История болезни
В ответ из-под стола закукарекали, а потом раздалось сдавленное хрюканье. Роби подошёл и поднял свисающий край скатерти. На полу булькал от хохота Чезарино, а его няня готовилась изобразить следующее животное, вот только от смеха ей это не удавалось.
– Приятно познакомиться, не знал, что мама наняла в дом ещё одного ребёнка, – строго заметил парень и опустил обратно край скатерти.
– Мууууу! – раздалось ему в ответ, а затем из-под стола на четвереньках выползла затейница. Она поднялась, суетливо поправила подол юбки, пригладила взъерошенные каштановые волосы и с любопытством уставилась на Роби. Элис рассматривала его бесстыже, глядя в упор и не моргая.
– Роберто, неудавшийся хоккеист и ботаник в заложниках изоляции, – представился парень.
– Ну уж нет, ботаник – это я, а ты даже не знаешь наверняка, как размножаются зонтичные растения, – рассмеялась в ответ девушка. Чезаре поддержал новую подружку хихиканьем.
– Да кому это нужно знать? – фыркнул Роби. – Синьорина Знайка, подавайте обед, я голоден.
– Я бы с удовольствием, но твоя мама сказала накормиться тебе самому и опылиться. Заодно принесу тебе завтра учебник по ботанике, – Элис выудила Чезаре из его убежища, наобнимала и звонко расцеловала в обе щёки. Роберто приготовился услышать истошный крик, которым обычно его младший брат сопровождал любые попытки несанкционированного тактильного контакта, но малыш лишь нахмурил брови и спросил:
– А где мама?
– Мама будет здесь уже скоро, а ты пока накорми старшего братишку, солнышко! Увидимся завтра, и я принесу гигантские мыльные пузыри! Полетим на Луну! Только кушай хорошо, чтобы набраться сил! – Элис ещё раз чмокнула малыша в лоб, посадила на стульчик и упорхнула, словно бабочка.
За неделю к Элис все привыкли. Чезаре был в восторге от неиссякаемых затей девушки. Италию уже снова поделили на разноцветные зоны. Территории с невысоким уровнем заражения были «жёлтыми», с уровнем чуть выше – «оранжевыми», а самые опасные – «красными». Каждый цвет предполагал свои ограничения в передвижении. Озеро, возле которого жила семья, пока попадало в «жёлтую» зону, но каждый день грозило оказаться в «оранжевой», а то и в «красной». Чиара волновалась по этому поводу, так как вместе с возможностью выходить из дома, семья потеряла бы не без того скромный заработок мужа и помощницу Элис.
Не только Чиара беспокоилась по поводу возможной смены цвета. Джорджио боялся, что придётся прервать терапию, которая, казалось бы, начала приносить успехи. Роберто надеялся, что границы откроются, и он сможет вернуться в лицей.
***
Осень выдалась тёплой, и Чиаре нравилось сидеть вечерами на открытой террасе с чашкой горячего зелёного чая с мятой. Она смотрела на тёмную гладь озера, обнимала кружку пальцами и мечтала, как скоро достанет своё макраме и будет плести узоры из нитей.
Она услышала, как на парковке остановилась машина, захлопали двери. К калитке приближался импозантный молодой человек в ливрее с двумя огромными чемоданами. «Таксист», – успела подумать девушка. За парнем показалась сухонькая дама с красиво уложенной копной волос, казавшихся непропорциональными для маленькой головы, в элегантном брючном костюме кричащего фиолетового цвета, отороченном мехом на воротнике. Дама уверенно вышагивала в сапожках на высокой платформе, походкой манекенщицы обогнула таксиста, выдала ему купюру в благодарность и послала воздушный поцелуй.
Чиара застыла на пороге, собираясь с силами и стараясь спрятать свои эмоции поглубже – в ближайшие дни они ей не пригодятся.
Дама поднялась на террасу, поставила лакированную сумочку на стол и изящным движением сняла очки. Её идеально покрытые перманентным макияжем губы сложились в красную улыбку.
– Здравствуй, мама, – тихонько поприветствовала девушка гостью.
– Сюрприз! Как ты могла не позвонить мне, когда тебе понадобилась поддержка? Кто, если не бабушка поможет с внуком? Да если бы не Роберто, я бы вообще не узнала о твоей болезни. Ужасно выглядишь, бледная, лохматая. Внук позвонил вчера. Он – единственный, кто помнит обо мне всегда. Я сразу приехала, знаешь, во сколько мне обошлось такси? Но это ерунда, со дня на день закроют границы между регионами, и я не смогла бы попасть к тебе, детка. Где твой муж? Просиживает штаны со своей виолончелью? Пусть поднимет чемоданы.
