Штормовая угроза

Глава 2,

в которой Эн оморячивают и учат морским премудростям

Лодка отплыла от пирса после того, как капитан Смол зычно прокричал: «Отдать концы!» Эн как раз разбирала сумку, стараясь украсить отведенный ей кубрик элементами современного девичьего быта. Не приведи небеса, конечно, но если потомки найдут это корыто через пару сотен лет на дне моря без отличительных признаков жизни, то сделают неправильные выводы. А так по помаде и блеску для губ поймут, что на подводной лодке находилась милая девушка, склонная к романтизму (в электронной читалке, которую они тоже найдут, сплошь романы о любви), с несгибаемой силой воли (белое платье сложено в пакет, вместо него в шкафчике – морская форма), отменным чувством юмора (ее электронный дневник) и другими выдающимися способностями.

Эн разбирала сумку и как бы прощалась с людьми, остающимися на берегу. Странно, но никого из членов команды робосферы, кроме кока Ридли, родные и близкие люди провожать не пришли. Значит, кэп Шторм был одиноким. Кто уживется с таким вредным стариком? Его коренастый помощник слишком озабочен карьерой, чтобы интересоваться девушками. Но с другими-то что не так? Сироты? Вроде, как теперь она. Мария Орович слишком занятая деловая женщина, чтобы прийти и проводить свою единственную дочь в последний путь. Тьфу! Чур ее, чур! Оговорилась – одумалась. В первый поход. Могла бы прислать ободряющую эсэмэску. Эн бы ей ответила сухо и лаконично. А так даже сказать: «Прощай навеки!» некому.

С парнями Эн не везло. Если и находился какой-нибудь смельчак, подкативший к Анхелике Орович по незнанию, то познакомившись с ее властной матерью, быстро терялся на задворках судьбы. Мария раскусывала парней как спелые орехи и в каждом находила червяка. О чем непременно говорила дочери, сгущая и без того мрачные краски. Так что Эн, можно сказать, даже не целовалась никогда толком! Поцелуй свершился лишь однажды, целиком и полностью по ее инициативе. На перемене между двумя уроками модульного программирования Эн заманила в подсобное помещение вихрастого доходягу Гурича и приказала однокласснику ее поцеловать. То ли он испугался ее грозной матери, то ли пожалел девчонку, Эн не стала докапываться до истины. Поцелуй вышел никакущим, зато у Эн появился первый опыт. Гурич потом весь остаток учебного дня краснел и бледнел, встречаясь с ней взглядом. А Эн сидела и думала, что ничего особенного в этом нет. Гораздо приятнее мотаться с подругами по магазинам.

И вот теперь всевидящее око депутата Орович от нее далеко. И скоро станет еще дальше!

– Привет, Эн, – в каюту заглянул здоровяк Габ. – Чем занимаешься? Ого-го, – его заинтересовала косметика Эн. Он подошел и принялся рассматривать яркие цветные тюбики и склянки. – Все твое?

– Хочешь, что-нибудь подарю? – обрадовалась Эн. Нужно было с кем-то срочно подружиться, чтобы не слоняться здесь одной.

– Хочу, – кивнул тот и взял бледную розовую помаду.

– Бери, – хмыкнула Эн, – классная вещица. Подаришь какой-нибудь дурехе в заграничном порту.

Габ ничего не ответил и спрятал помаду в карман форменных штанов.

– Пойдем? – он указал на дверь.

– Уже пора? – вздохнула Эн. Она еще не успела адаптироваться и мечтала о том, чтобы ее оставили в покое хотя бы на час.

– Пора, – бросил Габ и взял ее за руку.

Габ мог бы стать для Эн хорошим другом. Несомненно, если бы…

Он привел ее в центральный отсек, где никого не было. Аппаратура работала четко сама. Экипаж следил за выходом судна из бухты в верхней рубке.

– Давай, начинай, – Габ подвел ее к большому гладкому колесу-штурвалу, установленному на небольшом пьедестале. – Вставай и держи его крепко. Мы отчалили, теперь важно не потерять верное направление. – Он помог Эн забраться рядом с колесом, в которое она вцепилась мертвой хваткой. – Раньше это была моя работа, – признался Габ смущенно. – Только сегодня ты должна показать парням и кэпу, что можешь не хуже меня.

