Путешествие замуж
Из большого чемодана поляк достал подарки для мамы, для малышки-внучки и для своей любимой женщины. Это были сладости, польская колбаса и кофе. Мама, выполнив свою миссию, поспешила оставить пару наедине и уехала к себе.
Лане было приятно видеть в своем доме мужчину. Она с умилением смотрела, как он за ужином с аппетитом поглощал суп, мясо, деликатесы, икру. Она старалась угодить ему, подкладывая большие куски мяса, придвигая ближе тарелки с угощениями. Но ночью ее ждал неприятный сюрприз – оказалось, он храпел, как бульдозер! Такой аккомпанемент она слышала впервые в жизни. Сначала она уговаривала себя, что это от усталости, что надо привыкнуть и не замечать этот ужасный храп. Но это продолжалось все пять бессонных ночей. Вдобавок ей показалось, что он импотент. Его целомудренное поведение в постели, робкие попытки девственника повергли женщину в шок. Но она, чтобы не обидеть иностранца, не подала виду, что разочарованна, наоборот – брала инициативу на себя. Но такое поведение ему совершенно не понравилось. В сердце закралось первое зерно сомнений: сможет ли она привыкнуть к новому мужчине, смогут ли они жить вместе как муж и жена.
Каждый день пребывания иностранца был расписан. Они ходили в театр, гуляли по городу. Обедали и ужинали в кафе. Лане начинало казаться, что она наконец-то счастлива. Тот запах семейного тепла снова вернулся к ней. Поляк очень старался понравиться Лане. В нем ей нравились и его внимательность, и кроткий характер, непосредственность, легкая наивность, умение готовить и искреннее желание понять российскую жизнь. Но она еще не понимала, как научиться не замечать его другие, разочаровывающие ее стороны.
В январе город был щедро украшен гирляндами, ледовыми городками, нарядными елками. Иностранец с удовольствием фотографировался на фоне новогодних огней и ярких декораций.
Однажды они поехали в сауну, после которой по традиции, к ужасу поляка, нужно было обтираться снегом и нырять в ледяной бассейн под открытым небом. Эта процедура показалась поляку мазохизмом. Особенно сложно ему было понять, зачем нужно избивать себя ветками березы в ужасно жаркой парилке. Однако ему нравилось преодолевать себя, он удивлялся новым возможностям человеческого организма. Единственное, что он не смог, это мыться колючей мочалкой Ланы. Лана искренне смеялась над изнеженным европейцем. Ее забавляло, как богатырски сложенный, большой и физически сильный мужчина, с трудом скрывая страх, преодолевает себя. А он не обижался и все больше гордился своей мужественной российской женщиной. После парной он смело обтирался снегом и, желая не показаться трусом, нырнул в холодную воду бассейна. Лана понимала, как ему было тяжело повторять за ней все эти процедуры. И видя его старания и успехи, подбадривала его нежными поцелуями.
Новый год они встретили втроем: младший сын, поляк и Лана. Внучка в эти дни заболела и вместе со своей мамой лежала в детской больнице. Одним из мероприятий стало внеплановое посещение детской больницы. Было очень жалко смотреть, как малышка трогательно машет своей бабушке из больничного окна. Невестка, улыбаясь, показала большой палец свекрови – в знак одобрения в выборе мужчины.
Поляку было интересно в России, ему нравилась эта неизвестная большая страна. Он не скрывал своего восторга от белого снега, от традиций и даже от чистого воздуха. В его городке люди живут в домах с камином и не всегда топят их углем – иногда всем тем, что может гореть. Поэтому воздух там наполнен разными запахами, и иногда земля покрыта черной копотью. Он вдыхал российский воздух, как бы желая набрать его и увезти с собой как бесплатное приложение к путешествию. Перед отъездом они купили несколько пузырьков облепихового масла (в Польше это масло было дорогим дефицитом), десять плиток российского шоколада и душистой травы для чая, собранной в саду Ланы.
Неделя пролетела незаметно, и настала пора ехать в Москву за визой. На этот раз очередь в консульстве двигалась быстро. Через час Лана уже держала паспорт с первой в своей жизни шенгенской визой.
Вечером они сидели в купе поезда Москва – Варшава.
Так, через 4 месяца после виртуального знакомства на сайте она уже в реальности едет к своему новому мужчине.