– Мама, дома только Роби, я попрошу его.
– И речи быть не может, не нужно ему носить тяжести.
– Чао, nonna5 Лючия. Вообще-то, мне уже почти 18, я в состоянии поднять две сумки, – Роберто, счастливо улыбаясь, выскочил встречать бабушку. В отличие от других членов семьи, он её просто обожал.
– Дорогой, чемоданы подождут на улице, я не хочу рисковать твоим здоровьем.
– Но я уже поправился, столько времени прошло! – негодовал Роби – он сердился, когда ему напоминали о травме.
– Я привезла свежайшие пирожные, с фисташковым кремом и ягодами, их только что приготовили. Чиара, сделай нам кофе, – распорядилась Лючия.
– Не могу, кофемашина разбудит малыша, ему надо ещё часик поспать, – неуверенно возразила девушка.
– О, не выдумывай, вечно ты под всех подстраиваешься. Не стоит отказывать родной матери в гостеприимстве только потому, что кому-то вздумалось поспать после обеда!
– Мама, ему два года, все дети спят в этом возрасте, это называется «дневной сон», – начала сердиться Чиара. – Ты подождёшь полчаса, выпей пока сок.
– Ничего, теперь я возьмусь за его воспитание, я совершенно никуда не тороплюсь и эту изоляцию переживу с вами, – Лючия уже вымыла руки и открыла дверцу буфета, придирчиво выбирая чашку, – ни одной фарфоровой, как вы пьёте из этих тазиков?
Не желая выслушивать придирки, девушка пошла наверх проверить, не проснулся ли Чезарино. Не успела она подняться на три ступеньки – на кухне уже загрохотала кофемашина.
Старые и новые знакомые
Октябрь 2020. Псковская область, Россия
Жизнь в экопосёлке изменилась. С приходом первых осенних холодов стало ясно, что запасов продовольствия не хватает – год выдался неурожайным.
Ещё пару недель назад Руслан размахивал вилами, поддевая картофельные грозди и переворачивая урожай на поверхность земли, а Ясна, счастливо смеясь, распределяла картошку по вёдрам: крупную, отборную – на зиму, среднюю – на посев в следующем сезоне, мелкую и порченую – для скота. Алекс под любым поводом отлынивал от работы, бегая то в туалет, то за водичкой, то просто перекусить. Руслан ловко пересыпал наполненные вёдра в ходовые мешки, а потом по одному перетаскивал их в сарай, стараясь успеть до первых капель дождя. Во время работы Ясна поскользнулась, ей показалось, что между бороздами пробежала мышь. Девушка отпрыгнула, вылетев одной ногой из резиновой галоши, и упала прямо в мягкую землю, зарывшись лицом в тёплую ароматную гряду. Муж подбежал в испуге, что она ударилась или причинила вред малышу, а Ясна лишь беззвучно тряслась от смеха, представив, как неуклюже она размахивала руками при падении. Руслан поцеловал её в грязные щёки и рот, полный земли, а она всё смеялась, смеялась и никак не могла остановиться. Это было так заразительно, что муж тоже заулыбался.
– Ну дети малые! – с ложным ворчанием поддержал веселье Алекс. Он нахлобучил на голову пустое ведро и стал похож на тощего, подтаявшего снеговика.
– Дети, ведите себя прилично! – продекламировал он дурацким голосом, а Руслан подхватил жену на руки и понёс в баню мыться.
Он сдувал с неё пылинки в прямом и переносном смысле, а она, наоборот, чувствовала себя сильной как никогда, здоровой и способной на любые подвиги.
После бани и ритуальных почестей домовому отец вызвал Сашку сражаться на вениках, а Ясна накипятила воды и заварила вкусный чай с малиновым листом. Для Сашки открыла ледяной вишнёвый компот – он терпеть не мог горячего после парилки. Стемнело рано, загорелись уютные шарики-лампочки на гирлянде, зажглись свечи с ванилью и корицей, развернулись тёплые мягкие пледы, и до поздней ночи не смолкали на веранде дружный смех, перебор гитарных струн и удивительно чистый и нежный голос. Желание петь пришло к Ясне вместе с беременностью. Больше всего она любила длинные русские романсы, Алекс называл их «душераздирающими», но с удовольствием аккомпанировал маме. Всё это было словно вчера, а потом Руслан уехал.