– Спасибо тебе, Габ! – в сердцах поблагодарила его Эн. – Я этого никогда не забуду! Ты уступил мне свое место за штурвалом! Я думала, будет тяжело его удерживать, – Эн старательно не давала колесу вращаться в стороны. – Но оно легкое!

– Смотри, не выпускай его из рук еще пару часов, – прищурился Габ. – Сможешь?

– А то, – хмыкнула Эн. – Как здорово! Я могу так весь день стоять.

– Ну и стой, – разрешил он. – И не обращай внимания на придурков, которые будут над тобой подтрунивать.

– А они будут? – успела спросить Эн перед тем, как в отсек зашел Флиман.

Он прошел к панели управления, но, увидев Эн, поменял планы и подошел к штурвалу.

– Чего-го это с ней? – поинтересовался Флиман у Габа.

– Она заняла мое место, – надменно произнес тот. – Ты что-то имеешь против?

– Да ничего-го, – флегматично произнес механик и пожал плечами. – Стари-рик будет руга-гаться.

– Подумаешь, – фыркнула Эн. – Пусть ругается! А мне нравится здесь стоять и управлять судном вместо Габа!

– Сумас-шед-шедшая, – мрачно бросил Флиман и скрылся.

– Сам дурак, – ответила ему вслед Эн. – У меня получается, Габ?

– У тебя все получается, Эн. Держи штурвал крепче!

Шедший мимо центрального отсека Кинг-Конг зацепился взглядом за странную картину и тоже заглянул сюда. Он хмыкнул и посоветовал Габу лучше дать Эн выпить ведро морской воды. И тоже отчего-то сослался на злющего кэпа. Следом за ним прибежал кок Ридли с поварешкой. Он рассмеялся и побежал обратно. Через пять минут в центральный отсек спустился Стружевич. На его отстраненном от всего сущего лице возникло тормозящее реальность замешательство.

– Ну-ну, – произнес он с нажимом на последовавшую паузу. – Удачи!

Эн не могла толком объяснить себе самой, отчего один только вид вредного помощника капитана действует на нее как ультразвук на флегматичного крота. Они встречались всего пару раз, и каждая из встреч делала из нее уравнобешенную. Желая показать себя перед ним нужной, важной морской единицей, она крепко-накрепко вцепилась в колесо и… оторвала его!

Понимание того, что наделала, пришло к Эн после того, как она прочитала надпись на лакированной середине колеса: «Шторму на долгую память». Она покрутила колесо и дочитала дальше: «Как молоды мы были. Адмирал Флит».

– Это что? – Эн резко повернулась к опешившему Габу. – Памятник?!

– Порву! – вместо него прокричал зашедший в отсек капитан Смол. – Порву тебя, дрянная девчонка, на тысячу щупалец осьминога! – и он набросился на Эн с кулаками.

Ярость капитана испугала Эн настолько, что она не смогла сдвинуться с места. Так и стояла на постаменте, словно статуя гиблой опрометчивости, готовая в любой момент рассыпаться на осколки.

– Подождите, кэп, – Габ встал между ними. – Это моя вина! Когда-то так меня оморячивали. Сказали, что ваш памятный штурвал рабочий. Моя вахта возле него длилась два часа. Теперь ее очередь.

– Упс, – выдохнула Эн, прикладывая здоровенное колесо к месту отрыва, – его можно приклеить.

– Я тебя приклею, – взревел Шторм, – я тебя так приклею, прощелыга подкильная!

– И не орите на меня, – возмутилась Эн, выглядывая из-за спины Габа. Несмотря ни на что, она чувствовала исходящую от него защиту. – Я нечаянно. Он шатался и еле держался! И я не знала! Оморячивание, между прочим, – продолжила она, видя, что Шторм поутих, – один из морских законов. Я об этом читала!

Капитан Смол сплюнул себе под ноги, выругался и ушел. Скорее всего, грустно подумала Эн, отправился на боковую. Шторм любил вздремнуть часок-другой, особенно после происшествий. Но не успели моряки облегченно вздохнуть, как он вернулся и вырвал из рук Эн штурвал. После чего ушел окончательно.

– Ты попала, вольнонаемная Эн Орович, – невозмутимо сообщил помощник капитана Стружевич. – Ты теперь так попала, что я не дам за твою неспокойную жизнь ни единой гнилой селедки.

– Пошел ты, знаешь куда, – процедила расстроенная Эн. – Как его кличка? – она повернулась к Габу.