Долгая дорога, полная тревог от ожидания неизвестного, завершилась в холодном двухэтажном доме Хенрика. Переступив порог, она не поверила, что в таком холодном доме могут жить люди. Не снимая пальто, она села посередине комнаты на стул и вдруг ей стало страшно за себя. Что она делает в чужой стране, в чужом городе, в этом холодном, мрачном двухэтажном доме? А вдруг с ней случится что-нибудь плохое?! Она впервые заграницей в качестве гостьи, а не туристки в отеле, где все включено. Ей казалось, что сейчас тут все выключено – отопление, свет, безопасность, питание. Кроме того, Лана поняла, что она даже не знает номера телефона полиции, и нет никого рядом, к кому она могла бы обратиться за помощью. Она сидела и плакала, как маленькая девочка.
Поляк с изумлением смотрел на женщину. Он растерялся и не мог понять причину ее слез и страха. Предоставив ей возможность побыть одной, он разжег камин, похлопотал на кухне и пригласил гостью к столу. Горячий крепкий кофе с хлебом и конфетами – это все, что мог предложить хозяин дома. Такое гостеприимство было, мягко говоря, непонятно для россиянки. Она вспомнила, как она готовилась к его приезду. Вспомнила свой щедро накрытый стол, продуманные и насыщенные культурными мероприятиями дни, и как она волновалась, желая сделать его пребывание в России приятным. А теперь она у него в гостях. На столе две кружки кофе, хлеб и ее российский шоколад.
С дороги ей хотелось в душ, хотелось есть. Она осторожно, не желая обидеть хозяина, намекнула, что его гостеприимство слегка холодное – в прямом и переносном смысле. Оказалось, что в его отсутствие дом ни разу не отапливался. Его экономная мама, которая жила на втором этаже, посчитала расточительством отапливать целый дом для себя одной, так и жила в холодном доме. Его сыновья, пользуясь отсутствием отца, устраивали вечеринки на первом этаже и оставили после себя мусор, пустые бутылки и пустой холодильник. Хенрик сокрушался от увиденного беспорядка, от заплаканной любимой женщины, оправдывался, что не знал ее предпочтений к ужину и поэтому пока ничего не купил.
На следующий день они отправились в супермаркет за продуктами. Ей было приятно видеть, что супермаркет устроен точно так же, как и в ее стране. Единственное отличие – названия продуктов на польском языке и цены в злотых. Она взяла с полки пачку хорошего чая и положила в корзину, которую держал Хенрик. Он предложил найти другой чай – дешевле. Смутившись и удивившись, что ее выбор чая был расценен как непростительное расточительство, она вернула выбранную упаковку на полку. Брать йогурт, сыр и другую заинтересовавшую ее еду она даже не попыталась. Мужчина сам откладывал продукты в корзину, тщательно изучая и сравнивая цены. «Это Европа, детка!» – сказала мысленно себе Лана.
Первые три ночи они оба избегали близости. Она боялась своего разочарования. Он – возможно, не имел желания или тоже не хотел расстраивать ее. Однажды после романтического ужина с вином Лана намекнула ему, что можно бы сделать попытку сблизиться. Ведь они оба предполагали в будущем семейные отношения. Но через несколько минут она пожалела о своем намеке. Большой добряк собрался с духом, обнял ее, пройдясь своей большой ладонью по нежному женскому телу, и начал простые движения. Он пыхтел, как будто колол дрова. Пот с его затылка ручейком стекал к широкому мужскому лбу и крупные, тяжелые горячие капли падали на ее глаза и щеки. Она безуспешно пыталась увернуться и думала только о спасительном освежающем душе. В следующие ночи тема близости была для обоих табу. Лана сделала вывод: кроме храпа есть еще одна большая проблема, с которой ей мириться не хотелось. В голове россиянки зарождались новые сомнения: «Зачем строить новые отношения, если приходится что-то терпеть, преломлять себя, менять сложившиеся привычки и приоритеты. Невозможно переделать или перевоспитать уже сложившегося взрослого мужчину, который родился и воспитан в совершенно других правилах и представлениях о взаимоотношениях».