Как он мог так с ней поступить?
Ясна сидела одна в сарае на маленькой скамеечке, широко расставив ноги, чтобы не давить на живот. Он увеличивался с каждым днём, а у девушки не было возможности купить новую одежду. «Скоро придётся одолжить штаны у мужа», – подумала она. «Или просто съездить в город и купить всё, что нужно», – прошептал внутренний голос, но Ясна от него отмахнулась. «Одна гнилая, ещё одна – так мы останемся без еды на зиму», – девушка решила сама разобраться с урожаем, хотя в погреб овощи понесут, конечно, Алекс с Пашкой. Хорошо, что они подружились, – у сына появилась компания. Парни почти одного возраста и сошлись на нелюбви к сельской жизни и работам на огороде. Алекс предпочитает искусство, Пашка – науку.
– Вот пусть побеседуют о высоком, складывая картоху в бурт, – у Ясны появилась привычка разговаривать вслух, словно малыш уже всё слышал и понимал. Он был прекрасным собеседником!
И что увлекательного месяц назад она нашла в компании картошки? Точно гормоны голову вскружили. Без него всё не так.
Как бы Ясна ни старалась отвлечься, мысли о муже не покидали её.
Руслан уехал неделю назад, просто поставив её перед фактом, как делал это раньше.
– Мне нужно уехать. «Уладить кое-какие дела», —сообщил он жене за ужином. – А ты не выезжай пока из посёлка, проследи, чтобы все работы по огороду были закончены, укрой растения, слей везде воду до первых заморозков. Я написал тебе список заданий.
– Очень интересно. А к врачу я как попаду? – подумав в первую очередь о ребёнке, спросила девушка.
– Пусть тебя отвезёт кто-то из братьев, сама за руль не садись и одна не выезжай. В крайнем случае возьми с собой сына. Я оставил пистолет и ружьё, надеюсь на Алекса. Тебе сейчас оружие в руки лучше не брать, испугаешь малыша, – Руслан, как всегда, был предельно прямолинеен.
– Разве есть какая-то необходимость уезжать сейчас, оставляя меня одну? – так же откровенно спросила Ясна.
– Дорогая, ты же знаешь, если я еду – я должен ехать. Надеюсь, справиться за пару месяцев.
– Я думала, речь идёт о паре дней! – взорвалась Ясна, покой, овладевший ей в последнее время, мгновенно улетучился. – Ты никому больше ничего не должен, пожалуйста, останься с нами!
Она никогда так не просила, боялась показать, что без него она может с чем-то не справиться. Но сейчас сердце подсказывало находиться поближе к мужчине.
И всё же он уехал.
***
Как-то вечером к Ясне пожаловал с новостями Паша, племянник Руслана. С тех пор как ему пришлось вернуться в дом к родителям, он замкнулся и к дяде больше без причины не заходил, хотя раньше частенько забегал проведать. Не мог простить, что дом, где он прожил три месяца как в своём, отдали чужакам – семье Артёма, которая присоединилась к поселенцам позже. Но к Алексу всё же забегал, хотя предпочитал встречаться с ним вне дома.
– Вечер добрый. Руслан ещё не приехал из города? – робко побеспокоил Пашка Ясну, вынырнув у крыльца откуда-то из тёмной глубины сада.
Девушка уже собиралась закрыть дверь на ночь, а тут он.
– Алекс дома, а Руслан нет, ещё не вернулся, – Ясна знала, что надо бы пригласить парня в дом, но её так мучил токсикоз, за день она уставала страшно. Скорее бы в кровать.
– А может, есть какая с ним связь? – поправил очки парень, настаивая на своём, что, в общем-то, было не в его духе.
– Случилось что? Давай-ка зайди, чаю выпей, – что-то в его поведении заставило Ясну забыть об усталости.
– Неудобно. Поздно уже, кто в гости ходит в такое время…
– А ну проходи, подумаем, как с Русланом связаться, – распорядилась Ясна, хотя успела подумать, что, кто его знает, где этого Руслана-ясна сокола носит.
Племянник не стал себя заставлять и прошёл в дом, к тёплой печке, в которой горел огонь, уютно освещая углы кухни.
– Топите уже? Мои ещё не начали, ждут заморозков, – чтобы заполнить неловкую паузу, начал Паша.
– Мы привыкли к прохладе, но я сейчас чувствительная к сквознякам, и пол холодный… Да ты не тяни, рассказывай!
– В общем, ходил я сегодня в деревню и узнал неприятную новость, – начал парень, но вдруг запнулся и замолчал, увидев в дверях Алекса. Паша приветливо помахал другу.