– Кого? Помкэпа? – испуганно переспросил тот.

– Я буду звать его Скатом. Такой же тупой и сильно бьет… электричеством, – вздохнула Эн и сошла с постамента, направляясь к выходу. – Пока, парни! Я пошла отдыхать после вахты, – и она махнула им рукой.

– Какого черта? – грустно протянул Стружевич. – Оморячивание! Скат тупой. Придумает тоже. Бабы на корабле – к несчастьям.

– Вранье, – не согласился с ним Габ. – А мне она нравится!

Эн бросилась на койку в каюте и принялась себя жалеть. Безусловно, неблагодарное дело – заново переживать неприятности. Но она не знает, что дальше делать. И подумать об этом завтра не получится. Нужно определить линию поведения с моряками прямо сейчас. Иначе в их глазах она так и останется глупой блондинкой, над которой можно шутить так, как им захочется.

Она поступила, как полная идиотка! Но дурацкий штурвал прямо как взаправдашний стоял рядом с панелью управления судном. Откуда она могла знать, что круглая полированная деревяшка – память кэпа?! Конечно, могла бы догадаться по слишком удивленным и радостным физиономиям моряков. Не догадалась.

В следующий раз, а Эн была уверена, что подколы парни не прекратят, ей стоит быть более осмотрительной и недоверчивой. Она старательно заглушила рвущуюся наружу истерику, желание все бросить и вернуться назад и прочие недалекие мысли. Тем более, что отступать было некуда – за иллюминатором бушевали волны. Вот уже битый час они выходили в открытое море, чтобы занять свое место вдоль морской границы и начать сторожевую службу.

Судно качало, и Эн почувствовала себя плохо. Только неприятностей от качки ей не хватает! Наверняка подлодка, возглавляемая капитаном Штормом, знать на знает, что такое штиль. И это – еще одно испытание для ее нежного чувствительного организма. Как же круто с ней обошлась судьба! Эн достала телефон и посмотрела эсэмэски. Ничего. Она исчезла для родной матери, лишь только та потеряла ее из виду?! Одиночество теперь станет ее постоянным спутником…

– Можно к тебе? – в каюту постучали, после чего сразу вошли. Хорошенькое воспитание! – Как ты? – на пороге возник Кинг, занимающий весь дверной проем.

– Отвратительно, – призналась Эн, вскакивая с постели. Пусть не думает, что она сдалась! – Качка, – пояснила Эн, старательно делая вид, что грубая шутка Габа не сильно ее задела.

– Когда подлодка опустится, станет спокойно. Внизу качки нет, – улыбнулся ей Кинг. – Пойдем, проведу для тебя экскурсию по судну. Кэп приказал, – добавил он снисходительно. – Он шумный, но отходчивый.

– Я готова, – пожала плечами Эн, решив, что ей действительно стоит отвлечься и от того, что творится в ее организме, и от того, чем забита ее голова.

Стражевая робосфера состояла из нескольких отсеков. Сначала они спустились вниз, в машинное отделение. Вопреки расхожему мнению шума там не было. Огромные механизмы работали слаженно, по-флотски четко выполняя поставленные перед ними задачи. В углу отсека громоздилась тумба с местом для управления, там восседал Флиман. Он отвлеченно кивнул гостям и продолжил слушать музыку через наушники. Эн воспаряла духом – ее пустили в машинное отделение, пусть и под конвоем Кинга. Значит, Шторм на нее больше не сердится?

Дверь с кодовым замком закрылась за ними автоматически. По узкому коридору, где можно было идти только один за другим, они перешли в следующий отсек. Он был настолько мал, что втроем они не поместились. Третьим был Габ. Он не удивился появлению Эн с Кингом, просто улыбнулся и принялся дальше всматриваться в экран, установленный на маленьком столике с аппаратурой.

– Габ – глаза подлодки, – пояснил Кинг. – Обо всем, что попадается нам на пути должно быть заранее известно.

Эн заметила лежавшую на ближайшей тумбочке книгу и пряники. В свободное время он читал детективы. Она не выказала того, как сильно вырос в ее глазах авторитет шутника. Пусть думает, что она на него все еще обижается! Эн не стала задерживаться, развернулась и направилась дальше.

Следующий отсек был чуть больше, он пустовал.

– Здесь мое рабочее место, – кивнул Кинг. – Я – акустик, уши этого корабля. Особенно важно слышать посторонние звуки, когда мы находимся на глубине.