По утрам его мама-старушка, тихий «божий одуванчик», спускалась поговорить с российской гостьей за чашкой кофе. Она задавала много вопросов о жизни в России, рассказывала о своей молодости, о внуках. Два ее внука – Матеуш и Кшиштов – учились в ремесленном училище. Но оба росли ленивыми и избалованными. Не имея никакого желания начинать самостоятельную жизнь, с усердием обдирали с отца заработанные злотые.
Юношам очень нравился курник и беляши, которые пекла россиянка. Они спускались со своего второго этажа, незаметно подкрадывались на кухню и забирали пироги. После – молча, украдкой возвращали пустые тарелки на место. Лана ждала услышать хотя бы обычное «спасибо, пани». Но с молодежью ее разделяла огромная пропасть. И даже вкусные пироги не могли сблизить их. Она мыла пустые тарелки и придумывала способы подружиться с сыновьями мужчины. Они не имели враждебного настроя к иностранке, но, возможно, не могли понять своего отца-вдовца. Их мама умерла четыре года назад. И сейчас им казалось, что эта чужая женщина хочет ее заменить. Но Лана с удовольствием представляла себя только любимой женой, как это было в ее прошлой жизни. Она пекла вкусные пироги, варила супы, прибиралась в доме, развешивала белье на улице и совершенно не собиралась становиться для чужих юношей матерью. Их отец не представлял, как найти точки соприкосновения со своими сыновьями.
Однажды в надежде сблизить детей с отцом Лана предложила в его выходные поехать всем вместе в Краков. Там семья провела весь день. Они гуляли по старым улочкам города, посетили замок, где похоронены короли Польши, заглянули на чашку кофе в маленькую таверну. Это была интересная и полезная поездка. Подростки увидели женщину вне кухни, вне дома. Она оказалась вполне простой, добродушной женщиной, умеющей радоваться и шутить на польском языке. Возвращались они уже как самая дружная, счастливая семья. Так в доме воцарилась гармония и открытые отношения. Юноши предлагали помощь в приготовлении ужина, вежливо благодарили за постиранные в машинке рубашки, предлагали совместные прогулки по городу, пока их отец был на работе.
Каждое утро Хенрик уходил на работу и возвращался к ужину. Включать систему обогревания дома гостья не умела. Для нее это было сложное и непонятное отопительное устройство. По утрам она с трудом вылезала из-под теплого одеяла, набирала в маленькую угловую ванную горячую воду и подолгу нежилась в тепле. Ближе к обеду она начинала готовить ужин, представляя себя хозяйкой этого двухэтажного дома с маленьким двором.
Иногда они подолгу разговаривали с его мамой. Лана говорила без акцента на чистом польском языке, но придя в супермаркет, очень стеснялась и не знала, что и как принято говорить у кассы. Преодолевая стеснение, она общалась с приветливыми продавцами, рассчитывалась злотыми и возвращалась в пустой холодный дом. Одиночество и здесь преследовало ее целыми днями.
В один из февральских дней мужчина приехал с работы пораньше и привез несколько саженцев туи. Это было необычно – сажать деревья в феврале. Они вместе посадили деревья, дав каждому свои имена.
Однажды она решила помыть пол в доме. Спускаясь со второго этажа, будущая свекровь, увидев полное ведро чистой воды, с недоумением спросила:
– Пани, ты купалась?
– Нет, я не купалась. Я просто решила помыть полы.
Пожилая женщина, недовольно поцокав языком, строго сказала:
– У нас полы не моют водой из крана. Это неправильно, это дорого. Ты можешь мыть полы только водой, после того как сама помоешься.
Лана не знала, что на это ответить. Наспех домыв полы, она не знала, куда теперь слить эту грязную воду. Возможно, есть еще какие-то правила экономии? Вечером она призналась Хенрику в содеянной расточительности и рассказала о разговоре с его матерью. Хенрик, сокрушаясь, ответил:
– Не слушай ее, скарбущь2, она привыкла в молодости так все экономить, вот и учит тебя.