– А чего ты туда ходил, в деревню-то? – полюбопытствовала Ясна.
– Да я это… – Пашка вдруг замялся, – в магазин.
– И что сподвигло нашего домоседа отправиться в такое дальнее путешествие? – заинтересовался Алекс.
– Неважно. Конфет надо было купить. Так вот, я узнал, что в деревне завелась преступная группировка, она же банда. А главарь у них – Мишка Круглов, тот самый Алёнкин муж. И компания у него премерзкая, я только одного местного видел, Юру Хлебникова, нас чуть постарше.
– Прямо-таки и преступная, – задумалась Ясна, стараясь не показать паники, охватившей её только от одного упоминания имени заклятого врага. Но в этот момент почувствовала слабое колыхание под рёбрами – её волнение передалось и ребенку. – Это малыш! Он шевелится! Я чувствую! – она схватила руку Алекса, который стоял, опираясь на спинку стула матери, и прижала её к животу.
– Ничего нет, тебе показалось, – совсем не ласково сказал Алекс, то ли ревнуя, то ли не желая показать товарищу свои эмоции.
Разговор прервался, Ясна уже не могла думать ни о чём, кроме малыша. А потому пообещала Паше постараться связаться с мужем и проводила его домой.
***
Беременность лишила Ясну привычной самоорганизованности. Порой ей казалось, что даже в каком-то смысле отняла у неё рассудительность. Иначе она бы никогда не позвала свою маму в деревню.
Руслан предлагал написать Светлане Эдуардовне ещё раньше, сразу после неприятной истории с Мишей, но Ясна и думать об этом не хотела. На маму у неё была обида, живущая глубоко внутри. Когда Ясне было всего 10 лет, мать ушла к другому мужчине, оставив дочь жить с папой. Нет, она, конечно, спросила девочку, с кем та хочет жить. И Ясна ответила, не раздумывая: с папой и мамой. Тогда мать предложила ей нового отца, молодого студента Игоря, который недавно выпустился с театрального факультета, где Светлана Эдуардовна преподавал сценическое движение. Мама даже пообещала девочке кругосветное путешествие: Игорю светило перспективное будущее, да и сама Светлана ещё блистала на сцене. Ясна осталась с профессором. Она рассуждала просто и логично: раз у мамы есть Игорь, у папы должна остаться она, Ясна. Всё честно.
Профессор посадил дома драцену и беседовал с ней с утра до вечера, называя Светиком и советуясь по любым мелочам. Через несколько лет растение разрослось и стало занимать слишком много места в квартире и слишком много времени в разговорах отца. Ясна залила дерево марганцовкой, а после выбросила на помойку, изрезав предварительно на мелкие кусочки. Папа горевал, но нового Светика не завёл, привык. Ему хватало растений в лаборатории.
Узнав о своей беременности, девушка была так счастлива, что импульсивно поддалась сантиментам и написала матери. Светлана гастролировала где-то в Астраханской области, после чего с удовольствием приехала к дочке и внуку.
Ясна заранее подготовилась, спрятала всё оружие, одежду, маскировки – всё, что могло насторожить маму и вызвать сомнения в том, что дочь живёт спокойно и счастливо в деревне, а не участвует в секретной операции по спасению членов семьи в новых условиях. Достаточно уже было того, что они жили под вымышленными именами, одно это вызывало у Светланы протест и возмущение. Маме не нужно было знать, что её ребёнок – натренированный боец, готовый ко всему. Благо с беременностью Ясна немного округлилась, стала ещё более женственной. Волосы отросли, походка приобрела плавность. Вот только спина – всегда прямая и чрезмерно напряжённая, словно натянутая тетива, выдавала внутренний несгибаемый стержень.
Девушка поехала встречать мать на вокзал в райцентр. Алекс вызвался составить ей компанию, оно и к лучшему – на обратном пути пусть он обсуждает с бабушкой её гастроли. Ясна терпеть не могла театр и никогда не ходила на постановки, хотя Светлана часто присылала ей билеты в первый ряд. Девушке претило то, что актёры притворяются, играют всё не по-настоящему: радуются, страдают, любят и теряют. То ли дело книги.