– А когда мы опустимся на глубину? – спросила Эн, садясь на место Книга.

– Ночью, – ответил Кинг, который все больше нравился Эн. С ним она чувствовала себя уверенно. Нет, Габ тоже хорош, но она на него еще сердилась. – Сделаем попытку уйти от всевидящего ока неприятельских спутников. В чистой воде спутник отлично видит подлодку на глубине до ста метров. Вот подо льдами нас не найти. Только мы в южном море.

– Ты плавал и в северных морях? – спросила Эн, которой все было интересно.

– Плавал, – улыбнулся Кинг. Как же хороша у него улыбка! Эн отвела глаза, старательно разглядывая наушники.

– Вся аппаратура дублируется в центральном отсеке, – продолжил пояснять Кинг. – Когда задача серьезная и требует коллективной работы, мы управляем у штурвала. Х-м, так называем центральный отсек. Остался камбуз. Ты голодная?

Эн решила, что ей лучше ничего не есть, и без того подташнивало. Но пойти поглядеть на то, как трудится кок, захотела. И снова они стали пробираться по узкому коридору. Шли буквально на запах, потому что ароматы жареного мяса разносились по всему судну. Кинг пояснил, что временно вышла из строя системы очистки воздуха. Как только Эн займет свое рабочее место, помощник капитана займется ремонтом. Он мастер на все руки. Без Стружевича эта лодка давно бы сидела на дне и медленно, но верно обрастала моллюсками и илом.

– Мое рабочее место?! – удивилась Эн. – Гальюн?

– Ты что, серьезно об этом думала? – рассмеялся Кинг, – по приказу кэпа гальюны семь суток подряд будет теперь чистить Габ! Твое место определено в центральной рубке. Будешь дублером помощника, станешь следить за аппаратурой. Ты, вольнонаемная Эн Орович, отныне помощник помощника капитана. Попока, так сказать.

– Так не говори, – возмутилась Эн, хотя работа ей понравилась. Не такая творческая, но и не камбуз. – Помощник Ската, вот кем буду я.

– Договорились, помощник Ската, – хмыкнул Кинг, показывая ей, какой он покладистый и добрый парень.

– Что-то я проголодалась, – вздохнула Эн, когда оказалась на пороге кухонного отсека.

– Еда в семь вечера, – отбрил ее Ридли. – Все собираются в кают-компании, – он кивнул на часть помещения камбуза, где помещался только стол со стульями, прикрепленными здоровыми шурупами к полу. Впрочем, на лодке вся мебель была так закреплена. – Склянки отобью, услышишь.

– Я мало что поняла, – призналась Эн, проходя через шикарное по общим меркам судна помещение. – Только если я съем один кусочек, – она подошла к столу и взяла двумя пальчиками жареное мясо, – наша кают-компания переживет. Между прочим, – она повернулась к коку, – я помощник помощника капитана. Его дублер! Называй меня помощник Ската. Понял, Ридли?

– Понял, – отозвался тот. – Везде протекция! Нет, чтобы картошку со мной чистить, – пробурчал он. – Ну, хоть отсутствием аппетита не страдаешь, что радует.

– Как-нибудь в следующий раз что-нибудь почищу, – пообещала Эн и отправила мясо в рот. – Здорово, – сказала она, прожевав сочный кусок, – не мутит больше. Здорово у нас на лодке! – резюмировала она и провернулась к Кингу. – Пошли в центральный отсек?

«Кинг много чего рассказал, проводя экскурсию по судну. Меня заинтересовала история капитана Смола, – нужно хоть что-то знать о своем начальнике, кроме того, что он любит поспать. Из рассказа Кинга следовало, что наш кэп – старый морской волк-одиночка. Когда-то давно, во времена его молодости, а сейчас Шторму далеко за шестьдесят, он был женат. Жену свою кэп очень любил, но без моря жить не мог. Море его кормило – Смол тогда рыбачил. Когда у пары появилась дочь, кэп решил, что им пора перебираться из прибрежной хижины в городскую квартиру, и стал чаще выходить за уловом в море. Жена мало его видела.

В это время на территории Больших королевств разворачивалась революционная заваруха. Престол, который делили представители двух магических кланов, зашатался, потому что они трижды не пришли к единому решению. На фоне возникших противоречий появился третий клан, который претендовал на власть в Больших королевствах. Победить двух властителей на всех землях королевств ему не удалось, зато третий клан одерживал одну за другой победы на окраине государства.

