик потянулся за следующим, прикончив первое.
– Вижу ты такой же нахальный, как твоя хозяйка, – обтершись, начинаю одеваться, продолжая с интересом наблюдать и рассуждая вслух: – А может это она тебя послала чтобы с твоей помощью расквитаться со мной?
Маленькой госпоже очень не понравился наш вчерашний разговор и она весь вечер кидала на меня недовольные и осуждающие взгляды. Нахалка оказалась той еще врединой.
– Ну что ж, попрошу на выход, если ты закончил с моим печеньем, – открыв дверь нараспашку, махнул рукой, но пушистый комок и не думал подчиняться. Лишь кинул на меня взгляд и начал приближаться. – Вон!
– Пушистик! Пушистик, где ты? – неожиданно раздается зов с другого конца коридора. – Иди к мамочке, я дам тебя морковку!
– Как банально! Назвала бы еще ушастиком, – хмыкаю с насмешкой, выглядывая в коридор.
И на минуту совершенно теряюсь, пялясь на нахалку во все глаза. Потому что одетая в нежно-голубое платье в пол, с распущенными волосами, она представляет собой завораживающее зрелище.
– Жаль только, нрав дикий, – бормочу себе под нос, пытаясь сбросить наваждение. – Внешней привлекательности далеко недостаточно, когда дело касается женщины.
– Пушис… Доброе утро, – чопорно здоровается Лила, заметив меня.
– Что-то потеряла? – вопросительно приподнимаю бровь я.
– Да, своего кролика. Вы не видели его? – с надеждой спрашивает девушка и то, что она обратилась ко мне, дает понять насколько ей дорог этот глупый комок шерсти.
– Видел, – киваю утвердительно. – Уплетает мое печенье самым наглым образом. Видимо он набрался этого от хозяйки.