***
Мама Света приехала на скромном рейсовом автобусе, скрипучем и полном галдящих людей. Маршрут пролегал через садоводства и дачные участки. Круговорот пассажиров с тележками, нагруженными картошкой, свёклой и другими корнеплодами, авоськами, полными ароматных яблок, груш и грибов, не заканчивался до конца октября. Первые заморозки ещё не случились, так что дачники везли домой капусту, сельдерей и последние тепличные огурчики. А если у кого-то в ведре оказывался свежий хрен, весь автобус и пассажиры пропитывались резким терпким запахом.
Алекс выпрыгнул из машины, завидев издалека статную фигуру в старомодном наряде. Бабушка Света привлекала взгляды, где бы ей ни удалось оказаться. Она ничуть к этому не стремилась, почтения публики ей хватало и на сцене, но было невозможно не обратить внимание на её прямую спину, изящную строгую ракушку из волос и длинное старинное платье с широкими юбками в пол, совершенно неуместными в автобусе с грибниками и огородниками.
Светлана встала чуть в стороне от шумной толпы прибывших и начала искать глазами дочь. Когда к ней подошёл молодой симпатичный парень выше её ростом, она далеко не сразу узнала внука. Прошло три года с их последней встречи, и мальчик очень вырос и возмужал – на днях ему исполнялось 17.
– Робик, неужели это ты? – уточнила женщина.
– Привет, бабуля, – ответил парень, улыбаясь уголком рта
– Ой, мы же договаривались в прошлый раз, зови меня просто Света, пожалуйста! – театрально приложив ладонь к груди, быстро и тихо заговорила бабушка.
– А ты не зови меня Робиком, и всё будет ок! Я – Алекс. Ну хоть Сашкой, как батя. У меня от этого Робика-бобика мурашки, какая девочка на меня посмотрит с таким именем?
– Рано тебе ещё о девочках думать, – вмешалась Ясна, которая плавно подошла к разговаривающим.
– Отчего же рано? Это никогда не рано! Вот Ромео Монтекки было всего 16 лет.
– Ну, этого Шекспир не говорил. Хорошо, что парня не успели посадить за слишком ранние чувства. Здравствуй, мама. Мы уж не думали, что ты приедешь. Как там в Астрахани?
– Клара, ну ты же знаешь, что я всегда рада приехать.
– И оттого мы тебя три года не видели, – вслух сказала Ясна, а про себя подумала: «Хорошо, что Игорь сюда не приехал», – она знала: несмотря на разницу в возрасте, он очень любил жену и сильно её ревновал. Но театр Игорь любил намного больше, потому настаивал, чтобы Светлана бросила карьеру и превратилась в домохозяйку. Она попробовала, но больше года не продержалась. Муж витал в облаках, репетировал сцены, а она с завистью перемешивала суп и проговаривала внутри его монологи с куда большим профессионализмом. Игорь на сцене любовался собой, она же действительно играла. Поэтому, как только ей предложили роль – сразу согласилась. Результатом стала трёхлетняя разлука с дочерью и её семьёй. Но Ясна уже привыкла.
Мать настойчиво не принимала их перемены имён, а в посёлке не все знали тайну семьи, потому это могло стать проблемой, как минимум – неприятной неожиданностью.
– Мама, давай сразу договоримся, мы зовём друг друга Алекс, Ясна и Руслан. Пожалуйста, уважай эту необходимость, это важно.
– Ну, а будущего ребёнка как ты назовёшь? Дай ему сразу два имени, как это делали в старые времена. Кстати, а отчество? Какое у него отчество? Вот у тебя, Алекс, какое – Русланович или Георгиевич? А Алекс – это Александр или Алексей?
Ясна защитным жестом, ставшим уже привычным, прикрыла живот:
– Мама, оставь его в покое, пусть называется как хочет…
– Светлана, позвольте проводить вас в такси! – прервал мать Алекс и взял бабушку под локоть, подхватив свободной рукой сразу две её дорожные сумки.
***
Ясна опасалась, что мама может обнаружить их настоящие имена и историю семьи, но она принесла другую беду.
В домике Руслана было маловато места, на террасе было прохладно спать, и там устроился Алекс, уступив бабушке свою комнату. Уже вечером по приезде домой Светлана пожаловалась на усталость с дороги и отправилась рано на отдых. На следующий день Ясна позвала в гости Алёну, присутствие племянницы мужа помогло ей не оставаться с матерью наедине, а значит, не нужно было обсуждать неприятные темы. Женщины провели день за домашними делами и непринуждёнными беседами: Светлана охотно рассказывала о своих гастролях, коллегах, только про мужа почти не заикалась. А Алёна любила театр, много читала и мечтала когда-нибудь сыграть на сцене. Когда Миха пропал, она даже подумывала уехать в город из поселения, но Руслан попросил остаться, пока не уляжется напряжённая обстановка. Алёна не знала, в чём дело, но не ослушалась. Беременность Ясны переживала как свою, её даже тошнить стало от мясного и горького. Во всём помогала, девушки очень подружились. В этот день Светлана снова рано отпросилась в постель.