Молодой Смол отправился в дальние воды за богатым уловом. Но когда он с полными холодильниками рыбы возвращался домой, у родного берега шли активные военные действия. После сокрушительного поражения войска Больших королевств отступили, оставив разоренные хижины и погибших. Среди них Смол не нашел жены и ребенка, не было их и среди живых.

Период его поисков совпал со становлением Первой Республики, которую объявили свободной от магии. Магию запретили законом, чтобы вершители воли Больших королевств не смогли вернуть себе власть. Смол по этому поводу не расстроился. Перед обрушившейся на него бедой он покупал одноразовое заклинание на удачу. Оно сработало однобоко – улов был богатый, только семьи у него больше не стало.

Всю жизнь капитан Смол безрезультатно искал жену и дочь, которых ему заменило море. Без моря он мог погибнуть. Моряки думали, что, патрулируя воды, Шторм надеется получить весточку от семьи, скорее всего, захваченной в плен и отправленной в Большие королевства. Поехать туда сам он не мог – между Первой Республикой и Большими королевствами разразилась Холодная война, граница была закрыта.

Мне стало жаль Шторма! Морской бродяга когда-то был любящим мужем и отцом».

В принципе вся работа Эн заключалась в том, чтобы она сидела перед пятью мониторами и внимательно следила за ними, пока судно движется на автопилоте на поверхности моря. А помощник капитана прогуливается неизвестно где. Хотя это только с первого взгляда казалось легко и просто. Отсидев час в совершенно пустой рубке, да еще с маячившим перед ней поломанным штурвалом, Эн поняла – работа не по ней. Конечно, она никогда не тянулась к неуемному творчеству, но и пустое сидение не любила. Если только не завалиться с книжкой на софу и погрузиться в магические миры, где читателя ждет массы незаурядных приключений! А тут сидеть перед экранами и тупо в них смотреть?

Первый монитор показывал машинное отделение, где, как показалось Эн, так же скучал Флиман. Второй экран раскрывал тайны отсека, где сидел Габ. Третий «глаз» наблюдал за Кингом – ушами лодки. Того не было на месте. До того, как робосфера не погрузится на глубину, он мог не заниматься порученным делом. Везло же некоторым! Четвертый и пятый монитор следили за морем. Оно волновалось, словно собиралось преподнести морякам неприятный сюрприз. Гоняло небольшие волны с остервенением, достойным лучшего применения. К примеру, море могло бы обтесывать скалы, превращая их в алмазы. Или создавать туманную грань в помощь для пограничников. Или…

Эн отпрянула от монитора, в котором рассматривала волны. Оттуда на нее глянуло нечто похожее на желтое лицо, пронизанное морщинами. Лукавые глаза сузились, тонкие губы, едва видные из-за окладистой седой бороды, растянулись в зловещую ухмылку, длинный крючковатый нос подергался, будто обнюхивал камеру.

Откуда в море взялся старик?! Эн, руководствуясь озвученными ей инструкциями, положила палец на тревожную кнопку. Кэп предупредил, чтобы лишний раз она не нажимала «полундру», иначе из нее действительно сделают уборщицу на судне. Ее душа заметалась, как кошка между двумя собаками, и сжалась в комок, потому что призрачный образ внезапно погрозил ей длинным скрюченным пальцем.

– Здрасьте, – пробормотала Эн, глядя на него, – приплыли. У меня глюк! Привет, глюк. Ты Нептун? О, царь Нептун!

– С кем это ты здесь разговариваешь? – в рубку зашел Кинг, и Эн поблагодарила небеса, что теперь ей не придется одной принимать решение: нажимать сигнал тревоги или нет.

– Там страшная рожа, – кивнула на монитор Эн. Но, как только Кинг к ней подошел, старик исчез, оставив после себя белесую дымку. – Пропала! – поразилась Эн. – Но, если она была, значит, на судне есть кто-то посторонний. Или это мой личный глюк – царь Нептун.

– Посторонних на судне нет, – пожал плечами Кинг, – тебе что-то привиделось. Такое бывает, когда долго пялишься в мониторы.