Инцидент на этом был исчерпан. Но тотальная экономичность проявлялась и в поступках самого Хенрика. Иногда они ходили на распродажи в большие супермаркеты. Как и везде, там раздавали рекламные флаеры. Он шел по залам магазина и аккуратно принимал все разноцветные листочки и складывал их в карман. Лана недоумевала, для чего ему этот мусор? И каково же было ее удивление, когда Хенрик ответил, что это все можно использовать для домашнего камина. Печь отапливалась покупным углем, пищевыми и непищевыми отходами. Это была двойная экономия. На платном вывозе мусора и на топливе для печи. Поэтому все, и даже рекламные фантики шли в дело. Каждую мелочь, пришедшую бесплатно, европеец считал большой удачей. Лана старалась понять и подражать поляку. Но преодолеть стыд за проявление бедности было невозможно. «Жить бедно я смогу и одна», – думала она, все больше сомневаясь в желании оставаться в Европе.
В субботний вечер они отправились к родственникам мужчины. На пороге квартиры многоэтажного дома хозяева радушно встретили гостей. Усадили за низкий журнальный столик и по очереди каждого присутствующего спросили, будут ли они курицу. Лана скромно отказалась. Уговаривать гостей в Европе не принято. Там уважают любое желание человека. Она не привыкла к таким вопросам в гостях. У нее на родине гостей никогда не спрашивали, будут ли оно какое-то блюдо. Обычно на стол выставляются все угощения, и хозяева настоятельно предлагают попробовать все, что есть.
Постепенно из кухни польская хозяйка начала выносить тарелки с аппетитной курицей. Первая тарелка оказалась перед хозяином, следующие – напротив ее сестры и Хенрика. На столе напротив иностранки осталось пустое пространство. Лишь приборы безучастно лежали на полосатой салфетке. Лана улыбнулась хозяйке, сделав комплимент об аппетитном внешнем виде блюда. Это было приятно пожилой пани, и она предложила всем приступить к трапезе. Российская гостья не знала, как преодолеть желание тоже попробовать ароматное угощение. Ей было неловко сидеть между людьми, которые наклонились над неудобным низким журнальным столом и с аппетитом опустошают свои тарелки. Слюни предательски текли, и она, стараясь скрыть это, откинулась на спинку дивана.
Настала очередь подавать кофе. И снова начался опрос – кому и в какой чашке подавать напиток. Наученная опытом Лана без скромности попросила большую чашку и добавила, что обязательно с молоком. Вся компания тут же выразила удивление: разве можно смешивать два напитка? Кофе и молоко. Но голод прибавил Лане наглости, и она сказала, что так будет сытнее. Все приняли эти слова как шутку. Домой вернулись поздно вечером. И женщина первым делом подошла к холодильнику в поисках еды. Мужчина с удивлением слушал ее комментарии по поводу европейского гостеприимства. Ему было непонятно, почему его любимая возмущена вопросами хозяев, ведь они постарались учесть желание каждого гостя. Но и Лана, и он остались при своем мнении. Очередная бессонная ночь под громкий храп была бесконечно долгой. Она лежала с открытыми глазами и понимала, что никогда не сможет привыкнуть и смириться с этими звуками. Его было слышно даже из другой комнаты. Лана могла выспаться только утром, когда он уходил на работу.
За три дня до отъезда они начали ремонт на кухне. Ярко-оранжевые стены они загрунтовали и перекрасили в нежно-салатный цвет. Поляк не переставал удивляться и восхищаться своей российской женщиной. Польские пани не делают подобную физическую работу. Эмансипированные европейские женщины, борющиеся с мужчинами за равноправие, даже не могут подумать о таком. Допустимым для себя они считают только умственный труд, а как максимум – работу за кассой в магазине. Все остальные профессии были сугубо мужскими. А Лана лихо орудовала мастерком, замешивая цементный раствор, играючи шпаклевала стены, и валик в ее руках оставлял ровные свежие дорожки нежного цвета. С верхнего этажа прибежала его мама, чтобы посмотреть на фантастическое зрелище – работающую женщину с малярными инструментами.
Это было оригинальным подарком для хозяина дома и его сыновей.
Срок визы закончился, и нужно было возвращаться в Россию. Лана понимала, что эта трехнедельная репетиция семейной жизни должна помочь понять, хочет ли и сможет ли она жить в другой стране. Ей нравился этот большой, похожий на медвежонка, добрый мужчина. И он старался изо всех сил понравиться ей. Как мог, проявлял заботу, иногда не понимая ее и противореча своим европейским принципам. Но избалованная вниманием мужчин женщина, надеялась, что встретит еще другого такого же, но не храпящего человека. На просторах интернета огромное количество таких же добрых и внимательных европейцев – была уверена Лана.