«Не я одна избегаю ситуаций, когда есть риск разговориться по душам!» – подумала Ясна, но тут с работы в буртах вернулся Алекс, и вечер пролетел незаметно.
Ночью у бабушки поднялась высокая температура, началась одышка. Промучившись до утра, не желая никого разбудить, женщина совсем выбилась из сил.
Ясна проснулась, как обычно, очень рано и тихонько начала порхать на кухне: захотелось на завтрак выпечки.
– Клара, доченька, – на пороге появилась бледная Светлана.
Алекс любил поспать подольше, поэтому Ясна совсем отвыкла, что кто-то просыпается рано. Она вздрогнула от неожиданности, но ещё больше её напугало полотенце, которое мать намотала на лицо.
– Что с тобой? – спросила девушка, понимая внутри, что откуда-то уже знает, но не хочет слышать ответ.
– Продуло, наверное, в пути. Нездоровится. У тебя марля есть? И аспирин.
– Я меня есть кое-что получше, сейчас принесу, – Ясна выдохнула на ходу и отправилась в сарай.
На дорожке она услышала хруст под ногой – вот и первые заморозки. Девушка поёжилась и поспешила вернуться с банкой малинового варенья, клюквой, что насобирали Алекс и Паша, и пластиковой маской-экраном на всё лицо.
– Вот, надень. Сейчас морс заварю, иди полежи. У нас и градусника нет. Да убери ты уже эту тряпку от лица, от неё никакого толку!
– Такую страшную притащила, словно у меня чума, – всплеснула руками бабушка и расстроено начала натягивать маску на лоб.
– Чума или нет, а мы с Алексом к Алёнке пойдём пока, ты тут на карантине побудешь.
– Нет уж, я вас из дома не выселю. Ты беременная, тебе тут удобнее. Сама к Алёне поеду, а как выздоровею – так вернусь, я домой не тороплюсь.
И как Ясна её ни уговаривала – Светлана не соглашалась.
***
Алёна без проблем согласилась принять гостью, тем более у неё было много места: Миха наделал к домику кучу тёплых пристроек, в которые можно было заходить, не встречаясь с другими обитателями. Дома изначально были у всех примерно одинаковые, но ему нравилось выделяться – всё старался казаться лучше других.
Порешили, что продукты Алекс будет оставлять снаружи, а Алёна несколько дней поухаживает за Светланой в карантине, дома посидит. К Васе позвали девочку-подростка Алису, она часто помогала в поселении с малышами.
Через четыре дня Светлана в маске и полотенце, неопрятно намотанным поверх, вышла на крыльцо и стала звать на помощь. Подоспел Паша, позвал мать, и та быстро добралась до домика Ясны.
– Алёнка совсем плоха, теряет сознание, звони доктору. Телефон только у вас в штабе есть, – пользоваться связью в экопоселении было коллективным решением запрещено.
Ясна запрыгнула в сапоги и побежала в штаб. Она полезла в сейф, нащупала телефон, но отбросила его в сторону. Девушка искала ампулы. Если это вирус – надо срочно дать противоядие. Так учил Руслан.
Коробка пропала. После того как девушка под риском смерти украла лекарство в собачьем вольере, муж перенёс коробку в сейф, и там она лежала вместе с оружием, деньгами и поддельными документами. Пусто. Неужели он снова спрятал ампулы на псарне? Ясна взяла телефон, поставила на зарядку и сказала Алексу, который как раз подоспел на помощь:
– Иди к собакам, проверь ящик, нам нужна ампула. Никаких вопросов, и чтоб никто не видел! – отдала она распоряжение.
Сын беспрекословно послушался. Он, в отличие от матери, обожал этих зверей и даже жил с ними в вольере, когда сбежал из дома. Животные платили ему преданной любовью.
– Ампул нет, пусто! – нервно объявил он матери через 10 минут.
– Значит, отец забрал с собой. «Больше им быть негде», —спокойно вслух сказала Ясна, чтобы не распространять панику. Но внутри её всё разрывалось от боли. Как он мог так с ними поступить? Куда поехал? Забрал шанс на спасение. А если бы это Алекс заболел? При этой мысли у Ясны волосы на теле встали дыбом.