Эн и хотела бы ему поверить, только видение старика было настолько явным, что испугало ее. А тут еще рубку сотряс сильный удар! Даже здоровый матрос Кинг не удержался на ногах и отлетел к дальней стенке. Эн свалилась со стула, который был прикреплен к полу, иначе тот упал бы вместе с ней. Судно тревожно заколыхалось, готовя моряков к неприятностям и остановилось.

– Флиман застопорил ход, – подбежал к мониторам Кинг. – Значит, сработали аварийные датчики. Что-то произошло.

– Гарпун тебе на типун! – проорал вбежавший в центральный отсек капитан Смол. – Не дали вздремнуть. Вольнонаемная Эн Орович! Что ты еще натворила?!

– О, да, кэп, – фыркнула Эн. – Я силой мысли вызвала старого колдуна, который треснул по робосфере своим могучим кулаком!

– У твоей матери обширные связи, – поверил ей кэп и вытер выступившую от волнения испарину на лбу рукавом кителя. – Каким образом это произошло?

– Магическим, – огрызнулась Эн, вставая с пола. Сколько можно вешать на нее всех дохлых кошек, проклятье медузы!

– Полагаю, кэп, – надвинулся над панелью управления Кинг, – все гораздо серьезнее. – И он принялся управлять сенсорной панелью, чтобы осмотреть камерами робосферу. – Во оно, – нашел Кинг и кивнул на монитор.

– Чудовище, – пробормотала Эн, приникая к экрану.

– Черный марлин, – рассматривая картинку, подтвердил капитан Шторм, – якорь ему в зад!

Глава 3. Возвращение Черного марлина

К этому моменту перед мониторами в центральном отсеке собралась вся команда. Моряки во главе с капитаном сгрудились перед экранами, которые настроили исключительно на виновника переполоха. Здоровенный, почти пятиметровый, черный марлин-меченосец проткнул одну из внешних оболочек робосферы и застрял в ней.

Его могучее скользкое тело изгибалось из стороны в сторону, вращая небольшую подлодку как волейбольный мяч. Верхняя часть челюсти рыбины – длинное копье безжалостно утыкалось в сферу. Марлин, нанизав на свой нос добычу, словно собирался приготовить из нее шашлык.

– Бабка моя каракатица! Эти твари, – помрачнел капитан, – развивают скорость до ста километров в час! И могут пробить все, что угодно.

– Меченосец – одна из самых быстрых рыб, – подтвердил Кинг, не сводя глаз с экрана. – Нам повезло, мы на сфере, а то его костяной нос легко входит в древесину шлюпок.

Рыбина перестала дергаться и затихла, будто услышала, что моряки говорят о ней.

– Какая удача, – восторженно прошептал кок Ридли. – Еды на три дня! – и довольно потер руки.

– Стружевич и Кинг, – опомнился капитан после фразы судового кока, – вперед, на выполнение задачи от отлову меченосца!

– У меня такое впечатление, – деликатно заметила Эн, видя огромную рыбину, – что это он нас поймал.

– Хорош-шо, что не придет-тся надевать тяж-желое водолазное снаряж-жение для погруж-жения на глубину, – выразил толику оптимизма обычно хмурый Флиман. Он явно хотел избавиться от товарищей. – В гидрокомбез-з-з-ах с такой громадиной сп-п-правиться нелегко.

– Я слышал, – продолжил кок Ридли, – что на глубине черные марлины еще опаснее. Проткнул лодку и хана всему экипажу!

– Заткнись, карамба! – перебил его кэп и вышел из рубки. Он собирался проследить за тем, как подчиненные будут действовать.

Эн пришлось неотрывно сидеть возле мониторов и из рубки смотреть на рыбину, несущую в себе массу опасностей. Почуяв движение на плененном судне, марлин снова заметался из стороны в сторону, намереваясь освободиться до погружения моряков. Сфера начала хаотично двигаться. Эн прикинула, что черный меченосец спокойно может увести подлодку в сторону границы. Тогда их как нарушителей задержат и арестуют пограничники Больших королевств.

Отличное начало службы! Не везет, так не везет. Она на всякий случай скрестила пальцы и попросила морского бога отпустить несчастного меченосца подальше от из подлодки на все четыре стороны. В образе Нептуна Эн видела старика с пергаментным лицом. Нет, на самом деле на экране его не было. Кроме здоровенной рыбы там пока больше никто не появлялся. Но отчего-то Эн была уверена, что Нептун или как-его-там ее услышал.