Были ли у нее чувства, похожие на любовь? Способна ли она любить? После развода с любимым мужем ее раненое сердце окаменело. И она понимала, что полюбить она уже никого не сможет. Поэтому довольствовалась банальным расчетом. Ей было достаточно того, что любят ее, что мужчина ей просто нравится. Но в Хенрике было то, с чем она, оказалось, не может смириться. Самым важным для нее пунктом оказался его невыносимый храп. Если бы была к нему настоящая любовь, то никакие пункты и пунктища не смогли бы посеять в ее сердце сомнения. На чаше весов лежала ее судьба и нежелание слушать храп. Да, это очень нелепо и глупо. В надежде, что она сможет разобраться в своих желаниях и привыкнуть к этому мужчине, она приглашает его снова в Россию во время его отпуска летом.
Поляк, посетивший большую неизвестную страну, уже знал, что по улицам России не ходят медведи, а в глубинке люди живут не в юртах. Что Россия – это интересная и совсем не воинствующая страна. Люди здесь такие же, как и в Европе, и даже немного проще, хотя и не улыбчивые, но зато слишком откровенные.
Ему понравилось, как его принимала его любимая женщина, как она кормила его, как развлекала и знакомила с традициями своей страны. Прощаясь с ней в Польше, он с удовольствием принял ее предложение встретиться летом в России. Видеть ее, разговаривать с ней, заботится о ней – теперь было его жизненной потребностью. За эти дни он успел привыкнуть к ней, к ее капризам, к тому, что она его воспитывала и учила, как общаться с его трудными подростками-сыновьями. К концу ее пребывания юные паны отлично сдружились с россиянкой. И со стороны все четверо выглядели как одна дружная семья.
Хенрик провожал ее на Варшавском железнодорожном вокзале. Они долго стояли, обнявшись на перроне. Неожиданно для нее самой из глаз предательски покатились слезы…
– Скоро мы встретимся снова, – всхлипывая, утешала она и себя, и мужчину.
– Как приедешь домой, сразу выходи на скайп, мое сокровище, – просил поляк.
Визит пана в Россию
Через полгода виза в Россию для поляка была готова. Он приехал в июне. Приехал на десять дней. Из чемодана достал огромную, высотой 60 сантиметров вазу, наполненную тяжелым декоративным песком. Затем, к изумлению Ланы, он развернул большой полиэтиленовый пакет и из него достал три высоких саженца туи.
– Это мы посадим в твоем саду. Мы же с тобой сажали туи в феврале в моем дворе. Вот теперь и у тебя будут такие же деревья, – с улыбкой сказал пан. Он привез подарки для всей семьи женщины. Эта щедрость умиляла, и Лана прониклась к нему благодарностью и уважением.
Он видел ее город зимой, в Новый год. Теперь множество цветов и зеленых деревьев восхитили его еще больше. В саду он, громко кряхтя и потея, наколол дрова. Мама Ланы украдкой любовалась кандидатом в зятья. И вспоминая, что ее дочь тоже делала ремонт в его доме, решила, что это справедливо – просить гостя наколоть дрова.
На следующий день пан Хенрик Адамович, припав на колено перед будущей тещей, на ломаном русском попросил руки своей избранницы. Мама отпрянула от неожиданности. Помогла мужчине встать с колен и, прослезившись, сказала, что она согласна, если ее дочь не будет против. Вечер в однокомнатной квартире пожилой одинокой женщины был для всех волнительным и трогательным. Лана не ожидала, что ее жених таким киношным, пафосным образом попросит благословения, и тоже долго не могла успокоиться после случившегося.
Летние каникулы пролетели еще быстрее, чем новогодние. Им обоим хотелось продлить это прекрасное время. Но короткая одноразовая виза требовала возвращения поляка на Родину. Оформление визы для обоих было хлопотным, и они нашли вариант для следующей встречи без виз – встретиться в Крыму.
Лана не обременена работой, нет необходимости брать отпуск. Ее свобода перемещения ничем не ограничивалась: Крым – территория ее страны. Поездка не требовала визы и для польских граждан. Все эти обстоятельства были прекрасной возможностью встретиться у Черного моря.
Крым
Он встретил ее на железнодорожном вокзале в Харькове, куда приехал на своем стареньком автомобиле. Ее красный чемодан с трудом поместился в багажнике, наполненном всем для отдыха. Они долго ехали вдоль моря, любуясь бирюзовым горизонтом бескрайнего неба. Приятное волнение от встречи и счастье вновь оказаться у моря переполняло обоих. Они до вечера искали подходящий безлюдный берег. И наконец, преодолев прибрежные пески и бездорожье, остановились на диком пляже полуострова Крым. Мужчина деловито, спеша успеть до темноты, достал из багажника палатку, расстелил в ней туристические коврики. Затем, к изумлению женщины, для которой отдых на природе представлялся спартанским испытанием на выживание, он достал две подушки, одеяла, разложил стол и два складных кресла.
Лана стояла и думала: «Какие же эти европейцы слабаки! Даже на природе не могут без комфорта». Увидев следующие предметы, Лана не могла удержаться от возгласа: на столе появились красивые тарелки, высокие фужеры, белоснежные салфетки, свечи с подсвечниками, скатерть, ложки и даже вилки и ножи. Мужчина попросил спутницу достать из емкостей готовые салаты, фрукты (заранее помытые), польскую колбасу и накрыть на стол. Ветер сдувал салфетки и уносил их в море. Свечи, которые он тоже попросил зажечь, мгновенно тухли, и женщина отложила их в дорожный комод. Солнце торопливо утопало за горизонтом, окрашивая небо в фантастический розово-оранжевый цвет. Тихие морские волны романтично шелестели в сумерках. Мужчина удалился от палатки в сторону леса, держа в руке лопату и какой-то большой сверток. Лана слышала, как за большим кустом мужчина кряхтел и делал что-то непонятное. Вернувшись, он сообщил Лане, что там, за кустом он построил маленький домик – палаточный туалет. Туалет в лесу – для российской женщины это было совершенно непонятно. Но идея ей показалась замечательной. Мужчина вскипятил воду (привезенную из Польши!) на туристической газовой плите, открыл бутылку шампанского, и они наконец-то сели ужинать. Лане показалось, что это сказочный сон. Лунная дорожка отражалась в фужерах, мужская рука нежно держала ладонь женщины, волны, стараясь не нарушать романтическую атмосферу, замерли в полном штиле.
Она часто вспоминала этот ужин у кромки моря, в комфортных креслах, за красиво накрытым столом. Постепенно ножки кресел провалились в мокрый песок. И они с удовольствием перебрались с кресел на большой пляжный ковер. Они были готовы уснуть прямо под открытым небом, но ветер доносил незнакомые звуки со стороны леса, и им обоим захотелось спрятаться в палатку. Под теплым одеялом они мгновенно уснули. Ближе к рассвету Лану разбудил громкий храп мужчины. Спрятаться от этого звука было некуда. Она решила выйти из палатки и дождаться утра в том же кресле, где несколько часов назад, чувствуя себя самой счастливой женщиной мира, благодарила судьбу за встречу с этим мужчиной. Четыре дня они жили как Робинзон с Пятницей. Днем готовили еду, плавали в море, мечтали, собирали ракушки и камушки с дырочками. На пятый день запасы польской питьевой воды закончились. И они решили отправиться в автопутешествие по Крыму, а далее через Одессу, по Украине, в Харьков.
Поселок Гаспра у Ласточкиного гнезда стал отправной точкой в сторону Симферополя и Харькова. В один из вечеров они заехали в удивительное место. Маленький мыс, длиной метров пятьдесят и шириной метров десять, с двух сторон омываемый разными морями. Ночевали в палатке, теперь уже без палаточного туалета, без столика и кресел. Поляк старался объезжать кемпинги, потому что они были платными. Бензин, на радость мужчине, оказался намного дешевле, чем в Европе, и поэтому он не экономил и не сокращал маршрут. В украинском поселке Горькая поляна они сфотографировались на фоне огромных букв HOLLYWOOD. История возникновения копии голливудской надписи на холмах Лос-Анджелеса немного перекликалась с отношениями пары. Когда-то давно идея установить надпись «Голливуд» пришла в голову местному жителю, который пообещал своей невесте свадебное путешествие в Голливуд, но не рассчитал денежный вопрос поездки. В итоге он установил на свекольном поле из досок и подпорок копию голливудских букв и пригласил свою возлюбленную на импровизированный Голливуд.